Открываю глаза. Свет улицы заливает комнату, на часах семь утра. В распахнутую форточку залетает свежий осенний ветер. Надо вставать в школу, но не хочется. От чего я чувствую себя такой разбитой? Этой ночью меня не тревожили лишние мысли и уснула я довольно быстро, но ощущаю себя так, будто ворочалась всю ночь без сна, будто я много плакала и проснулась опустошенной. Такое было только когда у матери были сложные времена. В последнее время я не чувствовала подобного.

Сажусь на кровати и тру руками лицо. Надо брать себя в руки и подниматься, ничего не произошло, это пройдет. Я не слезаю, а скатываюсь с кровати, больно стукнувшись о тумбочку. Мамы уже нет, значит, сегодня она на работе с шести утра до шести вечера. В доме пусто и чисто, на столе готовый завтрак. Я смотрю на все это, пытаясь отвлечься оттого, что происходит внутри меня. Что за чувство пустоты? Я думала об этом вчера, на встрече с Лерой и Алексом, но никак не пойму, что последовало его возвращению. У меня все хорошо. Так в чем дело?

Стоя в проеме, смотрю на тарелку с омлетом и разгребаю в себе все. Наверное, такое бывает с человеком, когда он просыпается без настроения без причины. Может, это пройдет, как только я окончательно проснусь? Ощущаю босыми ногами насколько холодный кафель на кухне, прикрываю глаза и топаю в ванную.

В моей голове появляются мысли, которые совсем не должны быть, когда у тебя все хорошо. Ощущая стук капель по своей спине и опираясь о стену руками, я продолжаю пытаться найти источник проблемы. Когда ты находишь его, тебе становится легче, мысли становятся по местам, ты видишь, как одно последовало за другим, где звено. Но сейчас, как не пытаюсь, не могу понять. Непонятное чувство будто чего-то не хватает, заставляет озираться по сторонам, и чтобы этого не делать, я зажмуриваюсь. Оно пройдет. Такое бывает и обычно накатывает неожиданно.

Я ем омлет, но не чувствую вкуса; собираю рюкзак, но практически не вижу, что кладу в него; одеваюсь, но мне абсолютно безразлично, как я выгляжу. И даже когда полностью просыпаюсь, это не проходит. Тогда я понимаю, что мне остается смириться и ждать, когда пройдет. Отец оставил мне это состояние, оно было нормальным некоторое время назад, и стоит быть готовой к тому, что периодически будет накатывать. Я вовсе не считаю себя негативным человеком или полной пессимизма личностью, но у всех бывают плохие времени и не всему есть причина. Может, мой мозг иногда возвращается к тому, что он пережил и из-за этого меня выбрасывает в такое состояние?

Оказавшись на первом уроке, осознаю насколько глупо было собирать рюкзак с «закрытыми» глазами, потому что мне не хватает пары нужных тетрадей. Мне хватило сказать Лере «привет», чтобы она поняла, что я в дерьмовом состоянии, и теперь весь урок она старается узнать, что за ерунда у меня произошла. Самое тяжелое, когда ты не можешь объяснить, что у тебя происходит, потому что сам не знаешь, что за ересь с тобой творится. Это сложно. Сложно не понимать самого себя. Если ты не понимаешь сам себя, значит, не сможешь взять все под контроль. Я ненавижу плыть по течению, но не всегда могу что-то сделать с этим.

Одним ухом я слушаю преподавателя, а другим просьбы Леры поговорить с ней. Но разговаривать я не собираюсь, и не только потому, что не знаю, что сказать, но и потому, что сейчас не время. С каждым словом учителя мне удается хоть немного отвлечься от своих мыслей. Мозг по-прежнему пытается найти проблему, которую сам и создал. За окном светит осеннее солнце, но в моей голове самая настоящая туча и не знаю, когда прорвется дождь и насколько сильным он будет.

Когда звенит звонок, все быстро записывают домашнее задание и покидают кабинет, и только Лера, я и пара учеников, собираемся не спеша. Я не смотрю на подругу, когда она, с накинутым на плечо рюкзаком, прожигает меня взглядом. Стоит нам выйти из кабинета, как посыплются вопросы. Сейчас я готова к ним, последние минуты урока помогли мне понять, как ей все объяснить. Хотя, вряд ли она поймет хоть что-то, однако мое тело просто сделать вид, что мне небезразлично ее беспокойство.

