Холодное прикосновение вынудило меня проснуться. Кое-как разлепив глаза, я пыталась сфокусировать взгляд. Картинка плыла. Пришлось несколько раз поморгать, чтобы зрение вернулось.

Передо мной нависла мама. Она, ничего не подозревая, нежно улыбалась и убирала пряди с моего лица. Стоп, а где я вообще? Я точно в своей комнате, под одеялом. Ах, точно... Я вспомнила.

— Я тебя разбудила? Прости, — мама присела на край кровати.

Я все ещё не могла прийти в себя. В голове вырисовывались обрезки произошедшего: ванная... мои руки в крови... я под душем, плачу...

О. Мой. Бог. Что же я наделала, нарушила слово! Для полного удостоверения в произошедшем, я пошевелила правой рукой и тотчас же поморщилась от режущей боли.

— Ничего... — привстала я.

Мама сразу заметила, что у меня хрипело горло.

— Ты плакала? Рэйчел, что произошло? — она заглянула мне в глаза и с тревогой нахмурилась.

Я не сдержалась и вскрыла себе вены, мам, но я так больше не буду, честно.

— Ничего... просто увидела свои детские вещи и расстроилась, — фактически, это было правдой.

Мама грустно вздохнула.

— Дорогая моя... Ты это из-за папы?

Я посмотрела на ночник в виде одуванчика и замолкла. Глаза, не привыкшие к свету, начали чесаться, и я чуть ли не подняла изуродованную руку.

— Да. Мама, как ты можешь так спокойно сидеть, когда твой муж женится на другой?

— Во-первых, он мой бывший муж, а во-вторых, твой папа заслуживает счастья, — спокойно рассудила она, приводя меня в ступор. — Между прочим, его невеста — очень хорошая женщина.

Меня сейчас стошнит.

— Это звучит... — «жалко» — проглотила я последнее слово, не решаясь сказать вслух, не то мама точно расстроится. Я перевела дыхание. — И кто она такая?

— Её зовут Изабелла. Насколько мне известно, она библиотекарь.

— Классно, — с равнодушием отрезала я, посмотрев на невозмутимую маму.

Чмокнув меня в лоб, он больше не стала ничего добавлять и ушла, у двери прошептав: «Я люблю тебя».

Возможно, я ужасная дочь, раз не в силах простить отца. Не способна отпустить то, что давно принадлежит не мне, как жадный ребенок в песочнице.

Оглядев изувеченную кисть, я усмехнулась над собой. Запястье забинтовано. Видимо, мне хватило ума найти аптечку и исправить свою ошибку. Какая же я глупая!

***
На следующее утро я запихнула в зеленый шкафчик нудные учебники. В коридоре царил гул и запах моющего средства, потому что неподалеку мыли полы. Меньше всего на свете хотелось приходить в школу и делать вид, что все хорошо. Почему я должна притворяться? Мне плохо — пусть об этом знают все.

— Салют! — донёсся до меня звонкий голос со спины.

Роуз обогнула меня и счастливо улыбнулась. Ну, если она сейчас передо мной, значит, Скотт не маньяк.

— Привет. Ты жива!

Мы с Ро направились в сторону кабинета химии. Она светилась, как полная луна на небосводе.

— Рэйчел, ты как всегда ошиблась! Скотт очень хороший парень! Мы вчера весь вечер проговорили на разные темы, а потом, когда он отвёз меня домой, мы ещё три часа прощались.

— Всё так серьёзно? — я изогнула одну бровь.

Вопрос был скорее риторический, но блондинка слишком взбудоражена, чтобы реагировать на мою едкость.

— Ты не представляешь, как с ним клёво! Его друзья такие хорошие. Кстати, там, где они тусуются, есть и девушки. Ну, ты скоро сама все увидишь, — уверенно заявила она на одном дыхании.

Я остановилась и удивлённо посмотрела на Роуз.

— В смысле?

— Ты сегодня идёшь со мной, — подруга торжественно вытянула руки вверх.
Только этого мне не хватало.

— Я не пойду, — с серьезной миной цыкнула я, сделав шаг вперёд.

— Но почему? — блондинка поплелась за мной.

— Меня это не интересует, Роуз!

— Пожалуйста! Ради меня, прошу! — она взяла меня за руки и жалостливо надула губы.
Ну почему именно я?! Неужто это удел каждой лучшей подруги? Роуз пищала, умоляя составить ей компанию, и в моей памяти вовремя всплыла просьба Бена. Отлично, кажется, я придумала, как заставить Роуз посетить матч.

— Я пойду только при одном условии, — деловито начала я.

— Проси всё, что хочешь!

— Ты пойдёшь со мной на игру. «Скорпионы» против «Ястребов». Матч сезона, — повторила слова Бена, чтобы заинтересовать привередливую Роуз.

