«Глупый мальчишка. Так хочешь стать моим вечным слугой?»

Чарующий голос снова раздался в его сознании, однако в этот раз она не успела вонзить свои когти.

— Мор мой, — прошипела Лия, не сводя пожирающего взгляда с Хозяйки. — Какой-то падший хранитель не сможет забрать моего владельца.

Непроницаемая улыбка на лице духа не исчезла, но в темных глазах мелькнули искры.

— «Тьма приятнее Света, тебе ли это не знать, Пожиратель светил. И этой ночью ты навсегда станешь ее частью».

— М-мор, что это? — севшим голосом спросил Сэм, указывая вниз.

Тени, неподвижно лежавшие на поляне, вдруг зашевелились. Изгибая щупальца и невообразимо ужасные силуэты монстров, они потянулись к дроксу. Гладснир враждебно замерцал, не давая им и на сантиметр приблизиться к ним. Где-то рядом завыли Скрывающиеся во мраке. Ситуация, как считал Мориан, была под контролем. Необходимо лишь было понять, как очистить хранителя и Источник.

Неожиданно Мари схватилась за голову и, тихо застонав, сползла с ящера на землю.

— Что с тобой? — встревоженно спросил Гальсар, а Хозяйка рассмеялась.

— «Тьма в людях сильнее всего. И ты привел ко мне новых слуг, уже готовых к перерождению».

Дакшер держался, вперив взгляд, полный ненависти, в черноволосую девушку. Секира в его руках призывающе засияла. Парень решительно спрыгнул и направился к дому, замахиваясь Ярнбъёрном.

— Сэм, стой! Не выходи за барьер!

Тот на секунду замешкался, и Дру успел схватить его за мундир зубами. Мориан лихорадочно пытался придумать план. Барьер облепили тени, а с краев поляны подтягивались Скрывающиеся во мраке. Если только попробовать превратить Лию в меч силой...

«Но тогда ты можешь умереть», — прошептал внутренний голос. Гальсар стиснул зубы и посмотрел на корчащуюся на земле Мари и рвущегося от дрокса Сэма. Все возрастающее отчаяние и страх незаметно подталкивали его к другому, смутному и неизведанному пути. Опасному.

— Гори во мраке свет!

Невыносимо яркий свет озарил все вокруг, заставив зажмуриться и закрыть глаза рукой. Но почти сразу он лишился и слуха и обоняния: визг чудовищ и запах горелой плоти опутал с ног до головы, проникая внутрь и сводя с ума разум. Дрокс не двигался, но он чувствовал, как напряглись все мышцы ящера.

— «Проклятый ублюдок, — с шипением ударила его мыслью Хозяйка. В ней бурлила чистая темная ярость. — Как ты посмел искалечить мои игрушки?»

Мориан открыл глаза.

Поляна освещалась висящим высоко над землей шаром, который оказал неожиданный эффект: Скрывающиеся корчились на земле, в то время как тени Мрака исчезли, сбившись в комки где-то под деревьями. Казберн судорожно вздохнула и поднялась, держась за ремни седла. По его телу разлилась пугающая слабость. Лия вцепилась в него, удерживая от падения и отдавая те крохи, что остались у нее.

— Теперь ты одна, — произнес он, тяжело глядя на хранителя. — Исцели Источник, пока не поздно.

Хозяйка захохотала, вскинув голову и оскалив острые зубы. Дакшер побледнел и дрожащими руками выставил секиру перед собой.

— «Думаешь, я послушаю полукровку? Ты жалок. Умри». — Она воздела руки к небу и закричала. Вихрь, похожий на дикий танец черных перьев, взвился вокруг нее, пытаясь дотянуться до появившейся из ниоткуда красной луне.

— Кровавая жатва, — хрипло прошептала Лия и тут же схватила Мориана за руку, с мольбой смотря на него: — Мор, преврати меня обратно в меч, скорее! Иначе...

Продолжение не требовалось. Он увидел ее воспоминания, пролетевшие в сознании: разорванные в клочья тела, мертвое белое солнце и море, огромное море рубиновой крови. К горлу поступила тошнота, и Гальсар сглотнул вязкую слюну, чувствуя привкус желчи.