Безразлично ли оно мне на самом деле? Оно просто ничем не поможет. Лера как никто другой знает, что она может выслушать, но не поддержать. Когда я что-то говорю, мне не нужен совет в ответ, я нуждаюсь лишь в том, чтобы меня послушали, желаю поделиться тараканами, а не получить идеи, как истребить их.

— Ты чувствовала пустоту не из-за чего? Просто накатывало и все? — говорю я, прежде чем она успевает задать хоть один вопрос.

Коридор полон учеников, некоторые задевают меня плечом, несясь на следующий урок. Скоро прозвенит звонок, но мы совсем не спешим. Следующим у нас физкультура и учителю будет совершенно плевать, кто опоздает, а кто нет. В главном коридоре тише, никакой суеты, и только тогда Лера находит, что ответить.

— Ты чувствуешь пустоту просто так? Это, правда, ни с чем не связано? — я качаю головой и смотрю ей в глаза, чтобы она убедилась в моей правде. Лера вздыхает. — Да, бывает такое. Скорее это не пустота, а безразличие ко всему. Ну, просто нет настроения. Это проходит быстро, стоит мне перестать находиться наедине с собой. Люди или дела помогают отвлечься.

— У меня так не получается, ты знаешь, — она кивает. — Я все утро думала, что это за ерунда, но так ничего и не надумала, мы с мозгом сошлись на том, что само пройдет. Просто обидно, что такие вспышки не дают нормально жить и конкретно давят.

Я хочу отделаться оттого, что чувствую, с каждым словом ком в моем горле становится все ощутимее и это пугает меня. Пугает из-за того, что ненормально ощущать подобное не из-за чего. Я часто моргаю, сжимаю руки в кулаки и выдыхаю. Желание зареветь спадает. Мне необходимо что-то сделать с этим. Но что?

— Тебе надо хорошенько отвлечься, загрузиться так, чтобы не осталось мыслей. Пиши сочинения, переводи зарубежную музыку, читай легкие романы или поиграй во что-то. Помоги загрузиться своему мозгу чем-то, требующим полной концентрации, тогда полегчает. Это не совет, а факт, если что.

Я хмыкаю, обнимаю ее за плечи в знак благодарности, и мы вместе заходим в раздевалку. До конца учебного дня состояние так и не оставляет меня, и я строю планы на вечер. Мне реально нужно загрузиться.

Но загрузиться не получается, потому что после уроков мне звонит мама и просит прийти к ней, чтобы после работы мы вместе поели в какой-нибудь забегаловке. Сунув наушники в уши, а руки глубоко в карманы, я иду к остановке. Людей почти нет, небо резко затянуло тучами, слегка срывается дождь. Слушая музыку не очень громко, до моих ушей доносится стук в дверь. Он отчетливый и режет слух, определенно кто-то упал. И этот кто-то молодая девушка, может, немного младше меня.

— Вы в порядке? — спрашиваю я.

По сценарию, она должна подняться, отряхнуться, сказать, что с ней все замечательно, и пойти дальше. Но нет. Она начинает плакать, и даже не просто плакать, а реветь, сидя на земле. Не зная, что делать, стою на месте и смотрю на нее. Внутри меня вновь растет ком, мне тоже хочется плакать. Это непонятное чувство снова накрывает меня с головой, под кожей все чешется от желания избавиться от него. Я впитываю звук ее слез, не смея проливать свои, чтобы не было совсем уж странно. Ее маленькие ладони закрывают такое маленькое лицо, миниатюрное тело сгорбилось на холодной земле. Придя в себя, я присаживаюсь рядом и беру ее за мягкое запястье, убирая руки от лица.

— Вы в порядке? — вновь спрашиваю, а она смотрит на меня так, будто я чокнутая. Вскоре взгляд меняется, девушка качает головой.

