Солнечные часы бежали вспять, вокруг все замерло, а потом начало с огромной скоростью отматываться назад. Храм становился все новее, но тьма, царившая в нем, сгущалась. Сердце снова лежало в белой чаше на алтаре, но с каждым новым кругом, который тень меча обегала по обратному кругу, оно становилось все свежее и вдруг исчезло вместе с чашей. Четверка стояла неподвижно, только Натаниэль имел возможность оглядеться. Герцог отнял ладонь от артефакта и отошёл на пару шагов назад. 

Он увидел себя и своих кровников, стоящих возле магических часов, он тела были едва заметны, как лёгкие призраки, что лишь кажутся в неверном свете луны. Храм был до краев полон живой дышащей тьмой, что всегда сопровождала Лилит. Но Герцога это не страшило, сейчас он ощущал себя настолько наполненным силой, словно в него влили океан крови, но, как понял Мастер, это был эффект от слияния со своими подданными. Он словно вобрал их души, их жизни, став с ними единым целым. Неслышимый и невидимый он ступал по плитам пола. 

Вампиром овладело желание выйти наружу, взглянуть каков был Город Ночь до того, как Каин покинул его. Но дверь в храм отворилась и тьма расступилась перед мягким сиянием. Навстречу Герцогу шел мужчина, на вид не старый и не молодой. Если судить по внешности, то ему было около сорока, но лицо было настолько утонченным и благородным, что этот возраст идеально подходил к чертам, делая его красоту зрелой и от того притягательной. Несколько лёгких морщин прорезали его лоб сверху вниз, словно он хмурился. Светлые волосы цвета полированной платины спадали идеально прямым водопадом ниже пояса, окутывая плечи и спину плащом. Белые брови его разлетались правильными дугами над кристальными зелёными глазами, напоминающими молодую бирюзу. Высокий лоб, прямой нос, тонкие нервные губы и твердый подбородок делали образ мужественным. Кожа мужчины была белой, словно снег, пальцы тонкими, но фигура внушала уважение сложением. Широкие плечи, гордая осанка, все дышало в нем королевским величием. Но самое изумительное - именно от него исходило мягкое, но тёплое серебристое сияние. Простые серые одежды слегка гасили этот свет и казалось, что лучится только лицо. 

Натаниэль задержал дыхание, осознав, что перед ним Каин. Воплощённый бог словно увидел Герцога и тень улыбки тронула уголки глаз, но потом в них возвратилась печаль. Теперь Мастер понял почему опасно смотреть в глаза истинному вампиру, - секундный взгляд Каина выдал его настоящий возраст, и Натаниэль, которому перевалило за пять сотен, почувствовал себя ребенком, стоящим на краю пропасти. В эту мудрость можно было улететь безвозвратно, словно в пропасть лет, скрывающую все тайны мироздания. 

Каин обошел здание храма по периметру и замер у алтаря, его глаза влажно заблестели, но владыка смахнул непрошеную влагу движением белых ресниц. В ту же секунду двери храма распахнулись вновь и внутрь ворвался запах застывших во льду роз и крови, тьма стала такой густой, что предметы скорее угадывались, нежели были видимы, только вокруг прародителя ровно ложилось серебристое сияние.

- Ты недоволен, муж мой? - мягко и насмешливо прозвучал голос Лилит, и она выступила из плотного мрака.

- Я печален, Лил, - проронил Каин отстраненно. Глубокие интонации без резкости делали голос владыки похожим на далёкий звук колокола.

- И в чем же причина твоей печали? - так же мягко сказала королева и встала напротив светлого супруга по другую сторону алтаря.

- В твоём поведении, любимая, - вздохнул Отец, опуская глаза, словно стыдился той, что стояла напротив, - ты очень много себе позволила.

- Неужто? - брови богини взлетели вверх в поддельном изумлении, - А мне казалось, что все честно!

- Честно... - словно эхо отозвался владыка, - Ты предала меня, дорогая и за это положена плата.

- Я расплачусь с тобой, - обольстительно улыбнулась Лилит и легко вспрыгнула на алтарь, притягивая к себе Каина, - моя расплата будет сладкой.