— Зачем тебе это надо?

Роуз не проведёшь. Она знает меня, как облупленную.

— Хочу поддержать Бена, ты со мной?

Блондинка надула щеки и задумчиво замычала, поправляя свою розовую курточку.
Чего ей стоит? Для неё это, может, и ерунда, но для Бена... Он же влюблён в неё!

— Договорились.

Мы заговорщически улыбнулись друг другу и прошли в длинный кабинет, где уже находился наш класс. У доски уместился полный мужчина с щетиной на скулах. Мистер Роджерс записывал на доске новую тему и просил учеников замолчать.
Мы с Роуз переоделись в заранее выданные нам белые халаты.

— Девочки, прошу занять места, — попросил учитель, и мы покорно подошли к крайнему столу, на котором было полно «инструментов». Блондинка вытащила из кармана специальные прозрачные очки для опытов и нацепила их на нос, затем так поступили и все остальные.

Мистер Роджерс принялся читать лекцию, объясняя, чем мы будем сегодня заниматься. Он держал в одной руке колбу с соляной кислотой, а в другой колбу с силикатным клеем. После он аккуратно добавил второе в первое и быстро принялся перемешивать смесь стеклянной палочкой. Все повторили за ним, только медленнее и неуверенней.

— Ты запомнила, сколько миллилитров клея? — спросила шепотом я, надевая белые перчатки, которые неприятно пахли резиной.

— Лучше. Я записала. — Роуз протянула мне белый листок с записями.
Строго следуя инструкции, мы старались не напортачить, дабы заработать высший балл.

— Сколько? — спросила Роуз.

— Ровно тридцать, можно, — я кивнула, и блондинка аккуратно добавила соляную кислоту в клей.

Пришел мой черед: схватив стеклянную палку, я размешала содержимое в широкой колбе.

— Смотрите, что вышло, — окликнул весь класс учитель.

В руках Роджерса колба все с той же жидкостью внутри, однако стоит ему перевернуть её, и весь класс становится свидетелями магии — смесь не вылилась. Переворачивает посудину. — Моя жидкость затвердела, опыт удался, — гордо зафиксировал мужчина.
Я посмотрела на нашу с Роуз колбу. Жидкость не затвердела. Судя по всему, мы где-то оплошали.

— Думаешь, мы налажали? — словно прочитав мои мысли, спросила Ро.

Возразить её подозрениям мне нечем, я замерла. Но спустя несколько мгновений жидкость стала выглядеть иначе. Я схватила колбу и аккуратно перевернула её. Она осталась на месте.

— Не все потеряно.

<center>***</center>

Кафетерий. Сегодня людей больше, чем обычно. Наверное, все уже в курсе нового меню, раз так торопливо подходили к «магазинчику», как многие называют стойку с едой.
Мы с Роуз по традиции заняли место рядом друг с другом, медленно поедая картошку фри и яблочный сок. Подруга рассказывала о «берлоге» боксеров, о том, с кем и как познакомилась, а я делаю вид, что слушаю её. После вчерашней моей очередной истерики, я начинаю опасаться последствий. Что будет, если об этом узнает мама? Я не хочу быть обузой. Ах, Рэйчел, ты же обещала больше не прыгать на грабли. Но папина свадьба была последней каплей. Я эгоистка, мне это известно, но ведь каждому ребёнку нужен отец, верно? Интересно, а как с такой проблемой справляются другие дети? Плачут или вскрывают вены? Смеются и радуются? Как?

Вообще-то, я знала, что однажды папа женится, ведь он ушёл к этой Изабелле, когда мне было одиннадцать, а значит, что встречается папа с ней уже шесть лет. Видимо, ему было нелегко решиться на такой шаг. Насколько я помню, отец и за мамой долго ухаживал, где-то примерно три-четыре года. Наверное, они были такими счастливыми...
Я развеяла угнетающие мысли и принялась теперь по-настоящему слушать Роуз.

— ...И прямо на улице у них есть ринг, представляешь? Они там все собираются и тренируются, а иногда у них даже проходят настоящие бои! — блондинка откусила картошку и радостно заулыбалась, будто выиграла в лотерею.
Лучше бы это.

— Господи, Роуз, ты же знаешь, что я не терплю крови... — я хотела продолжить, но меня лишили такой возможности.

— Нет-нет, там крови нет! Успокойся, дорогая, Скотт проведёт нам экскурсию.

— Он тебе правда нравится? — спросила напрямую, а чего бояться?

Подруга опустила голову вниз и закрыла руками лицо. Я замечаю, как она краснеет. Не может быть такого. Она влюблена! Теперь у меня образовалось смешанное чувство: радоваться мне или переживать? Возможно, я не права, и Скотт окажется хорошим человеком? Ладно, я даю ему шанс. Сегодня пойду и поговорю с ним, узнаю, как человека. Ах, где старая паникерша Рэйчел, которая боялась присутствия парней?

