В павильоне для малых королевских приемов было людно, шумно и разговорно.

Мужчины не спеша прогуливались по помещению, переходили от одной компании к другой, что-то вполголоса деловито обсуждали. Дамы роились разноцветными стайками, жужжали, шушукались и кокетливо стреляли по сторонам глазками. Слуги обносили гостей напитками, из распахнутых настежь окон и дверей доносились запахи свежей травы, вечерних цветов и негромкие звуки музыки, словно где-то там, в кустах, притаился даже не рояль, а целый камерный оркестр.

В общем, все, как в прошлый раз.

И даже публика та же.

Некоторое время его величество - и мы вместе с ним - стоял перед дверью, ведущей из небольшой комнаты отдыха в зал приемов, и молча изучал присутствующих. Дверь располагалась как раз за возвышением с креслами для правящей четы и с нашей стороны была прозрачной. Скорее всего, действовало какие-то заклинание, потому что придворные нас не видели, а вот мы могли совершенно спокойно их рассматривать.

Мой взгляд скользил по помещению, жадно выхватывая из толпы знакомые фигуры.

Цинтия с пестрым шлейфом из фрейлин. Барон Манобан, надменный, преисполненный чувства собственной значимости. Элегантный, безупречно красивый Тэхен Хэйн, беседующий с вездесущим Гилгиком. Увы, «святейший старец» тоже обнаружился в зале. К моему огромному сожалению.

Наконец король, кивнув своим мыслям, решительно шагнул вперед, и по залу тут же прокатилось торжественное:

- Его величество Чимин, повелитель Аглона. Герцог Чон Чонгук. Госпожа Дженни Сеигир.

Мое имя прозвучало в конце, и произнесено оно было без малейшей запинки. Церемониймейстер заранее знал о присутствии «госпожи» и подготовился. А вот гостей, похоже, не предупредили. Не удивительно, что все взгляды немедленно обратились в мою сторону - недоуменные, заинтересованные, оценивающие. Оценивающих оказалось больше всего.

Судя по всему, моя скромная персона в ближайшее время станет самой модный темой для разговоров и светских сплетен. Какая-то неизвестная девица второй раз является на прием для ближайшего круга королевских приближенных, причем, прошлый раз в сопровождении главы гильдии розыскников, а в этот - еще хлеще: в обществе короля и руководителя его тайной канцелярии.

Вопрос о том, с какой стати я сюда зачастила и что опять здесь делаю, интересовал сейчас почти всех. За небольшим исключением. Впрочем, Чимин недолго держал подданных в неведении.

Милостивый кивок присутствующим. Рука, протянутая Цинтии, которая поспешила присоединиться к мужу. Взгляд в мою сторону, безмолвно приказывающий подойти... И монарх, величественно приосанившись, начал говорить.

Придворные достаточно спокойно восприняли решение повелителя даровать мне титул, «за особые заслуги перед короной». Правда, когда Чимин уведомил их, что оставляет за новоявленной баронессой привилегию работать в «серой» гильдии, по залу пронесся легкий шепоток, но и он быстро стих. Желание короля - закон, каким бы абсурдным с точки зрения местной аристократии оно ни было. Так что церемония прошла быстро и, я бы сказала, буднично.

Монарх за пару минут закончил короткую вступительную речь, я так же поспешно согласилась принять дар и поблагодарила. Меня поздравили, обозвали «баронессой», велели обратиться в секретариат по поводу соответствующих бумаг и прочих организационных мелочей, и на этом официальная часть закончилась.

Чимин почти мгновенно потерял ко мне интерес, сообщил Чонгуку, что им обоим нужно обсудить кое-что с бароном Манобаном, срочно, и ушел. Самым наглым образом утащив с собой Чона. Герцог только и успел ободряюще шепнуть мне на прощание.

- Я скоро...

Кивнула, принимая его ответ. В конце концов, Чонгук мне не нянька, чтобы постоянно контролировать и опекать, у него и свои дела имеются. Ничего, я взрослая девочка, сама как-нибудь справлюсь.

Цинтия проводила взглядом мужа и повернулась ко мне. Улыбнулась, тепло, открыто.

- Благодарю за все, что вы сделали... Для моей сестры... Для меня...

