Ранним утром Бастет уже не спала. Она приводила свою шкуру в порядок, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. Ей было не по себе от того, что придётся пройти через ещё одно посвящение и загрызть Райнагира. Она не видела в этом смысла, кроме, разве что, освобождение стаи от ещё одного немощного старика, который будет в будущем уменьшать долю здоровых волков, не способный дать ничего взамен.
Тщательно приводя себя в порядок, волчица вычищала длинный чёрный мех и расправляла запутавшиеся колтуны. Однако, не её одной коснулось это. Секрет и Кукушкин Лён спорили о чем-то горячее обычного, а Райнагир с утра пропадал на охоте, стремясь в последний раз накормить состайников.
Когда прозвучал призывный вой Аоран, Баст уже совсем не была уверена, хочет ли она быть полноценной волчицей Союза, а Кукушкин Лён и Секрет поскандалили уже трижды, но отступать было уже поздно. Каждый из их троицы мечтал о своём — Кукушкин Лён наверняка вернуться в горы, поймать, наконец, горную козу и увидеться с Маршанцией, Секрет — побегать среди берёз на теплом солнце, а Баст — побродить в тени еловника рядом с Хитроглазым, но никак не участвовать в кровавом ритуале.
Райнагир подошел к уже бывшим ученикам, повёл их и вышел на центр поляны. Волки без лишних слов кинулись на него. Старик яростно отбивался, демонстрируя навыки, когда-то обретенные в молодости, и во взгляде серебристо-серых глаз Аоран мелькнуло уважение.
Эштер и Каарин кусали старого волка с остервенением настоящих бойцов, их молодые тела работали слажено и ритмично. Когда длиннолапые дразнили Райнагира, пытаясь бегать, он клацал зубами и рычал, но ничего не мог сделать. Бастет и Кукушкин Лён с Секретом также принимали участие, но не могли смотреть ему в глаза — такая боль плескалась в них.
Вскоре, все было кончено. Аоран завалила волка на бок, и, подозвав Бастет, заставила её разодрать старику горло.
Она отпрянула от тела, тяжело дыша и облизывая пасть. Товарищи как-то странно взглянули на неё, но ничего не сказали.

— Бастет, Секрет, Кукушкин Лён, выйдите вперёд, — приказала Альфа. Волки послушно ступили к центру, к месту, где лежало распростертое разодранное тело Райнагира. — Вы достойно проявляли себя все это время, и пришла пора посвятить вас.

Одноглазая волчица замерла, ожидая, что скажет предводительница.

— Бастет, я нарекаю тебя Байраронг, э«Благородство». Носи свое имя с честью.

Чёрная волчица склонила голову.

— Секрет, с этого момента твоё имя Азав, «Гордость». Кукушкин Лён, теперь ты зовёшься Каргышвук, «Сила».

Союз поднял головы и в один голос взвыл, волки распушились от гордости и также взвыли. Даже слепые щенки Нарион пытались пищать что-то, получалось тоненько и пискляво, но сердце Бастет согрело и это. Байраронг... Теперь надо будет привыкнуть к этому имени. Эштер с гордостью смотрела на подругу, Каарин предпочитал не обращать на одноглазую волчицу внимания и смотрел на Азава и Каргышвука.

— Поскольку вы взрослые, сильные и самостоятельные волки, — продолжила Аоран. — Я должна расселить вас по отрядам. Байраронг, Каргышвук, сегодня вы переселитесь в общину воинов. Азав, ты станешь Загонщиком. Следуйте за Шастой, он покажет вам всё, что потребуется. Однако, сначала, мы проведём церемонию прощания с Райнагиром.

С этими словами, она села у окровавленного тела старого наставника. Шерсть его свалялась и слиплась, глаза закатились, на перегрызенном горле кровь запеклась и слиплась. В процессе недолгой агонии, кровь текла и из пасти старика. Желтовато - серая волчица склонилась над телом и стала вычищать его шерсть, бывшие ученики тоже сгрудились вокруг и стали вылизывать свалявшийся мех, распрямляя его и расправляя колтуны.
После этого ритуала, Бастет показалось, будто теперь старый волк выглядит лучше, чем при жизни. Глаза были бережно закрыты, кровь с пасти вылизана, а пасть захлопнута.
Волчица подняла голову к небу и взвыла, состайники присоединились к ней. Чёрная волчица не могла не отметить, что обряд несколько схож с обрядом похорон в Стаях.

После этого, они пошли к тому самому приметному мухомору с паутиной и начали рыть яму. Бережно опустив тело старика, волки начали по очереди закапывать. Баст держала Райнагира за шкирку, и осознала, насколько невесомым кажется его тело.
После недолгого молчания у свежей могилы, волки склонили головы и поплелись к логову.