Он взял ее за руки и начал вливать в нее свою силу, как Сэм, не выдержав, с безумным блеском в глазах закричал:

— Да сдохни ты! — И швырнул в черный смерч секиру. Раздался звон и следом за ним — взрыв.

Земля раскололась на множество частей и пошла волнами, вздыбливаясь острыми зубьями. Дрокс зашатался, пытаясь найти точку опоры. В это же время Лию окутало серебристое сияние, и Мориан едва успел подхватить ее за лезвие, пока она не упала в открывшийся пролом. Однако этот безрассудный шаг возымел эффект: смерч превратился в черные нити, медленно оседающие на мертвую траву.

Хозяйка издала визг, ударивший по ушам. Барьер Гладснира не выдержал и рассыпался в пыль, оставив их без защиты. Гальсар упал с Дру и медленно, держась рукой за кровоточащее ухо, поднялся, опираясь на меч. Тело налилось свинцом, отзываясь тупой болью на каждое движение. Сил в нем почти не осталось.

Разлепив спекшиеся разбитые губы, он хрипло, собрав всю волю, твердо произнес:

— Гори, Тьма, в огне Ваала*. — Вспыхнул серебром ослепительный свет и поглотил собой все вокруг, разорвав черное покрывало над лесом и забрав с собой последние искры сознания.

***

Первое, что он услышал, была песня. Далекая и до боли знакомая.

...Ветер спит и поет колыбельную,
Ту, что забыли года.
Лес созерцает поля тишины,
Плача от боли несбыточных грез.
Месяц склоняет к земле голоса,
Тешит и шепотом манит:
— Боль отойдет и тоска пропадет,
Дай только время, дитя.
Слушай ты ветер, ручей и меня,
Стань колыбелью сердцам.
Алые брызги колотят миры,
Сталью блестит острие.
Но дети лесов не боятся зимы,
Танцуя под белым светом луны.
Слушай же ветер, леса и меня:
Падая вниз, оставайся вверху.
Проклятым милость оказана будет,
Лишь веру и сердце отдай навсегда.

Едва прозвучали последние слова, как стиснувший его мрак расступился и разом впустил все чувства. Боль иглами впилась в тело и голову, а вздох превратился в сдавленный кашель, будто он вдохнул не воздух, а ледяную воду.

— «... Мор. Мор! Ты слышишь меня? Мор!»

Чей-то голос звенел в сознании, принося отрезвляющую боль. Приоткрыв глаза, Мориан увидел свет и тут же зажмурился. Рука попробовала потянуться к лицу, но ее кто-то остановил.

— «Не стоит. К свету нужно привыкнуть, сын леса и стали».

Он попытался произнести вопрос вслух, но смог лишь обрывочно подумать:

«Кто... ты?»

— «Я — душа этого леса и часть твоей. Имен моих не счесть, но люди звали меня Селеной. Пусть мои дети и пали во тьму, но свет все равно горит в них сквозь время изгнания».

Резкое скрежетание обдало уши пульсирующим стуком. Холодный металл коснулся его пальцев, вызвав мурашки.

— «Мор, ты жив! Я так боялась за тебя...» — тихо проговорила Лия и всхлипнула. Он не поверил своим чувствам: чтобы она вот так плакала? Однако это был не сон: девушка в его сознании плакала и всхлипывала, пытаясь обнять его бесплотными руками.

Мориан осторожно обхватил пальцами лезвие и нежно погладил его, пока в мыслях растекалось щемящее тепло. То ли его настроение так подействовало, то ли мысль, что он жив, но понемногу Лия начала успокаиваться. И вскоре начали назревать первые вопросы, рожденные из обрывочных воспоминаний, что предшествовали тьме. Попытка вспомнить хоть что-нибудь вызвала острую режущую боль.

— Что произошло? Помню боль, а потом...

— «Ты сжег весь мрак, который поселился в хранителе Источника. Но потом ты упал и начал харкать кровью. Ты едва не умер...» — Она всхлипнула, но снова плакать не начала.

«Я слышал странную песню...»

— «Это песня Луны, что она поет своим детям каждую ночь, — произнесла хранитель. Мориан приоткрыл глаза, но увидел лишь ее волосы цвета платины и зеленые, как мох, глаза на ясном светлом лице, чьи черты были размыты. — Только в ее силах было помочь тебе отойти от грани и вернуться в мир живых. И Луна не оставила зов без ответа».