- Любимая, - вымолвил первородный, едва касаясь губами уст предательницы, - твоя расплата будет горькой.

Светлый обнял королеву одной рукой, а другая скользнула во мрак платья. Королева тьмы улыбалась некоторое время, но скоро лицо исказила гримаса боли и ярости. Легко, словно вытащил руку из воды, Каин вынул из груди Лилит сердце.

- Прощай, жена моя, - шепнул Каин, награждая супругу прикосновением губ к похолодевшему лбу, - ты расплатилась, но я не могу простить тебе этот грех!

Он легонько толкнул Лилит с алтаря., и тело не успело опуститься на землю, рассыпавшись осколками полуночных теней. В храм вползла, стеная, Люцила.

- Госпожа! - кричала она, окуная руки в исчезающий мрак, - Госпожа моя! Прошу, повелитель, сохрани мне жизнь! Я ещё очень молода!

Она бросилась к ногам Каина. Все ее тело словно распадалось по частям. В левой глазнице лопнул, взорвавшись брызгами тьмы, глаз, и девушка, закричав, закрыла лицо руками. Каин сжал зубы, жалость в душе не дала ему смотреть безучастно на медленную смерть существа.

- Хорошо, - выдохнул он и, обнажив четыре клыка, вонзил их в сердце Лилит, впитывая тьму, потом надорвал себе зубами тонкие вены на запястье и пролил несколько капель крови на сердце, которое снова забилось. Люцилу перестало корчить на полу, она вскочила и, шатаясь, словно пьяная, бросилась прочь из храма. Из воздуха Каин достал белую чашу, подул в нее, а потом положил туда сердце.

- Пускай твоё сердце, не знавшее любви и верности, послужит добру и будет оберегать тех, кого ты обрекла на вечные муки! Я отравлен твоей тьмой, любовь моя, и должен идти, - тихо шептал великий, словно на ухо умершей супруге, - чтобы излечиться, но помни: ты возродишься однажды, чтобы снова предать меня. И тогда между тобой и миром встанет тот, кто носит в себе мою и твою кровь. Я снова остановлю тебя поцелуем.

С этими словами Каин открыл дверь между измерениями, и его свет поглотили всполохи Абиссы, а из сердца поднялся черный полог, раскрывая над городом звездный зонт вечной ночи.

Время понеслось вперёд в дикой скачке, а в голове Натаниэля звучали слова: "между тобой и миром встанет тот, кто носит в себе мою и твою кровь!". Едва Герцог вернулся в своё тело, как время побежало с прежней скоростью, но он больше не чувствовал себя Натаниэлем, потомком именитого рода Тирнотов. Его судьба была предрешена задолго до рождения. Он носил в себе кровь Лилит из-за темного дара, которым с ним поделился Александр, но предки его предков носили в себе кровь Каина. Пресветлый был живым, хоть и богом, у него были дети. Осознание пришло интуитивно, словно его вложили в голову извне.

Оскаленная пасть Лилит была в сантиметре от него, когда Натаниэль протянул вперёд руку, упираясь в плечо темной богини. Его жест повторили трое, что стояли рядом, словно отражения друг друга. Их руки встретились на теле монста. Под их ладонями сама тьма стала меняться и превратилась в женщину из плоти и крови с безумными глазами. Они стояли, четверо, как одно существо, и обнимали ее, а из глаз Лилит вдруг покатились слезы.

- Я ненавижу тебя! - темное божество забилось в бессильной истерике, как обычная земная женщина, колотя бессильными кулаками в грудь Натаниэля, - Я все равно тебя убью!

Она зарыдал, уткнувшись в плечо Герцога.

- Нет, - возразили синхронно все четверо, - ты будешь любить и ненавидеть меня вечно! Но убить меня ты больше не сможешь!

Ее взгляд заметался от одного мужчины к другому и в каждом лице она видела глаза, цвета молодой бирюзы.

- Я всегда спасу тебя своей любовью, - говорили не своим голосом проводники Каина, - Мы для этого созданы - две части одного целого, две стороны одного мира. Я буду всегда дарить свет, а ты - приносить тьму. Прошу тебя, любимая, уйдем туда, где твоя тьма будет светла, а мой свет станет мраком. Идём со мной!

