Он смотрит. Он всегда только смотрит. Смотрит и молчит. Иногда Тони не мог выносить этот взгляд и ему хотелось схватить Эванса за плечи, встряхнуть хорошенько и надавать по щекам, чтобы вернуть к жизни эти огромные голубые глазищи.  Живи! Живи!

Он уже давно пожалел, что в свое время не сказал ему правды о том, что Шон знает о его чувствах к нему. Знает и знал еще до того, как Тони, не выдержав, попытался деликатно намекнуть ему обратить внимание на Лукаса. В ответ на это, Паттерсон в своей манере лишь еле заметно пожал плечами ответил что - НЕТ. „Так скажи ему о этом!“ - орал тогда ему в лицо взбешённый  Тони, а Паттерсон посоветовал ему не совать нос в их дела.  „Некоторые темы лучше не поднимать. Все рассосётся само по себе, вот увидишь. Это пройдет!“

Не прошло. Эванс угасал на глазах, а Паттерсон, сука, продолжал смотреть сквозь Лукаса своими ледышками глаз, словно не замечая его.

Нет, тогда Тони, ничего не сказал Эвансу. Пожалел. Не захотел отнимать надежду. А теперь уже поздно. 

А Лукас  продолжает смотреть и молчать, только теперь уже на него. И кто в этом виноват? Теперь уже он, Энтони Моретти, такая же сука.

„Молчи!“- повторял он ему, в ту самую, их первую ночь. „Молчи!“  потому что не знал, что ответить, если тот спросит.  И Лукас покорно молчал, принимая все как должное, словно заслужив.

Молчал, когда проснувшись на следующее утро нашёл Тони на своей кухне с чашкой кофе.

На самом деле, Тони хотелось свалить из квартиры Эванса как только он проснулся (ну, или на крайний случай, провалиться под землю). Но он заставил себя остаться. Потому, что по-другому было бы подло и трусливо. Потому как знал, если он уйдет вот так, вернуться уже не получиться.  И тогда, черт знает, что может произойти с Лукасом.  Он был ответственен за происшедшее ночью и готов был нести эту ответственность.

Поэтому он и сидел битых два часа на кухне держа в руках чашку с остывшим кофе и ждал. А в голове не было ничего, что могло бы хоть как-то объяснить происшедшее ночью.

Звоня в его дверь, болтая с ним на диване и даже препираясь с Эвансом, лежа в его кровати, Тони и не думал о том, что случится секунду спустя. Что послужило толчком? Ощущение его тела на своем? Его губы опаляющие кожу? Желание нахлынуло на него так внезапно, что он потерял контроль.  Такой сиюминутной потребности в другом человеке Тони не ощущал никогда.

У Моретти не было недостатка в сексе. Женщины были у него всегда и ему даже не приходилось прилагать  особых усилий чтобы заполучить их. Они сами старались из-за всех сил понравиться ему, заинтересовать его. А он просто выбирал. Брал самое лучшее из того, что ему подносили на блюдечке. Так же и в сексе.

Но с Эвансом, почему-то было по-другому. Тони не хотел просто брать. Он хотел дать. Обласкать. Отогреть. Оживить. Хотел, чтобы тот стонал под его руками, исходил от желания. С трудом сдерживая себя, чтобы не ворваться в это, внезапно оказавшееся таким податливым тело, подчинить себе, заставить забыть. И у него получилось. Он видел эти глаза наполненные желанием. Такие…живые.

Но это было ночью.

На утро, полностью одетый Эванс появился из спальни и проскользнув по Тони глазами отвел их, наткнувшись на полузастёгнутую рубашку, на которой отсутствовала половина пуговиц.

- Привет! - поздоровался Тони первым.

- Привет! - ответил Эванс отворачиваясь от него, наливая себе кофе из кофеварки.

- Ты не ушёл?- спросил он очевидное.

- Хотел попрощаться.

- Угу!

- Между нами же все в порядке? Так ведь?- спросил Моретти поднимаясь со стула.

- Угу! Конечно!- подтвердил ему кивком головы Лукас, поворачиваясь, но
продолжая прятать глаза.

- Лукас, посмотри на меня! Ты, правда, в порядке?

Лукас  посмотрел на него и улыбнулся и от этой улыбки у Моретти заходили желваки.

- Я же сказал, я ок! Иди уже!

- Хорошо! - Тони даже не пытался скрыть свое раздражение, развернулся и промаршировал к двери не оглядываясь. „Вот и поговорили!“

- Привет невесте! - донеслось до него тихое, прежде чем он закрыл дверь.

И тогда он впервые за все время вспомнил о Фей.

Блестящая мысль пошутить о помолвке, пришла в его «светлую» голову в тот момент, когда он стоял перед дверью Эванса и давил на кнопку звонка. Такой классный, безобидный розыгрыш, думал он своими пьяными тремя извилинами в предвкушении реакции друга. Небольшой тест, а вдруг он, действительно, когда-нибудь решится? Надо же ему знать, как в таком случае на это отреагируют его друзья. 

В последнее время, он действительно все чаще задумывался о том, что ему чего-то не хватает. И это были не женщины и не секс, их в его жизни  было предостаточно.   Однажды он поймал себя на том, как заглядывается на молодые семьи, гуляющие с детьми и немного завидует этим парочкам агукающим с младенцами в колясках. Совсем немного.

