Слишком поздно ты пришёл раздувать угли. Всё перегорело, ничего не осталось. Только холодный пепел.

©️А.Куатье. 'Всю жизнь ты ждала'.

Утро выдалось холодным и пасмурным. Казалось, что в любую секунду может возобновиться дождь, который и без того лил всю ночь не переставая. Ванесса уехала на работу едва взошло солнце: её начальник заболел и попросил выйти на международную конференцию, самостоятельно представив компанию. Она нервничала, собирая бумаги с подготовленной для неё речью. Мы толком не разговаривали, лишь обменялись парочкой скучных фраз по типу «доброе утро» и «хорошего дня».

— Ты взяла зонт? — поинтересовалась у меня Сара, поправляя рукав чёрного пальто, когда мы шли на автобусную остановку. — Папа всё утро бубнил о погоде, как будто впервые оказался в Портленде.

Она выглядела уставшей, хотя день только начался. Аккуратные чёрные стрелки, бордовая помада и тонкий слой консиллера, которым девушка пыталась замазать тёмные круги под глазами. И всё же, она безумно красива!

— Нет, Ванесса взяла, а второго у нас нет. — я отмахнулась, натягивая капюшон на голову.

— Значит намокнем, ничего страшного, мы не сахарные. —беззаботно усмехнулась брюнетка, по привычке запуская ладонь в чёрные волосы и поправляя пряди около лица. — До урока ещё сорок минут. Может зайдём в кафе? Я голодна, как волк, если честно.

Девушка театрально изобразила хищника, забавно клацнув зубами, и драматично взмахнула ресницами, смотря на меня щенячьим взглядом.

— Я не против. — я моментально согласилась, пытаясь сдержать смех. — Не могу поверить, что ты живёшь в одном доме с Меган и вы сёстры. Она добирается до школы на машине или удостаивает своей чести грязный автобус?

— Её довозит мачеха. Я либо пешком, либо с Коди, иногда на автобусе. Ну, теперь у меня хоть появилась компания. — честно ответила Картер, шутливо хватая меня за руку. — Терпеть не могу Мэг и её закидоны. Она ноет о том, что хочет машину, но это банально несправедливо, если ей её подарят, а мне нет. Поэтому папа сомневается. Будто ему не всё равно.

Сара усмехнулась, закатывая глаза. Я заметила, как её брови нахмурились, а губы поджались. Она поменялась в лице буквально на пару секунд и тут же снова спрятала эмоции за привычной невидимой маской безразличия. Я не стала заострять на этом внимание, чтобы лишний раз не смутить. Возможно чуть позже Саре удастся довериться мне и рассказать всё, что тревожит. И тонкости её отношений с семьёй.

— Значит вы сводные сёстры. — бросила я невзначай, аккуратно обходя лужу, чтобы не намочить ботинки. — Прости, что говорю об этом, просто мы совсем ничего не знаем друг о друге.

— А-а, ничего страшного, — Сара отмахнулась, зевая, будто эта тема была для неё повседневной. — У нас сложные отношения. Иногда мне кажется, что это ненависть, но я не уверена.

Я кивнула, смотря на неё в ожидании продолжения речи. Сара неуверенно огляделась и, притянув меня за руку ближе, заговорила:

— Я была маленькой, когда мама умерла от рака. Мои родители не любили друг друга, но расстаться не могли. У папы была любовница. Да ещё и с ребёнком, почти моей ровесницей. — Сара болезненно усмехнулась, прикусив нижнюю губу. — Они переехали в наш дом и мы начали жить вместе. Мачеха по умолчанию ненавидит меня. А вот отец... Он такой странный. Ему всегда хочется защищать Мэг, даже если она совершенно не права. Когда нам было по двенадцать, папа узнал о нашей перепалке и побил меня палкой за то, что я вырвала волосы кукле Меган. Хотя до этого она выбросила мою. Он не стал разбираться.