— Рэйчел... он мне очень нравится! Я не могу выкинуть его из головы! Я заболела? — с тревогой спросила та.

— Нет, Роуз, ты влюбилась.

Блондинка поправила торчащие волосы за ухо и задумчиво поглядела на мобильник. Наверное, ждёт сообщение от любимого.

— Алоха, мои милые болельщицы! — громко поприветствовал нас голос со спины.

Мы с Роуз обернулись и застали Бена и нашего общего друга Коди. На Бене была надета майка с изображением скорпиона, поверх которой накинута куртка, на его ногах были потёртые джинсы с кедами. Коди выглядел иначе. Его длинные чёрные волосы завязаны в хвостик, на парне баскетбольная форма и лёгкая накидка. Парни уселись за наш столик, причём Бен сел напротив Роуз. Совпадение ли.?

— Кажется, кто-то не в настроении? — со смешком спросил Коди, смотря на наши с подругой лица.

Я натянуто улыбнулась. Да, он прав. У меня нет никакого настроения. Я очень хочу ограбить банк, забрать золото и улететь из этого города навсегда. А пока я просто сижу в школе и ем картошку.

— Ты ошибаешься, Хвостик, у меня фееричное настроение! — ответила Роуз.
Хвостик — это прозвище Коди, и я думаю, вы поняли, почему.

— А у тебя, Рэйчел, тоже фееричное настроение? — когда Хвостик произнёс последние два слова, то изменил свой голос на писклявый, копируя блондинку.

Парни хихикнули, а Роуз разозлилась. Я вздохнула и поправила свои локоны назад.

— Нет, не фееричное, — скупо ответила я.

— По тебе это заметно. Что стряслось? — Бен наблюдателен.

Все уставились на меня. Они мои друзья, я могу им доверять, но это слишком личное, да? Или нет? Я запуталась...

— Э-э-э, всё нормально, то есть, я в порядке... в смысле, всё хорошо, — факт номер два: когда я не знаю, что ответить, начинаю мямлить. Это у меня от папы.

Коди нагнулся вперёд и схватил одну картофелину, запихнув её в рот.

— Рэйчел, что-то ведь случилось, да? Ты бледна, как смерть, — проговорила Роуз.

— Или как наша физичка мисс Гринберг! — заметил Бен.

Все скривили лицо, протягивая: «Фу».

Наша физичка похожа на прабабушку Дракулы или на любого его родственника. Её старушечья кожа белее мела, которым она царапает доску. И могу поклясться, что на её дряблой коже видно, как по венам циркулирует кровь. Представив себя в роли Мисс Гринберг, я вздрогнула и зажмурила глаза.

— Фу, ужас, ну и сравнение, Бен! — запищала Роуз.

— Чувак, ну ты и загнул... — строго произнёс Коди, затем продолжив, — ты же оскорбляешь физичку!

Парни уже падали от смеха, периодически повторяя слова друг друга. Некоторые ученики обратили на нас внимание, гадая, что такого произошло. Мы с Роуз с кислыми минами дожидались, когда этот паралич закончится. Дети, ей Богу!

— Да, Хвостик, очень смешно, браво! — с сарказмом проговорила я, медленно хлопая в ладоши.

Наконец, парни перестали ржать.

— Мы же хотели у вас спросить, — вспомнил о главном Бен, протирая глаза, — вы ведь придёте на игру?

Вот смотрю на красные лица парней и так хочу сказать «нет»! Ух, прям взбесили меня!

— Да-да, ждите нас завтра в.? — блондинка перебила саму себя, не зная точное время игры.

— В три часа дня. Стадион «Уоксерс», — дополнил её Хвостик.

— Точно...

— Роуз, тебя в конце матча, если мы победим, ждёт большой сюрприз, — с загадкой произнёс блондин.

Об этом он мне ничего не говорил... Интересно, что за сюрприз?

— Я люблю сюрпризы! Может, дашь подсказку?

— Прости, дорогуша, но нет, — парни вскочили со стульев, — Завтра. В три часа дня. Стадион «Уоксерс», — чеканил Бен.

— Билеты у вас в шкафчиках, — крикнул Коди, и парни растворились в толпе.

Уже завтра среда... Ну, на завтра у меня планов нет, поэтому после школы я спокойно пойду прямо на матч. Думаю, что Бен заинтриговал блондинку, и она точно пойдёт со мной.