Больше она ничего сказать не успела - нас окружили возбужденно щебечущие фрейлины. Состояние Алемины скрывалось от посторонних, поэтому ее величество почти сразу же перевела разговор на другую тему.

Королева показалась мне бледной, уставшей и как будто немного располневшей. У меня даже мелькнула мысль, не беременна ли она? По крайней мере, выглядела Цинтия не самым лучшим образом, и для меня не стало неожиданностью, когда минут через пять она сказала, что хочет немного отдохнуть, и тоже удалилась, прихватив с собой нескольких девушек из свиты.

А вот остальные остались и, в отличие от своей госпожи, были бодры, деятельны, полны энтузиазма и желания пообщаться с обласканной королевскими милостями новоиспеченной баронессой. То есть со мной.

Если бы их любопытство касалось только титула - еще куда ни шло.

Нет, прежде всего меня, разумеется, поздравили. Засыпали восторженными восклицаниями и сомнительными комплиментами, постарались как бы между прочим, невзначай так, выведать, за какие заслуги мне вообще выпала подобная честь. А вот затем... Как разговор перешел на его светлость герцога Чон Чонгука, я и сама не заметила.

- Я вижу, вы близко знакомы с его светлостью, - как бы невзначай, проронила высокая поджарая брюнетка, одаривая меня лучезарной улыбкой во все тридцать два белоснежных зуба. А взгляд такой цепкий, оценивающий.

Я не стала отнекиваться, протестовать, а уж тем более, возмущаться и изображать оскорбленную невинность. Ни в коем случае. Первое правило разведчика в тылу врага - прикинься своим и будь, как все, тогда, если повезет, узнаешь что-то интересное.

- Знакома, но не так близко, как хотелось бы, - мурлыкнула в ответ, пряча в уголках рта усмешку. - Исключительно по службе. Как член гильдии розыскников, не больше. Подробностей, увы, рассказать не могу. Интересы короны, сами понимаете.

И ведь не соврала ни словом. Как мужа я Чонгука совершенно не знаю.

Фрейлины дружно потупились, а брюнетка, видимо почувствовав во мне родственную душу, выдвинулась вперед.

- Да, сблизится с герцогом непросто, - зашептала она доверительно. - А уж понравиться, тем более.

- Многие пытались, - поддержала ее девушка с очаровательными ямочками на щеках и задорными рыжими кудряшками, непокорно выбивающимися из строгой парадной прически. - Что только не делали, чтобы привлечь его внимание, все бесполезно.

- Он такой отстраненный, такой строгий и таинственный, - закатила глаза пышногрудая блондинка в идиотском розовом платье.

Остальные согласно закивали, и я невольно поморщилась.

Да не таинственный он. Просто с девицами на выданье и их бдительными мамашами связываться не хочет. Уверена, в любовницах у него всегда ходили исключительно замужние дамы и вдовы. А, может, и сейчас, ходят.

Мысль о том, что Чонгук до сих пор состоит в необременительной любовной связи с какой-нибудь придворной красоткой кольнула сердце странной ревностью, холодными мурашками разбегаясь по позвоночнику. А юные аристократки, не замечая моего состояния, продолжали чирикать, чем дальше, тем больше возбуждаясь, перебивая одна другую. Как стайка потревоженных экзотических птиц.

- Он ни за кем официально не ухаживал. Хотя о его любовницах столько разных сплетен ходит...

- Мы все гадали, кому его светлость предложение сделает. Маменька говорит, ему давно жениться пора. А потом прошел слух, что он якобы выбрал баронессу Манобан.

- Многие считали, что этот брак - дело решенное.

- И Лалиса такая важная стала. С нами едва здоровалась. Не понимаю, что Чон в ней нашел? Ни внешности, ни манер...

- И фигура так себе...

- Наверное, герцог как следует ее разглядел и жениться передумал, - торжествующе выпалила блондинка. - Уже столько месяцев прошло, а оглашения так и не было. Его светлость по-прежнему свободен.

Последние слова она почти пропела. Томно, протяжно.

Со всех сторон послышались мечтательные вздохи, а потом фрейлины переглянулись и разом подались ко мне, обступая еще теснее.

- Вы ведь с ним общаетесь... - начала брюнетка, как самая смелая.

