Было раннее утро. Бастет вышла из логова в буреломе и попыталась отряхнуться. Её гладкая, блестящая, ухоженная чёрная шерсть вся извалялась в сырой земле, и теперь волчица со старанием пыталась привести мех в прежний вид. Хитроглазый тоже был весь в грязи, а у Анубиса, когда он потянулся, хрустнули суставы.

— А нет ничего менее сырого и жёсткого? — буркнул чёрный желтоглазый волк, сгибая и разгибая спину. — Мха бы какого - нибудь подложить, или что там вам Рык говорил?

Бастет задумчиво посмотрела на дядю.

— Итак? — спросила она, смотря на Хитроглазого. — Кто пойдёт?

Бэта окинул их взглядом, потом приказал:

— Мы с тобой, Бастет, пойдём искать. А Анубис, если может, позаботится о еде.

Чёрный желтоглазый преподователь что-то заворчал, и Баст закатила глаза, переглянувшись с другом. Они принялись ислледовать незнакомую землю. Пройдя немного вдоль небольшой осиновой рощи, волки наткнулись на сфагнум и насторожились. Здесь ещё совсем слабо пахло кукушкиным леном, из чего волки сделали вывод, что здесь место начало заболачиваться. Собрав немного мха, насколько они смогли унести, волки хотели было вернуться к логову, однако, в этот момент, Бастет вдруг почувствовала какую-то странную боль в животе и прилегла, свесив язык и пыхтя.

— Что случилось? — насторожился Хитроглазый и хотел было обнюхать волчицу, но она ощутила внезапный приступ раздражения и оскалилась, хотя прежде она бы в жизни не оттолкнула друга от себя.

Серый волк отстранился. Чёрная одноглазая волчица заскулила, извиняясь за свое нелепое поведение, пыхтя, поднялась и поплелась вслед за волком. Тот настороженно оборачивался и с непониманием поглядывал на волчицу. Баст, извиняясь, потерлась головой о его загривок и почувствовала по запаху, как он немного успокоился.

— И все-таки, что произошло? — с упорством спросил Бэта, внимательно рассматривая подругу.

— Живот прихватило, — отмахнулась она. У Бастет уже были догадки, что это могло быть, но она не хотела пугать друга раньше времени.

***
Однако, вскоре чёрная волчица поняла, что должна рассказать обо всем Хитроглазому и Анубису, хотя, похоже, волки и сами начали о чём - то догадываться по её поведению. Ходить становилось все тяжелее, раньше прыткая и изящная, Бастет теперь ощущала себя растолстевшим неуклюжим барсуком.
Она даже сама толком не контролировала себя, все, чего хотелось Бастет — спрятаться в каком-то укромном уголке, подальше от всех, лежать, отдыхать и дожидаться момента. Того самого момента…

***
Бастет смотрела на три маленьких мокрых комочка, появление которых далось ей такими страданиями. Незнакомое тепло разлилось по телу при виде слепых беспомощных существ. Один из них родился чёрно - серым, верх шерстинок вокруг морды и вдоль загривка был серого цвета, а подшерсток в этих участках был чёрным. Второй был чёрным крепышом с рыжими ушами, кончиками лап и переходом ото лба к спине. Третья, единственная дочь, обещала вырасти точной копией матери — та была чистого чёрного оттенка.
Одноглазая была до крайности обессилена. Когда чёрная волчица почувствовала толкотню внутри себя, она выгнала взашей и Хитроглазого, и Анубиса. Волки недоумевали, что случилось, но не стали возражать и спали на улице, а ей не хотелось видеть никого из них.
На следующий день, Бастет проснулась, когда её позвал Хитроглазый. Серый волк просунул голову в логово и аккуратно положил перед ней кусок кролика. Она оскалилась и бережно оттолкнула щенков, поползших к отцу, вглубь пещеры, но взяла кусок мяса. Однако, инстинкт подсказывал ей, что сейчас лучше не подпускать к своим детям других волков.

***
Тем утром, Бастет ощутила какое-то изменение. Хитроглазый больше не выводил её из себя одним лишь своим присутствием, напротив, у волчицы появилось острое желание познакомить щенков с их отцом. Отогнав остатки инстинктов, когда серый волк положил перед ней оленью ногу и собирался было уйти, она позвала его:

— Хитроглазый, подожди. Можешь войти. Я хочу познакомить тебя с твоими детьми, — она улыбнулась, давая понять, что больше не прогонит друга. Отец щенков протиснулся в проход и остановился рядом с ней, внимательно смотря сначала на неё, потом на детей.