<center>***</center>

На небе светило яркое солнце. Оно ослепляло, но одновременно с этим согревало меня.
Мы с Роуз подошли к её большому и очень красивому дому. Огромный, наполовину стеклянный пентхаус с вечнозелёным газоном. Отец Роуз — ведущий новостей на местном канале, а её мама занимается садоводством. Этот прекрасный дом достался отцу Ро от её дедушки, как наследство, не считая машину тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска. Мы проходим по широкой дорожке, состоящей из небольших камешков. Во дворе полно цветов, кустов и деревьев. Слева от меня расположена клумба с розами, с фиалками и ромашками. Миссис Фишер сидела на корточках и пересаживала один из цветков в горшок. Она одета в джинсовый брючный костюм и красную рубашку в клеточку. Когда женщина заметила нас, её губы расплылись в добродушной улыбке. Её светлые волосы заколкой были подняты вверх, но когда миссис Фишер резко обернулась, причёска распалась.

— Привет, мам, — помахала женщине Роуз.

— Привет, дорогая! Рэйчел, как давно я тебя не видела! — Реджина, так зовут маму Роуз, встала с колен и подошла к нам.

Она хотела меня обнять, но вспомнив, что та заляпана землей, отступилась.

— Я тоже рада вас видеть, миссис Фишер, — искренне улыбнулась я.

— Мы с Хейли сегодня собирались сходить поужинать, может, составите нам компанию?
Мы с блондинкой переглянулись.

— Нет, мам, у нас свои дела, — ответила за нас двоих подруга.

Реджина сдалась. Мы с Роуз прошли в её пентхаус. Он просто огромен. Первый этаж состоит из кухни, гостиной, кабинета и бара с бильярдом. Гостиная довольно просторная. В центре комнаты стоит чёрный кожаный диван и кресло, журнальный столик, большая плазма и белый ковёр.

Наконец мы поднялись по мраморной лестнице на второй этаж. Подруга открыла коричневую дверь, и мы вошли в её апартаменты. Комната Роуз отличалась от моей во многом. Во-первых, её кровать располагалась у балкона. Белые стены обвешены плакатами разных групп и актёров из телесериалов. Комод полон бижутерии и косметики. Я знала эту комнату, как свои пять пальцев. Мы с блондинкой часто устраивали девичники. На Хэллоуин я обычно приходила к Роуз, и мы устраивали вечер сладостей и страшилок. Общепринято мы смотрели мультфильмы Тима Бертона и фильмы Стивена Кинга, такие как: «Оно». А на Рождество навещали друг друга и обменивались подарками. На мое пятнадцатое Рождество Роуз подарила мне мягкую игрушку единорога, а я ей самую популярную куклу из эксклюзивной коллекции «Барби». Счастливое детство... Где теперь все это? Почему я так быстро выросла? Совсем недавно я ловила языком снежинки, а теперь борюсь с желанием причинить себе боль. С каждым годом я становлюсь всё взрослее, и детство остаётся лишь в памяти, которая скоро сотрёт все воспоминания. Мне не хочется взрослеть. Самое глупая мечта детства — стать взрослой. Я хотела быть большой, чтобы идти одной в кафе, чтобы наносить макияж и надевать красивые платья. Я не понимала, что все это ложь. Счастливая жизнь — ложь, счастливый конец — ложь. Взрослая жизнь нас манит, затаскивая в липкую паутину соблазнов, и мы поддаёмся. Ну и дураки.

Роуз подошла к своему гардеробу и начала искать подходящий наряд. Она брала одну вещь за другой, придирчиво изучала и бросала на пол, проговаривая: «Не то». Я села на кровать и принялась наблюдать за подругой. Она перевернула почти весь гардероб, но так и не нашла нужный наряд.

— Черт подери, мне нечего надеть! — взялась за голову подруга.

Я сейчас готова её убить. На полу валялся целый сугроб из одежды. Неужели из этих вещей ничего не найдётся?

— Не преувеличивай.

— А что? Что мне надеть? Платье или юбку? Джинсы или шорты?

— Шорты в апреле? — я засмеялась и встала с кровати. Смотря на весь этот бардак, я ринулась искать подходящие вещи. Эврика! Достала из сугроба горчичного цвета свитер и чёрные брюки с белыми полосками по бокам. — Думаю, это подойдёт.

Роуз посмотрела на мой предложенный вариант. Её глаза словно сканировали вещи, и, когда она закончила думать, то одобрительно кивнула. Подруга принялась одеваться, рассказывая что-то о свитерах. Спустя время, Роуз была готова. Она выглядела очень стильно. Её волосы были красиво уложены, на губах красовалась красная помада и немного пудры. Уверена, что боксёр оценит всё мое старание, ведь красить Роуз просто невозможно. Она все время находится в движении, словно юла.

— Тебе тоже стоит прихорошиться, — улыбнулась Роуз. Протяжённый вдох, затем выдох. Блондинка утюжком выгладила мне волосы и нанесла фиолетовую помаду. — Вуаля! Ты красотка! — подвела итог подруга.