Монотонная речь Картер неожиданно прервалась и я наконец отвела внимательный взгляд от её потускневших зелёных глаз. Внутри появился неприятный осадок. Я чувствовала себя скверно, ведь то, что творилось в доме Картеров было ужасно. Мне доводилось слышать о домашнем насилии, но встретить человека, который сталкивался с этим лично, было куда хуже, чем звучало в излюбленных подкастах по психологии, которые я слушала за завтраком. Теперь, поведение Сары не казалось мне вызывающим или эмоциональным — она всего лишь девочка, у которой отняли нормальное детство и любящих родителей. Так жестоко и несправедливо...

— Ох, Сара, даже не представляю, что тебе пришлось пережить. — я сочувственно приобняла её. — Ты ведь его родная дочь. Для чего вообще заводить детей, если ты не можешь держать себя в руках?! — мне было больно от мыслей, как крупный мужчина в силах поднять руку на беззащитную девочку.

— Да забей. Это в прошлом.

Картер, как ни в чём не бывало, лучезарно улыбнулась, заходя в «Бургер Кинг» и таща меня следом. Несмотря на тот ужас, что она рассказала мне пять минут назад, ей всё равно удаётся сохранять оптимизм и боевой дух. Я восхищалась её стойкости.

Посетителей в кафе не было. На кассе стояла юная светловолосая девушка в красно-синем фартуке и с бэйджиком, на котором размашистым почерком было выведено короткое, но нежное имя — Роуз. В воздухе ощущался едва уловимый аромат жареных говяжьих котлет и свежих булочек с кунжутом. Мне захотелось есть.

— Двойной чикенбургер и средний пепси, пожалуйста. — продиктовала заказ Сара, рассматривая яркое табло с меню. — Скарлетт, ты уже выбрала? — она обернулась, смотря на меня.

— Чизбургер и холодный чай с лимоном. — сказала я, прикладывая банковскую карту к терминалу.

Девушка за кассой одобрительно кивнула, когда машина начала печатать чек.

— Сколько? — молниеносно отреагировала Сара, доставая смартфон.

— Ты чего? Не нужно. — я убрала карточку во внутренний карман рюкзака и виновато улыбнулась. — Мы ведь друзья.

Я даже не подумала о том, что ей может стать неприятно от такого жеста.

— Я не люблю быть должницей, Скарлетт. — требовательно произнесла та, хмурясь. — Говори номер.

Я подошла к Саре, кладя свою руку на её и отводя в сторону, чтобы девушка перестала испытующе держать телефон перед лицом.

— Это не долг. Считай это моей...  благодарностью за твою отзывчивость. Ты и так много сделала для меня, хотя не должна была.

Картер ещё несколько минут молча смотрела на меня испепеляющим взглядом, но в конце концов сдалась, благодаря и шутливо обещая, что когда она станет богатой, то вернёт в сто раз больше.

Школьный день прошёл весьма обычно и ничем не примечательно. Люди обсуждали предстоящую церемонию прощания с Лейси.
После уроков мы всей компанией отправились в церковь Святой Анны. На улице рано стемнело, поэтому шли мы долго, в окружении блеклых фонарей и мрачных улиц. В самом храме было даже холоднее, чем за его пределами, поэтому не снимая курток, мы прошли в главный зал. В тёмном углу помещения вяло играл пианист. Казалось, что он либо сам уснёт, либо случайно усыпит всех пришедших. Тем не менее, грустная и плавная мелодия придавала этому месту свою особую атмосферу. Около чёрного лакированного закрытого гроба стоял низкий худощавый священник с проплешинами на седой голове, который здоровался с приходящими и говорил одни и те же фразы: «Она сейчас в лучшем мире», «Спасибо, да богославит Вас Господь», «На всё воля Божья».

Я, Сара, Коди, Готто, Крис и Сэм сели на третий ряд, на длинные коричневые скамейки с мягкими сиденьями. Впереди расположились некоторые девушки из школы и, по всей видимости, родители Лейси — статный высокий смуглый мужчина и миниатюрная русоволосая женщина с миндалевидными серыми глазами, в которых блестели слёзы.
Тусклая люстра с зажжёнными свечами висела сверху, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону от сквозняка. Похожие медные канделябры с догорающими огоньками стояли во всех углах церкви. От приторного запаха всевозможных цветов, которых здесь было в убытке, стало нехорошо. Весь антураж нагнетал, словно происходящая перед глазами картина плавно сошла с экрана пресного хоррор-фильма.

