Уже прошло две недели с того дня, когда мы вернулись из шестидесятых, предотвратив второй апокалипсис. К сожалению, события в настоящем изменились, причём координально: наш отец и погибший(два раза) брат Бен живы, Академии Амбрелла не существует, вместо неё здесь обоснована Академия Спэрроу. Что может быть лучше? Ах да, "гостеприимность" нашего отца. Как видно по нам, мотающихся по городу и ищущих место для ночлега, нас выгнали из особняка, пригрозив расправой.

Диего и Ваня разговаривали насчёт Бена, Клаус шёл сзади и подслушивал их, попутно показывая грустную мину, ведь "Бенджамин, мой дорогой, я выброшу все свои таблетки, если ты вновь вернёшься, обещаю!" - он был почти опустошён. Лютер выравнил шаг с Эллисон, спрашивая, всё ли с ней в порядке. Кстати, надо бы сказать ей, что её сила нам сейчас очень бы пригодилась, ведь ни у кого из нас нет ни гроша в кармане.

- Хей, Пятый, чего застыл? Эллисон взяла нам номер с двумя комнатами. Пошли скорее, пока Клаус и Диего не заняли кровати. - Ваня как обычно добра ко всем, даже несмотря на то, что она не до конца вспомнила нас. Если бы не знал о её способности, старался бы не показывать другим людям её доброжелательность(да и сейчас тоже). Не хочу, чтобы кто-то воспользовался сестрёнкой, как тот Гарольд Дженкинс.

- Я прогуляюсь. - ответил я. Мне бы сейчас не помешало бы вздремнуть, но пока не хочу, так как волнуюсь, что мы что-то могли упустить. Надо бы ещё проверить уравнения, вычислить, сколько нормальных дней мы будем проживать здесь, есть ли какие-нибудь проблемы и т.д. А ещё...навестить Долорес. Она должна быть здесь, если верить моим расчётам(заодно успокоюсь).

Почему-то не хотелось использовать телепортацию, чтобы оказаться сразу возле нужного центра. Может из-за того, что я бы устал больше прежнего, а может из-за склероза, который недавно начал проявлять себя. Мне же пятьдесят восемь, как никак, не молодею(давайте забудем про моё тринадцатилетнее тело).

Зайдя в магазин, я иду прямиком к ней. Она стоит посередине в лёгкой и необычной, но в то же время любимой рубашке с пайетками. Долорес их обожала, но в постапокалипсисе ничего не было, поэтому я подбодрял её словами о нормальной жизни, которая ждала нас после всех испытаний, что мы переживём вместе. К несчастью, мне пришлось её оставить после сорока пяти лет совместной жизни, уходя вместе с Куратором. Тогда я считал это самым оптимальным решением, ведь думал, что вернусь и заберу её с собой туда, куда бы мы захотели. Конечно же, после устранения апокалипсиса вместе с моей семейкой, с которой я планировал встретиться, как только смогу обосноваться в Комиссии.

Ожидание рассеилось, когда реальность вдруг проявилась перед моими глазами в виде оружия и крови жертв, что пали в бою, сражаясь со мной. Не до конца осознавая, что я делал, я шёл дальше, резал больше, убивал жёстче. По итогу моё имя было кошмаром для тех, кто оставался в живых или не являлся моей целью. "Это Пятый, новый наёмный убийца." - говорили остальные сотрудники. "Осторожно, не смотри ему в глаза." - шептались те, кто больше всех боялся меня.

На самом деле я не нанимался на их работу, меня просто подобрали, когда увидели "выжившего старика с бородой в обнимку с манекеном". Единственной, кто знал больше, была Куратор. Она видела мои способности, которые я проявлял в парочке битв, но это были лишь интуитивные прыжки в пространстве(если бы не пользовался, я бы сейчас тут не был). Хотя именно в этом Комиссия разглядела во мне выгоду. С моей помощью они могли делать дела в два, а то и в три раза быстрее, оставлять меньше свидетелей(но даже если они и были, я их тоже устранял), экономить на чемоданах. Не то, чтобы я был против, я делал это ради семьи и ради своей Долорес. Перечить тогда было совсем невозможно, ведь Комиссия в каком-то роде была моим пристанищем, местом, где меня ждали(я так долго был один).

Выныривая из своих далёких воспоминаний, я вдруг понял, что говорил это вслух. Долорес снова назвала меня маньяком, но это для меня было так по-родному. Она и в прошлый раз высказала мне всё, что думала обо мне. Но если тогда мне хотелось умереть от стыда(я был таким маленьким), то сейчас хотелось смеяться и плакать одновременно.

- Я так скучал по тебе, Долорес...