Само собой разумеется, он занял место у окна и тут же начал стучать зубами, засовывая ладошки подмышки, пытаясь согреться. «Сколько времени он сидел там, под дождем?» Алекс поставил свою сумку на сиденье рядом с ним и вытащил из неё свитер. Он постоянно мёрз и поэтому ему нравились  теплые, уютные вещи и немного старомодные, вязаные свитера. Этот был его любимый,  стиранный тысячу раз и совсем не колючий.

- На, надень! -  он протянул его мальчишке и тот  с проворностью кошки  натянул его на себя.

Таких как он, в свитере могло поместится еще как минимум двое.  Он спрятал руки в рукава, свисающие  как у Пьеро и  снова улыбнулся,  посмотрев на мужчину  глазами в которых заплескалась жизнь.  Алексу определенно не нравилось то, что ему безумно нравилась эта улыбка. Такая усталая, застенчивая  и благодарная одновременно.  Именно по этому он отвел глаза. Покопавшись в сумке мужчина  вытянул  шоколадную плитку Kit Kat. 

- Прости, но это все что у меня есть, -  обратился Алекс к мальчишке, который  не сводил с него взгляда. Правда совсем недолго, потому что все его внимание теперь занимает шоколад в красной обёртке в руке мужчины. Алекс терпеливо ждет пока тот высвободит свою ладонь из рукава и нерешительно вытянет шоколадку из его руки. «Спасибо»  говорит  мальчишка и  медленно разворачивает  угощение.

Алекс  чертыхается в полголоса, закрывая свою сумку, потому что снова заедает замок,  а  затем, справившись с молнией, забрасывает ее на  багажную полку.   Он снимает свое пальто  и перегнувшись  через мальчишку, занятого шоколадом, вешает его на крючок возле окна.  Он обстоятельно усаживается в кресло и лишь затем поворачивает голову.

Мальчишка ест медленно. Осторожно откусывая по маленькому кусочку. Словно нехотя. Но Алексу ясно - растягивает удовольствие. Голодный, видно же по глазам.  Хотя не стоит ему зацикливаться на глазах мальчишки,  да и на губах, на которых то и дело налипают крошки, слизываемые маленьким юрким языком.  И на шею, виднеющуюся в вороте его свитера,  с  едва обозначенным кадыком, который движется  вверх и вниз, вверх и вниз, пока он жует, залипать ему тоже не стоит. 

- Я, Алекс!

- Кай, -   мальчишка кладёт недоеденную шоколадку на колени и вытирает пальцы о свои джинсы, прежде чем подать ему  руку. 

Она почти тонет в мужской ладони и Алексу кажется не составит большого труда сломать ее. Стоит лишь сжать посильнее. А так  хочется. Потому что его рукопожатие почти невесомое, а  пальцы совсем ледяные.  Хочется сжать их в своих ладонях, поднести ко рту и отогреть.  «Кай». Что-то знакомое, из детства, словно осколком впивается в сердце и царапает, царапает.  Мальчишка тянет свою руку из его ладони. А Алекс чувствует себя извращенцем.  «Ну вот, приехали!»  - думает он и злится. Похоже злость и раздражение его спутники на сегодня. Но он умеет скрывать их под маской.  Серьёзное лицо, сосредоточенный взгляд.  Профессиональная улыбка. Но отчего-то Алекс  боится,  что мальчишка прочитает его, настоящего, за этой маской  и поэтому  медленно переводит свой взгляд  на окно.

Автобус уже движется. За окном мелькают дома и деревья. Очень интересно!

- Если хочешь, можешь поспать, - говорит он лишь бы что-то сказать.

Мальчишка кивает, словно ему действительно нужно было его, Алекса, разрешение. Он доедает шоколад и засовывает фантик под сиденье,  а Алекс делает  вид,  что ничего не видит и это не самое неправильное, что он делал сегодня.
Кай отворачивается к окну, поплотнее кутается в свитер хоть в автобусе и тепло. Пять минут и он спит.

Спрашиваете, откуда Алекс это знает?  Потому что делать ему больше нечего. Буквально. Книгу он с собой не взял, так как думал, что Франк будет отвлекать его своей болтовнёй. Конспект с семинара остался в сумке, как и телефон. А вставать и вытаскивать их он не хочет, потому что боится разбудить сопящее рядом с собой чудо. 

Сначала, он просто пялится на спинку сиденья перед собой,  пытаясь разглядеть в узоре обивки  скрытое послание. Скрытое послание говорит ему прямо, что он идиот, извращенец и еще, по всему видать, педофил. Идиотом  он был всегда. А вот извращенцем  стал только сегодня. «С чем тебя и поздравляю!» - слышится в его голове голос какого-то мультяшного персонажа.

«Нет! Нет! Нет!» - говорит он себе.
Но голова все равно поворачивается в сторону, а глаза  жадно бегают по лицу спящего мальчишки.  Немного по детскому вздернутый нос и россыпь почти незаметных веснушек.  Брови, волосок к волоску…

И снова перед глазами треугольники и квадраты. Целых пять секунд.

«Нет! Нет! Нет!» – приказывает он себе. Но глаза снова  на его коже.  На вид она  бархатная, чистая, без намека на щетину.  По ней так и хочется провести пальцами… 

Девять треугольников и пять квадратов.

«Нет! Нет! Нет!» -  орёт он себе,  прежде, чем смотрит на его ресницы,  длинные,  склеенные стрелами. От слез, догадывается он, вспоминая  карие глаза наполненные  влагой, которыми Кай посмотрел на него в первый раз.  Как такое можно выдержать?

О, походу он пропустил еще один квадрат. Их на самом деле шесть.

«Нет! Нет! Нет!» – умаляет себя Алекс,  но глаза залипают на его губах, чуть приоткрытых, с которых просачивается равномерное дыхание .  Хочется прикоснуться совсем немного, совсем чуть-чуть. Попробовать его дыхание на вкус.  И он ведь знает, на что оно похоже. Шоколад.