Акт четвертый. Эпизод первый. Арка «Гарри – Ангел-хранитель»

Центральная ветвь подземных ходов города Индитим. 7 сентября, 2021. За двадцать минут до появления мэра.

Под землей стояла настолько дикая атмосфера, что в мыслях не оставалось ни единого логичного объяснения, для чего нужно здесь находиться. Они пришли за мэром города, но жить сейчас хотелось больше, чем найти, возможно, давно умершего человека.

Кажется, никто из вышивших не согласится сюда пойти, сколько не вбивай в голову, что это перевернет весь мир, что имена тех, кто решился, войдут в историю. Поможет ли это изменить весь ход апокалипсиса в сторону людей?

Но ни Гарри, ни Коди, ни Хью ничего не вбивали в голову. Они сами согласились.

Чем больше подвергаешься страху, тем меньше он на тебя воздействует. Тем чаще ты улыбаешься перед началом, нежели трясешься в углу несколько недель подряд, пока свои же мысли не сожрут изнутри, и ты не решишься пойти на все, потому что больше не способен страдать. Еще минута этого страха и ты сойдешь с ума, застрелишься, повесишься, как поступили многие, кто остался в одиночестве в тот день. Ничего не получится переждать.

С каждым разом, когда нужно продвигаться дальше, волнение в груди уже не так разрывает. Уже проще. Гарри пережил весь свой запас постоянного страха в первые двенадцать дней апокалипсиса. Ему помогли Эльдар и Энн, а он взамен отплатил тем же. Это единственный способ борьбы со страхом и с мыслями о самоубийстве. Это негласное правило.

Выживать можно и одному, можно добывать себе пищу и воду, можно ждать одному. Одиночество – великая сила. Но бороться со страхом в одиночестве невозможно. Никто никогда не узнает, как Милик выживал последние три месяца. Это загадка гения.

Но Гарри знал одно – сейчас он лучше всего понимает своего друга.

Каждый уголок, который возникал под светом фонарика, заставлял останавливаться и всматриваться. С тем пережитым опытом можно было идти напролом, но здесь это почему-то невозможно. Что-то каждый раз пихало в грудь, напоминая, что ты не у себя дома, ты в совершенно другом мире. Здесь, под землей, будто никогда не было ни одного выжившего. Сюда никто не совался, никто не подкармливал тварей своей плотью, если только они не жрали самих себя. Всё, что здесь происходило, долгое время было с участием только одного живого организма – вируса. По крайней мере, на это хотелось надеяться, но с другой стороны это больше всего пугало.

Гарри стоял посреди поста охраны. Самый центр подземных ходов тюрьмы, перекресток. Комната с четырьмя дверьми, между которыми стоят закругленные пыльные столы с компьютерами, два кулера с заплесневелой водой, кресла разбросаны по комнате. Шкаф с оружием и снаряжением наглухо забит, без ключа его не открыть.

Потрескавшиеся стены по сей день освещал резервный блок питания, отдельный от внешнего здания тюрьмы. Тусклый синий свет падал куда угодно, только не на пол, но благодаря ему удалось избежать путаницы в коридорах. 

Отсюда, с центрального поста, можно напрямую выйти на коридоры, по которым пошли Коди и Хью несколькими минутами ранее. Пришлось разделиться согласно плану, чтобы хотя бы один из них смог случайно добраться до прохода к музею, либо просто продолжил искать в случае нападения на другого участника.

Из отчетов, разбросанных на закругленных столах, было понятно, что весь персонал в тот день не вышел на работу. В последнем сообщении говорилось, что два дежурных вечером девятого мая заперли заключенных в одиночные камеры, а сами покинули подземные ходы и заступили на внешний пост охраны. Если тюремщики сюда так и не вернулись, а бедолаги остались в камерах, то и боятся нечего.

Пока что ни в канализации, ни по пути к центральному посту не повстречалось ни одного мертвеца. Но вирус явно пробрался сюда, вся вентиляционная система работала, даже огромные вентиляторы продували коридор и время от времени развеивали тяжелые запахи.