- Видитесь чаще, чем мы... - поддержала ее «кудряшка».

- Скажите, что герцог любит больше всего? - закончила фанатка розового.

И все девушки жадно уставились на меня.

Повисла пауза.

- Что любит? - повторила я, обводя присутствующих взглядом.

Блестящие азартом глаза, прикушенные в нетерпеливом ожидании губы, прижатые к груди ладони... Сборище очаровательных акул, предвкушающих погоню за заранее намеченной жертвой.

Видит бог... вернее, богиня, я не хотела. Но они собирались охотится на Чонгука. На моего Чонгука. И я не выдержала.

- Значит так... Записывайте. Не на чем? Тогда запоминайте. Больше всего его светлость любит сладкое. Десерты - вообще его слабость. Ни дня без них прожить не может. И к живописи он неравнодушен. К портретам особенно. Мечта Чона - повесить изображение своей возлюбленной над камином в кабинете. А еще массажи... гм... Ну это вам точно не пригодится - вы ни в гильдии, ни в канцелярии не числитесь.

По лицам девушек было заметно, что последнее их особенно заинтересовало, но переспрашивать они не решились.

- Ах, я тоже обожаю сладости, - расцвела в лучезарной улыбке блондинка. Кто бы сомневался, что обожает. В этой особе сразу угадывалась поклонница выпечки. - Вы не могли бы, при случае, упомянуть об этом в беседе с его светлостью? Буду очень признательна. Меня зовут Афена, графиня Афена Гресиль.

- Я тоже люблю десерты. Наш повар каждый день их готовит... Нет, три раза в день, -оттерла ее плечом брюнетка и представилась: - Маркиза Килея Итайз.

- И я... И я... - понеслось со всех сторон.

- Я прекрасно рисую...

- Папенька заказал четыре моих портрета...

- Скажите ему...

- Сообщите...

- Достаточно пары слов...

- А я лучше всех вышиваю крестиком, - брякнула рыжая, тряхнула головой, и кудряшки на ее висках весело подпрыгнули.

Господи! Это-то здесь при чем?

Я мысленно застонала и поняла, что пора ставить точку.

- Расскажу. Упомяну. Обязательно. Никого не забуду, - пообещала торопливо. - А сейчас, извините, мне совершенно необходимо отлучиться в дамскую комнату. Ненадолго. Не подскажете, где она находится?

В туалете я отсиживалась минут пятнадцать - в надежде, что за это время обо мне забудут, - и, когда вернулась, фрейлин поблизости уже не было. Чонгука и правящей четы тоже не наблюдалось. Зато на другом конце зала обнаружился Гилгик, который явно кого-то высматривал. Я надеялась, что не меня, но, на всякий случай, решила на глаза святоше не показываться - так безопаснее.

Очень хотелось пить. Поэтому я, взяв у первого попавшегося слуги с подноса бокал с соком, проскользнула за колоннами на небольшой балкончик. Кресло, столик возле него, тишина и ни одного человека... Прекрасно. То, что надо, чтобы спокойно дождаться Чона.

Прохладный, с легкой кислинкой сок почему-то не освежил. Наоборот, после него жажда ощущалась еще острее. Вдруг закружилась голова - легко, как от бокала шампанского. А потом по телу прокатилась тягучая, горячая волна, оставляя на коже странное ощущение покалывания, и стало нестерпимо душно.

Я поднялась, чуть наклонилась над перилами, подставила лицо вечернему ветерку, чтобы унять жар, и замерла, услышав за спиной низкий, удивительно приятный... да что там приятный - самый красивый на свете, мужской голос:

- Позвольте к вам присоединиться, баронесса...

Вздрогнула, инстинктивно прижимая руку к груди - сердце непонятно, почему, вдруг начало колотиться, как бешенное, - и медленно обернулась.

Тэхен Хэйн...

- Пока еще не баронесса, маркиз. Титул не утвержден королевским указом.

Не представляю, как мне удалось выговорить все это без запинки, да еще и относительно спокойно.

- Тэхен... Для вас - просто Тэхен. К чему эти ненужные церемонии? Называйте меня по имени.

- Мы недостаточно знакомы, лорд Хэйн.

- Но никто ведь не мешает нам познакомиться ближе, верно?