Ирония заключалась в том, что ему нравилась картинка. Вот он с женой и ребенком гуляют в парке или он забирает маленькую копию себя из школы. Но Моретти слишком хорошо знал, семья -  это не рекламный ролик, реальность - далека от идеала. Справится ли он с ней? В этом он очень сильно сомневался.
Как Тони не пытался, он не мог представить себя отцом семейства. День за днем , год за годом, возвращающимся с работы к одним и тем же людям и ложащимся в кровать к одной и той же женщине. По выходным косящим газон перед домом или болтающим у забора с соседями с бутылкой пива в руке. Мрак! Интересно, через сколько лет такой жизни у него появится пивной живот и плешь? Почему-то, для него, эти две вещи были обязательными атрибутами семейной жизни.

К тому же работа накладывала свой отпечаток. Истории, которые рассказывали ему клиенты, были разными, но начинались почти всегда одинаково.

Мы любили друг друга, клялись в верности и в горе и в радости перед алтарем, а через несколько лет…

Бац! И муж спускает весь семейный бюджет в Вегасе.

Бац! И жена изменяет мужу со своим тренером по фитнесу.

Бац! И они оказываются в его кабинете и делят пополам детей, собаку и собственные несбывшиеся ожидания, вываливая друг на друга  ушаты грязи.

Энтони Моретти был слишком реалистом, чтобы бы надеяться, что минет его чаша сия.

Конечно, были и другие, более удачные варианты.  Например его родители, прожившие в браке почти сорок лет. Для Тони-ребенка у них были самые идеальные отношения. Повзрослев, он понял, что идеальный брак дался родителям большой ценной. Их союз был договорным, под напором семьи, узнал Тони от кого-то из своих языкастых родственников, уже будучи взрослым.
Возможно, в этом и есть секрет? Меньше чувств, больше расчета?

Но отчего-то, родители Моретти не спешили делиться этим секретом со своими детьми, предоставляя им свободу в выборе партнеров.

Ну ладно, Роберто, этой свободой пренебрег и сделал  ребенка своей  подружке по колледжу в восемнадцать. Но зато, у Тони теперь есть племянник, на восемь лет младше него самого, а его брат, не сегодня завтра может стать дедом.

Тони мстительно улыбнулся, представив выражение лица своего братца, если вдруг двадцатилетний Джоуи пойдет по стопам  отца. Нет, он конечно был безумно благодарен Роберто за то, что тот взял на себя это бремя, обеспечивать клан Моретти наследниками и поэтому  его, Тони,  никто особо с этим и не напрягал, но старший брат есть старший брат.

Несмотря на уже имеющихся трех внуков, мать и бабушка конечно же считали своим долгом время от времени напоминать ему о том, что  внуков ждут и от него.

Правда, если при этом присутствовал отец, он говорил женщинам отстать от парня и не дурить ему голову,  а затем в тысячный раз рассказывал историю про дядюшку Кантони, ставшем впервые отцом в сорок восемь. Причём, возраст дядюшки, корректировался отцом по мере  взросления Энтони. Кажется в последний раз ему уже было пятьдесят три.  Женщины крестились и просили отца не внушать ребенку всякие непотребства.

Тони улыбнулся, уткнувшись горячим лбом в холодное стекло такси в котором ехал домой.  Он скучал по родителям и дому. «Осталось две недели и потом, все будет хорошо».

Вернувшись к себе в квартиру Тони в изнеможении опустился на кровать. Ему надо было сходить в душ,  да и переодеться тоже. Но на это у него сейчас совершенно небыло сил. Настроение было - зарыться под одеяло и тихонечко умереть.  Себе Тони никогда не отказывал. Мужчина завернулся в одеяло словно гусеница и уткнулся лицом в подушку,  изо всех сил отгоняя от себя мысли о случившемся.

Умереть у него не получилось, но вот уснул он почти на три часа, а проснулся с головной болью и ощущением, что он где-то сильно напортачил.

„Я подумаю о этом завтра“- говорил он себе в ту ночь. И он подумал. Еще бы он не подумал! Он просто не мог думать о чем либо другом.  Стоило ему только закрыть глаза, как перед ним появлялось лицо Эванса распластанного под ним, смотрящего на него распахнутыми глазами и губы шепчущие: „Тони, остановись!“

В попытке  «убежать»  от этих воспоминаний Тони отправился на пробежку. Под полуденным июльским солнцем бегали только конченные идиоты и Тони Моретти, парень, трахнувший сегодня ночью своего лучшего друга. По всей видимости, он считал адское пекло вполне адекватным наказанием за его грехи.

Вернувшись домой и забросив насквозь промокшие вещи в машинку, он встал под душ. Пот и усталость постепенно отступали под струями воды, но чувство вины оказалось более прилипчивым.

Хотя, скорее это было чувство вины от того, что он не испытывал чувство вины.

Блин, человеческие эмоции такие трудные!

Да, он знал, что напортачил. Он прекрасно понимал, что подставил под удар их дружбу и навряд ли теперь, между ним и Лукасом, все будет как прежде. Да, он по-прежнему не мог объяснить, что на него нашло.