Кровавые следы на стенах, разбитые стекла, разбросанные вещи и стулья, а еще постоянный скрежет не давали покоя. Нельзя было определить, откуда доносятся звуки. Сначала казалось, что сверху, из внешнего здания тюрьмы, но здесь, в центре, все поменялось. Гарри все чаще слышал скрежет из-под пола.

– Я ничего не понимаю, – в наушнике послышался тихий голос Коди. – Что может случиться с людьми и вирусом в закрытом пространстве? Никто же не смог выбраться из одиночных камер, тут железные двери. И чем занимались здесь заключенные до апокалипсиса?

– Плевать, чем они тут занимались. Чудо, что мы вообще здесь, а не в канализации, – ответил Гарри. – Я до конца не верил в эти тюремные подвалы. А мы взяли и нашли то, на чем стоит целый город. Подорвали три стены и нашли. Раскрыли тайну столетий. Чудо, мать его, не иначе. Может, если эта легенда о тюрьме – правда, то надо было тогда сразу Олимп искать, чего мы решили податься за всего лишь каким-то мэром?

– Получается, что единственный прямой путь сюда – через тот вход у здания, где сидит Иль?

– Ну и через тюрьму. Получается так.

– Не верю, что никто раньше не попадал сюда через тот вход. И не верю, что никто из персонала никому не проговорился за столько лет, что под землей есть целая сеть, отдельная тюрьма.

– Кто, блин, вообще мог бы додуматься до апокалипсиса спуститься в канализацию и подорвать стены? Так можно и всю центральную площади обвалить, а вместе с ней тюрьму с музеем снести. Да и мы не за городскими тайнами пришли, – Гарри навернул круг по центральному посту, рассматривая компьютеры и документы. – А с той двери у дома можно только выйти. Там, наверное, рычаги, бетонные двери, свой внутренний механизм. Видимо, Хью не захотел возвращаться. Как пошел туда, так и пропал.

– Может, что случилось?

– Связи с ним нет, значит, он на поверхности. Проверим, когда будем выбираться отсюда. Если вдруг мы проберемся в музей по каким-то надуманным путям, то оттуда нас не выпустят. С мэром или без него нам придется возвращаться сюда и пытаться пройти через тот вход. Если не получиться, то вернемся еще дальше, но там нас встретят как надо. Вот весело будет. Как кроты из-под земли появимся, с мэром под ручку.

– Я уже забыл, что мы здесь делаем, – тяжело выдохнул Коди. – Каковы шансы, что мы выберемся отсюда?

– Мизер. Нас отправили на смерть, это ежу понятно. Но с учетом того, что на каждую вылазку всегда как на смерть, то мы в неплохом положении. Мы вроде бы знаем, куда идем, за чем идем, что ищем. Не знаем мы ровно столько же.

– Тебе вообще не страшно? У тебя слишком спокойный голос.

– Коди – мой боязливый мальчик, – по-отцовски произнес Гарри. – Мне уже плевать, если на чистоту. Я поверил этому мудаку в маске. К тому же мы уже здесь, странно будет свалить в закат. Будь что будет.

Алекс солгал. Он уже несколько минут ходил по центральному посту, изредка поглядывая в сторону коридора, куда ему нужно идти. Там, сквозь дверное окошко, ничего нельзя было разглядеть. Кромешная тьма почему-то сильно пугала его, а внутренний голос стоял на том, чтобы все-таки «свалить в закат».

– Гарри, мы же оба знаем, что мудак в маске – Эльдар, – заметно приободрился Коди. – Пока Хью нет, можно так его и называть.

– Ух ты! Никогда бы не догадался, – саркастически ответил Алекс, рассматривая грязные слипшиеся страницы отчетного журнала. – Ты такой юморной. Как это может быть Эльдар, если это Джейкоб Честерфилд? Джейкоб Потрошитель Честерфилд. Или Милик сменил себе имя? Вау! Паспортные столы еще работают. Круто! Как только выберемся – возьму себе имя знаменитости, они все равно об этом не узнают. Буду, мать его, Сильвестром Сталлоне.

– Гарри, это не к месту.

– Я помню, когда-то ты был таким же. Еще в больнице. Озорной малый, бегал все, просил, чтобы я с тобой поиграл.