Кузен его величества улыбнулся, мягко, нежно, и я не сдержала ответной улыбки. Да и какая женщина осталась бы равнодушной, когда на нее так смотрят, разговаривают? И вот так касаются приветственным поцелуем пальцев - легко, не выходя за рамки приличия, но словно выжигая клеймо на ладони.

А Хэйн продолжал, доверительно понижая голос и ловя мой взгляд:

- Надеюсь, теперь мы сможем чаще видеться при дворе и узнаем друг друга лучше... Дженни.

Дженни...

В его устах это слово прозвучало сладостной музыкой, так, что меня снова бросило в жар, и в голове смешались все мысли. А еще захотелось немедленно бежать - все равно, куда - и срочно менять имя. «Дженнифер» на...

Черт возьми! Я его и так уже поменяла. Это я - Дженни! Я...

Как я умудрилась об этом забыть? Хотя, немудрено, когда такой мужчина рядом. И почему я раньше не замечала, какие у него широкие плечи, красивая линия рук, потрясающая фигура? Губы... невероятно чувственные, сексуальные. И глаза голубые-голубые.

А вот у Чона они зеленые...

Воспоминание о Чонгуке острой иглой кольнуло сердце, разгоняя хмельной дурман, что подобно липкой сахарной вате обволакивал сознание. Мешал нормально соображать. Я будто вынырнула из мутного, вязкого омута и теперь жадно хватала ртом свежий воздух. Потрясенная, ничего не понимающая.

Что за ерунда творится? С какой стати меня так развезло при виде Хэйна? Ну да, красивый. И что? Он мне никогда особо не нравился. И вообще, это не в моем характере - так терять себя в присутствии мужчины. Каким бы он ни был.

Тряхнула головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. Но тут маркиз, точно почувствовав перемену во мне, сделал шаг вперед, остановился рядом, и моих ноздрей коснулся ни с чем не сравнимый, умопомрачительный аромат. Наполнил легкие до отказа, вмиг вытеснив другие запахи, шелком скользнул по коже и впитался в нее, доставляя почти физическое удовольствие.

По телу пробежала дрожь, и я невольно подалась к Хэйну - хотелось вдыхать окружавший его аромат снова и снова, вбирать в себя. Раствориться в нем.

- Здесь... душно, - пробормотала, чтобы... Да чтобы хоть что-то сказать и не растечься безвольной сладкой лужицей у ног этого мужчины.

Сознание опять путалось, и я, как ни старалась, не могла думать ни о чем другом - только о его руках, губах, теле... Интересно, а целуется он так же сногсшибательно?

Вот проклятье!..

- Душно, - ласково согласились со мной и придвинулись еще ближе. - В зале столько народу. Вам нужно выйти на свежий воздух. Давайте спустимся в парк? Прогуляемся... Вдвоем.

Прогуляемся? А почему бы нет?

Совет показался очень логичным... правильным таким. Могу я хоть раз за месяцы, проведенные в чужом мире, обо всем забыть? Подумать о себе и провести время с тем, кто мне нравится? Кому нравлюсь я?

Тэхену интересно со мной, и никто другой ему не нужен - это же очевидно, иначе он давно бы ушел. И смотрит так, что в животе тугой, горячий узел сжимается. Жадно смотрит - глаз ни на секунду не отводит. А Чон пусть остается с Афенами, Килеями и прочими претендентками на его драгоценную герцогскую тушку.

И снова мысли о Чонгуке странным образом отрезвили. Вот где он ходит, когда меня так откровенно и нагло соблазняют? Может, с одной из фрейлин заигрывает, а обо мне давно забыл? Идиотское предположение, признаю, но я уцепилась за него, как утопающий за соломинку, старательно разжигая огонек ревности, вспыхнувший в глубине души.

Никуда я с маркизом не пойду, у меня есть дело, срочное и очень важное - высказать герцогу все, что о нем думаю.

Схватилась за перила - крепко, до боли в пальцах и, стараясь почти не дышать, потому что отвернуться от Тэхена или отойти сил не хватило, начала:

- Я...

Собиралась сказать, что мне пора возвращаться в зал, но тут сзади раздалось ледяное:

- Вы обещали мне танец, Дженни.

