— У Чеен все хорошо, — кивнула Дженни, поняв, что давно не звонила сестре, — она открыла кафе, работает, ищет кулинарные изыски, пытается создать свой собственный рецепт.
— Это потрясающе! Она и шеф-повар? Не представляю Чеен сидящую за компьютером и подбивающую дебет с кредитом.
— Она и повар, она и бухгалтер и даже посудомойка. Пока дела в кафе идут не очень хорошо, большая конкуренция. Но когда я на земле, то пытаюсь ей помочь хотя бы в уборке, в готовке ты знаешь, что я не очень, — она засмеялась, а Чонгук улыбнулся, — Чимин мог бы помочь, но он лентяй, каких только поискать...
— Какой Чимин? — Удивился Чонгук, все его внимание с прошлого и способностей Дженни по части кухни, вернулось опять на черный пляж в настоящее. Чимин его интересовал только из-за Юнги. Для него лично, если Чимин не мужчина Джен, то он не интересен.
Дженни уже пожалела, что приплела в разговор этого никчемного мужчину, ошибку Всевышнего и по совместительству парня Чеен. Она вздохнула и остановилась, оборачиваясь к Чону:
— Помнишь я рассказывала тебе о том, что она жила с мужчиной 10 лет, но он ее бросил ради той, которая моложе.
Чонгук кивнул, ожидая продолжение.
— Теперь та, которая помоложе бросила его, а он решил вернуться к Чеен, — Дженни отвела взгляд, нахмурила брови, уперла руки в бока — любимая поза, когда она ругалась с Чимином. Но его сейчас нет, а такая поза-это рефлекс на его имя. Даже это имя бесило Дженни.
Марко заметил эту реакцию:
— Тебе не нравится Чимин?
— Я ненавижу этого бездельника.
— А Чеен? Она простила ему измену, раз приняла обратно? — Это спрашивал тот, кто сам изменил жене и уже готов был уйти из семьи. Вообще тема измены Марко избегал, потому что дал себе установку — он не изменял Лисе. Не изменяют с теми, кого любят.
Дженни уже сто раз пожалела, что стала рассказывать про Чеен и измену Чимина. Хотя, а что такого? Чон поступил так же! По сути, все мужчины не так просты как кажутся, они по природе завоеватели и чем больше завоюют и оставят после себя потомства, тем спокойнее будут умирать. Подумав об этом, Дженни усмехнулась.
— Она ему все простила. Говорит, что пора уже строить семью. Кстати, как поживает Юнги?
Вопрос о Юнги Чонгука напряг, хотя он подозревал, что Дженни спросит о нем. Но он ничего скрывать не намерен, ответит, как есть.
— Юнги познакомился с девушкой в аэропорте, они собираются пожениться.
— Оу, — кивнула Дженни от неожиданности, не зная, что ответить. И сейчас почувствовала свою вину в том, что Чеен рассталась с Юнги. Наверняка сейчас была бы счастлива, — неожиданно.
— Для меня тоже, — сухо произнес Чонгук и пошел дальше, Дженни постояла еще несколько секунд и быстрым шагом его догнала.
— А что за девушка? Красивая?
— Нормальная, наверно для Юнги красивая. У меня другой вкус на женщин.
Дженни даже слегка опешила, почему-то в мыслях она увидела Лису — черноволосую статную и высокую и тут же сравнила с собой — ее цвет волос и глаз противоположность жене Чонгука. Это как шарада какая-то «какой типаж женщин нравится Чон Чонгуку». Дженни подняла задумчивый взгляд с черного песка и поймала на себе агатовый темный взгляд Чонгука. Он смотрел на нее так странно, как будто упивался тем, что видит перед собой. На секунду Дженни стало не комфортно — они одни, вокруг никого...
— Нам, наверно, пора возвращаться, — быстро свернула все темы Дженни.
— Но мы еще не все темы обсудили и не дошли до конца пляжа. Я хотел спросить про Жака.
Но Дженни, как только услышала этот вопрос, тут же побежала к концу пляжа. Это было шуткой, чтобы быстрее добежать до него и вернуться в гостиницу. Вопросы Гука стали куда более личными.
Она бежала и чувствовала, что он бежит за ней, почти догоняя:
— Если я прибегу первая, то не буду отвечать на твои вопросы, Чон Чонгук. У меня ощущения, что ты закончил курсы на журналиста.