– У нас разница в четыре года. Я просил тебя находить мне информацию для статей в научные журналы.

– Расскажешь, что произошло? – резко спросил Гарри, медленно направившись к выходу с центрального поста. – Чего ты так изменился?

– Апокалипсис, – неуверенно ответил Коди. – Как бы. Или после того как нас с Мэтью забрали из больницы военные. Видимо, до этого я только и делал, что притворялся весельчаком. Много всего произошло.

– ДиФонзо убил Киммиха.

– Ты рассказывал это еще в Броневике, когда мы немного выпили.

– Немного выпили? – Гарри хотел было расхохотаться, но мысль о заведующем больницей не дала даже улыбнуться. – Я был бухой в салат.

– Зато про Милика ты вообще ничего не сказал, как я тебя не расспрашивал.

– Я дал ему слово, что буду молчать, пока он сам не объявится. Если бы он так и не появился, я бы и до своей смерти молчал. А ты, умный такой, хотел из пьяного меня все выбить. Не тут-то было, Коди Уэст – хитрый лис.

– Да ладно тебе.

Гарри остановился перед дверью в коридор, выдохнул и, щелкнув замком, открыл ее нараспашку. В спину сразу же ударил сквозняк, от чего заскрипели компьютерные кресла, а от разбитого стекла противоположной двери откололся кусок и с громким эхом разбился о пол. Все, что могло шевелиться в помещении, начало издавать звуки, и Гарри, прошмыгнув в проем, резко захлопнул дверь.

Свет от ламп с поста еле пробирался в коридор, от чего появилось ощущение вязкой тьмы перед глазами. Взгляду не за что было зацепиться.

– Если тебе так проще, то можешь рассказывать забавные истории из жизни, – сказал Гарри.

Никто не ответил.

– Коди?

В наушнике не было слышно шипения, связь полностью оборвалась. Алекс повернулся к двери и потянул за ручку, но она не поддалась.

– Что за на хер?

Гарри попытался заглянуть внутрь помещения, но взгляд снова встретился с темнотой. Свет от резервного генератора потух, лампы медленно остывали.

– Коди, скажи, что это ты.

Снова никто не ответил, но взгляд уловил еле заметное движение внутри помещения. Послышались приглушенные удары об пол от подающих стульев. Алекс скинул автомат с плеча и, взявшись покрепче, сходу разбил прикладом дверное окно, а затем посветил внутрь фонариком, но никого не увидел. Центральный пост был совершенно пуст, несколько кресел забились в углу, остальные лежали на полу.

Пришлось протягивать руку к внутреннему замку, но как только пальцы нащупали выступ, из-под дальнего стола выскочила зараженная собака и с рычанием бросилась к двери. Гарри с криком отпрянул назад, порезав ладонь об осколок стекла. Он, не обращая внимания на проступившую кровь, моментально направил автомат в сторону двери и затаился.

Псина тут же ударилась об дверь, а затем просунула голову в окошко, сбив оставшиеся осколки. Она громко зарычала, пугаясь света фонаря, но длинные клыки не позволили вновь спрятаться в помещении. В какой-то момент собака успокоилась, клацая челюстью и принюхиваясь.

Кровь с ладони звонко падала на пол. Гарри поднялся, нащупал локтем стену и облокотился всем телом. Пустые глаза зараженного животного уставились прямо на свет.

– Откуда ты тут взялся? Я чуть не обосрался, подлая ты мразь.

Алекс опустил автомат и выдохнул. Лучше не стрелять в подвале, нельзя никого не привлекать. Если есть одна собака, значит, есть еще с десяток, а вместе с ними и мертвецы, монстры.

Он простоял так с минуту, пытаясь ни о чем не думать. Собака все это время билась в приступе ярости. Запах крови перестал ее удовлетворять, теперь она хотела плоти.

От сильного запаха гнили закружилась голова, но дыхание успокоилось. Можно идти дальше.

– Уэст, – тихо произнес Гарри, нажав на кнопку наушника. – Эй, малыш.

Послышалось шипение и прерывистое дыхание.

– На меня напали! – резко прокричал Коди. – Собаки, мертвецы. Черт их... Я убежал...

– Тебя плохо слышно.

– Я бегу к выходу, к Хью.