Я посмотрела в зеркало. Да, я выглядела довольно симпатично, но мне просто непонятно: зачем всё это?

Попрощавшись с миссис Фишер, мы вышли за пределы дома Роуз. Нам пришлось десять минут ловить свободное такси, но все же мы это сделали. Жёлтая машина с надписью «Taxi» остановилось перед нами, и мы быстро запрыгнули в салон.

— Куда мы едем? — спросила я, ёрзая на одном месте.

— На Бром стрит, пожалуйста, — обратилась Роуз к таксисту.

Черт побери, это на другом конце города, вблизи заброшенного аэропорта. Чувствую, что вернусь домой поздно. Лучше сообщить об этом маме, чтобы та не волновалась.

Рэйчел: Мам, мы с Роуз решили сходить в кино. Не переживай за меня. Целую.

Спустя минуту пришёл ответ:

Мама: Хорошо. Целую.

Дорога заняла минут тридцать, пока, машина наконец не остановилась у какого-то магазина с рекламным щитом. Мое тело полностью затекло, все конечности ныли. Роуз заплатила таксисту его заслуженные двенадцать баксов и подошла ко мне. Она бодра, свежа и счастлива, а я похожа на взбитые сливки. Оглядываюсь по сторонам. В этом районе старый потрескавшийся асфальт, несколько магазинчиков и старые дома. Смотрю вперёд и вижу лабиринт из гаражей, а ещё дальше заброшенный аэропорт. Сглатываю. Именно в таких местах в ужастиках что-то происходит. Мне очень хочется вернуть такси назад и уехать отсюда, чтобы никогда не возвращаться. Ладно, Рэйчел, ты делаешь это ради Роуз...

— Ну что, пойдём? — Ро поправила своё серое пальто и прошла вперёд, не дожидаясь ответа.

Нехотя заставляю мои ноги двигаться. На небе не было ни одной тучи, только изредка появлялись сероватые облака. Растительность в этом районе превышает все нормы. Даже на дороге просачивается трава сквозь трещины. Наш город был основан в тысяча восемьсот тридцать пятом году. Именно в этой его части появились первые поселенцы, ну а уже потом люди перебрались на восток. Во времена «золотой лихорадки» здесь творилась кровавая резня. Люди убивали друг друга за крошечный кусок камня. Но позже жадность сгубила их, и, как думалось, неисчерпаемый запас золота иссяк. Многие покинули поселение и отправились на поиски «золотых» гор, а кто-то остался здесь, пустив корни. Одним из таких людей был дедушка папиного отца. Это долгая история... Возможно, я её вам когда-нибудь расскажу.

Мы достаточно близко подошли к красным гаражам и завернули за левый угол. С двух сторон нас окружали закрытые гаражи, на которых были изображения граффити: на одном нецензурная лексика, на другом — размазанная девушка.

— Ты знаешь дорогу, Ро? — прервала я тишину, пугающую меня.
Мне казалось, что сейчас кто-то нападет на нас и перережет нам горло.

— Угу, — кивнула блондинка, — у меня хорошая зрительная память.
И она права. Но я всё равно боялась.

Мы прошли пять гаражей и повернули направо, затем ещё раз направо, а потом дошли до ржавых ворот. Я остановилась. Мы будем перелезать? Ну уж нет, на это я не подписывалась!

— Ты чего? — обернулась Роуз.

— Мы должны перелезть? — почти крикнула я.

Вместо ответа подруга подошла к воротам и просто открыла их. Послышался пугающий скрип, от которого у меня прошлись мурашки по телу. Она подняла бровь и довольно ухмыльнулась. Я снова вздохнула и прошла за ней. Мы просто ковыляли в тишине. Затем я расслышала чьи-то голоса. Их много. И мужские, и женские. Слышу, как кто-то крикнул: «Бей её!», «Эмма, осторожно!», и меня начало трясти.

Боже мой, куда я попала?! Я не хочу идти дальше, не хочу. Роуз даже не обращает внимания на мое посиневшее от страха лицо. Мы завернули за угол и дошли до исходной точки. Перед глазами нарисовалась следующая картина: около красного гаража сидит четверо парней и одна девушка. Они одеты в спортивные вещи. Группа людей что-то активно обсуждала. В центре улицы был расположен огромный ринг, на котором дрались две девушки. Одна из них мулатка с рыжими волосами, а вторая светлокожая девушка с причёской под мальчика. У них на руках были боксёрские перчатки, которыми они били друг друга. Мои глаза готовы выкатиться из орбит. Это какая-то секта! Мой рот держался открытым все это время. Какой-то парень облокотился на резиновые перила ринга и завизжал: «Эмма, сделай её!».
Кто из них Эмма? Мулатка закрыла лицо руками, не давая брюнетке её задеть. Битва в самом разгаре.