Священник, убедившись, что все собрались, начал медленную, тихую молитвенную речь. В зале воцарилась тишина. Я почти не слушала, о чём он говорил, смотря на то, как мужчина, сидящий за фортепиано, умиротворяюще перебирает тонкими пальцами по чёрно-белым клавишам. Только сейчас пришло осознание, что его музыка совсем не усыпляет, а наоборот — завораживает. Только окружающий мир под этой колыбелью казался не чудной, пестрящей позитивом, сказкой, а жестокой реальностью со своими кошмарами и тайнами. Я потеряла счёт времени, когда пианист завершил уже третью по счёту мелодию.

— Теперь вы можете попрощаться с нашим милым ангелом, покинувшим этот мир столь рано. — подытожил исповедник, осторожно отходя в сторону.

Первыми подошли родители Лейси. Миссис Хьюстон ласково провела кончиками дрожащих пальцев по гладкой поверхности гроба и приложила ладонь ко рту, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Мистер Хьюстон сочувственно приобнял жену за талию, потирая глаза, в уголках которых скопились непролитые слезы. Было видно, что он держался изо всех сил, но по сгорбленным плечам и бледному, почти серому оттенку лица было видно, что смерть любимой дочери выбила всю семью из колеи. Я отвлеклась, переводя взгляд на Сару, сидящую рядом. Она сидела тихо, сжавшись, будто от холода, и поджав сухие губы.

— Стойте! — громко закричал священник, мигом подбегая к гробу. — Вам ни в коем случае нельзя этого видеть!

Я обернулась, не понимая, что произошло за долю секунды.
Отец Лейси замер перед уже открытым гробом, защёлку от которого крепко держал в дрожащей от напряжения руке. Его глаза, направленные в одно место, стали стеклянными, словно то, что лежало внутри гроба, было шокирующим и безобразным. Миссис Хьюстон раскрыла рот в изумлении, даже не выдавив из себя и звука. Она качнулась на месте и пианист, до этого сидящий смирно, мгновенно подхватил под руки женщину и уложил на пол, прося у других богослужителей воды.
В зале началась суета. Некоторые хотели посмотреть поближе, что там такое ужасающее, другие — сидели на месте, боясь даже пошевелиться.
Мистер Хьюстон казалось не дышал. Его глаза были тёмными и я проморгалась, пытаясь снять липкое наваждение, которое ощущалось, при одном взгляде на него.

— Оттащите его от гроба! Чего вы стоите?! — подскочил на ноги Сэм, крича. — Вызовите скорую!

Вслед за ним резко поднялись Готто, Коди и Крис. Я судорожно достала телефон из кармана куртки, пытаясь разблокировать. Пальцы были ледяными и не слушались. Я ничего не понимала, словно каждая минута в этом месте отбрасывала меня всё дальше и дальше от реальности, делая немым наблюдателем.

— Боже мой... — тихо прошептала Сара, когда что-то глухо заскрипело.

Священник упал на колени, вытянув руки вверх, и начал громко, невнятно молиться. Со стороны он был похож на припадочного. Отдающее эхом бормотание навивало ещё больший страх, сковывая тело иголками. Пианист отчаянно пытался привести миссис Хьюстон в чувства, обрызгивая лицо холодной водой, а остальные богослужители стояли в стороне, держась за свои крестики и боясь подойти хоть на шаг ближе. Все вокруг словно растерялись, не зная что делать.

— Что за чертовщина здесь происходит? — Готто недовольно прошипел, быстро выходя из ряда и идя в центр зала, к гробу.