Лилит всхлипнула, отблеск зелёного пламени некромантки играл на ее фарфоровой коже, отражался в бирюзовых глазах четверки. Время словно снова замерло, но сейчас это была дишь иллюзия.

- Веди меня куда хочешь, - стирая слезы, сказала богиня, ее черноволосая голова запрокинулась, глаза сосредоточились на Герцоге, - ведь без тебя я теряю смысл. Я хотела жить, чтобы победить тебя и в своей победе не нашла ничего. Я пуста. Наполни меня своим светом снова. Забери меня!

Натаниэль наклонился к ней, касаясь губами холодных губ Лилит, выпивая ледяную смерть с привкусом отчаянных слез. Вместе с ним к ней склонились остальные, целуя бледную кожу. Сердце в солнечных часах вспыхнуло и истлело, а тело Лилит распалось осколками сумрака, как тогда, в храме, много тысяч лет назад. На пол в наступившей тишине упал оплавленный клинок и покореженный солнечный диск. Следом за опустевшими реликвиями холодные плиты пола приняли четыре бездыханных тела, скованных морозом.

- Саманта! - закричал Ренвис.

- Родной, я не могу разорваться! - зарычала некромантка, отходя от Нешредара, нити судьбы которого растаяли в ее руках, - Лорду уже не помочь, а вот Лар может выжить! Помоги ему, Рен!

Саманта опустилась на колени перед четверкой, извлекая из пространства нити их судеб, но нить была одна на всех и она светилась ярко, была прочной, словно стальной канат. Пространство храма озарил серебристый свет и голос, похожий на далёкий колокол прозвучал спокойно.

- Не переживай за них, дочь Пряхи, им просто нужно тепло, - в шаге от застывшего Мастера стоял Каин и печально улыбался. Много раз точно такую же улыбку Ренвис видел на лице Герцога и поразился сходству Отца и Натаниэля.

- Удивлен, младший? - чуть более открыто улыбнулся Каин, - А ведь он - мой кровный потомок.

Вампирне нашелся с ответом, только низко склонил голову.

- Не стоит, друг мой, - мягко с интонациями Натаниэля, попросил бог, - я помогу тебе устроить их, потом меня ждут дела в Абиссе. Я должен кое-что одному отважному демону. Но я вернусь к тому моменту, когда очнётся Герцог Города Ночь.

С этими словами Каин легко отворил пространство плавным взмахом руки, тела четверки взмыли в воздух и вплыли в спальню Мастера, опустившись на кровать. Ренвис помог подняться Маару, который никак не мог отпустит руку отца, и вместе они перенесли Лорда в комнату. Сэм шла за мужчинами, на пороге портала она обернулась и протянула Светлейшему руку.

- Рада знакомству с тобой, - просто сказала она, пожав тёплую ладонь бога.

- Взаимно, - улыбнулся Каин, лукаво на нее глядя, - ведь ты бы хотела растить детей Ренвиса?

Девушка вздрогнула и вдруг зарделась.

- Я не могу мечтать об этом, - горькие нотки сделали голос хриплым, как раньше.

- Все возможно, - туманно сказал бог и подтолкнул Сэм в портал. 

Некромантка видела только как небольшой, по сравнению с Нешредаром, Каин поднимает Лорда на руки легко, словно ребенка и уходит во всполохи Абиссы. 

В покоях Мастера царил бардак. Медики оттаскивали Маара от Ларминаша, пытаясь оказать демону помощь, но у друга началась истерика и он вцепился в отца мертвой хваткой, рыдая, как ребенок. Сэм дала полукровке звонкую пощечину, оттянула от раненого, позволяя подопечным Герцога заняться страшной раной на спине. Сама бросила Маара в кресло, сунула ему бокал с крепким пойлом и отправилась к кровати, вокруг которой бестолково носились вампиры и оборотни, заламывая руки. Распихав всех, вместе с Ренвисом, она бесцеремонно содрала с застывших тел четверки промерзшую одежду и велела тащить все самое теплое. 