У двери на балкон стоял Чон. Мрачный, нет, злой, как тысяча демонов. Его переполняла какая-то ледяная ярость, и, если бы взглядом убивали, он, наверняка, уже уничтожил бы нас с Хэйном. Обоих одним ударом. В общем, вид герцог имел, мягко говоря, не самый приветливый, но я обрадовалась ему, как родному.

Да, именно так: Тэхен, несмотря на всю свою притягательность, оставался чужим, а Чонгук был родным. Моим... И я, потянувшись к нему, старательно закивала:

- Да-да, обещала. Простите, маркиз, как-нибудь в следующий раз.

В глазах королевского родственника вспыхнуло неподдельное изумление.

- Вы уходите? - переспросил он недоуменно, словно никак не мог поверить, что я, действительно, собираюсь его покинуть.

- Извините, лорд Хэйн, мне так жаль... - Мне действительно, было жаль, а еще невероятно, просто-таки нестерпимо хотелось остаться, но я заставила себя продолжить: - Но обязательства... Сами понимаете...

Уходить тоже было тяжело - внутри натягивалась какая-то невидимая нить, тесно связывающая меня с маркизом. Натягивалась и причиняла ужасную боль. Но я все-таки сделала эти несколько шагов и вышла с балкона. Тем более, что рядом находился Чонгук, и его присутствие удивительным образом помогало, придавало уверенность.

Я считала, что Чон просто воспользовался поводом, чтобы увести меня от Хэйна. Но герцог, судя по всему, действительно собрался танцевать и, не сбавляя шага, не отпуская моего локтя направился к парам, стоявшим в центре зала. Так, словно мы с ним заранее обо всем договорились.

Впрочем, я не возражала - я вообще сейчас была неспособна активно действовать и связно, а тем более логично, соображать. Похоже, борьба с внезапным влечением к Тэхену отняла у меня последние силы. Нет, я, конечно, подозревала, что веду себя не совсем адекватно, но сосредоточиться на этих мыслях не могла. Чувствовала себя, как пьяная. Хотелось, в одно и то же время, смеяться, болтать разные глупости, вернуться к маркизу, а еще - устроить скандал Чонгуку.

Никогда не любила участвовать в разборках, истеричность мне вообще не свойственна, но чем дальше мы уходили от балкона и Хэйна, тем привлекательней казалась мне именно эта, последняя, идея. А Тэхен подождет. Я еще фрейлин с герцогом не обсудила, не передала их просьбы, не съязвила по такому прекрасному поводу.

Впрочем, Чонгук успел опередить меня.

Едва прозвучали первые аккорды, и мы вместе с другими парами закружили по залу, как у самого моего уха раздалось взбешенное:

- Дженни, ты что твориш-ш-шь?

Надо же, а шипит-то как - вылитый дракон, только что огнем не плюется. Хотя, если судить по выражению лица, до этого уже совсем недалеко.

Ничего, я тоже так умею. Даже лучше.

- Ничего не творю, - воинственно вскинула подбородок. - А вот ты-ы-ы...

- Что я? - опешил мужчина.

- Ты привел меня сюда, обещал быть рядом, а сам бросил на растерзание толпе светских сплетников и исчез. Мне пришлось сначала отбиваться от фрейлин королевы, потом прятаться от них и Гилгика на балконе, а там... Там маркиз. А ты в это время где находился?

- Ты прекрасно знаешь, где.

- С дамами любезничал?

Сердце жгла обида, порождая неприязнь и раздражение. Я понимала, что эти чувства и слова несправедливы, что меня «несет», но сейчас, когда все эмоции сосредоточились на Чоне, Хэйн уже не выглядел таким чарующе прекрасным. И это, безусловно, радовало.

- Дженни...

Чонгук явно не ожидал от меня такого напора и теперь недоуменно хмурился.

- Что, Дженни? Между прочим, фрейлины ее величества только о тебе и говорили. Настоятельно просили передать... - я наморщила лоб, вспоминая. - Просили передать, что графиня Гресиль обожает сладкое и маркиза Итайз тоже. У Хефины Розер уже четыре собственных портрета готовы, а Селея... родового имени не помню, рыженькая такая... Так вот, она великолепно вышивает крестиком.

