Раскаты грома метали молнии по чёрному бушующему летнему небу, создавая собой ветвистый пугающий узор. Ощущение, будто сам небосвод вот-вот расколется словно наледь, сковывающая лужи в зимний мороз, и распадётся на части. Глухая ночь окутала всё на своём пути, потушив якро красное солнце которое плавно двигалось к горизонту, предвищая тёплый закат, словно полыхающую свечу. Гулкий ветер бродил по окрестностям, путаясь в кронах деревьев с шелестом вырывая листы и, проникая в щели развалины, что вырастила в своих стенах не одно поколение, прежде чем его забросили, оставив в нём воспоминания с последним ушедшим из жизни хозяином. Сама атмосфера внутри была жуткой, от былого уюта и тепла не осталось и следа. Осколки разбитых ваз разбросаны по практически прогнившему и шаткому полу, напоминая о том, как старая хозяйка любила коллекционировать их. И как после её кончины каждую вазу берёг муж, вплоть до самой смерти.

Сейчас несколько осколков приносили исключительно боль, впиваясь остриём в нежную кожу, которая не так давно пестрила яркими гематомами, сейчас от них остался жёлтоватый цвет. Боль лишь иллюзия того, что было в действительности. Она таилась где-то глубоко внутри меня, мечтая вырваться наружу с истошным воплем. Но на самом деле дела обстояли куда сложнее. Моё будущее безжалостно уродовало тело прошлым, оставляя на коже уже привычный кровавый след.

Это была цена моей любви к нему. Благодарность за то, что этот человек открыл мне глаза на жизнь, которая бесполезно утекала сквозь пальцы, но при этом оставалась в стенах психиатрической лечебницы Нового Орлеана. Осколки раз за разом вонзались в руки, спину и ноги под оглушительно свирепый рык любимого. А я с молча, с покорным смирением терпела, отдавая очередную плату. Она помогала жить нашей любви всё это время. Его страдания совершенно не соизмеримы с моими, ведь были куда страшнее и уничтожительнее для него. Долгие годы, держа всё это в себе, он нашёл единственное лекарство. Дарить часть своей внутренней боли и преобразовывать её в физическую для меня - стало его панацеей.

Внимательно изучая его довольно умиротворённое после пыток лицо, я глубоко выдохнула, ожидая следующей пытки. Готова была сделать всё, только чтобы муки прошлого, той жизни до меня, не терзали его сейчас. Однажды он оценит мою жертву.

Мужчина запрокинул голову назад, открыв рот, просто глубоко дышал спёртым и тяжёлым воздухом с привкусом моей крови на губах и резко хлынувшего дождя, что проникал через дыры в потолке, тарабаня по почти обвалившейся местами крыше. Смахнув со лба капли пота вперемешку с дождевыми каплями, он улыбнулся. Я всё ещё смотрела на него с любовью и преданностью, вынимая на ощупь осколки керамики и тонкого китайского фарфора. Очередная вспышка света осветила комнату, разгоняя мрак по углам.

- Ты ведь знаешь за что понесла своё наказание сейчас, милая? - спокойно поинтересовался он бархатным голосом.

Смахнув еле заметную слезу с щеки, я благодарно улыбнулась. Чувство вины за свою неосторожность и необдуманность терзало и без того искалеченную душу. То, чем он занимался было для него важнее самой жизни.

- Да. Прости, я думала, что справлюсь, - тихо оправдывалась я, опустив голову.

Он в свою очередь так же опустил голову разглядывая щели в полу. Шумный хруст его пальцев долетел до моих ушей, когда любимый сжал руку в кулак.

- Прости?! Разве я не говорил как это важно?! Мне нужен был этот мальчишка, а ты едва не вышибла ему мозги, тупая дрянь! - кричал он показывая свирепый оскал.

Его голос. Он всегда был чем-то особенным. Такой приятно окутывающий, мог в один миг стать полной противоположностью, нагоняя ужас. Словно мягкое и тёплое одеяло, вдруг выпустило острые иглы, вонзаясь в кожу. Проникая внутрь, к самому сокровенному. Могло вывернуть наизнанку всё. И это лишь голос. Этот мужчина умел им искусно управлять, порой это было хуже самих ударов.

- Я не хотела, клянусь! - упав перед величественным мужчиной на колени, молила я, понимая, что он раскрыл мой обман.

Больше всего я жаждала смерти каждого из Блэк Кроу. Каких трудов мне стоило теперь Кроу младшего рядом с собой, изображая влюблённую жертву. А этот придурок даже не понял, что я была хищником! Идиот не догадывался о том, что им управлял кукловод словно тупой марионеткой.

Звук остро рассекающегося воздуха, пропитанного сыростью заставил меня сьёжиться у его ног. Почувствовав тяжёлый и резкий удар кожанной тугой плети на спине, я вцепилась в грязные ботинки возлюбленного. С губ слетел настоящий вой. Спина вновь заныла, а рана от орудия истязаний начала кровоточить и пульсировать.

- Чёртова девка! Сколько сил было потрачено на тебя! А ради чего?! Чтобы ты вообразила, что вправе сама решать как поступить?! Запомни! Ты - моя собственность! - кричал он, оставляя следы нестерпимой ярости на моей коже.