Паникеров как ветром сдуло, может виной всему был командный голос Сэм, или шесть паучьих лап, торчащих зелёными призраками из спины и пламя, полыхнувшее в глазах. Скоро Герцог, Ксандер, Уилл и Макс были укрыты ворохом одеял. Маар потихоньку успокаивался, потирая красный след на щеке и прихлебывая спиртное, а Лар со стоном приходил в себя. 

Наконец некромантка успокоилась, отозвала Ренвиса в маленькую уютную комнату, куда падал лунный свет, и устроилась на коленях вампира. Ее силы сошли на нет, зелёное пламя погасло и руки Пряхи исчезли лёгким дымком. Как маленький котёнок она свернулась на коленях любимого и тихо заплакала. Вампир знал, что творится в душе Саманты и не задавал вопросов, он просто гладил ее по голове, слушая поток ее бессвязных мыслей. Она то ругалась, то печалилась, то принималась за истерику, то впадала в уныние, но скоро эмоции схлынув, оставили пустоту и единственный вопрос. 

"Рен, - спросила она без слов, - ты хотел бы растить наших детей?". Ренвис настолько привык к жизни воскресшего мертвеца, что давно похоронил помыслы о семье. Но сейчас в его объятьях горела живя кровь любимой женщины. "Да! - с жаром отозвался он на ее мысли, - Но ты не хуже меня знаешь, что это невозможно!". "Все возможно", отозвалась Саманта словами Каина и заснула. Ренвис заглянул в ее сны, но обнаружил там лишь сумбурное переплетение сегодняшних ужасных событий и лицо Каина. Решив отложить вопросы до ее пробуждения, вампир просто откинулся на мягкую спинку дивана, баюкая девушку на своей груди. Как бы он хотел, чтобы у них были дети. Упертые, как мама и педантичные, как отец. Хотя бы один ребенок, но его и Сэм. Одинокая кровавая слеза скатилась по щеке вампира и он улыбнулся. Нет, не стыдно сейчас плакать. Так редко приходится быть живым, что наедине с ней можно, можно все. Он закрыл глаза и забылся тем особым состоянием, которое вампирам заменяет сон и так близко к смерти.

***

Натаниэлю было холодно. Он даже не понимал кто он теперь, но знал одно: холод был повсюду, он заморозил сердце, кровь, саму жизнь в нем. Герцог блуждал впотьмах сознания, пришло понимание - он тут не один. Рядом, согревая теплом души, были те, кто кровью и духом навсегда с ним. Это породило радость, радость породила тепло, отовсюду зазвучал знакомый глубокий голос.

- Пора просыпаться, потомок!

Мастер с трудом разлепил глаза. В капкане из жарких смятых простыней он чувствовал себя как никогда живым. Рядом, обжигая теплом, лежало чье-то сильное тело и сердце билось ему в спину сквозь грудную клетку. Мастер нашел в себе силы повернуться. Источником жара был Макс. Так странно было видеть его и тут же видеть себя его полуприкрытыми глазами.

- Мы победили, - разлепив сухие губы сказал оборотень.

- Кажется, да, - отозвался Ксандер из-за плеча Макса, - Уилл, хватит бессовестно дрыхнуть, ты же вампир, вставай!

Все четверо одним движением встали и рассмеялась. Привычный мир теперь казался не таким реальным, а вот внутренний мир друг друга был осязаем. Они переглядывались, словно один и тот же человек смотрел в разные зеркала, отражающие части души. На смех в комнату вошёл Ренвис.

- Натаниэль, - выдохнул он, - как же я рад видеть тебя! Вас! Я рад видеть, что вы в порядке!

Четверка переглянулась и смех снова огласил комнату Мастера. Вампир непонимающе моргнул.

- Я не могу объяснить этого, Рен, - махнул рукой Натаниэль.

- Не нужно, - раздался голос Каина.

- Отец, - выдохнули все.

- Только без идолопоклонства! - поднял руки земной бог, - Я пришел попрощаться.

- Как?! - одновременно удивились все четверо, Ренвис промолчал.

- Мне нужно соединиться с Лилит. Но прежде, чем это произойдет, я хочу наградить вас, друзья мои! Мне ведомы боль ваших сердец и надежды ваших душ, - внимательные глаза посмотрели на каждого в комнате, - Ренвис, подойди ко мне. Не бойся, я не всегда кусаюсь.