Но черт побери… ему понравилось!

С этим, неожиданным для него самого, открытием мужчина вышел из душа и плюхнулся на диван, вытирая волосы полотенцем.

Эванс не был его первым. «В жизни надо попробовать все» - было девизом Моретти в колледже и он не боялся экспериментировать. Он не помнил ни лица ни имени того парня,  но точно помнит -  тогда, у него не возникло желания  повторить.

А сейчас, не смотря на всю сложность ситуации, у  него нет-нет да и мелькала шальная мысль будет ли также классно в следующий раз. И да, черт побери, да! Если бы это не был Лукас, а какой-то  другой незнакомый парень,  Тони бы даже не сомневался в том, что хочет еще.

Но Лукас- друг.

И если уж выбирать между сексом и дружбой, Тони выберет конечно же дружбу. При условии, что Эванс вообще позволит ему что-то выбирать и он не был в этом так уверен.

Кто знает, как переварит тот внезапный секс со своим другом, только что сообщившем ему о своей помолвке.

Честно говоря, Тони опасался, что Лукаса  унесет в какие-то депрессивные, топкие болота и поэтому не хотел давать ему время забраться туда с головой.  Сам то он справится с этой ситуацией при любом раскладе, но вот Эванс…

Мужчина решительно поднялся с дивана. В любом случае, ему надо поговорить с Лукасом как можно быстрее и не затягивать. Он сегодня же и пойдет. И дело совсем не в том, что завтра ему уже может не хватит смелости и уж точно не в том, что увидеть  Лукаса, удостовериться,  что он в порядке, казалось болезненно необходимым.

Жужжание телефона сообщающее о прибытии сообщения сбило его решительный настрой. „Фей! Черт побери, он снова забыл о ней!“

Тони пришёл на их встречу с опозданием в полчаса.  Ухоженная брюнетка в элегантном платье сидела перед нетронутой тарелкой салата и раздраженно вертела  бокал с шампанским в тонких, изящных пальцах с безупречным маникюром. 

Она холодно подставила запыхавшемуся мужчине щеку для поцелуя, всем своим видом изображая крайнюю степень недовольства. Фей, сама не отличалась пунктуальностью, но терпеть не могла когда  ее заставляли ждать. Женщина откинула изящным движением длинные волосы за спину и отставив бокал в сторону, приготовилась выслушивать извинения  своего мужчины.

- Прости пожалуйста, совсем вылетело из головы, - проговорил  Тони  подзывая официанта и заказывая себе воды.

- Пожалуйста, в следующий раз предупреди меня заранее, что у тебя нет на меня времени, что бы мне не пришлось позорится перед официантами и обедать в одиночестве, - в ее голосе сквозил холод.

- Дорогая, не драматизируй!- заметил Тони немного раздраженнее чем следовало.
-  Я просто замотался со своими делами и  упустил время из виду.

Сегодня ему не хотелось быть щеночком, выпрашивавшим прощение у своей хозяйки.

Несмотря на свою внешнюю красоту, дурой,  Фей всё же не была и уловив его настроение быстро сменила гнев на милость. 

- Мне просто иногда кажется, что я тебе не нужна!

Моретти в который  раз восхитился умением женщин менять маски. Еще секунду назад перед ним сидела ледяная королева, решающая казнить или помиловать, а теперь маленькая девочка обиженно дующая свои прелестные губки и требующая заботы.

Энтони улыбнулся своей фирменной улыбкой, накрывая её ладонь своей:

- Ты мне очень нужна, дорогая, ты же знаешь!

Фей улыбнулось ему в ответ и Тони спросил себя, всегда ли у нее была такая фальшивая улыбка.

- Вот и прекрасно! Я надеюсь, ты не забыл про сегодняшний вечер?

- Сегодняшний вечер? – переспросил Тони стягивая с тарелки Фей кусочек авокадо.

Улыбка сползла  с её лица и за маской красавицы, проступила личина взбешённой женщины. Всего на секунду.

- Выставка! Тони, ты мне обещал! - зашипела она на Моретти стараясь не привлекать к себе внимание остальных посетителей ресторана.

Тони действительно ничего не помнил. В  своей голове он не нашёл никаких воспоминаний о своих обещаниях или когда либо высказанном желании посетить выставку. Он продолжал смотреть на свою подругу и качать головой, все больше выводя ее из себя.

- Тони, ты не можешь так поступить со мной! Я не могу идти туда одна! Ты должен!

Ему пришлось согласиться и он хотел бы просмотреть на того парня, который смог бы победить в этом противостоянии.  Объяснения с Эвансом пришлось отложить.

Он всё-таки вспомнил.  Потому что забыть этого типа было не возможно.
Они познакомились с этим, так называемым художником,  на одной из странных вечеринок, куда постоянно таскала его Фей. Одетый во все черное, с зализанными назад волосами и голубой подводкой на глазах, длинный, худой и дерганный парень  походил на червя и звался  Жужу.

Он был каким-то ЖУТКО популярным художником и ЖУТКО обиделся на Тони когда тот, по простоте душевной, брякнул, что незнаком с его творениями. Фей стоящая рядом с Тони  чуть не расщепила его за это своим взглядом на частицы.  Ему повезло, что Жужу сменил гнев на милость, назвав Тони „очаровательным невежей“ и пригласил их на свою выставку.