Господи, насколько хрупкой и ранимой она выглядит. В душе просыпается такое сострадание, что я еле сдерживаюсь, чтобы не обнять ее. Она будто отражение меня внутри. Я помогаю ей подняться и подвожу к скамейке. Ее плотные колготки на коленках блестят от крови. Насколько же чудной сегодня день. Будто находясь во сне, никак не могу проснуться. Это очень странный день, и я наверняка буду думать о нем всю ночь.

— Я не в порядке, — шепчет девушка. Я молчу, зная, что она скажет сейчас что-то еще. — Совсем не в порядке. Все поломалось.

Как же легко сказать это незнакомцу. Я тихо хмыкаю от забавности этой ситуацию. Видимо, я притягиваю печальных незнакомцев, тех, у кого много проблем, кто слишком ушел в себя. Вспоминается тот парень из ресторана. Качнув головой, выбрасываю его из мыслей и ставлю свой акцент на сидящей на лавочке девушки.

— Как можно бросить человека, которого заставил поверить в свои чувства? — спрашивает незнакомка, но ответ ей совсем не нужен. — Зачем люди привязывают к себе, если приходят ненадолго? Зачем я человеку, который не видит меня в своей жизни уже через неделю?

Когда она смотрит на меня, я понимаю, что теперь ждет ответа.

— Не все люди наша судьба, уходят только те, кто тебе не нужен, — пожимая плечами, говорю я. Мне не хочется признаваться, что я не понимаю ее. То есть, могу понять, что это неприятно и больно, когда тебя оставляют, но слегка на другом уровне. Меня оставляли только родители. — Тебе больно, но эта боль пройдет. Не сразу. Даже не скоро. Но пройдет. Когда рушится все вокруг, не позволяй, чтобы разрушилась еще и ты.

Девушка вдруг смеется, а из ее глаз льет новый поток слез. Эта истерика и, быть может, именно в ней она сейчас и нуждается. Она опирается локтями на бедра и запускает руки в светлые тонкие волосы, а затем снова смотрит на меня.

— А что, если позволить себе сломаться?

Я вновь пожимаю плечами и смотрю на небо. Тучи стали темнее.

— Потом ты поймешь, что это было зря.

— У тебя такое было?

— Да, но немного в другой ситуации.

— И что ты думаешь сейчас?

— Чувство победы очень сладкое, а если это еще и победа над собой, то даже приторное. Я знаю, что мне будет больно, но я люблю сладкое, поэтому не позволю себе сломаться. Люди того не стоят.

— Мне кажется, если ты и не сломаешься, когда тебя оставят, треск все равно появится, и его издаст твое сердце.

— Трещину можно убрать и поломанное можно починить, но второе тяжелее.

— Я справлюсь?

Я улыбаюсь, видя, как она смотрит на меня. Словно перед ней не человек, а ангел-хранитель. Возможно, так и есть. В жизни каждого человека появляется как минимум один, помогающий так, словно он и не человек вовсе, и как правило, такие люди не остаются надолго, они лишь делают свое дело и уходят. Кто знает, может, именно я ангел для этого человека, только я могу помочь ей справиться.

— Конечно, — отвечаю я. — Назови хотя бы одну причину, почему ты должна не справиться? Только не говори, что тебе больно. Мне нужна причина, а не твои чувства.

Девушка открывает рот, а затем закрывает и хмурится.

— Вот видишь, — продолжаю я.

Подъезжает мой автобус. Я обнимаю девушку, прошу ее обработать коленки, как только придет домой и уверяю в том, что жизнь не стоит на месте, она не тормозит на одних людях, а значит, и мы не должны.

После этого я сажусь в автобус. Он совсем пустой, лишь я и водитель. Капли за окном становятся чаще, а девушка поднимается и, взглянув на небо, уходит. Я не знаю, что с ней будет дальше, к чему приведет ее наша странная встреча и не менее странный разговор, но неожиданно замечаю, что мне уже не сложно, что нет пустоты и навязчивой мысли, что мир безразличен мне. Я полна энергии. Нет, мне не хочется плясать от счастья, и мое настроение вовсе не стало замечательным, однако нет никакого кома в горле и глаза не сдерживают слезы. Мне легко. И тогда я выдыхаю, мысленно благодаря девушку за то, что она упала, раздолбав свои коленки в кровь. За то, что создала эту странную, непонятную и совершенно случайную встречу. Не даром говорят, что человеку нужен человек, чтобы прийти в себя.

