Адам умел терпеть, но это было чересчур для него и он сорвался. Накинулся на с готовностью открывшиеся для него губы. Охватил руками, стиснул, прижал к себе, всасывая в себя вместе с его языком и губами и вздох, вырвавшийся у парня. Он целовал его зло, отчаянно, глубоко врываясь в недра рта, не встречая никакого сопротивления, пока пальцы мальчишки не запутались в его волосах и не потянули за них, запрокидывая его голову, открывая  доступ к шее. Мальчишка перенял инициативу, давая ему возможность отдышаться и открыть глаза.

На его коленях сидел парень и от его вида у Адама выкрутило сердце.

Перепутанные волосы, покрасневшее от возбуждение лицо и немного опухшие от поцелуев губы. Именно такие, какими он их себе представлял в ту самую, первую встречу, по которым то и дело пробегал юркий язык, словно слизывая с них остатки поцелуев.

Бен выглядел так невинно и в тоже время, было в нем что-то такое, темное, демоническое. Иначе Адам не мог объяснить себе, почему он так хочет его. Демон-искуситель собственной персоной.

Но мальчишка позволил ему лишь короткую передышку. Его пальцы перебрались с затылка на лицо, очерчивая, оглаживая каждый сантиметр, словно снова создавая его. Он провёл большим пальцем по губам, совсем не нежно сминая их, прощаясь, а затем, его рука переместилась на шею,  охватив ее ладонью, словно в попытке перекрыть ему кислород. Но мужчине уже и так было трудно дышать, а на смену пальцам снова вернулись губы, по которым он успел соскучится за эту пару недолгих мгновении. И снова вел мальчишка .

Бен надавил ему на плечи, заставляя откинуться на спинку дивана , а сам навалился ему на грудь, все еще оставаясь сидеть у него на бедрах. И если бы он сидел… Он то поднимался, то опускался, сводя Адама с ума, доводя его возбуждение до опасной черты, одновременно с этим неприкращая целовать его лицо, шею, губы, не давая ему больше никаких передышек.

А Адама вело, как ведет в шестнадцать лет. Когда желание почти полностью отключает здравый смысл и хочется только тело, чей жар он чувствовал даже через нескольких слоев одежды. Мальчишка сного проехался по его ширинке и Адам не сдержался и застонал.

- Что? - у Бена испуганно распахнулись глаза. Он подорвался вверх и положил руку на его бедро. - Я сделал тебе больно? Ты в порядке?

В этих вопросах было столько заботы.

Адам закусил губу. “Боже, можно ли быть еще более милым” Он покачал головой успокаивая мальчишку.

- Всё в порядке! -  улыбка, всё же просочившаяся через его губы вызвала недоумение на лице у мальчишки. Он растеряно перевел взгляд с его лица вниз на его промежность и обратно.

- Ооо! - понял он и тоже улыбнулся. Мальчишка рывком наклонился к нему и зашептал прямо в ухо:

- Я тоже… хочу тебя.

Губы, обхватившие мочку его уха,  заставили Адама закыть глаза и дернутся всем телом. Он с трудом сдержался, чтобы не застонать, от новой волны возбуждения пронзившей его. Отвлекшись на это он не сразу понял, что руки мальчишки зажатые между ними пытаются расстегнуть пряжку его ремня и включился только после того, как ощутил горячую ладонь на своем животе.

- Нет!!! - вырвалось у него почти бесконтрольно.

Бен справившийся наконец с ремнем и пробравшийся  ему под футболку снова застыл, почти испуганно смотря на него.
Адам вытащил его ладонь и положил себе на грудь накрывая сверху своей и удерживая на месте.

- Нет! - повторил он.

- Я сделал что-то не так? - спросил мальчишка.

Его мир был так прост. Он делал что хотел,  а Адам все не мог решиться на последний шаг. Он хотел его, бесспорно. Но все его комплексы, все страхи, которые он взращивал в себе в эти годы все еще были там. В нем.  И это они говорили сейчас “нет”. Заставляли бояться отвращения в этих глазах. Он и так зашёл непозволительно далеко. А может быть, всё же стоит попробовать?

- Подожди, - попросил мужчина бережно приподнимая парня и выбираясь из под него.

Мальчишка остался сидеть на диване смотря снизу в верх на Картера вставшего перед ним.

- Мне надо тебе что-то показать, -  сказал Адам, буквально заставляя себя смотреть Бену прямо в глаза.

