Романов присел на край дивана, положив аптечку себе на колени, а я стиснула зубы и начала думать о том, что приготовлю на свой день рождения, кого позову и где именно в дебрях портфеля лежат таблетки от головной боли. Знаю, глупо размышлять о делах насущных, когда рядом с тобой сидит... да что там сидит, собирается делать тебе перевязку мечта всей женской половины города, но это намного лучше, чем краснеть от смущения. Уж я то знаю, как умеют гореть мои уши.
Константин уронил на повязку несколько капель какого-то средства, и подождав несколько секунд, с лёгкостью убрал её с раны, которая лишь начала отчего-то щипать. Мне на глаза попалось название лекарства. Перекись? Этот мужчина определённо должен знать, что появились средства намного эффективнее.

Так, а что у нас там с раной?
– Скажите, – Романов перестал звенеть многочисленными бутыльками, а моя храбрость внезапно сошла на нет, – ранение не опасное?
– Царапина, но глубокая, так что большая вероятность возникновения шрама. – Я вздохнула, припоминая все свои царапинки, синяки и шрамы. – С нашей медициной убрать его не стоит никаких проблем, – успокаивающе произнёс мужчина, наверное, решивший, что я так беспокоюсь о внешности. Да чёрт с ней... Волновало меня в данный момент лишь одно – близость Романова. Всё-таки с детства я привыкла заботиться о себе сама и точно не была готова к такой ситуации. Ему хорошо: рубашка, брюки – никаких тактильных ощущений, а у меня тут мурашки от одного его выдоха минутный марафон гоняют. И этот запах вишни... Стоит хотя бы себе признаться, что их возможно отличить, только если нюхать сакуру каждый день. Хотя есть вопрос: откуда этот запах? Духами-то я сегодня не пользовалась.
Романов перестал тыкать меня ватной палочкой, измазанной в какой-то жидкости, и наложил маленькую повязку, закрепив её пластырем. Я свободно выдохнула, когда он отстранился и, закрыв аптечку, поднялся.
– Я покажу вам вашу комнату. – Мысленно прикинула размер особняка, просканировала окружающую обстановку и поняла, что наверняка ночевать буду не в маленькой тесной каморке. В голове появился список странностей Романова. Пока в нём было всего лишь три пункта, но чувствую – всё ещё впереди.
– И надолго я здесь? – Мужчина остановился около длинной лестницы и через несколько секунд ответил:
– Зависит от обстоятельств. Если получится, уже завтра сможете уехать. Только не забывайте: у нас с вами незаконченное интервью.
Я усмехнулась – разве про него забудешь?
– Так, вот это – ваша спальня. – Когда мы поднялись, Константин указал на дверь, украшенную декоративной резьбой. – За углом – две ванные комнаты. Первая – для... дочери и вас, а вторая – моя. Постельное бельё в тумбочке у кровати. Всё запомнили? – Я кивнула для верности два раза. – Значит, до завтра.
За мной закрылась дверь спальни, и меня окутала кромешная тьма. К счастью, около двери нашёлся выключатель. Расстелив простыни и наволочки, я, не заморачиваясь снятием макияжа, разделась и скользнула под покрывало. Видно, на меня сегодня хватило впечатлений – сон пришёл мгновенно и унёс прочь от реальности.

***

Меня разбудила противная трель телефона. Я, не глядя на экран, с трудом нащупала нужную кнопку и ответила на звонок.
– Алло, Варвара? – Ой, ну зачем так орать? Моя любимая подружка, которая плюёт на дорогущий роуминг, лишь бы поругать меня.
– Да, – лаконично ответила я, не способная на формулирование длинных фраз.
– Я сейчас видела утренние новости. Там рассказывали про интервью Романова, сорвавшееся из-за обстрела снайперов. – Что-то внутри меня похолодело от ужаса. – И да, рассказали по раненую журналистку. А теперь слушай меня. Если ещё раз ты подвергнешь себя такой опасности, я тебя дома запру и няню к тебе приставлю, – ага, накаченную такую с бицепсами, – чтобы ты никуда не сбежала и снова не нашла на своё мягкое место (ладно-ладно, тут было другое слово) приключений! Ты меня хорошо поняла?
– Да, – тихо ответила я, чтобы не нервировать подругу.
– Ты в порядке? Где ты вообще сейчас находишься?
Я подумала – стоит ли говорить, что в доме Романова (а если скажу, на меня посыпятся очередные упреки), и решила не говорить.
– В доме Романова. – Несколько раз стукнула свою глупую голову о табурет и поэтому не услышала половины из её слов.
– ...И если ты сама не скажешь ему, что была в этом чёртовом кафе, то я приеду и выложу тебя со всеми потрохами. Всё понятно?
– Да... – вымученно пробормотала, мысленно пытаясь выбрать между двух огней.
– Замечательно. – Голос Иры словно просветлел. – Ладно, я тороплюсь. Целую!
– Я тебя тоже. – На моём лице расцвела улыбка. Знаю, что прячется за этими сердитыми фразами – забота обо мне. Ведь Ира только тем и занимается.

Заботится, заботится, а толку никакого... Так, сколько там на часиках? Шесть утра? Куда же она так рано собралась-то? Отпуск ведь.

Я повернулась на другой бок и спокойно заснула, даже во сне думая о долгожданном отпуске.