– Мне придется искать другой путь, – ответил Гарри.

– Алекс, плевать на мэра, – с помехами проговорил Коди. – Возвращайся.

– Я не могу.

– Алекс! Ты меня слышишь?

– Коди, я не могу вернуться.

– Если слышишь, то я буду ждать тебя у выхода. До связи.

Шипение прекратилось, связь снова оборвалась. На мгновение наступила тишина, даже собака перестала рычать, будто что-то почувствовала.

Под землей раздался приближающийся скрежет, в разы громче предыдущего раза. По полу прошла вибрация. Гарри отступил на несколько шагов, а в следующий миг все вокруг задрожало.

Стены начали ходить ходуном. Свет от фонаря расплылся в глазах, а слух прорезал однотонный свист. Показалось, что за железной дверью собралось не меньше десятка собак, которые в один момент начали рычать и биться о дверь. Но животное негодование отдавалось эхом, слишком отдаленно, будто в другом конце подземных ходов.

Гарри направил фонарик в пол, пытаясь удержаться на ногах. В голове только две мысли: бежать или остаться. В этот же миг бетон под ногами будто хрустнул, образовав трещину, которая с огромной скоростью стала распространяться в разные стороны. Еще секунда и стена, окружающая дверь центрального поста, обвалилась. Пол целыми пластами бетона начал сильно оседать, а железная дверь упала прямо на собаку.

Гарри рванул дальше по коридору, спотыкаясь и врезаясь о стены. Он зачем-то еще несколько раз обернулся, хотя вообще ничего не видел. Он не понимал, куда он бежит и бежит ли вообще. В воздух поднялись клубы пыли, от чего в глазах начало еще больше редеть.

– Сука! – что есть силы закричал Гарри и столкнулся с открытой настежь дверью одиночной камеры. Его отбросило в сторону, к стене, по которой можно было бежать дальше, но землетрясение закончилось также быстро, как и началось. Вибрация ушла куда-то глубоко под землю, скрежет прекратился, остался только звон в ушах.

Алекс упал на колени. Его сразу же вырвало от сильного головокружения. Он, сплюнув несколько раз, оттолкнулся от ледяной опоры и упал на спину, ощутив под собой стекло и обломки. Во рту появился вкус крови, несколько раз свело челюсть.

– Господи боже, – прошептал Гарри, пытаясь сфокусировать взгляд на потолке, куда попадал свет от фонарика. – Господи боже.

Голова дико раскалывалась, в глазах рябело, тело слабо ощущалось.

– Карусели, сука.

Мысли и чувства вернулись, в груди стало тесно от страха и непонимания того, что происходит. Через пыль начал проступать запах гнили.

Гарри поднял туловище и посветил фонариком перед собой. Ничего не разобрать. Сбоку в открытой одиночной камере лежал полностью обнаженный труп в нечеловеческой позе

– Плевать.

Алекс не без помощи открытой двери поднялся на ноги и пошел дальше по коридору, не желая ни о чем думать. Душно, коридор сжимал со всех сторон, будто лежишь в гробу. Хотелось выбраться из подвала, вдохнуть свежего воздуха, но вместо этого легкие забивались пылью. А выход был неизвестно где. От мысли, что отсюда можно не выбраться и остаться здесь гнить навсегда, по телу пробежала дрожь.

В голове все перемешалось, под ноги то и дело попадались обломки. Пришлось обходить какие-то препятствия, плащ цеплялся за арматуру. Гарри понимал только то, что сейчас он плетется по коридору, где открыты все двери одиночных камер, из которых несет трупным запахом.

Неожиданно впереди, в метрах двадцати, где коридор опять разделялся, показался свет теплых оттенков, по которому тут же пробежала худая тень. Резкий звон от удара железной двери о раму, а затем нарастающий рокот. Душераздирающий крик где-то в глубине подземных ходов.

В конце коридора, под развевающейся пылью, появилось несколько двуногих существ с непропорционально длинными и острыми руками. Что-то неизвестное с цоканьем пробежало над их головами и скрылось в темноте.

В этот же миг со стороны центрального поста послышалось рычание и цокающие удары когтей о бетонный пол. ­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­