Но этим вечером, Тони вел себя как истинный джентльмен. Он был чертовски любезен  с Жужу, сегодня, в честь такого события, в розовой подводке с блестками.  Художник, в сопровождении двух молодых спутниц, висевших на нем с двух сторон, сразу же узнал  Моретти и  „осчастливил“ его своими поцелуями и половиной блесток, перекочевавших с его лица на Тони.

Моретти стоически сдержал рвущиеся наружу язвительные комментарии, на вопрос артиста нравится ли ему теперь его искусство. А сдержаться  было трудно, потому что Жужу использовал  для  своего творчества… ммм….пакеты, да, обыкновенные мусорные мешки, свернутые и скрученные в причудливые формы и фигуры, местами украшенные цветным пластиком  и (о, боже!)  блестками. 

Тони ответил чистую  правду, что творчество Жужу неповторимо и у него нет слов. Жужу жеманно улыбался и поведал Тони на ушко, что он целую неделю жил на улице проникаясь уникальной атмосферой и набираясь вдохновения. „Вдохновения быть мусорным пакетом“  дополнил Энтони про себя, понимающе кивая головой. Зато, Фей была в восторге, охала и ахала, закатывая глаза в приступе  эстетического  экстаза вместе с другими «экспертами» и Тони был прощен.

Распрощавшись с прекрасным, Тони отправился к себе и Фей, по умолчанию, поехала с ним.

В отличии от него, она была в отличном настроении, Тони же от чего-то чертовски устал и на самом деле предпочёл бы остаться один, но когда он отказывался от секса…

Никогда и чисто теоретически, сегодня он от тоже не был против, но…. иногда, очень редко, мужская физиология откалывает такие номера…

Фей не смогла скрыть своего разочарования, скатываясь с мужчины и усаживаясь на кровать. Она с особой тщательностью приводила в порядок свое белье  и поэтому не могла смотреть на него:

- Возможно ты и вправду устал.  Тебе лучше отдохнуть! Я пойду? -  сказала она словно спрашивая у него разрешение.

Угу! - выдавил Тони, надеясь, что она исчезнет как можно быстрее. В свои двадцать восемь он еще никогда не сталкивался  с такой проблемой и не представлял, что говорят мужчины в таких ситуациях.

„Извини“?

„Со мной такое в первые“?

„Дело не в тебе, дело во мне“ Или это уже из другой оперы?

Тони поднялся с кровати  и натянул трусы.

- Подожди, я вызову тебе такси!

- Не надо, я сама, -  сказала ему Фей надевая платье и поворачиваясь к нему спиной.

Тони застегнул молнию и остался стоять на месте,  пока женщина надевала туфли и искала свою сумочку. Фей огляделась, проверяя не забыла ли она что, а затем, чересчур решительно, чтобы  быть естественным, подошла к Тони и поцеловала его в щеку.

- Ну, пока? - неуверенно проговорила она.

Тони ухмыльнулся и поднял на прощание руку.

Как только закрылась дверь он оттянул резинку боксеров и посмотрел вниз:

- Ты издеваешься?  - спросил он напрямую предателя в своих трусах.

Вечером следующего дня Моретти стоял на пороге квартиры Лукаса.

- Пустишь? - спросил он Эванса открывшему ему дверь после первого же звонка.

Лукас  молча отступил в сторону давая ему пройти внутрь и аккуратно закрыл за ним дверь. Посчитав свои обязанности гостеприимного хозяина на этом законченными, он все также молча обошел Моретти и отправился на кухню заваривать себе чай.  Взгляда, Моретти тоже не был удостоен.

Ну что ж, Тони не гордый, он отправился в след за неприветливым хозяином.

- Я просто хотел узнать как твои дела. Как ты? Лукас?  

Эванс неожиданно развернулся и посмотрел на  него с дурацкой ухмылкой:

- Я?! Прекрасно! Просто замечательно! А как ты? Тони? - спросил он сочась сарказмом. - У тебя все хорошо? Что-то ты какой-то бледный!

- Ты бесишься от того, что переспал со мной, или от того, что тебе понравилось? - не удержался от ехидства Тони и тут же понял что сморозил глупость.

Эванс выглядел так, словно вот-вот вцепится в его лицо:

- Ты… ты! - заикался он покрывшись красными пятнам.

- Так, спокойно! -Тони выставил вперед свои руки, в попытке остановить возможное нападение разъярённого парня. - Прости, прости! Я вообще не это хотел сказать!

- Ну ты и козел! - выплюнул Эванс и бросив на Тони взгляд полный презрения, отвернулся и принялся так яростно окунать свой пакетик с чаем в воду, словно это была голова Моретти.

- Ну хорошо, если тебе так легче, пусть я буду козел! И вообще ты прав! Признаю, заслужил, - миролюбиво согласился Тони. - А раз я козел, то мне и извиняться…
- Мне не нужны извинения…

- Лукас, послушай, я просто хочу сказать… Понимаешь, в ту ночь я немного заигрался.  В общем, шутка  была не очень удачная, - Тони так пытался более доходчиво сформулировать свою мысль и не сразу заметил, что Эванс  развернулся к нему и выглядит так, словно Тони  отхлестал его  по щекам. 

