Светловолосый мужчина в темной одежде спускался по обшарпанным ступенькам в сырой подвал, он попал в другой мир. Мир, где можно выпустить своих демонов наружу и получить за это деньги. Мир, где запах пота и крови смешивался с запахом дешевого табака и алкоголя. Мир тусклого света одинокой лампочки, свисающей с потолка, и грубых кирпичных стен, украшенных лишь облупившейся краской и трещинами. В этом мире звуки внешнего города тонули, словно в болоте, оставляя место лишь тяжелым вздохам, глухим ударам и скрипучих старых боксерских груш. В подпольном бойцовском клубе сегодня не было толпы зрителей и высоких ставок. Центральная арена-клетка пустовала. На дальнем тренировочном ринге, освещенном тусклым лучом прожектора, тренировались два бойца. Их тела, блестящие от пота, двигались в сложном танце, то сплетаясь в клинче — захвате противника, то расходясь в стремительных атаках. 

В дальнем углу, утопая в тени, виднелся мужской силуэт. Он часто бывал тут, но сегодня не будет тренироваться. Его глаза долго наблюдали за отточенными ударами боксеров, но вдруг поймал себя на том, что непонятно, сколько секунд или минут разглядывал, как тлеет его недокуренная сигарета, зажатая между пальцев: одно неосторожное движение — пепел упадет прямо на обувь, оставляя серый след на черной коже. 

Его свободная от сигареты рука, скрылась в кармане черной толстовке. Он достал открытый белый конверт и вытащил оттуда стопку матовых фотографий. На них запечатлена Кэролайн Вэнс со своими подругами. Они отмечали день рождения Кэрри в клубе прямо перед ее командировкой. За Кэрол в ту ночь велась слежка, как и за самой Амандой. Она агент и шпионила за именинницей, прежде чем подойти и вручить ей подарок. Для Аманды, Кэролайн не первый объект за которым она шпионила. И со слов информаторов, она устанавливала слежку, за каждой помощницей Микаэля Бенсона. 

Тлеющий окурок полетел в сторону под звуки глухих ударов. Он запустил ладонь во внутренний карман своей толстовки, вынув кликер, — украшение для пирсинга, которое снял с Кэрри. Сомнений не было — это “почерк” Аманды. Он и сам пользовался таким для связи с ней в прошлом. Чтобы отыскать друг друга на спец задании в огромном засекреченном городе, который не был отмечен ни на одной карте страны. 

Это было год назад… но для него словно вчера. Та ночь отлично отложилась в памяти… Когда он еще мог представляться своим настоящим именем, сняв номер в мотеле после окончания учебы. Стрелки часов показывали полночь, когда в дверь раздался стук… 

— Аманда? — он предполагал, что она придет, но не подозревал, что в таком виде… Она стояла перед ним на высоких каблуках и в черных чулках, продолжением которых были подвязки и стринги, а далее корсет.

— Аманда, что ты тут делаешь? Ты же выбыла… И почему ты в таком виде?

— Я ждала окончание твоей учёбы. Поздравляю ты теперь агент под прикрытием и кстати, я сняла номер напротив твоего. Удобно, не правда ли?

— Это объясняет, почему ты без одежды? 

На фоне серой обстановки она выглядела чересчур яркой и настолько сексуальной, на сколько могла и выглядеть девушка в черном эротическом белье. Пышная грудь, полупрозрачное бикини, стройные ноги, медные локоны свели бы с ума сейчас любого парня, особенно того, кому она нравилась. Но ей нужен именно он. Девушка подошла вплотную, ярко накрашенные пухлые губы коснулись его: — Хочу тебя, — чувственно прошептала Аманда, залезая руками под его футболку, проводя ноготками по коже вдоль линии джинс, — и ты же знаешь… Ты давно мне нравишься. — она взялась за его пряжку ремня. — Я …

— Никаких чувств, Аманда. Хочешь меня? Тогда я возьму тебя прямо здесь, у двери этого дешевого номера, — его низкий тембр и резкие слова лишь подливали масло в огонь. Он резко развернул ее к себе спиной, неожиданно и бесцеремонно прижав к стене грудью, что вызвало в ней приятную дрожь. Никаких прелюдий. Он больше не сдерживался. А она с удовольствием подавалась ему навстречу, провоцируя на грубые действия. Аманда долго добивалась близости с ним. Для нее это было больше, чем просто жесткий секс у обшарпанной стены с дешевыми обоями…

Спустя десять минут он вышел на балкон в одних джинсах с расстегнутым ремнем. В его руках была пачка сигарет и зажигалка. Он закурил, глядя на Аманду, которая не желала покидать его номер. Девушка лежала на скрипучей односпальной кровати. В номер кто-то постучал. Аманда схватила мужскую футболку, одела и открыла дверь. 

— Так вы все же переспали? — гостя звали Ричард. У него очень темная кожа, крупные глаза, широкий нос, пухлые губы, высокий рост, худощавое телосложение. Рич присоединился к нему со своей сигаретой.

— Что с твоим лицом? Ты сегодня нервный, Рич? Я тебя не узнаю.

