Лиза. Год назад.

– Было чувство словно по сердцу прошлись бензопилой, – я смотрю на аккуратные серьги в её ушах, они похожи на маленький фейерверк из россыпи блестящих камушков. Как бы мне сейчас хотелось расщепиться на такие же крошечные частицы и сверкать на свету, запуская миллионы солнечных зайчиков. Но я сижу здесь, именно для того, чтобы не допустить этого расщепления. – Классе в седьмом мне на глаза попалась какая-то статья с выдержками из домостроя. Там было что-то вроде совета для мужа. Не помню точно, как было написано, но смысл такой: "Если ваша жена после близости хочет закрыться в туалете и поплакать. Не мешайте ей". Мы с одноклассницами долго смеялись над этим пунктом, не понимая, как можно плакать в туалете после ночи с любимым мужчиной... Оказалось можно.

***

– Почему не в спальне?

– Мне влетит от родителей, если ты запачкаешь всё кровью.

Сомнительная отговорка. Но тогда, мне так не казалось. Ведь он прав – будет кровь. Значит, его родители обо всём догадаются. А мне не хотелось, чтобы кто-то, кроме нас двоих знал об этом. 

Может быть, я слишком большие надежды возлагала на него и на первый раз? Поэтому мне не понравилось. Как говорят, не хочешь разочароваться – не очаровывайся. Но было уже поздно. В ту самую первую встречу с ним у нас дома я влезла в болото иллюзий. Придумала себе идеального, нежного, чуткого, заботливого Сашу, который тайно влюблён в меня. И до сих пор, глядя на него, я в первую очередь вижу этот образ, а только после – настоящего Сашу, пропахшего гнилью и затхлостью. И то, второго только сейчас.

Если бы не защитная реакция психики, я бы влепила ему пощёчину уже на этапе: "Давай в коридоре, там плитка, если что легко будет отмыть". Но мой мозг не допускал даже мимолётной мысли, что Саша не прав. Я замечала только крошечные плюсы, старательно пряча за ними жирные минусы. Не сомневалась, что он уважает меня и заботится. Ведь пришли мы к нему домой, а не в какой-то мотель с зассанным матрасом. И презерватив он взял. И полотенце предложил, чтобы я могла принять душ после. Это всё воспринималось мной как забота. 

– Если будет больно, скажи. Хорошо?

На эти слова сбежались все мурашки, чтобы убедится, что это не очередной мой сон или фантазия перед сном, а реальность. Что это его нежные руки скользят от моих запястий к плечам. Что это он не решается выправить футболку из-за пояса юбки, чтобы пробраться под ткань. Никаких сомнений, что мои чувства ему важны.

– Хорошо.

Казалось, даже тело дрожало с осторожностью, боясь испортить момент. Предвкушение нежности и предстоящих ласк кружило голову. Парень наконец-то опустил руку ниже, поддевая мягкую ткань юбки. Мне стало стыдно от стона, что вырвался из груди, когда его пальцы коснулись кожи на бедре. И этот стыд усилился, когда Саша усмехнулся в ответ. 

– А ты подготовилась, я смотрю.

Как только он дошел то трусов, нежность закончилась. Он отстранился, поднимая подол, и несколько секунд рассматривал кружево или ту часть моего тела, что была плохо скрыта под ним. А я безрассудно мечтала, чтобы он задрал ещё и футболку. Ведь там я тоже подготовилась. И мне жутко хотелось, чтобы он меня снова похвалил. Да, именно так я и восприняла его слова. Когда он спустил свои джинсы и потянул моё нижнее больё вниз, я не выдержала и сама сняла с себя футболку. 

– Ооох.

Этот вздох эхом отдавался в мыслях. От жадного взгляда на мою грудь дыхание застряло в горле. Во мне боролись две Лизы: одна, мечтающая понравиться Саше, и вторая, сомневающаяся в правильности происходящего.

– Мне всегда нравились твои сиськи...

Ему всегда нравились... Значит, я ему нравилась. Всегда. Я слышала только то, что хотела слышать. Только то, что соответствовало образу тайно влюблённого в меня Саши. Сильнее прижав к стене, он больно сжимал моё тело. А я пыталась расслабиться, представляя вместо его разгорячённого дыхания слова. Слова о том, какая я красивая, какая нежная у меня кожа, какая тонкая талия, как вкусно от меня пахнет. Но он молчал. А я продолжала убеждать себя в том, что он восхищается мной.

– Поможешь надеть?

– Я не знаю, как...