Лукас пытался сдержаться, сжимая зубы, но подбородок  предательски дрожал, а на глазах навернулись слёзы и  лишь еле слышный вопрос: „Ты… пошутил?“ - заставил Тони заткнуться и осознать, что Эванс его неправильно понял.

- О, черт, Лукас! Нет!  - он бросился к парню  и автоматически, как делал до этого уже тысячу раз, положил ему руку на плечо, стараясь успокоить.

От его прикосновения Лукас дернулся, как от удара током, грубо сбросил его руку со своего плеча и бросился из кухни. По крайней мере он пытался. Тони удержал его, ухватив за рукав, а затем охватил своими руками вырывающегося парня, блокируя и прижал к себе.

- Стой! Подожди ! Лукас, да успокойся ты! - он сжал продолжающего бороться с ним Эванса, еще крепче, заставив замереть. - Ты меня не правильно понял. Я не о том, что мы… Не о нас, я о Фей! - парень под его руками затих, но Тони не спешил  отпускать его от себя.   - Не было никакой помолвки! Я просто был немного пьян и решил прикольнуться. Сейчас,  я сам не понимаю зачем. Ну вот такие у меня инногда дурацкие шутки. Ты же меня знаешь? - выговаривал он успокаивающим тоном  в белобрысую макушку, а руки сами по себе начали двигаться вверх  и вниз по спине Эванса, поглаживая его, пытаясь успокоить. Сначала до него донёсся вздох, а затем глухое:

- Да, ты еще тот придурок!

- Ну уж, дудки! Ты сегодня уже обозвал меня козлом! Придурок это перебор. По одному ругательному прозвищу в день, договорились? - спросил он всю туже макушку, не прерывая своего занятия.  - Даже если я сильно накосячу? 

Вместо ответа ему снова достался вздох, который пробрался через ткань рубашки и осел  теплом на коже. 

- Я сильно накосячил? - спросил он теперь уже совершенно серьезно.

Лукас немного отстранился от него, поднял голову  и кивнул в подтверждение.

Чтобы извиниться Тони пришлось убрать свои ладони от спины Эванса и прикоснуться к его лицу, удержать его, заставляя смотреть прямо на себя, большими пальцами вытирая остатки слез. „Прости“ , - он смотрел прямо в голубые глаза, ему было важно что бы Эванс поверил.

Моретти  понял, что прощён, когда блондин потянулся к нему, но испугавшись своего порыва, резко остановился, так и не достигнув цели, и отпрянул от него.

Если бы Тони мог его отпустить…

В этот раз все было медленно. Он старался из за всех сил, доказывая Эвансу, да и себе тоже, что это не алкоголь, безрассудство или похоть заставили его пересечь черту в ту ночь. Сегодня, как и тогда, он делал это совершенно осознанно, но в этот раз у него лучше получалось показать это. В этот раз, Лукас не просил его остановиться.  И как только губы Тони встретились с губами Эванса он понял, остановиться он просто не в состоянии. Не сейчас, когда он чувствует под рукой сердце, бьющееся громко и четко, подгоняя его. 

Оказавшись в постели и стянув с Эванса футболку, он неожиданно для себя наткнулся на следы их прошлой ночи на его теле. Странно, Тони не помнил, что был таким грубым, но очевидно, он был. Его внезапно охватило раскаяние и в тот же момент, было в этом что то такое,  что нравилось ему. Даже больше, заводило его. Эти метки на коже другого парня, словно кричавшие о его принадлежности. Моё! Тони не мог обойти их своим вниманием, прикасаясь к каждой из них своими пальцами, словно прося прощение, а затем,  очень нежно и аккуратно своими губами благодаря  за то, что они есть.

В этот раз он сознательно получал удовольствие от того, что под его руками плавится мужское тело. Такое  отличное ото всех,  что он знал до этого. Более твердое, жесткое чем женское, но в тоже время нереально отзывчивое, такое же как и его собственное. Он реагировал на прикосновения Лукаса мгновенно и бескомпромиссно, но сегодня он сдерживал себя, позволяя Эвансу принимать решения, просто чтобы еще раз убедиться  - он хочет этого тоже. И это было решение  Эванса, опуститься перед ним на колени и сделать все, чтобы Тони забыл о всех своих сомнениях и других губах, которые когда-то делали с ним это.

Лукас открыл глаза и смотрел на него:

- Уже уходишь? - спросил он и это было первое, что он произнес после того, как они оказались в постели.

Тони растерянно озирался в комнате плохо соображая, что он собственно собирается делать и вопрос Эванса вывел его из задумчивости.

Он посмотрел на Лукаса, который не выдержал его взгляд, повернулся  к нему спиной и подтянул одеяло повыше.

- Хочешь что бы я остался? - спросил Моретти все еще держа свои брюки в руках.

Эванс не поворачиваясь пожал плечами.

Тони продолжал смотреть на спину человека смирившегося с одиночеством. От этой скрюченной под одеялом фигуры просто несло отчаянием.