Он засмеялся, почти схватив ее за пальто, но не рискнул, наблюдал, как она убегает дальше. Чонгук сбавил шаг, как наслаждаясь от того, как жертва перестает чувствовать опасность. Так в природе хищники ловят добычу. Но Дженни не добыча, за ней просто приятно наблюдать. Хотелось бы дать ей выиграть, но тогда она ничего не расскажет про отца. Хотя, какое ему дело до отца этой девушки? Никакого. А все пять лет он вспоминал, как сидел у Жака в гостиной и пил чай. Как нервничала Дженни и не хотела ехать к отцу. Что скрывать, это он, Чонгук, стал тем, кто ускорил встречу двух родных людей. Конечно, ему хотелось знать, стала ли удачной та поездка.
Он не дал Дженни добежать до конца пляжа, схватил ее раньше и прижал к себе. А она взвыла, пыталась вырваться, потом расхохоталась и пришлось рассмеяться вместе с ней.
Холодное море омывало черный песок, а порывы северного ветра подгоняли волны и делали их все больше и больше. Двое людей единственные на безлюдном пляже на несколько секунд оказались самыми свободными, как этот ветер. Их никто не контролировал и никто за ними не наблюдал. Даже играя в глупую игру, победив, в шутку прижав к себе Дженни, Чонгук понял, что все эти пять лет он мечтал о такой минуте. Именно мечтал, потому что был уверен, что такого никогда не случится.
Но судьба странная штука, она еще раз сталкивает с одним и тем же человеком, как будто чтобы удостовериться в правильности выбора. Дженни или Юци? Но как он мог бросить своего родного ребенка и беременную жену?
Дженни святая, что поняла этот выбор. Не кричит, не требует объяснений, не обливается слезами. Просто стоит, прижавшись к нему, потому что руки Чонгука не дают ей сделать шаг назад; смотрит широко открытыми глазами и боится произнести хоть слово.
— Я жду, — напомнил ей Чон, чтобы дать понять, что он не причинит ей физической боли, не сожмет ее сильнее, чтобы насладиться близостью. Его руки расслабились, но Дженни так и стояла впритык к его груди. До нее долетел запах пачули с ананасом и где-то внутри все сжалось. Яркие картинки прошлого пролетели в воспоминаниях. Даже несмотря на то, что здесь повсюду была серость и холод, она ощутила тепло и яркость зеленой листвы. Понадобилось время, чтобы до ее сознания долетел его вопрос. Он спрашивал о Жаке, а она не знала, что ответить. Но можно рассказать лишь часть того, что есть на самом деле.
— Иногда я бываю у него в гостях. Мне нравится эта семья, они хорошие люди. И как не странно, но Амели, его жена, мне тоже понравилась.
Это все, что она могла сказать. И хотя ее взгляд потух, Дженни отошла от Чонгука, лишаясь тепла и любимого запаха, Чонгук этого не заметил. Он больше был поражен тем, что она все же простила отца. И он был рад этому, поэтому улыбнулся:
— Я очень рад за тебя. Ты обрела новую семью, думаю, что Жак счастлив.
— Я тоже так думаю, — кивнула она, — но с Чеен как-то у них не складывается, хотя ей тоже приходилось там бывать. — Дженни тут же перевела на Чонгука испуганный взгляд, боясь, что сболтнула лишнего, — пойдем, уже поздно.
Она пошла быстрым шагом, боясь, что он продолжит свой допрос, но веря, что Чонгук больше ничего не спросит. И была права, он догнал ее и какое-то время они шли молча.
Спрашивать у Чонгука про его семью Дженни не хотела. Здесь и без слов все было понятно — она видела своими глазами их отношения. Все видимо изменилось и любовь к жене все же проснулась. Она не хотела знать, что стала лишь мимолетным увлечением, а слова о любви умерли или были лживы.
Они шли медленно, каждый погрузился в свои мысли. На какой-то миг Чонгук остановился и посмотрел на небо — оно хмурилось и на его лице отразилось тоже самое.
— Что-то случилось? — Обернулась Дженни, тут же вспомнив, что Чонгук всю дорогу в автобусе чем-то был озабочен.
— Даже не знаю, но я волнуюсь за завтрашний вылет. Как бы нас не задержали.
— В связи с чем?
Он прошел к машине и открыл ей дверь. Может быть, не стоило говорить ей, но она член экипажа и любая задержка скажется и на ней.