Он попытался встать, однако тело казалось таким тяжелым, что даже шевеление пальцами на руке казалось чьей-то несмешной и сложной шуткой. Меч неодобрительно задрожал, сильнее прижимаясь к его ладони широкой стороной.

— «Лежи, тебе нужно отдохнуть».

«Но мне нужно подняться. Небесное оружие...»

— «Еще не обрело хозяина, — продрожила его мысль хранитель, указывая рукой в сторону. Груда камней, что Гальсар видел ночью, преобразилась до неузнаваемости: чистая вода быстрым радостным потоком неслась вглубь леса из низкого колодца, вырубленного прямо в скале. Мрачный дом Хозяйки исчез, оставив после себя лишь черное пятно, что скоро зарастет зеленой травой. — По просьбе Амальнира я не сказала твоим спутниками место, где лежит небесное оружие. Мой долг перед тобой будет вечным, и это лишь немногое, что я могу сделать для вас».

Он снова попытался встать, но меч поменял положение и лег лезвием ему на грудь, несильно надавив, и ему пришлось прдчиниться. Внутри была сосущая пустота, которая нитями опутала все тело.

— «Не думай вставать. Вот этот дух закончит шаманить над тобой, тогда и побежишь мир спасать».

«Погоди, а сколько времени осталось? И куда делись те чудовища?»

— «До расцвета черной луны осталось восемь дней, — произнес хранитель. — Алчное существо, что пошло против своих создателей, ждет уже у замка Нагальторн часа, когда мир окутает алое небо и мертвый глаз луны. Грань между мирами сотрется, огненные недра снова орошат земли пламенем и кровью».

— «Скрывающиеся во мраке исчезли вместе с тенями. Их уже все равно нельзя было спасти».

Последние слова он едва услышал. Воспоминание о кровавой жатве безумного героя меча молнией вспыхнула в сознании, показав все то, о чем говорила Селена. Кровь, трупы, блеск металла и тьма. Всепожирающая и древняя тьма. Хаос.

Когда-то весь мир был воплощением злого демиурга Хаоса, но сейчас все изменится. Должно измениться. И за те восемь дней, что остались им, они просто обязаны достичь этой цели.

— Сколько мне еще так лежать? — медленно, но без тяжелых пауз спросил Мориан. В тело каплей за каплей входила чья-то светлая и теплая сила.

— «Хотя бы еще день. Твоих сил даже на подпитку себя еще не хватает, чего уж говорить обо мне и Гладснире, — невесело хмыкнула Лия и зевнула. Эхо от него слабо отдалось в его голове. — Ты бы поспал. Сон — вещь хорошая. А я хочу есть».

«Посплю, не волнуйся. А где Мари и Сэм?»

— «Дрыхнут без задних ног. Вот и ты сделай также». — Тихое сопение незамедлительно наполнило сознание Гальсара, вызвав в нем улыбку и сонливость. Их ментальная связь за несколько месяцев стала настолько сильной, что даже настроение и состояние друга друга влияло на них одинаково ощутимо.

Мориан чувствовал что-то, что появилось в нем с момента их встречи. Ему больше не хотелось замыкаться в себе и презирать окружающих. Вся злость и цинизм испарились, а улыбка на его лице стала появляться чаще, чем хмурая мина. Впервые за всю жизнь смог назвать кого-то своим другом не одного человека, а целых два. А Лия...

Туманная мысль лениво проползла по мозгу, и Гальсар увидел себя с горой сладостей в руках. Улыбка прорезала его бледное изможденное лицо, и он закрыл глаза, чувствуя, как некогда разорванное нутро души вновь стало одним целым. С новой частицей себя.

***

— И... что это? — почесал подбородок Сэм, глядя на вытекающий из скалы родник. — Вода?

— Тайник, — ответил Мориан, присаживаясь у края воды. — Под водой у основания скалы спрятаны  лук и кинжалы-близнецы, которые эльфы не смогли забрать во время бегства.