„Почему он молчит? Почему позволяет уйти?“  - спросил бы себя Тони, если бы похуже знал Лукаса.  Но он то знал. Знал, что тот не решиться просить, не будет требовать. Не позволит себе надеяться.  Будет молчать и сделает где то на своем сердце еще одну зарубку, напоминающую ему о том,  что он не нужен.

Моретти решительно отбросил свои брюки в сторону и вернулся в кровать:

- Тогда я останусь, - сказал он пробираясь под одеяло и притягивая замершего от неожиданности Эванса к себе.

Он не может позволить Лукасу чувствовать себя ненужным, думал Тони, закрывая глаза и утыкаясь носом в белобрысую макушку, еще не понимая того, что уже он сам, не может позволить себе, чувствовать себя ненужным Лукасу.

Можно ли было назвать то, что между ними происходит отношениями?

Чем больше Тони задумывался о них с Эвансом, тем больше  запутывался, а он не был любителем заморачиваться вопросами на которых не находилось ответов и в конце концов он бросил это занятие. Что думал Эванс на этот счет, он тоже не знал. Потому что они молчали оба, прейдя к обоюдному молчаливому согласию не поднимать эту тему. Скорей всего у Эванса, так же как у Моретти не было ответов на этот вопрос.

Можно ли назвать отношениями то, что в последующие две недели Тони еще не раз возвращался в квартиру Эванса, в которой  двое парней пытались вести себя как обычно, словно не знали, что произойдёт потом.  Они говорили о погоде, работе, смотрели фильмы, устроясь на диване с картонками пиццы в руках, но напряжение между ними не спадало, пока один из них не решался прикоснуться первым.

А затем, постель, секс, жадный и необходимый как потребность дышать и желание остаться, держать в руках расслабленное, разморенное тело и проснувшись среди ночи смотреть на улыбку, застывшую на таком знакомом лице и ежиться от ужаса, внезапно накатившего понимания, сжимающего сердце холодными склизкими лапами, что мог бы прожить свою жизнь никогда не увидев ее.

Нет, друзьями они точно уже не были. Но и парочкой их назвать нельзя было. По крайней мере по определению Тони. Свидания, ухаживания. Это вот прямо не про них.  Как, спрашиваю я вас, ухаживать за парнем, да еще за тем, которого знаешь столько времени? Говорить комплименты? Дарить цветы? Приглашать на свидания? Как-то глупо.

Тони подумал и решил дать себе время на «еще подумать». В конце концов, если все устраивает, незачем искать этому определение.

Он даже не планировал рвать отношения с Фей, просто как-то само получилось и его язык сам сформулировал  причину. Его ждал скандал, пощечина, испорченный, вылитым на него шампанским, костюм и огромное облегчение, после хлопнувшей двери. Он сам не догадывался, как тяготили его эти отношения и как легко скатилась фраза «я встретил другого человека» с его языка.

Лукас огорошил его известием, что никуда не поедет за два дня до поездки. Сказано это было довольно решительным тоном, не терпящим возражений. Ага! На Тони это конечно же произвело впечатление. Ещё убедительнее бы было, если бы Эванс поработал над своей отмазкой. «У меня завал на работе». Да, конечно!

Тони и не думал уступать.

- Ты едешь и никаких возражений! - заявил он.

- А я тебе говорю - я не могу! – продолжал держать оборону блондин. -  Ты можешь поехать с Шоном вдвоем или взять  с собой свою девушку!

Тони мысленно треснул себя рукой полбу. Он  как-то забыл проинформировать Лукаса о разрыве с Фей, да и речь не заходила и вот сейчас вылезло.

- Я не хочу ехать с девушкой! Не хочу с Шоном! Я хочу что бы ТЫ поехал!

- С чего вдруг это так важно?- прищурился Лукас складывая руки на груди и вскидывая подбородок.

- Почему, ВДРУГ? Одиннадцать лет мне было это важно, а теперь ВДРУГ не должно?

- Я не могу! Я не поеду! - упрямился Эванс и Тони психанул:

- Va bene!!! Если ты не поедешь, то и я не поеду! Никто, не куда, не поедет!  Прекрасно! - Тони выудил из кармана телефон. - Но объяснять это моим родителям будешь ты!- и он стал набирать номер, яростно тыкая пальцем в дисплей.

- Моретти, ты больной на всю голову? Перестань!!! -  Лукас подлетел к нему, выхватил из рук телефон и нажал отмену звонка.

Честно говоря, у Тони была своя теория почему Эванс не хотел ехать -  Шон!
Мысль о том, что Лукас продолжает любить Паттерсона совсем недавно достигла его сознания и поселилась в голове Тони, вызывая раздражение и тревогу.  Ему  словно отводилась второстепенная роль. Он видите ли делал всю работу, впахивал, старался, а все, так называемые, лавры, доставались другому. Только не с Тони Моретти! Такие правила игры его не устраивали и мириться он с этим не собирался.

Предчувствие не обмануло его.