— Так это… Мои дети? — волк удивленно наклонил голову, смотря, как черно-рыжий крепыш подбирается к новому запаху.

— Ну не от Крыжовника же! — рассмеялась Бастет. — Думаю, они скоро откроют глаза.

Хитроглазый прилёг рядом и с незнакомой до этого нежностью в глазах стал вылизывать старшего сына. Чёрно - рыжий крепыш уткнулся носом в бок отца и тонко пискнул. Чёрно - серый тоже пополз к отцу, а чёрная дочь уткнулась в живот матери и запищала.

— Давай дадим им имена? — предложила чёрная одноглазая волчица. Хитроглазый кивнул.

— Чёрно - серый – Сет, — предложил он. Баст кивнула. Потом кинула взгляд чёрно - рыжего и предложила:

— А этого назовём Лисоглазым. Рыжие пятна, словно у лисёнка.

Хитроглазый склонился над дочерью и лизнул её в макушку. Та тихонько заскулила и поползла от матери к отцу, неловко перебирая маленькими лапками.

— Клеопатра, — нарек серый волк последнюю дочь. — Я верю, она будет так же прекрасна, как и ты.

Бастет улыбнулась и сгребла щенков к себе лапой, нежно поскуливая. Подложив больше мха, чтобы детям было теплее, Бастет прилегла рядом и покорно позволила детям поесть. Хитроглазый поплелся к выходу и скрылся из виду. Чёрная одноглазая волчица принюхалась к воздуху. Анубис был где-то совсем рядом, и она знала, что ей придётся знакомить своих детей с её дядей.

***
— Анубис, а почему я не могу поиграть в салки со всеми остальными? — заняла Бастет, когда они с дядей шли тренироваться. — Мне надоело! Я учусь с Рыком, я учусь с тобой, отдохну ли я вообще когда-нибудь?!

Чёрный желтоглазый волк одарил племянницу холодным взглядом и тяжело вздохнул.

— Видишь ли, Бастет, — начал он. — Я хочу, чтобы ты уже сейчас знала, как защитить себя и своих близких.

Чёрная зеленоглазая маленькая волчица закатила глаза и фыркнула:

— Рык прекрасно научит меня всему. Я хочу играть с Крыжовником, Вишнеглазкой и остальными!

Анубис зарычал, давая понять, что не настроен продолжать разговор. Баст стало стыдно, что она так невежливо разговаривала с Анубисом. В конце концов, она была ему многим обязана, ведь после гибели родителей, кроме дяди у неё не было никого.
Из родственников, которых она знала был только Банзай, сын Анубиса. Это был достаточно странный волк – они с отцом лишь постоянно ссорились, и хотя совсем молодой чёрно - серый был куда менее сильным, часто все чуть не кончалось дракой.

Честно говоря, её ещё многое пугало. Пугало то, какими грандиозными становились скандалы дяди с сыном, переросшие вскоре в холодные переглядки и игнорирование, да и товарищам по играм тоже приходилось несладко. Ива, Осколок и Тростник по факту росли без присмотра отца, убитого горем по Берёзе, Смородина, Крыжовник и Бук терпели отвратительное к себе отношение со стороны Ясеня, Вишнеглазка, Короглазка и Росомаха, как и она, жили под строгим шефством Рыка.

«Но их хотя бы трое, — с завистью подумала она. — Вот бы у меня были брат или сестра! И с ними ещё Альба возится».

Честно говоря, она была без понятия, где все её братья и сестры. Как утверждал Дым, одного волчонка у волчиц никогда не рождалось, их должно было быть минимум три. Однако, сверстники отлично заменяли ей семью, в особенности Вишнеглазка была её лучшей подругой, а её сводный брат иногда возился с младшими учениками и травил лучшие байки, а Смородине, так как она была самой маленькой, даже разрешал кататься на своей спине. Его одноклассники были в большинстве своём большие и шумные, особенно Куцехвост, всегда выступавший главным поставщиком анекдотов, но они предпочитали проводить время в компании друг друга, и младшие очень расстраивались, когда Альба уходил к ним. Он для них стал своего рода отцом и старшим братом, хотя никому из них родным старшим братом не приходился.
Анубис был совершенно другим. Он много молчал все время, что не поучал Бастет и не ворчал на молодёжь, легко выходил из себя и ей расценивался скорее как наставник. С тяжёлым вздохом, она последовала за дядей, кинув последний грустный взгляд на весело резвившихся товарищей.