— Исландия непредсказуема, то шторм, то туман, то землетрясение, которые здесь частое явление. А сейчас природа нас хочет удивить извержением вулкана, которых здесь великое множество. Сегодня он проснулся, а завтра ветер пригонит в сторону аэропорта пепел, и мы никуда не улетим.
Дженни открыла рот от этой новости, такого она точно не ожидала, и тут же взглянула на небо, как еще несколько минут назад делал Чонгук. Она видела серые низкие облака, но пепел не падал ей не лицо.
— Когда я жил на Сицилии, то Этна частенько преподносила такие сюрпризы. Лететь в гущу пепла нельзя, иначе забьются двигатели, мы потеряем управление, — произнес он, — а если не лететь, то ломается весь график. Но от нас здесь ничего не зависит, это форс-мажорный случай. Такое бывает.
Вот теперь заволновалась Дженни. Она залезла в машину и когда та тронулась, еще долго смотрела на небо, отмечая для себя его необычность.
— «Charlemagne» много потеряет за простой самолета и вынужденного пребывания пассажиров в Исландии, — наконец произнесла она, когда Чонгук припарковал машину возле гостиницы.
— Для «Charlemagne» это копейки, но если изменится весь график, то это уже будут большие потери. К тому же, нужен будет новый график: страны, туристические поездки, гостиницы, номера которых перебронировать на пятьдесят человек и экипаж, станет проблемным. Лучше бы ветру уносить пепел в другую сторону от аэропорта. Но завтра картина будет уже яснее.
Чонгук был прав, что толку думать сейчас. К тому же, это не их головная боль, и не вина капитана. Он не поднимет самолет в воздух, если ему запретят диспетчеры.
Дженни первая зашла в холл гостиницы, чтобы не быть увиденной с Чоном вдвоем. Она прошла мимо ресепшена, возле которого стоял знакомый мужчина — их пассажир. Она помнила его лицо, но не знала имени. И даже не могла сказать в чьем он сидел салоне.
— Я прошу вас позвать врача, у моей жены насморк и мигрень.
Он требовал это от девушки, стоящей на ресепшне, а она кивала и пыталась организовать приход врача, но видимо, поздний вечер не способствовал этому. К тому же состояние «насморк и мигрень» не торопили ее, потому что не являлись экстренным поводом для прихода врача.
Дженни прошла мимо них к лифту, не желая быть свидетельницей этого разговора, но тут же стала объектом для обсуждений уже своей пассажирки — той самой Авроры, шляпка которой должна была висеть на специальном крючке.
Она как раз выходила с мужем из лифта, поддерживая на своей груди манто из дорогого искусственного меха.
— Милочка! — Тут же вставила пассажирка тоном выше, — вы тоже здесь? Получается, мы, уникальные пассажиры «Charlemagne» вынуждены делить гостиницу с обслугой?
— Дорогая, — слегка коснулась ее руки муж, — они имеют права быть где хотят, ведь они уникальные стюардессы «Charlemagne».
— Вот еще! — Фыркнула Автора и указала на Дженни, — я точно напишу потом претензию вашему начальству. Почему я должна жить в одной гостинице с обслугой, между прочим, пятизвездочной. Пусть «Charlemagne» снимает для своих сотрудников гостиницы подальше от своих клиентов.
Дженни закатила глаза. За пять лет она встречала разных пассажиров, но слава богу, что их пути через пару часов расходились. Здесь же...
— В чем дело? — Послышался сзади голос Чонгука. Он встал рядом с Дженни, понятия не имея, кто эти люди и что они хотят. Мужчина не вызывал ровным счетом ничего, его усталый вид говорил о том, что причина всего раздора женщина рядом. И это было так, глаза Авроры высверлили на лице Чонгука дыру размером с Мариинскую впадину.
— А вы кто? Повар на самолете? Стюард? — Аврора плотно сжала губы и вздернула подбородок.
— Женщине не нравится, что члены экипажа в одной гостинице вместе с пассажирами, — спокойно произнесла Дженни, вводя Чона в курс дела. Теперь он понял в чем дело и мысленно пожалел ее мужа, который делал вид, что отношения не имеет к этой женщине. Но это плохо получалось, она это заметила и тут же притянула его к себе ближе.
— И что вы предлагаете, мисс... — Начал разбираться Чонгук.
— Миссис Аврора Паркинс, — тут же вставила пассажирка, — а вы?