В метро я пытаюсь не уснуть. Мне хочется, чтобы этот день поскорее закончился, но вовсе не потому, что опять накатило это ерундовое состояние, а потому, что я по-прежнему не могу поверить, что это мой день, что все случившееся реально произошло со мной. Забавные и одновременно серьезные ситуации вертятся в голове, все пошло по странной дороге с самого утра.

Я смотрю на всех, сидящих в вагоне, вновь убеждаясь, насколько люди не нужны друг другу, а если и нужны, то только для истребление каких-либо потребностей. Хорошо ли, что мы не умеем читать мысли? Смогли бы мы лучше чувствовать друг друга, зная, что у других в головах? Нет, я бы не хотела знать, что обо мне думают, с одной стороны это прикольно, но с другой может быть очень больно.

Мои глаза слипаются, на следующей станции заходит один человек, и я не обращаю на него внимания лишь до тех пор, пока он не садится напротив, уткнувшись в телефон. При виде знакомого лица у меня начинается паника, смотрю по сторонам, ища помощи хоть где-то. Это, черт возьми, тот самый парень из ресторана. Ну нет, все не может быть настолько смехотворно! Хватит с меня сегодня странностей! Тем не менее, пока я искала путь к бегству, парень уже отрывается от телефона и смотрит на меня так, словно я медленно превращаюсь в статую. Мы пялимся друг на друга, ничего не предпринимая. Я жду, когда поезд остановится на следующей станции, чтобы дать деру. Больше всего на свете, мне хочется выйти в поле и закричать, а после подубасить траву с диким рыком.

Он ничего не делает, просто смотрит, практически не моргая, а я повторяю за ним, потому что мне больше ничего не остается. Кажется, будто поезд едет со скоростью улитки. Я начинаю дрожать от злости, хочется нажать на кнопку для связи с водителем и попросить его поторопиться. Однако продолжаю сидеть на месте, потому что мои желания в данную секунду неразумны.

Когда поезд наконец-то останавливается на следующей станции, вылетаю из него и оборачиваюсь. Самое ужасное то, что и парень успевает вывалиться ровно за секунду до того, как за его спиной закрываются двери.

Это проблема.

Что ему нужно?

Эти две мысли сталкиваются в моей голове, а после я бегу к выходу из метро, и сама не могу понять, зачем это делаю. В моих действиях нет смысла, но остановить свои ноги не могу. Рюкзак слетает с плеч, барахтаясь на локтях и стукает меня по заднице. Выбежав за стеклянные двери, оборачиваюсь на секунду и вижу его, бегущего за мной. Что мне делать? И почему я, блин, убегаю? Надо остановиться, но все еще не могу.

Вдруг из меня вырывается смех, и это вовсе не истерика, а радость. Убегая от незнакомого мне парня, я чувствую такой адреналин, что мое настроение неожиданно поднимается. На улице дождь, но я продолжаю бежать по тротуару, не пытаясь накинуть на себя капюшон. Это вовсе не та станция, что нужна мне и я абсолютно не имею понятия, куда бегу, но останавливаться не собираюсь.

Оборачиваясь иногда, вижу парня за спиной. Почему он не останавливается? Приносит ли ему такое же удовольствие эта беготня? Но самый главный вопрос: что будет, когда он догонит меня? Впрочем, сейчас это неважно.

Я случайно врезаюсь плечом в женщину и, не останавливаясь, прошу прощения. Главное не тормозить, дальше Москвы не убегу. Мысль о том, что придется долго возвращаться, чтобы в конце концов добраться до работы мамы, немного расстраивает меня, но кайф от происходящего сильнее.

Я заворачиваю за угол. Тупик, впереди только пешеходный переход и мне надо простоять минуту, прежде чем появится зеленый. Выхода нет. Я поворачиваюсь, парень больше не бежит, а идет, зная, что мне некуда деваться. На его лице нет эмоций и, когда он подходит, мои плечи опускаются, как и мой взгляд. Попалась.

И что теперь?