Вампир оглянулся неуверенно, словно искал глазами кого-то другого по имени Ренвис, потом приблизился к Каину.

- Мой дорогой друг, я даю тебе и твоей любимой право быть счастливой парой, - из глаз и ладоней Отца заструился свет, пронизавший вампира насквозь, Рен замер в сантиметре от пола а потом сделал глубокий вдох и приложил руку к груди.

- Я теперь...

- Да, теперь ты - истинный вампир, ты - живой. За все страдания, за верность моему потомку, за твою любовь я дарю тебе жизнь. Ты уже связан с человеком твоей судьбы. Иди же, иди к ней и обрадуй ее, - ладонь божества подтолкнула ошарашенного подарком вампира к выходу.

Ренвис бросился прочь, прижимая руку к бьющемуся сердцу. Натаниэль посмотрел на приоткрытую дверь, которую счастливец бросил распахнутой, и улыбнулся.

- Натаниэль, мой дорогой родич, ты достоин того же дара, - сказал Кивнул и свет озарил Мастера. Как странно было снова дышать, чувствовать живое сердце, ощущать кровь, бегущую в венах, свою, а не чужую. Не удержавшись, Герцог рассмеялся, словно впервые увидел мир в день его сотворения.

- Александр, к сожалению тебе я этого дать не могу, - вздохнул Каин, и между белых бровей залегла морщинка, - тьма поселилась в тебе навечно. Теперь ты всегда будешь темной стороной​ своего Мастера.

- И не нужно, Отец, - кивнул Ксандер, бросив взгляд на Мастера, - я ощущаю жизнь через него.

- Но я дам тебе кое-что. Право уйти тогда, когда ты устанешь. Я приму тебя как подобает, - правая рука бога легла на плечо старого вампира, оставляя едва заметный отпечаток на коже.

- Благодарю! - искренне отозвался Александр, наклонив голову.

- Уилл, ты - самый юный из всех вампиров здесь, - кивнул рыжеволосому бог, - но ты уже очень много видишь. Твоя жизнь оборвалась внезапно, но такова была судьба. Я готов искупить это. Дарю тебе жизнь и власть над даром.

Уильям вздохнул с облегчением и радостно улыбнулся Каину.

- А ты, волк, хоть и не из моего племени, но тебе я дам свою метку. Никто не сможет одержать верх над твоим разумом! - бог дотронулся большим пальцем до лба оборотня прежде, чем тот успел увернуться от прикосновения, - Теперь мне пора, а вам стоит привести город в порядок и наведаться в Абиссу. Там произошли большие перемены.

- Я знаю, - сказал Герцог, сделав небольшой шаг вперед, - ты никогда не покинешь нас.

Каин кивнул и открыл проход в зияющую черноту, но, чем больше друзья в нее всматривались, тем отчётливее понимали - это на столько ослепительный свет, что он кажется тьмой. Серебристое сияние владыки кануло туда и дверь закрылась.

- А не одеться ли нам? - вслух подумал Уилл.

Скоро одетые, приведенные в порядок четверо шагали вниз по лестнице холла, выходя из резиденции Мастера. У храма Лилит стояла толпа, а от самого строения поднимался пар. От стен остались лишь четыре стены да дымящийся купол, обвалившийся в зал. При виде Мастера со свитой толпа возликовала, счастливый народ качал их на руках, словно героев. Но скоро бурный восторг исчез. Купол ночи прорезала яркая вспышка, которая расколола небосвод надвое. Звёздное небо, которое веками было знакомо жителям, сейчас опадало, словно мокрая тряпка. На востоке всходило солнце. Многие вампиры с ужасом посмотрели на Натаниэля.

- Стоит ли нам теперь бояться? - спросил Мастер тихо, но его голос достиг каждой пары ушей, - Прошлое блуждало во тьме, мы боялись света, но не теперь, не сейчас, ведь мы - потомки Светлого Отца! Он создал нас, как вечных существ, что станут опорой людям! Так почему мы должны прятаться в темных углах? Я принимаю свет!