— Я спокойный, спокойный я. И я уже не Рич! Твою мать! Я жалею, что не выбыл… 

— Ты слишком эмоциональный, как ты это скрывал? Тебя бы точно не взяли, если бы так разговаривал…

— Дай последний раз по возмущаться! Ты помнишь, ты помнишь, эти его слова?! — он сменил голос на более писклявый. — “Ваша учеба подходит к концу… Вам предстоит через несколько часов посетить званый вечер… Цель: выгодные связи. Не справитесь — выбываете! Без связей вам не стать нашими агентами,” — продолжал Рич цитировать и изображать преподавателя. — “А за вас никто ничего делать не будет… С этой самой минуты вы предоставлены сами себе и должны найти выход из любой ситуации и в любом случае остаться незаметным для любых органов... Вы должны уметь сливаться с толпой в любом окружении… В любом… С завтрашнего дня у вас должны быть связи…” —  все пересказывал слова бывшего федерального агента, работавшего под прикрытием  — Нет ты помнишь? Ты помнишь, как нам это говорили? С помощью них нам предстоит добыть новое свидетельство о рождении умершего младенца! А вписанное там имя и будет нашим на всю оставшуюся жизнь! И с того момента в силу вступает правило под номером один! Зак, ты помнишь это правило?! Забыть навсегда свое имя, данное при рождении! С*ка! Я больше не Рич! Не называй меня Рич!

— Охренеть, у тебя память, “больше не Рич”. Вообще-то я все прекрасно помню, но если забуду, то я найду тебя. И ты больше не Рич… Когда ты успел раздобыть новые документы? 

— Связи, связи… Тебе ли не помнить о моем огромном…

— Откуда мне помнить, Рич? А… ты уже не Рич…

— Хочешь пива?! Я могу принести!

— Нет.

— Черт, мое кончилось! Вот скажи, Зак, ты ведь еще Зак?! Каково будет – жить чужой жизнью?! Почему сразу не предупредили, что это на всю жизнь!

— Ты мог отказаться… вчера…— предложил он ему.

— Да к черту! Дай просто выговориться! Ты же молчал во время секса с Амандой? Вот и сейчас помолчи! Закури вторую и помолчи, друг! Каково мне будет каждый день маску напяливать, роль играть?! Вроде и я это, но как будто и не я! Как будто в зеркале отражение чужое, не мое. И у тебя тоже будет так! Ты чего молчишь? Ты меня слушаешь?

— Ты сам просил помолчать, — напомни Зак.

— Ты хоть моргни! Так вот, имя то твое новое, вроде как и твое, а восприниматься будет как кликуха какая-то…

— Тебе досталось имя похожее на кличку собаки? — спросил Зак, присаживаясь на пол балкона.

— Прикалываешься? — его друг расположился рядом.

— Прикалываюсь, — задумчиво ответил Зак.

— Ты мой последний друг… в этот последний час… 

— Не утрируй, — Зак толкнул его локтем в плечо. — Ты же не умрешь сегодня…

— Сегодня нет, а завтра? Доверять ведь никому нельзя – вдруг спалишься. С родными не видеться, чтоб легенду не спалить. Одиночество — вот что это. Одиночество в толпе…

— Ты сам выбрал этот путь.

— Да дай поныть то в конце концов, побыть собой последний раз, — мулат Рич эмоционально жестикулировал той рукой, в которой держал банку от пива. — Мне страшно, не скрою. Вдруг кто-то просечет, кто я на самом деле? 

— Нас же отлично подготовили, и ты один из лучших…

— Я просто хочу выпустить пар! 

— Ладно, молчу.

— Вот вдруг облажаюсь где-то, фальшивую ноту возьму! А цена ошибки – жизнь! Моя жизнь! Для других она ничего не значит, а для меня значит! И совесть ведь будет грызть… Ну, иногда да будет. Она у меня есть, иногда… Вроде как буду делать доброе дело, а вроде как и придется предать тех, с кем бок о бок буду жить. Где та грань, за которой ты уже не герой, а просто крыса? 

— Ни к кому не привязывайся, Рич, это опасно. Никой семьи нет и не будет. Ты один сам по себе, как нас и учили.

— Зануда.

— А ты отличный актер…

— А сейчас на полном серьезе. Если мы с тобой еще встретимся, пусть даже и не раскрыв имена друг другу, знай, ты можешь на меня положиться…

— Я знаю, знаю… 

— Давай я схожу за пивом? 

— Нет, я спать. Мне еще своей легендой заниматься…

— Тогда дай обниму напоследок, — Рич накинулся с дружескими объятиями на светловолосого Зака.

— Береги себя, Рич, — парни обменялись крепкими рукопожатиями.

— Ну что меня ждет мир теней, где нет ни правды, ни лжи, а только игра! — философски заявил Рич. — И надеюсь, что когда-нибудь эта игра закончится и я смогу снять маску… вернуться к себе... 

— Это навряд ли, Рич…— они ушли с балкона в номер, направились к двери.

— Ты и прав.. уже и не будет того «себя», был сегодня, да сплыл завтра. Останется только призрак, агент без имени и лица…

— Прощай, Рич.

— Прощай, Зак, — дверь захлопнулась. Аманда давно ушла к себе в его футболке.

В этом мотеле несколько раз в полгода были забиты номера взрослыми “учениками” – будущими агентами под прикрытием. Те, развлекались, как могли: фильмы, алкоголь, случайные половые связи. С того времени утекло много воды. Зак Спенсер, секретный агент, долго выстраивал свою легенду, получил новые документы и новым именем и фамилией. Он сливался с толпой, работал в разных сферах, налаживая нужные связи, занялся бизнесом, который и открыл для него дорогу в нужную сторону, в криминальный мир. Он стал там “своим”. Он — Доставщик. 

Доставщик, все сидевшей в подпольном бойцовском клубе, спрятал обратно в карман маячок от Аманды, который он давно отключил, когда первый раз обнаружил его на Вэнс. А затем подвинул к себе ногой стоявшее возле него мусорное железное ведро, зажег зажигалку и поднес к огню конверт с фотографиями. Горящая бумага упала с его рук в ведро. Доставщик встал с лавочки, забрал свою спортивную сумку и ушел...