— Чон Чонгук. Мое имя должно быть вам знакомо, я капитан самолета, на котором вы сюда прилетели, — он натянул улыбку, — если вас не устраивает то, что мой экипаж вынужден находиться в одной гостинице с вами, то тоже самое могу сказать про мой самолет. Я могу пускать на борт только избранных пассажиров, которые не устраивают истерик и ведут себя уравновешено. Если вы будете оскорблять моих стюардесс, то я могу разозлиться и устроить в воздухе шоу, например, полет вверх тормашками или возможно вам понравится самая сильная зона турбулентности, которую я однажды могу не обойти стороной, — Чонгук посмотрел на ее мужа, слегка кивнул ему, потом перевел взгляд на нее и сделал тоже самое. Очень уважительно с достоинством, как джентльмен. Потом нажал кнопку лифта и притянул Дженни к себе ближе, — всего хорошего миссис Паркинс.
Аврора, тяжело дыша, стуча каблуками по мраморному полу, начала быстро удаляться с зоны лифта. Она шла, сжав руки в кулаки и шипя себе под нос: «на капитана я тоже пожалуюсь».
А Чонгук и Дженни засмеялись и зашли в лифт, который распахнул перед ними свои двери.
— Лихо ты ее, — снова засмеялась Дженни, но понимала, что на Чонгука она тоже напишет жалобу, — будем мы с тобой оправдываться у начальства по прилете.
— Тогда, я предложу им полетать с нами. Пусть своими глазами увидят неадекватных пассажиров.
Лифт привез их на этаж Дженни, и она вышла, уже не смеясь, а просто улыбаясь:
— Спасибо за прогулку.
— Спасибо, что пошла на нее, — он нажал на кнопку своего этажа, — будешь пить алкоголь и закусывать шоколадом?
— Обойдусь без алкоголя, — она пожала плечами и направилась в сторону своего номера.
Так они расстались физически, но мыслями были друг с другом всю ночь. Волнительно стало утром, когда Чонгук открыл сводку погоды и выдохнул, смотря на часы. Сейчас ветер усиливался и менял свое направление в сторону аэропорта. К времени их вылета, он принесет море пепла. Если бы собрать пассажиров в экстренном порядке и вылетать раньше? Как вариант, это можно было сделать, но очень сложно. Хотя, пятьдесят человек — это не триста.
Он набрал номер Роберта Ортело и изложил всю суть. Чонгук не мог принять сам такое решение, нужно было одобрение сверху.
Он опоздал на завтрак и сел молча, полностью погрузившись в свои мысли. Роберт созывал собрание, где решалась эта проблема. Они связывались с гостиницей в Монреале, их следующей базой в этом путешествии. А Чонгук ждал ответ.
Дженни сразу поняла, чем он взволнован, хоть и пытался делать вид, что ничего не происходит. Но для бортпроводников точно ничего не меняется, пилотам сложнее, а еще сложнее организаторам. И все же Чонгук рассказал своему экипажу тонкости их сегодняшнего полета и поделился идеей вылететь раньше.
— Мать вашу! — Взмолилась Юна, — давайте убираться отсюда быстрее! Я за!
— Я тоже за! — Поправила очки Момо, — если мы останемся, то можем просидеть здесь месяцы. — На нее тут же уставились все, кто сидел за столом, — ну с научной точки зрения, вулканы могут извергаться месяцами. А судя по тому, что Исландия стоит на двух тектонических плитах, то шансы на землетрясения увеличиваются, что увеличивает деятельность вулканов.
— Момо права, — кивнул Чонгук, — но оценят ли этот факт наши учредители?
Тэхен лишь пожал плечами:
— Пусть решают они, наверняка, умные там собрались.
— Поверь, этим умным не пришел бы такой выход из ситуации, как он пришел Чонгук, — возмутилась Жизель, — вот они, все пассажиры, их даже собирать не надо, они собраны, — она указала в зал ресторана на сонных пассажиров и увидела даму с мохнатой Жозефиной и тут же перевела испуганный взгляд на капитана, он сидел к собаке спиной, — эээ, это не важно, мои глупые мысли.
Она махнула рукой, потом второй, потом Тэхен тут же стал говорить о вкусном завтраке, даже Дженни ожила, засмеялась, Юна подхватила разговор и смех. Чонгук ничего не понял, ему показалось, что он сходит с ума. Тут же зазвенел его телефон, и он быстро ответил на этот звонок:
— Алло. Да...
Он больше слушал, кивал и в конце произнес:
— Я понял, — он отключил абонента и обратился к экипажу, — раньше мы не вылетим. Ждем своего времени.
Все они прекрасно знали, что ждать придется долго.