О том, что я разозлила неопытностью, говорило то, как нервно, он рвал фольгу упаковки. Больше всего пугало, что я окажусь недостаточно хорошей. 
Миллионы мыслей суетились в моей голове, пока он натягивал резинку. Пока рвал пакет из супермаркета, чтобы защитить от крови больше пространства подо мной.
Видимо, я была у него первой девственницей, раз он ожидал увидеть там кровавые реки.

– Становись сюда.

Шуршание пакета под ногами раздражало. Но это только один раз – успокаивала себя я. Следующий раз будет в постели. Мне захотелось остановиться, но было страшно всё испортить и разочаровать Сашу ещё сильнее. Отвлекать себя от настойчивой мысли о том, что всё это неправильно, становилось сложнее. Да, и заниматься любовью стоя не так уж и удобно, как оказалось. В кино всё выглядело намного проще.

Я поняла, что он вошёл, когда почувствовала резкую режущую боль. Казалось, что меня заправляли вовнутрь. Сказать или нет? Он же сам предложил...

– Саш, мне больно.

– Мне тоже.

«Мне тоже». Я не знала, что делать в такой ситуации. Каждый новый толчок вбивал в меня растерянность и страх. Желанная доселе близость, калечила душу, и я уже мечтала, чтобы всё это скорее закончилось. Какими же глупыми делает нас любовь. И как поздно мы это понимаем.

Он не остановился, пока не кончил.

– А где кровь?

Мы оба смотрели вниз на чистую изнаночную сторону пакета под ногами. 

Что со мной не так? Я его разочаровала. 

Всё было напрасно.

– Я точно у тебя первый?

Больно. Даже больнее, чем тогда, когда он был внутри. Конечно, он был у меня первым. И меньше всего тогда хотелось ему это доказывать. Да, и как?
Стиснув зубы, я проглотила обиду и разочарование. Не хотелось, чтобы он понял, что мне не понравилось. Это разрушило бы ту связь, которая только начала укрепляться. 

Не глядя в глаза, он сунул мне в руки полотенце и поднял с пола рваный пакет, чтобы выбросить в мусор. Только там в ванной я заметила тонкую струйку крови на внутренней стороне бедра. Мне хотелось закричать от счастья! Ведь это означало, что со мной всё нормально. Я так и не поняла, поверил ли в это Саша, когда я рассказала ему, выйдя из душа, ведь он лишь скомкано хмыкнул в ответ.

– Одевайся, я вызвал такси. Скоро приедет. Покатаемся на велосипедах в Ботаническом.

Велосипед. Это как раз то, чего мне не хватало в тот момент. Но я не отказалась. А потом он бросил меня там в компании своих друзей, пока сам пошёл фотографировать какую-то подругу. Я уехала, не дождавшись их возвращения. Он позвонил мне лишь через час, когда я уже ревела, сидя дома. Но я не ответила ни тогда, ни после. И никому не призналась в случившемся в тот день. Даже от подруг скрыла всю правду, рассказав лишь, что он бросил меня в парке.

В итоге подруги устроили нам свидание в кино. Саша обманул их, что хочет со мной помириться. Их сложно винить. Если бы они знали всё до конца, вряд ли согласились бы ему помогать. Там, в темноте зала, он сказал, что лучше нам на этом одном разе и остановиться, чтобы не испортить дружбу.

– Я была настолько плоха?

– Да, нет. У тебя классные сиськи, я бы и сейчас их помял с удовольствием. Ноги длинные... Но это не суть. Я не воспринимаю тебя, как девушку. Мы можем дружить.

– Но зачем ты тогда согласился переспать со мной?

– Лиз. Ну, ты сама предложила. Я же никогда не намекал даже ни на что.

Это был не мой Саша. Не тот, с которым я привыкла общаться в своём воображении. Этот мне не нравился. Хотелось сбежать, но двери в зал оказались запертыми. Я пыталась докричаться до кого-нибудь, чтобы их открыли, но шум фильма заглушал крик и звуки ударов по двери.
Унизительное чувство – находиться двадцать минут наедине с человеком, который использовал тебя, как тот пакет из супермаркета, разорвав и выбросив после.

Разве так начинаются здоровые отношения? Я чувствую, как внутри гниёт любовь, мешая жить дальше. Но не могу с ней расстаться, ведь тогда у меня останется лишь пугающая пустота. 

***

– Какими тремя словами ты бы описала его?

– Иллюзия и боль. Вот, как я описала бы Сашу.

– А третье слово?

– Зависимость.