— Круто, да? — улыбнулась Роуз, а затем и побежала к компании ребят.

Я не успела ответить. Класс, я здесь чужая. Снова перевожу взгляд на ринг. Рыжая девушка проходит сквозь перила и просит у одного парня бутылку с водой.

— Победа за Эммой! — воскликнул высокий брюнет, помогая перелезть девушке изгородь.

Значит, Эмма — это брюнетка с коротко постриженными волосами. Уже хоть что-то.
Чувствую чью-то руку на своём плече. Круто обернувшись, я увидела перед собой высокого парня. Это Скотт. Он приветствует меня и ждёт, когда я что-то скажу, но я продолжила играть в молчанку. К счастью, к нам присоединилась Роуз. Она с визгом подбежала к парню и обняла его, словно они знакомы сто лет.

— Скотт, наконец-то ты пришёл. Я так скучала! — писклявым голосом заявила блондинка.

Темноволосый боксёр улыбнулся ей, а затем робко поцеловал в губы. Я застыла, пытаясь ухватить суть происходящего, но у меня не выходило. Они встречаются?! Мне кажется, что ещё чуть-чуть, и мое сознание поплывет. Что в этом городе происходит? Они знакомы пару дней! Как вообще.? У меня аж закончился запас слов.

— Эм, я что-то пропустила? — аккуратно встреваю я, разводя руки в сторону.

Мне так обидно, что Роуз умолчала этот факт. Я же её лучшая подруга, черт побери!

— Рэйчел... я и Скотт... мы вместе, — засияли глаза подруги.

Чувствую дикую злость и обиду. Она не сказала мне об этом. Почему? Да, я не рассказала Роуз о попытке самоубийства и о женитьбе отца, но ведь это другое! Почему у меня такое чувство, словно меня предали? Ладно, тише, я должна успокоиться.

— Это я уже поняла, — в моем голосе звучала обида, и сладкая парочка это заметила.

— Мы пригласили тебя сюда, чтобы сообщить об этом, — решил вмешаться Скотт.
Как будто ему не все равно.

— Зачем так официально? — продолжила я, скрестив руки на груди.

Подруга улыбнулась и посмотрела на своего бойфренда.

— Потому что ты теперь одна из нас, — гордо ответил боксёр.
Меня начинает распирать от смеха.

— Ч-чего? — со смешком буркнула я, перенося вес с ноги на ногу.

— Теперь мы тусуемся с ними, Рэйчел. Пойдём, надо тебя со всеми познакомить, — воскликнула Роуз и схватила мою ладонь.

Мы за доли секунды оказались перед ребятами, сидевшими у гаража. Все уставились на меня. О, как я не люблю эти моменты... Я здесь чужая!

— Ребята, знакомьтесь, это Рэйчел, — указала на меня блондинка. Я выжала из себя подобие улыбки. — Рэйчел, это Рэй, — указывает она на тощего парня с выбритой головой, — это Джей, — парень с разбитой губой улыбнулся мне и поправил свои чёрные кудри, — это Адриан, — симпатичный темноволосый парень помахал мне и обнял Эмму, — это Кэтрин и Ванесса, а это Эмма, — рыжую зовут Кэтрин, ясно.

Все начали меня приветствовать, однако я все равно ощущала себя некомфортно.
Роуз и Скотт куда-то отошли, оставив меня одну с ребятами, а пока внутри меня началась целая буря. Что говорить? О чем говорить? Помогите!

— Рэйчел, а чем ты занимаешься? — спросил меня Рэй.

Я задумалась. По сути, я ничем не занимаюсь, но раньше меня это не волновало. Мой обычный день проходит так: еда, сериал, сон, еда. Хотя нет! Я же ещё и читаю. Чтение — мое увлечение, моя страсть.

— Я люблю читать, — ответила я, наблюдая за новыми друзьями. Видимо, все спортсмены не любят читать...

— И какая твоя любимая книга? — неожиданно спросила меня Эмма.

Я посмотрела на неё. Её большие карие глаза уставились прямо на меня, вгоняя в краску.

— Ну-у, — протянула я, облизав нижнюю губу, — я поклонница Шекспира, его повести «Ромео и Джульетта». Джейн Остен, сестёр Бронте, Марка Твена, Оскара Уайльда...

Девушка изменилась в лице. Она улыбнулась.

— Как здорово! Я тоже поклонница этих авторов, кроме Твена - не мое, — задумчиво проговорила Эмма.

Кажется, я ошибалась. Эмма мне сразу приглянулась, несмотря на то, что била человека. Мы ещё секунды две глазели друг на друга, а затем все уставились куда-то вперёд.