Все вампиры двинулись за ним, навстречу встающему солнцу. Там, на самой границе города их ждало ещё одно чудо - прощальный подарок Каина, Пустошь превратилась в дивный лес, полный жизни. Все, что было рождено тьмой ушло в свет. Мастер вернулся в свою обитель в сопровождении верных друзей. На сердце его было легко. Ему навстречу выбежала Саманта и обняла.

- Натаниэль, прошу тебя, пожени нас с Ренвисом! - девушка плакала от счастья.
- Обязательно, - кивнул Герцог, принимая легкое тело в объятья, - только не шей платье с черепами!

- Это будет мальчик, - вдруг сказал Уилл и все четверо посмотрели на Саманту. 

- Нехорошо подсматривать! - выпалила она и опустила глаза. 

***

В этот же день пришлось разбираться со стаей, живущей на территории города. Макс прикончил их альфу и он должен был стать новым вожаком, иначе стая перегрызется за старшинство. Посовещавшись с остальными, королевский волк принял стаю под свою опеку, пообещав им быть справедливым главой. Храм было решено оставить, как памятник тому, что всякая тьма заканчивается. На ступени у подножия высекли дату разрушения вместе со словами Каина: "Все возможно". Как только город вошел в свой привычный темп жизни, Мастер собрал четверку у себя.

- А не пора ли нам посетить Абиссу? - Герцог переводил взгляд с одного лица на другое, - Каин говорил, что там большие перемены.

Возражений не было и, по старому обычаю, был призван демон-проводник. Однако, вместо него явился Лорд Ларминаш собственной персоной. На спине его розовел страшный шрам, но в целом выглядел он прекрасно.

- Я уж думал, когда вы о нас вспомните! - прогудел он, открывая двери на родной план, - Прошу! Сын заждался!

Оказавшись по ту сторону портала, неразлучная четверка не поверила свои глазам. Аюисса больше не окутывалась дымами войны. Они стояли на самом высоком сооружении и везде, куда только доставал глаз, было виден только мир. Даже не верилось в то, что уголок вселенной, наполненный камнем и лавой, может так расцвести.

- Ох и навёл тут шороху ваш папаша, - рассказывал Лар, спускаясь вместе с Мастером и ребятами вниз, - поставил всех лордов, как детей, по углам, повелел воздвигнуть памятник Нешредару и помириться. И мы все сделали.

Компания стояла у подножия огромной статуи, в которой без труда можно было узнать искусно изваянного Нешредара, задумчиво глядящего вдаль.

- Мы исполнили его последнюю волю, - вздохнул Лар, глядя на изображение покойного друга, - теперь Абисса едина и открыта для всех. Правит Совет Лордов.

- И папенька забыл сказать, что его выбрали главой Совета! - влез откуда ни возьмись появившийся Маара с пояснением. Лар опустил глаза, а приятели обнялись.

- Как же я рад, что все хорошо! - выдохнул полукровка, оглядывая компанию, - А то с вами каши не сваришь, трудные вы мои! Идём, пир ждёт!

При в Абиссе был особым, с местными винами, что разжигают кровь, и диковинными закусками. Вампиры ели, пили, кроме Ксандра, наравне со всеми.

- Нэти, - фамильярно протянул Маар, - ты ничего не хочешь мне сказать?

- Я, Уилл и Рен - истинные вампиры, - оторвавшись от сочного фрукта улыбнулся Натаниэль.

- Вот это да! - округлились глаза полукровки.

- Рен скоро станет отцом, - продолжил Мастер, следя за реакцией друга.

- Как? - Маар подпрыгнул, опрокинув кубок с вином, - Я скоро стану дядей! Я буду дядей! Саманта, мрачная, вредная, упертая зараза! Не сказала мне ничего! Па-ап, мне нужно навестить подругу!

С этими словами он исчез во вспышке портала.

- Лар, - посмотрел на то место, где только что стоял Маар, Александр, - ты не хочешь рассказать нам о своём сыне?

- Он не успел, - улыбнулся Лорд, - Маара​ принял Источник, теперь он - один из нас и займёт мое место, когда я уйду.

Ларминаш сиял, Абисса ликовала. За тысячи лет все так устали от войны, что теперь искренне наслаждались миром. Как сказал Каин - все возможно.