В мутном сознании начали всплывать моменты прошлого, когда любимый отступил на шаг назад, ударив меня по лицу тяжёлым ботинком. Тем, за который я держалась минуту назад, чтобы унять боль.

Моё не первое пребывание в местной лечебнице, я как и всегда со скандалом убеждала мед персонал об совершённой ошибке. Всю сознательную жизнь родители считали меня безумной. Врали и порочили меня. Последний приступ пришёлся на смерть дедушки. Тогда родители в сердцах рассказали мне о том, что именно он убил свою жену. Ему казалось, что она хочет его отравить. Признав мужчину шизофреником, его попросту оставили в этом доме, доживать свой век наедине с собой. А меня решили спасти, сослав в эту чёртову лечебницу.

Одному дьяволу известно, что именно творили там с безумцами. Долгое время меня насиловали медбратья, по ночам, когда хозяин клиники уходил, эти ублюдки устраивали бои. Самое худшее, что они сделали - групповое изнасилование. Попросту бросили меня в комнату с агрессивными пациентами-психами. Утром меня нашли еле живую, под одной из кроватей.

Родители уже тогда махнули на меня рукой, наплевав на всё. Несколько месяцев я пролежала в лазарете, каждую ночь мечтая вскрыть себе вены. Хотела уйти, прекратить эту пытку.

Он появился, когда меня перевели на обычный режим. Медбратья, те самые, что с таким вожделением измывались над мной в очередной раз положили на меня свой поганый глаз. И когда они пришли за мной - он защитил меня. То, что он сотворил с ними - ужасно и прекрасно одновременно! Простой кастрацией не обошлось. Рослый мужчина вырубил обоих одним махом, с свирепой жестокостью он связал их так, что достоинства этих ублюдков оказалось друг у друга во рту. После пробуждения медбратьев мужчина вонзил им в головы две огромные иглы, что заставило целючти сжаться, кастрируя их.

- Прошу, любимый, остановись! - на вдохе вновь молила я после очередного рассекающего кожу удара.

Мужчина не слышал ничего, продолжая забивать меня до полусмерти. Он замахивался так рьяно, вымещая всю злость и ненависть на меня. Эта злость рождалась лишь одним человеком, тем кого я мечтала стереть с лица земли!
Мужчина отбросил окровавленную плеть в сторону, повернувшись спиной.

Моё прерывистое хриплое дыхание отзывалось нестерпимой болью во всём теле, капли пота попадали в раны, разъедая их. Дрожь мешала сделать хоть какое-то движение, неимоверных усилий мне стояло передвинуть раненые ноги ближе к себе, чтобы усмерить боль. Слёзы бежали по щекам от ярости и своей ничтожности. Подняв глаза на любимого - внутри всё сжалось тисками.

Он стоял, оперевшись руками на письменный стол и тяжело дышал. Новый раскат грома, сопровождённый ярким свечением молнии озарил любимые глаза животным блеском, от чего по спине пробежал холодок.

- Посмотри на себя! Всё это создал я! Но ты раз за разом вынуждаешь меня уродовать моё творение! Все труды летят к чертям! - кричал он.

Собрав последние силы, я попыталась встать, оперевшись руками об пол.

- Зачем ты так со мной? - тихо прошептала я.

Любимый медленно подошёл ближе и присел на корточки рядом со мной. Грубо схватив меня за подбородок, он поднял моё лицо так, чтобы я смотрела прямо в его глаза. В такие моменты во взгляде читалась нежность. Именно та, которая двигала мной всё это время. Ради неё я была готова на всё.

- Ты уникальна, милая. В тебе есть всё, что я искал! Твоя любовь помогает идти вперёд, прямиком к цели, - оскалился он.

Слёзы вновь собрались в уголках глаз. Нижняя губа дрогнула от наступающей грусти. Надежда на то, что когда-нибудь всё будет по-другому. Мы сможем жить не оглядываясь назад. Всё это сгорала в костре его ярости.

- Я люблю тебя, почему ты пытаешься меня оттолкнуть? - заикаясь шептала я.

Любимый усмехнулся, потупив взгляд в сторону.

- Ведь ты знаешь кто всему виной. Когда всё это закончится - ты обретёшь покой.

Он вновь выпрямился и хотел было уйти, когда нервы дали сбой. Истерика нарастала с огромной силой, захлестывая разрушающей волной.

- Это всё из-за неё?! Ненавижу эту тварь! - вырвалось у меня.

В ту же секунду он остановился. Этого хватило, чтобы он вновь взорвался. Любимый развернулся, и разбежавшись ударил ботинком по лицу, с хрустом выбивая челюсть. Удары ботинок и кулаков один за другим сыпались на меня, как только я вновь упала на пол.

- Не смей, слышишь? Не смей говорить так! - рычал он, пнув последний раз.

Кое-как глядя на возлюбленного заплывшими глазами, я держалась из последних сил, чтобы не потерять сознание. Он отошёл к окну и закурил, тяжело выдыхая сигаретный дым.

- Я дам тебе ещё один шанс. Ты должна закончить начатое и принести то, что мне нужно...