- Все это в высшей степени любопытно... Наверное. Только вот меня упомянутые леди абсолютно не интересуют, - вскинул брови мужчина.

- Ну да, у тебя же невеста есть, - хмыкнула я. И доверительно сообщила: - Баронесса Манобан. Я знаю. Видела досье.

- Нет у меня невесты, - герцог так стиснул меня за талию, что я чуть не вскрикнула. - Сведения в вашем досье устарели. Я не женюсь на Лалисе. Мы с бароном аннулировали все предварительные договоренности и обсудили условия компенсации. Я как раз сейчас общался с ним по этому поводу. В присутствии его величества.

Аннулировал договоренности...

Не женится...

Меня накрыло волной такого чистого, незамутненного счастья, что я на миг задохнулась.

Образ Хэйна окончательно померк, выцвел, потеряв былую привлекательность, а вот к Чонгуку, наоборот, потянуло со страшной силой. Спорить с ним мгновенно расхотелось. Зато появилось желание прильнуть теснее, слиться, стать одним целым. Но эти эмоции не пугали - в отличие от чувств к Тэхену они казались совершенно естественными, правильными. И я, подчинившись, прижалась лбом к плечу Чонгука.

Будем считать, что это такая фигура танца.

- Дженни?..

- Не мешай, - отмахнулась я от попытки Чона о чем-то спросить. - Мне так легче.

- Легче? - мужчина тут же напрягся и, осторожно отстранив меня, всмотрелся в лицо. - Тебе плохо?

- Не то, чтобы плохо. Скорее, наоборот, хорошо. Сейчас... По крайней мере, мне перестал нравится маркиз Хэйн. Представляешь, я, непонятно почему, вдруг сочла его невероятно привлекательным. Чуть не влюбилась, - сумбурно пояснила я и хихикнула.

Но Чонгук не торопился присоединяться к веселью. Сжал губы так плотно, что они даже побелели слегка, ухватил меня за локоть и, прервав танец, потянул за собой.

- Идем.

Через несколько минут мы уже были в комнате отдыха. Одни. И вот тогда герцог, развернув меня к себе лицом и взяв за руки, потребовал:

- Рассказывай! Что случилось в мое отсутствие? Пожалуйста, Дженни, постарайся вспомнить все детали. Это очень важно.

Ну, если он так просит...

Слушал Чон внимательно, не отпуская моих ладоней и не отводя глаз. Лишь изредка задавал быстрые, короткие вопросы.

- Сок? Где ты его взяла? У слуги? Точно? Может, Хэйн принес? Нет? А когда маркиз появился? Кто еще тобой интересовался, кроме него? Гилгик? Собирался подойти?

Когда я закончила, Чонгук, развернувшись, с силой ударил кулаком о стену.

- Гхирх побери!..

Помолчал, произнес отрывисто:

- Мне нужно найти маркиза. Срочно. Подожди здесь, я скоро.

Я кивнула, но стоило ему отойти, как меня накрыло такой волной паники, что даже зубы застучали. А еще в голову опять полезли мысли о Хэйне, его теле, губах... И я не выдержала - догнала Чона, вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг.

- Нет! Не уходи.

Тело начала бить крупная дрожь. Лицо Чонгука потемнело, и он, обняв меня, хрипло прошептал:

- Я не уйду... Не уйду, девочка моя. Я с тобой. Не отпущу...

И он, действительно, не отпустил. Когда связывался со своими людьми, отдавал распоряжения, ждал докладов - все время прижимал меня к себе. А потом, выяснив, что Хэйн уже отбыл по какому-то срочному делу, лишь резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и решительно произнес:

- Дженни, мы уезжаем.

- К-куда?

- Ко мне. Я забираю тебя. И пусть Ким хоть штурмует мой дом, если пожелает - не отдам. Никому не отдам. По крайней мере, пока не разберусь, что происходит, и не удостоверюсь, что ты в полном порядке.

Вышли мы так же, как и попали сюда - через запасную, «королевскую» дверь. В саду совсем стемнело, откуда-то издалека доносились голоса, но поблизости никого не было. Чон мне даже со ступенек сойти не позволил - сразу подхватил на руки, и я, прижавшись к его груди, облегченно закрыла глаза.