Остальные молча последовали за ним, будто марионетки за руками всезнающего кукловода. Я неуверенно, на негнущихся ногах подошла к ребятам. По спине пробежал холодок, к горлу подкатил ком. Перед нами лежало изувеченное тело Лейси. Я не видела большую часть из-за широких спин парней, но лицо... Чёрные раздробленные глазницы с кроваво-красными следами от лепестков роз, которые лежали раньше на месте глазных яблок, грязные серые клочки волос на полуоткрытом черепе, бледная кожа с сиреневыми гематомами, сухие, синие, плотно сжатые губы, впалые глубоко внутрь щёки и незнакомые вырезанные символы на коже шеи и груди. Казалось, что тело было ненастоящим, — просто муляж из скучного фильма про восковые фигуры, но реальность была иной. Громко хлопнула крышка гроба, закрывая труп, лежащий внутри, и снова воцарилась тишина. Крис медлил, пытаясь убрать руку с глянцевой защёлки, будто ему что-то мешало, но всё-таки переосилил себя. Не знаю сколько времени мы стояли около гроба. Мыслей в голове не было. Звенящая пустота и странное ощущение слабости в теле.

— Сэр, всё в порядке? — Готто аккуратно похлопал мистера Хьюстона по плечу.

Я перевела взгляд на поднимающуюся с пола миссис Хьюстон, которая что-то истерично шептала, смотря по сторонам, как заведённая кукла. Пианист одной рукой придерживал её за локоть, а другой — за пояс. Что-то дрогнуло. Немой страх перемешался с нахлынувшей, как буря, паникой, завязывая тугой тянущий узел в низу живота. Ноги начали дрожать, а к горлу подкатила рвота. Кто мог сотворить такое с юной девушкой?

— Нечеловек расправился с моей милой девочкой. — неожиданно пробормотал мистер Хьюстон, сцепляя руки в замок. — Это посланник Ада! Это монстр! Дьявол убил мою Лейси! — он громко закричал, изо рта брызнула слюна.

Мужчина словно забился в агонии, его глаза налились кровью. Взгляд был диким.

— Город проклят! Он хочет справедливости и смерти! КРОВИ!

Сумасшедшие крики поднимали панику среди оставшихся людей и они начали покидать церковь, даже не оборачиваясь, успевая лишь перекреститься напоследок.

— Сэр, успокойтесь. — Готто держал мистера Хьюстона за плечи, не давая ему упасть.

Как ему только смелости хватает быть настолько близко? В этого человека точно дьявол вселился! Сара сцепила губы в тонкую линию, пытаясь не заплакать от животного страха, который пробрался глубоко внутрь. Сердце гулко стучало, отбивая быстрый ритм в ушах. Перед глазами начало темнеть, голова сильно закружилась. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.

— Это триумфальное возвращение повешенного в этой проклятой церкви мертвеца! — раздался неживой смех, мистер Хьюстон грубо отдёрнул руки Готто со своих плеч и ткнул пальцем в потолок. — Я чувствую, что он здесь! Он пришёл за юными душами, чтобы превратить их в то же уродство, что моя дочь!

Я съёжилась, пятясь назад, подальше от этого сумасшествия, когда мужчина резко обернулся, жадно впиваясь своим взглядом в мой.

— Похоже, ты испугалась, куколка?

Последние слова, сорвавшиеся с его уст, обращённые ко мне, звучали на несколько тонов ниже, грубее. Было чувство, что перед нами стоял уже не папа Лейси, а кто-то другой, чужой. Он подскочил ближе, крепко хватая меня за плечи. Тёмно-красные глаза, белозубая улыбка перед моим лицом закрутились и я начала терять равновесие. Сэм оттолкнул мистера Хьюстона в сторону. Голова была ватной. Кто-то подловил меня, не давая упасть и придерживая за талию. Я прикрыла глаза, хватаясь пальцами за чью-то рубашку и пытаясь справиться со слабостью и тошнотой.

— Уведите нас уже отсюда! — с мольбой крикнула Сара.

Из зелёных глаз текли слёзы. Девушка едва стояла на ногах, опираясь на руку Коди, который уже тащил её к выходу, как тряпичную куклу.

Голоса были размыты. Кто-то взял меня на руки, прежде чем дубовая дверь со скрипом закрылась. Звенящий шум, беспокойный голос Криса, шумные всхлипывания Сары, запах мяты, сводящее судорогой тело и желанный свежий воздух. Затем кромешный мрак.