При встрече с Паттерсоном Лукас нервничал и вел себя так, словно Шон застукал их в постели. На Паттерсона он просто не мог поднять глаза, а от него совсем отморозился. Всю дорогу до дома родителей Эванс молчал и ерзал на своем сиденье, как грешник на сковороде, то и дело вытирая ладони о брюки.  Тони вынужден был в вцепиться в руль, чтобы удержаться от соблазна, накрыть их своей  рукой и заставить наконец успокоиться. На заднее сиденье он старался не смотреть, потому как не хотел видеть Паттерсона, который  неимоверно раздражал его уже только своим присутствием в машине.  «Принц»  выглядел как всегда великолепно и невозмутимо, тогда как сам Тони был просто комком нервов. Он проигрывал ему по всем статьям, но не собирался сдаваться без боя. И собирался убедить в этом и Эванса, который по приезду вел себя так, словно Тони невидимый и они вообще незнакомы.

Нет, он напомнил ему о себе очень действенным способом, как  только им удалось остаться наедине.  В коридоре родительского дома, он вжимал блондина в стену, впившись в его губы, заглушая протесты и возражения тот долго, пока Эванс не сдался, не стал вновь живым и податливым, как прежде.

- Что ты творишь? - спросил его Лукас срывающимся шёпотом, после того как Тони позволил ему снова дышать.

- Еще не понял? – ответил Тони вопросом на вопрос, медленно проводя пальцами по его лицу и очерчивая ими припухшие от поцелуя губы. - Потерпи чуть-чуть, до ночи, и я объясню тебе  получше.

- Перестань! Нас увидят! - Лукас уже не вырывался, не пытался оттолкнуть его и Тони был этим очень доволен.

- Здесь никого нет. Только ты и я! Запомни, ты и я! - он прикоснулся губами к кончику его носа и отпустил его.

Эванс продолжал стоять у стены, тяжело дыша и облизывая губы. Если бы это было возможно, Тони втолкнул бы его в комнату, где у них была одна кровать на двоих, в которой они спали как друзья уже бессчётное количество раз, и заставил бы его стонать свое имя под своими руками. Но здравый смысл еще не на совсем оставил его. Навряд ли  их отсутствие оказалась бы не замеченным за семейным столом, а стены дома были недостаточно толстыми, чтобы скрывать в себе  громкие секреты.  Травмировать психику родных Тони и вправду не стремился.

А за ужином Паттерсон постоянно пялился на Лукаса.

Когда бы Тони не посмотрел на него, глаза Шона всегда были обращены в их сторону и в них плескался какой-то странный (нездоровый) интерес. Слава богу, кажется Лукас  не замечал этого, но у Тони к концу ужина появилось стойкое ощущение, что Паттерсон - чертов ублюдок и три возможных варианта  его устранения. (И да, для особо любопытных, в одном из них присутствовал таз с цементом)

Где-то на задворках его сознания у Тони плескалась мысль о том, что у него паранойя, но она исчезла, как только Шон спросил его напрямую:

- Тебе не кажется, что он как-то изменился?

Тони напрягся и переспросил:

- Кто?

- Эванс!

- Нет, с чего ты взял?

- Ну, не знаю. Какой-то он другой, живой что ли? Я раньше и не замечал какой он… симпатичный.

Тони не мог не заметить того взгляда, которым Паттерсон скользил по фигуре Лукаса и заскрежетал зубами, выдавив:

- Обычный! Он же тебя никогда не интересовал?

Шон самодовольно усмехнулся:

- Всё меняется мой друг! Люди, их предпочтения. Даже я мог ошибаться.

Блондин со свойственной ему элегантностью поднялся со своего места и похлопал Тони по колену:

- Пожелай мне удачи, дружище! - произнес он таким тоном, словно ни капли не сомневался в том, что удача ему даже не понадобиться.

Тони оставалось лишь смотреть, как Шон направляется прямиком к Лукасу и протягивает к нему свои лапы.

«Он что, бессмертный?» – пронеслось в голове у Моретти, а ноги уже сами двинулись вслед за ним.

Он оказался рядом как раз вовремя. Чертов Паттерсон наклонился к блондину с таким видом, словно собирался предложить ему черт знает что.

- Тебе помочь?- шепчет тот приобняв за плечи Лукаса, помогавшего убирать со стола, и прислоняясь слишком близко.

- Без тебя справимся! Отдыхай! – отрезал Тони и схватив ничего непонимающего  Эванса за руку, выдернул его из объятий Шона.

Принц улыбаясь, словно потуги Моретти защитить от него Лукаса  его забавляли, пожал плечами:

- Я всего лишь хотел помочь!

Моретти с трудом сдержался, чтобы не врезать по этой самовольной  морде. Если бы не присутствие родственников, Тони бы показал ему какой он „забавный“.
В место этого, он попытался  послать его без слов в пешее и дальнее, прежде чем уйти и забрать с собой Эванса, который выглядел так, словно  ничего не понимал и которого теперь тоже, очень хотелось приложить лбом о стену.

Но если Эванс сам не замечает внезапного проснувшегося к нему интереса Паттерсона, то Моретти точно уж не такой дурак, чтобы открывать ему на это глаза. Нет! Нет и нет! Тони лучше откусит себе язык и выставит себя полным придурком.

Каким и считал его Эванс, спрашивая зловещим шёпотом на кухне, что с ним происходит. 