Он помедлил секунду собираясь с мыслями и духом, а затем, скинул рубашку куда-то на пол, рывком стянул с себя футболку и замер перед парнем.

Голубые глаза беспокойно следящие за его манипуляциями распахнулись. Мальчишка выдохнул, а его глаза заметались по его телу. От шрама к шраму. Адам знал каждый из них и каждый из них он ненавидел. Даже самый маленький, тонкая изогнутая линия от ключицы к плечу, на левой стороне. И конечно же самый большой и уродливо рваный, проходящий через всю грудь, задевающий левый сосок, деформирующий его, превращая  в уродливого близнеца его правого брата. По сравнению с ним шрамы оставленные хирургами выглядели почти  эстетически идеально.

Его тело била мелкая дрожь, то ли от волнения или просто от холода. Адам ненавидел свое тело, старался не смотреть на себя в душе и даже спал в футболке. Выставлять себя вот так, на обозрение чужих глаз, стоило ему невероятных усилий. Но делал он это не для себя. Для него.

Адам молчал, давая мальчишке рассмотреть себя. Он знал какая реакция последует. Испуг, попытка спрятать подкатившее к горлу отвращение. Глупая отговорка. Бегство. А может и еще хуже того - жалость.

Но все что он успел заметить, это тень, промелькнувшую у мальчишки в глазах, да плотно сжатые губы, прежде, чем тот встал и подошёл к нему. Бен протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к его груди, проводя ими по шраму. Он едва касался его, но Адам вздрогнул и только крепче сжал свою футболку, которую все еще держал в руке. Мальчишка тем временем переместил свои пальцы на живот, а затем на его плечо, уделяя свое внимание каждой его уродливой метке, а затем не отрывая пальцы от его кожи переместился ему за  спину. Там он продолжил свое путешествие, пока не вернулся на исходную позицию.

Он посмотрел мужчине в глаза, но не отвращение читалась в них, а скорее  вызов .  «Вот, видишь, я не боюсь!»  Бен провел ладонью по его щеке, медленно и нежно, таким же был и поцелуй, дополнивший это прикосновение.

Парень отстранился от него и снял с себя футболку, являя глазам мужчины свое идеальное тело, такое отличное от его. Он вытянул из его пальцев футболку, бросая ее тут же им под ноги, взял его руки и положил  себе на грудь, придвинулся вплотную к мужчине охватывая его своими руками и снова потянулся к его губам.

Адам отбросил все свои сомнения, как только горячие губы прикоснулись к его губам, сам не веря, что сейчас действительно случится это. Но мальчишка льнул к нему всем телом, не давая ему отстранится. Да и кто захочет отказаться, от того, что ему так настойчиво предлагали. Только сумасшедший, да и он сам, всего несколько минут назад.

Адам подхватил мальчишку под задницу и понес в спальню, не прерывая своего занятия. Всего несколько шагов, он даже  не успел почувствовать вес парня, который не был мелким.

Он почти бережно уложил его на кровать и склонился над ним, нависая на вытянутых руках. Мужчина взялся за пряжку и посмотрел на парня, словно спрашивая разрешения и получил такое же, невербальное, в ответ. Мальчишка  кивнул и рефлекторно облизнул губы. И Адаму показалось, что в его горле зарождается рык первобытного животного.

Он старался делать все аккуратно, чтобы не повредить мальчишку, но желание, горящее в нем, заставляло его торопиться. Он рывком стянул с парня его джинсы вместе с бельем и они полетели на пол вместе с кроссовками.  Еще меньше времени заняло у него раздеться самому.

Он отбросил собственное смущение, потому что перед ним лежало произведение искусства, шедевр творения природы. Идеальное тело, чуть смуглая кожа,  маленькие, но идеальные ореолы сосков. Грудь почти без волос и лишь спускаясь взглядом немного ниже, натыкаешься на дорожку из темных волос, которая приводит тебя к его члену. Но, как бы велико не было эстетическое удовольствие от разглядывания  этой картины,  желание прикоснуться, почувствовать под пальцами чужое живое тепло было намного сильнее.

И они были, эти прикосновения. Бесстыдные и жаркие губы охватывающие чужое желание. Такое ожидаемое, но всё же неожиданно-влажное тепло его рта. Тело, выгибающееся ему на встречу. Почти бесконтрольные движения. Тонкие пальцы запутавшиеся в волосах. Адам уже и не помнил, как его заводят стоны другого мужчины под его руками. Их он мог слушать бесконечно.