***
Бастет с интересом переглянулась с Кукушкиным Льном. Хвост волка распушился и подрагивал от волнения. В этот момент Снежная волчица поймала себя на мысли, что очень уж он напоминает новоиспеченного студента.
Волки поплелись по уже знакомой тропе. Шаста шёл впереди, задрав кверху хвост, за ним следовала изящной статной и лёгкой походкой Бастет, а следом шествовал Горный представитель, в самом хвосте плелся Секрет, с грустью смотря на товарищей. Была в их расселении проблема — как поддерживать на расстоянии связь с друг другом?
Этот вопрос тревожил не одну одноглазую волчицу. Было и ещё кое что — их намерения и действия могли быть раскрыты, и она сомневалась, что в этом случае их ждёт судьба лучшая, чем, к примеру, у Райнагира, а может быть, и гораздо худшая. Все большая и большая тревога накрывала её. За время, проведённое в Союзе, она поняла, насколько ценна её семья, оставшаяся в Снежной Стае, и волчица не могла допустить, чтобы она, или её близкие подверглись опасности.
Кукушкина Льна и Секрета тоже одолевала странная тревога, каждого о своих близких. Баст не знала их семей, но могла понять, какую тоску испытывает волк, расставшись с родной Стаей.
Но вот, они добрались до логова воинов. На них уставились во все глаза, и волчица подавила смущение и окинула их холодным взглядом.

— Итак, знакомьтесь, — процедил Заместитель. — Это Байраронг и Каргышвук, ваши новые состайники.

— О, новичков подкинули! — выкрикнул, но на него осуждающе посмотрели, и тот примолк.

Их встретили с недоверием, и, пожалуй, глупо было полагать, что их могли встретить как - то ещё. Из горла некоторых вырвалось раздражённое рычание, и поняв, что лучше не проявлять лишней агрессии, Бастет держала себя спокойно, пока Шаста успокаивал публику.

— Молчать! — рявкнул он.

С этими словами, волк оскалил зубы и зарычал, потом бросился на одного возмутителя и придал его к земле, поставив лапу на грудь. Волк покорно заскулил, пытаясь смягчить гнев Заместителя. Другие тоже прижали хвосты, не решаясь упасть в глазах главных и не зная, что делать дальше. Шаста ещё чуть поскалил зубы, потом все же отпустил волка. Тот прижал уши и спешно скрылся среди остальных.
Один из воинов, кирпично-рыжий с зелёными глазами, подошёл к Бастет, и она замерла, пока тот обнюхивал её с лап до головы, запоминая запах новой состайницы. Потом отошёл в сторону, давая возможность остальным.
Когда все обнюхались, воины отошли в сторону и стали перешептываться, время от времени косясь на Кукушкина Льна и Баст. В Баст всех привлекла конкретно травма, и она закатила глаза.

«Как же надоело – везде одно и то же! — подумала она в раздражении, но не высказала его, лишь облизнув пасть.

Секрет все это время топтался около входа, переминаясь с лапы на лапу.
В конце концов, шептания прекратились, и Шаста, все это время агрессивно потиравший нос, показал зубы, заставляя прекратить утомляющее ожидание.
И волки повиновались ему. Они начали подходить к новым собратьям, приветствовать их и знакомиться.

***
Хитроглазый с каждым днём становился все мрачнее и мрачнее, и Анубис ему не уступал. Бэта все чаще ходил из стороны в сторону в свободное время, когда оставался один, его охватывала странная тревога, а преподаватель, и так славившийся своей свирепостью, совсем остервенел. Они с Банзаем все чаще огрызались друг на друга, однажды все даже дошло до скандала. Ссорились по пустякам, и Вишнеглазка была просто счастлива, что Смородина смогла вовремя их разнять, иначе они бы просто разодрали друг друга. Альфа-самка тоже ощущала какое-то странное беспокойство, и лапы чесались от непонятного предвкушения.

Они с Крылятником брели вдоль поля, которое когда-то точно так же было местом их романтического уединения после ритуала у Древа Солнцеглазки. Они шли, прижавшись друг к другу, и она невольно подумала:

«Хорошо бы вернуть времена, когда мы были студентами…»

С начала Предбесподшерстницы, ею все больше рядом с Крылятником овладевало что-то новое… Какая-то странная эйфория и нежность появилась между ними, и ей это даже нравилось. Складывать с себя обязанности вожаков было нельзя, но дело было даже не в этом. Она знала, что это может быть. Инстинкт, овладевающий всеми волчицами и волками, дабы на свет появилось и выжило новое волчье поколение.

— Думаю, нам стоит почаще прогуливаться вместе, — произнёс Крылятник первым, нарушив молчание и загадочно улыбнулся ей. Волчица согласно покивала головой.

— Думаю, у меня для тебя есть небольшой сюрприз, — она также загадочно улыбнулась ему. На морде красного волка отразилась озадаченность.

— Какая? — его глаза загорелись подозрением. Видимо, у рыжего волка появились уже некоторые догадки. Альфа-самка не стала затягивать, и сразу сказала:

— Ты станешь отцом, Крылятник. Пока ещё совсем рано и я смогу сражаться в битве с Союзовцами, но как только мы уйдём, наши с тобой дети появятся на свет.

Рыжий волк в удивлении посмотрел на неё, потом, счастливо взвизгнув, уткнулся носом ей в живот и аккуратно зарылся в мех.

— Моя милая Вишенка, — проворковал он нежно, потом лизнул морду серой волчице.

— Вот только не начинай слюни распускать, — закатила она васильковые глаза, но тот понял, что это она не со злости.

«Теперь Стая – не только наше будущее, — внезапно поняла Альфа-самка. — Это ещё и будущее наших детей»