Тони молчал и просто таскался целый вечер за ним хвостом, тщательно следя, чтобы Шон не приближался к Эвансу ближе, чем на вытянутую руку. Лукасу, в конце концов, это надоело и он отправился «спать»,  подарив Моретти на прощание взгляд обещавший ему серьезный разговор, как только он появится в комнате. Тони было все равно, он был доволен уже тем, что Паттерсон остался сегодня с носом. А с Лукасом он уж как-нибудь договорится. Как ни крути, кровать то у них одна.

Лукас ждал его сложив руки на груди и выглядел чертовски злым и недовольным. Тони, в нерешительности остановившись на пороге, провел ладонью  по волосам и попытался скрыть улыбку. Ему нравилось дразнить Эванса всегда, еще до того, как у него появилась возможность «извинятся»  за свое плохое поведение в постели, разглаживая своими поцелуями, недовольно наморщенный лоб и  упрямо сжатые губы. Недовольный Лукас заводил его. „Валить и трахать“ мигало в голове у Тони неоновой вывеской.

- Тони, что происходит? - спросил его Лукас уже черт знает какой раз за день.

Моретти сделал  шаг ему навстречу и протянул руку чтобы прикоснуться:

- Я могу объяснить!- уверил он улыбаясь почти достигнув цели.
Но Эванс отошёл на шаг назад:

- Нет!-  сказал он резко. - Прекрати сейчас же!

И улыбка сползла с лица Моретти, потому что он понял, Эванс не шутит.

- Почему? Это все из-за него? Да? Так я и знал!

- Что? Ты о чем сейчас? – гневное выражение лица Эванса сменилось недоумением.

- Не претворяйся, что не знаешь о чем я! Это все из-за твоего Паттерсона! Из-за этого ублюдка! Из-за него ты не хотел ехать суда!

- Причем..? О, боже! - блондин  вздохнул и спрятал лицо в своих ладонях.

Тони замолчал, реакция Эванса была немного неожиданной для него. Было похоже что парень смеялся.

Оторвав руки от своего лица,  улыбающийся Лукас снова вздохнул и покачал головой:

- Нет, ты всё-таки непроходимый тупица! Шон, тут совершенно не причем!- мужчина  говорил с ним, как с маленьким ребенком.

- Но ты все еще любишь его!

- Люблю, - согласился с ним  Эванс, - любил, - поправил он сам себя тут же. -  В общем, это не так уж и важно. Он тут не причём!

Этот ответ Моретти совсем не устроил:

- А кто причём? – продолжил  он, словно и вправду упрямый ребенок.

- Ты причём, Тони!- Эванс указал на него пальцем и сделал жест рукой обводя комнату. -  Все это - причём!

А Тони все еще продолжал не понимать.

- Блин, Тони! Я не могу смотреть в глаза твоим родителям!

Тони моргнул несколько раз:

- Что? Почему?

- Ты правда не понимаешь? Потому что я трахаюсь с их сыном!  С сыном, чью свадьбу они ждут, от которого они ждут внуков! Который до меня встречался только с женщинами.  Ты можешь себе представить, кем я себя чувствую? – Лукас помолчал немного успокаивавшись. - А тут еще ты, словно слетел с катушек. Совсем не боишься, что они что то заподозрят?

Тони молчал, в кои-то веки растеряв всё своё красноречие. Со всеми своими переживаниями о Паттерсоне,  он и секунды не задумывался о том, в каком дурацком положении находится сейчас Лукас.  Они оба.

Тони не планировал рассказывать родителям о Лукасе. Он вообще, не планировал ничего, что было связанно с Эвансом. Жил сегодняшним днем, собственными эмоциями. Но Лукас прав, была ещё семья, на которую не стоило сваливать все это. По крайней мере до того, пока они сами не разобрались.

Лукас смотрел на него несколько мгновений  ожидая реакции, но недожавшись ее продолжил:

- Я знал, что так будет и поэтому не хотел ехать сюда! Я люблю твоих родителей, Тони, и не хочу причинять им боль. Не хочу чтобы они ненавидели меня. Если ты не можешь держать себя в руках, мне лучше уехать!

Тони не знал что сказать. Лукас был прав и возможно, так было бы действительно лучше и спокойнее для них. Но он не хотел его отпускать. Если Эванс сейчас уедет, это тоже не казалось ему правильным и Тони покачал головой:

- Нет! Я понял. Пожалуйста останься! Я постараюсь! – и облегченно выдохнул, когда Лукас кивнул.

Сказать было легче, чем сделать. Парни лежали в постели, стараясь не касаться друг друга и это было так странно. И неправильно.  И сложно.  Тони лежал на спине заложив  руки за голову и уже битый час не мог уснуть.  Поворачивая голову он видел всего в паре сантиментов от себя спину притворявшегося спящим Эванса. И Тони не выдержал, прикоснулся ладонью. Совсем немного.

- Тони! - раздалось усталое.

- Я обещаю, что ничего не буду делать!  Просто хочу чувствовать тебя!

Эванс молчал и Тони принял это за разрешение, придвинулся вплотную, утыкаясь носом в плечо. Он наконец-то выдохнул напряжение сегодняшнего дня и вдохнул запах Лукаса ставший таким родным и дома, смешанные друг с другом. Тони закрыл глаза и  тут-же уснул, так крепко, что не заметил, как парень выскользнул из его объятий, оделся и вышел из комнаты осторожно прикрыв за собой дверь.