Мрак напал на Светлый лес внезапно, поразив ее сердце — хранителя Источника. Обезумевший дух начал убивать всех жителей поселения и не дал никому из них добраться до тайника, похоронив родник под грудой камней и осквернив сам Источник. За несколько тысячелетий никто из героев даже не пытался спасти умирающий лес, считая его безнадежным и ненужным делом. Зачем спасать каких-то мерзких дроу? Пусть сидят в горах и дохнут от голода и болезней.

Мориан стиснул зубы и окунул пальцы в прохладную воду.

— Разойдись и открой свои тайны. — Заклинание кольнула его тупой болью в голове, напоминая, что сам он выжил едва ли не чудом и все еще не стал прежним. Селена вернула его обратно, отдав часть своей силы для удержания жизни в истощенном теле. Какой эффект его ждет от соприкосновения с едва ли не божественной сущностью Гальсар не знал, но надеялся, что это не превратит его в безумного зверя. Сколько героев из легенд погибли, обретя силу, им неподвластную.

— «Не бойся. Я не дам тебе утонуть в себе. Кто же тогда будет моим владельцем?»

Вода под действием магии образовала воронку, обнажив гладкие каменные ступени и что-то, блеснувшее в лучах солнца. Мориан осторожно спустился вниз и нащупал твердый холодный предмет.

— Защитник небес, — выдохнул он, кладя на землю завернутое в потрепанную ткань небесное оружие. — Лук, не знающий промаха и имеющий бесконечный запас стрел. Но где же кинжалы?

Перед уходом в мир духов хранитель рассказала ему странную вещь.

— «Не верь кинжалам. Они братья по создателю и металлу, и никто из них не скажет ясной правды. Один покрыт ядом и способен убить любое живое существо, а другой может вернуть владельца с того света. Солнце и Луна лгут всем, однако лгать своей судьбе и силе они не могут. Раскрой их секрет, и тогда ты сможешь использовать их силу».

«Интересно, что же это значит?»

Мари присела я провела пальцами по резной стороне лука. Тот слабо сиял, будто бы осматриваясь.

— Какой красивый... А ведь брат когда-то учил меня стрелять из лука. Хреймнир...

Ее руку озарил золотистый свет, заставив девушку вскрикнуть. Небесное оружие перестало быть просто куском металла: магия пульсировала в нем, отдаваясь искрами в карих глазах.

Ярнбъёрн недовольно сверкнул.

— «Хреймнир всегда был добреньким и падким на девушек. И зачем выбирать себе слабого героя?»

— «Твой владелец не лучше, так что молчи. Зато теперь эта курица отстанет от моего Мора».

Немного посмотрев на новоявленного героя лука, Мориан снова погрузился в тайник. Удивления это событие в нем как такового не вызвало, ведь было очевидным: Мари единственная из них, кто еще может взять на себя древний артефакт. Сам он не знал, как сможет управляться с тремя, будучи лишь полуэльфом, однако скрытая в туманных словах уверенность хранителя в том, что именно ему достанутся кинжалы-близнецы, давала хоть какую-то надежду на хороший исход.

— «Человек приш-шел».

— «Эльф вер-рнулся домой».

Два незнакомых нечеловеческих голоса дошли до его сознания, едва он коснулся гладких ножен.

— «Сколльнир и Хатцнир, — произнесла Лия, ощетинившись. — Братоубийцы и предатели».

— «Кровь не знает родс-ства», — прошипел один.

— «Др-ружба не знает вер-рности», — прорычал другой.

Гальсар застыл, слушая их голоса. Змея и дракон. Братья-лгуны, погубившие не одного героя кинжалов. Отравитель небес и Спаситель небес. Кто из них кто?

«Теперь я ваш новый владелец». — Его пальцы сомкнулись на черных кожаных рукоятях.

— «Владельца нет у нас-с, — ответил змей. Если бы не полное отсутствие эмоций, он бы принял его слова за презрительную иронию. — Ес-сть лиш-шь воля».

— «Попр-робуй подчинить нас, — рыкнул дракон. — Или умр-ри в вечном огне боли».

Лезвия внутри ножен засияли и начали передавать ему свою силу, признавая новым хозяином. Мориан ощутил скрывающееся в них коварство и власть, однако пути назад не было.

Чтобы спасти мир, необходимо пожертвовать всем.
_____________________
*Ваал — Чистилище в религиозном представлении жителей Элавара.