Сильный человек — это не тот у которого все хорошо. Это тот, у которого все хорошо не смотря ни на что.

Он умер. На моих глазах его душа покинула тело, оставив пустую оболочку на больничной койке.
Всё случилось слишком быстро чтобы я успел, что-то понять или ощутить.
Обычный день. Вот только почему-то всё стало серым, словно все цвета, все краски этого мира исчезли и остался только серый, мёртвый цвет.

Как же глупо. Я ведь даже не хотел ехать сюда, видеть этого мужчину, которого когда-то называл отцом.
А теперь, я словно потерял что-то важное, нужное.
Всё так же и я тот же, но что это? Что это за чувство гниения изнутри? Почему сводит скулы так, как будто я хочу кричать, но сдерживаю себя?
Неужели, это то чувство потери?
Почему так больно? Я ведь давно забыл это чувство, так что же теперь, всё вернулось?

Прислонившись к холодной стене больничной палаты, я продолжал смотреть на мёртвое тело.
Не зная, что делать, медленно сполз по стене на пол.

Ещё  пару минут назад, он говорил со мной. Вспоминал тот день, когда я появился на свет и то, как он был счастлив.
Улыбаясь, отец крепко держал меня за запястье, а из его глаз медленно катились слезы, которые падали на подушку белого цвета оставляя мокрые пятна.
Он постарел. Седина сменила чёрный цвет волос, а лицо покрылось морщинами.
Время взяло своё. Забрав его молодость и силу.
Его руки тряслись и хватка была уже не той, но он продолжал держаться за меня.
Он продолжал повторять одни и те же слова: «— Мне так жаль, что я отверг тебя. Мне так жаль...».

Ему было жаль? Жаль, что я жил и умирал каждый божий день? Или может ему жаль, что меня избивали до потери сознания? Ах, нет, наверное ему жаль, что все мои чувства давно изжили своё.
И то, что я стал таким по его вине, ему тоже жаль.
Но какой толк в этих словах, когда всё мертво, как и он сам.
Ничего не изменилось, стало ещё хуже.
Я навсегда останусь этим монстром, а он сгниёт в земле. Мы получили своё, то что заслужили.
Мне каждую ночь будут сниться кошмары, от которых я не смогу сбежать, а руки так и не смогут стать чище, потому что они давно пропитаны кровью.
Мы уродливы, и это наш приговор.

— Ты не мог умереть. Не так.

Неужели слёзы? Проведя ладонью по лицу я так и не смог удержаться от усмешки.
Это и вправду глупо. Я ненавидел его всем сердцем, а что теперь? Плачу так, словно этот старик что-то значил для меня.

Я жалок.

— Мы совершенно разные. Я не жалею, что ненавидел тебя. Ты испортил всё. Разрушил, растоптал. И не смей жалеть об этом! Слышишь? Ты виноват! Я не прощаю тебя, поэтому не смей подыхать! — обезумев от нахлынувших чувств, я не замечал что кричу.

Дверь в палату открылась и вбежал брат вместе с медсёстрами, которые тут же подбежали к отцу.

— Нет, пап,— хватаясь за голову Дэйв отступил назад — Чего ты расселся, сделай что-нибудь!

— Да, пошёл ты, — поднявшись с пола, я вышел из палаты и направился на выход из больницы.

Дышать легче не стало, но теперь я  мог не смотреть на мёртвое тело своего отца, который ушёл из жизни самым глупым способом.
Я множество раз представлял как убиваю его. Снова и снова. Но как же вышло, что он умер простой смертью, так и не заплатив за все те ошибки, что мне пришлось пережить.
А теперь ещё мне придётся беспокоиться о нём, устраивать похороны и смотреть на совершенно незнакомых мне людей.

Когда всё стало таким? Как могло так перевернуться?

—

Александр?

Почти возле выхода из больницы, я столкнулся с женщиной, которую не желал видеть больше никогда.
Мать Дэйва. Совершенно не изменилась, такая же высокомерная сука, какой была раньше.
Её холодный, высокомервый взгляд изучал меня, а губы изогнулись в странном подобии улыбки.

— Ты так изменился, повзрослел, но совершенно не похож на своего отца, — поморщив нос, она опять постаралась улыбнуться — Не ожидала тебя здесь увидеть. Но думаю твой отец будет рад.

Сделав пару шагов к ней навстречу, я подошёл так близко, что мог спокойно дотронуться до неё рукой.
Подняв голову, она поджала губы пытаясь успокоиться. Она боялась меня.
Я уже был не тот мальчик, которого она могла ударить или закрыть в комнате.

— Вам страшно? Правильно, бойтесь. Я раздавлю вас. Ах, да, отец умер и вас больше некому защищать. Скоро увидимся, — положив ладонь на её плечо, я слегка похлопал по нему, а потом пошёл к выходу из больницы.

Я не видел её лица, но чувствовал, что она плачет. Она была настоящей сукой, но она любила отца каким бы он ни был. Они подходили друг другу.

Покинув это серое здание, я сел в машину и просто не знал, что же дальше мне делать. Как дальше быть?
Что мне делать? Что делают в таких ситуациях?
Повернув зеркало заднего вида к себе, я увидел лишь холодные глаза. Всё осталось неизменным, но почему же внутри я растерян настолько, что просто не понимаю, как сделать следующий шаг и какой он будет.
Ударив по зеркалу так, что то развернулось в другую сторону, я опустил голову на руки, которые сложил на руле.

Настала тишина и только моё дыхание нарушало её. Спокойное, такое, словно я просто спал.
В голове стало настолько пусто, все мысли оставили меня.
Больше не было вопросов, не было ничего.

Пассажирская дверь хлопнула.

— Он умер. Я не верю в это. Отец говорил, что ему уже лучше. Неужели, он врал? Как он мог соврать? — Дэйв плакал, он любил отца. Именно для него, он был отцом, не для меня.

Выпрямившись, я посмотрел на парня, который тут же умолк.

— Хватит ныть. Лучше начни решать проблемы, которые с минуту на минуту начнут валиться на твою мать. Отец оставил бизнес, поэтому не просрите хоть это.

— Алекс?

— Что Алекс? Я тебе не мамочка чтобы объяснять всё. Поэтому, выметайся из моей машины.

— Алекс, — вновь повторил Дэйв, а я ещё больше разозлился.

— Что? — прорычал я.

— Так он не сказал, что весь бизнес, он оставил тебе? Да, теперь он твой.