Рэй и Джей вскочили со своих мест и побежали навстречу к какому-то человеку, затем за ним последовали и остальные, кроме меня, Эммы и Ванессы.

Из-за толпы я не могу понять, кто пришёл. Они словно специально собрались вокруг гостя.

— Не думала, что он появится сегодня, — проговорила Ванесса, доставая из своего кармана пачку сигарет.

— Кэтрин сразу же побежала лебезить перед ним. Вот лиса, — Эмма посмотрела на толпу, а затем на меня.

— Можно узнать, о ком вы говорите? — решила спросить я. Мой голос звучал уверенней, чем мне казалось.

— Эрик, — произнесла черноволосая, затягивая в свои лёгкие никотин.

— Он из нашей компании. Просто сейчас у него проблемы в семье, и он редко к нам приходит. Эрик — лучший друг Скотта, может, вы виделись?

Я помотала головой.

— А Кэтрин бегает за ним. Типа он ей нравится, — ухмыльнулась Эмма.

— Ага, как же, — поддержала смешок Ванесса.

Наконец, ребята расступились в разные стороны: кто-то куда-то ушёл, а кто-то отошёл в сторонку. Я подняла глаза на нашего гостя и моментально побагровела. Это тот парень из автобуса!

Слышу, как бешено начало биться сердце в груди, чувствую, как запылали щеки. Господи, какой кошмар. Куда мне спрятаться? Но уже поздно, поскольку парень заметил меня и тут же выразительно усмехнулся. О Боже, отлично, теперь он будет смеяться надо мной всю оставшуюся вечность. Черт, он уже совсем близко. Была была бы моя воля, то я бы залезла на дерево, засунула голову в песок, как страус, начала реветь, но я просто стою и краснею.

Эмма заметила мой взгляд и вид испуганной овечки. Она ждёт ответов, но я молчу. Все! Он здесь! Что делать?

— Привет, девочки, — проговорил Эрик. Его голос...

— Привет, — произнесли они, и теперь все уставились в мою сторону. Молчание. Я готова закричать и просто убежать отсюда навсегда.

— Эрик, знакомься, это Рэйчел. Она подруга Роуз, — решила спасти меня Эмма.

Я ей очень благодарна.

Эрик широко улыбнулся. Я не ошиблась: у него зелёные глаза, которые сейчас уставились прямо на меня.

— Привет, Рэйчел, — с непонятной интонацией произнёс брюнет.

Божечки! Давай, Рэйчел, ответь ему!

— Здравствуйте... то есть, привет, я имела в виду... черт, — ненавижу себя.

Этот парень и без того считал, что я нелепая, так теперь я ещё буду и глупой. Какой позор.

Девушки, хихикая, поглядели на Эрика, а тот, в свою очередь, на меня.

— Значит, это ты та таинственная подруга Роуз, с которой мне нужно познакомиться, м? — парень улыбнулся шире. В его голосе ясно слышался стёб. Мне это не нравится.

— Я... никого не заставляю с собой знакомиться, — робко почти прошептала я. Нужно быть уверенней.

— Ладно, мы пойдём поможем ребятам, — меж тем сказала Ванесса, сделав последний затяг сигареты. Девушки встали и покинули нас. Предательницы! Они же видят, что мне не хочется с ним говорить. Я убью Роуз!

— Надеюсь, у тебя нет сотрясения? — неожиданно поинтересовался Эрик.
О чём это он?

— Что?

— Ну, я тебя не задел дверью в кафе? — парень сел на свободный стул.
Значит, помнит...

— Нет, но тебе стоит быть внимательней. Ты мог меня убить.

Брюнет рассмеялся. Что я сказала такого смешного и сверхъестественного?

— Это тебе стоит быть повнимательней. Ходишь с опущенной головой, а ведь её могут и снести.

Меня не устраивает этот тон.

— Да, такие, как ты! — огрызнулась я, и гостю это не пришлось по душе.

Я замечаю, как напряглись его плечи.

— Какие-такие? Продолжай.

Я пыталась подобрать подходящее слово в своей лексике, но выходила лишь одна брань. Он начинает меня бесить!

— Высокомерные болваны, которые могут только пялиться на человека в транспорте без причины! Вот какие!

Эрик больше не сдерживается: он громко и заливисто захохотал, привлекая внимание остальных ребят. Сердце нервно поскуливает, кулаки готовы сорваться с места и врезать этому балбесу по морде.

— Так-так, значит, ты меня запомнила? Я польщен, — Эрик перебросил ногу на ногу.
Утешает одно: я стояла и смотрела на него свысока. Меня это очень радует.

— Разве можно забыть такого грубияна, как ты? Таращился, словно я инопланетянка!

— Видела бы ты себя со стороны, Рэйчел. На такое нельзя было не смотреть, — повторно засмеялся брюнет.

Господи! Я так и знала, что со мной было что-то не так. Позор! Я горю со стыда и не знаю, что ответить парню. Эрик все ещё смотрел на меня, моментами дергая уголками рта. Уверена, что мое лицо похоже на огромный костёр, на который обычно налетают мошки. Он победил: одно очко в его пользу.

Прошло достаточно времени, но я все ещё держалась, словно статуя. Вот ещё одна причина, чтобы сюда не возвращаться...

— Эрик, идём на ринг? — предлагает Джей.

Парень вскочил со стула, кинул на меня непонятный взгляд и побежал к друзьям.
Ох, как мне хочется закричать во все горло. Почему я так вспотела? На улице ведь прохладно. Боже, да я вся горю...

Присела на ржавый стул, чтобы было удобней перематывать плёнку в своей голове. В мыслях появлялись кадры моего спора с брюнетом. Я снова слышу уханье собственного сердца. Черт. Вижу, что в мою сторону поспешила Эмма. Девушка улыбнулась и протянула в мою сторону банку газировки.

— Спасибо, — ответила она, открывая банку и опустилась рядом.

— О чём вы говорили с Эриком?

Я сделала глоток напитка. Он ей нравится?

— Вспоминали нашу с ним первую встречу, — увидев недоуменный взгляд Эммы, я продолжила, — мы с Эриком впервые встретились в кафе, когда тот чуть бы не снес меня дверью...

Девушка ухмыльнулась.

— Хорошее начало для волшебной истории, не думаешь?

— Не будет никакой истории. Он меня не интересует... я не хочу ни с кем встречаться.

Эмма сделала глоток газировки и поглядела в сторону ребят. Эрик и Джей соревновались на ринге, а остальные поддерживали их, как только умели. К подросткам присоединились и Скотт с Роуз.

— Это уже не тебе решать, а твоему сердцу. Знаешь, как это бывает: он тебя раздражает, а потом бац — и вы уже вместе.

— Говоришь так, словно сама через это проходила, — заметила я, ухмыляясь. Эмма хитрым взглядом поглядела на меня. О черт, неужели я попала в точку?

— Мы с Адрианом сначала ненавидели друг друга. Он подстёгивал меня, а я его. Но потом... между нами пробежала искра, и я поняла, что влюбилась. Он хоть иногда и идиот, но зато мой идиот.

— Это очень мило, Эмма, — криво улыбнулась я, посматривая на Роуз и Скотта.
Они, похоже, счастливы.

— Но?..

— Но я не знаю таких чувств. В последний раз я была влюблена в детском саду.

— Ничего в этом страшного нет. Любовь приходит очень быстро и в любой момент, — заверила девушка.

— А уходит ещё быстрее...

Эмма тоскливо улыбнулась, а затем произнесла:

— «Увы! Зачем любовь,
Что так красива и нежна на вид,
На деле так жестока и сурова»?

Я сияю. Слова Бенволио из трагедии Шекспира.

— Именно, — с улыбкой на лице заключила я.

Она такая хорошая. Эмма меня цепляет всеми качествами: она добрая, общительная и очень красивая. Мало кому подходят короткие стрижки, а ей подошла. Она любит читать, а человек любящий читать — хороший человек. Эмма для меня, как родная душа. Мы знакомы где-то двадцать минут, а ощущение, что вечность. Это необъяснимое явление. Такое же необъяснимое, как звезды, космос, как все прекрасное.
Вдруг ощутила вибрацию в кармане брюк. Попросив прощения, я отошла в сторонку и ответила на звонок. Это была мама.

— Слушаю? — шёпотом ответила на звонок я.

По легенде я нахожусь в кинотеатре.

— Дорогая, фильм скоро закончится?

— Нет, мы только на середине. А что такое?

Мама умолкла, а я уже придумала сотни плохих версий. Что могло произойти?

— Твой отец хочет забрать тебя к себе в гости... с ночёвкой.

— Что-о?! — крикнула я, и все посмотрели в мою сторону.

— Скажи, у какого ты кинотеатра, и он за тобой приедет.

Я опешила, не в силах вымолвить и слово. Этот человек издевается надо мной? Сначала ему на меня все равно, а потом он включает режим «хороший папа»? Я не желаю его видеть и слышать, он мне противен! Боже, ночевать в одном доме с ним и его невестой... Невыносимо!

— Я тебе перезвоню...

Переводя дыхание, поднимаю взгляд на Эмму. До меня эхом доходили её слова. Я чувствую, что теряюсь. Не могу сосредоточиться на чём-либо. Ребята окружили меня, расспрашивая о моем самочувствии. Кажется, я не выдержу и закричу от боли в груди, которая поселилась во мне благодаря стараниям папы.

— Мне нужно домой.