Акт третий. Эпизод первый.

Город Индитим. Район Ацинат. Подвальная система. Вечер, 5 сентября, 2021.

– Огромная часть подвала завалена, танк тогда не одно здание под землю утащил, – тихо произнесла Брона, уверенно ступая в темноту. – Сверху мы все расчистили, камнями укрепили ограждения, постройки и навесы, на десять лет вперед. А вот снизу... Мы пытались разобрать хоть что-нибудь, но нет... бессмысленно. Целыми пластами каменные блоки лежат.

На цокольный этаж постоянно доносились громкие звуки, которые еще больше ломались эхом. В груди все сжималось от непривычности. Спустя практически четыре месяца с начала апокалипсиса, было странно слышать звон гитары, человеческие голоса, скрежет металла и постукивания. Скитаясь по региону, пришлось смириться, что как раньше уже не будет. Но там, наверху, будто ничего не изменилось. Район просто стих на несколько недель в самом начале, а потом, усилиями одной девушки, снова вернулся в свое русло. Весь Ацинат жил своей жизнью, которая иногда нарушалась военными.

Эльдар потер запачканные руки и снова включил фонарик. По подвалу разлился тусклый свет, показав неровный пол и стены с потрескавшимся потолком. Чем дальше они отходили от здания, тем прохладнее становился воздух. Дышать приходилось пылью и резкими запахами, от которых к горлу подкатывал тошнотворный ком. Не хотелось откашливаться и сбивать ритм сердца, которое, несмотря на волнение, спокойно постукивало.

– Когда мы начинали все строить, казалось, что нам по силам привести в порядок всего один дом, – продолжила рассказывать Брона. – Но каждый день приходили люди. За первым домом пошел второй, потом третий, на четвертом лагерь представлял собой кольцо с несколькими выходами. Это наш центр и сейчас. Его не видно за высотными зданиями у границ Ацината. Я думала, что центра хватит. Ведь идеальное место, чтобы защищаться и никого не подпускать к себе. Но людей появлялось все больше, в кольце становилось тесно. И вот примерно в то время к нам пришел мистер Уэст. Чтобы ты понимал, у нас достаточно простая пропускная система, ничего лишнего, но она, как ты понял, не самая надежная. Могу сразу сказать, что новых людей наши коренные жители не сразу видят. Только после досмотра и опроса. Бывает, что новые люди сами натыкаются на лагерь. Проблема в том, что о нем хоть и знают в США, но найти его в городском лабиринте практически невозможно. Чаще всего выжившие приходят по направлению наших людей из организации, которые при стычках под видом доброжелателей дают указания. Пропускная система не самая надежная потому, что людей принимают так называемые «нейтралы» Броневика. Они знают о «Сальве», но только то, как туда дойти и все. Они сообщают мне, а я, где бы я ни была, обязана явиться к точке пропуска. Это дает возможность мне самой отвести этого человека в лагерь или, при необходимости, без лишних глаз сопроводить в здание организации. Потом уже проводится собрание и так далее. В общем, так и с мистером Уэстом получилось. Ребята его даже на машине подвезли, – тон голоса девушки изменился, а сама она замедлила шаг. – Он даже фамилию не успел назвать, а я его уже вела по вот этому подвалу... Как же Коди радовался, никогда его таким не видела. Я сама чуть не расплакалась. В такое время видеть счастье в глазах другого человека и понимать, что ты к этому причастна..., дорогого стоит.

Мистер Уэст за неделю решил все проблемы с планировкой лагеря. Очертил границы, подальше от жилых домов, сам понимаешь зачем. Указал здания, которые можно занять обычным жильцам, какие постройки и где можно сделать, где перенаправить поток чистой воды и электричества. В итоге получилось так, что члены организации могли спокойно контролировать границы лагеря, ставить посты в приграничных домах и при этом не попадаться на глаза жителям и военным. Так мы отвели всю угрозу от обычных выживших в виде мертвецов. При этом со всех сторон. Так и живем на два фронта. Мирные жители сверху и настоящие сталкеры внизу. Без Коди ничего бы этого не получилось. Хорошо, что он додумался до создания организации еще в самом начале. Сейчас я понимаю, насколько это был гениальный ход, который мы смогли при этом осуществить.

– Обычные выжившие, которым не сидится в лагере, сталкиваются с людьми из организации?

– Редко, но бывает. Мирно расходятся и все. Чаще происходят стычки с военными и мертвецами.

– А когда появился ДиФонзо? – спросил Эльдар, осторожно ступая по мокрому полу.

– В июле. Хэнк, он отвечает за безопасность, со своим отрядом ушел на разведку отводить толпы мертвецов в сторону от города. На полпути они столкнулись с людьми, по словам Хэнка, «не наших земель». Те, когда увидели, что мы обычные люди, не стали стрелять, опустили оружие, перекрикивались через дорогу. С ними был Бруно, который попросил связать его со мной. Вот с этого и началось. Если по твоим рассказам в самом начале он был настоящим безумцем, убийцей, то в июле стал тем, кого я знала.

– Много людей забрали военные?

– Да, в какой-то момент, – голос Броны стал еще тише. – И это моя ошибка. Я отводила в организацию только тех, кто хотел помогать, рисковать или кого просто необходимо было спрятать. А эти люди... казались обычными выжившими. Не видела я в их глазах желания еще раз сталкиваться с этим миром. Я дала им возможность жить с мирными людьми, подальше от безобразия, заниматься обычными делами, работать, лечиться и просто приходить в себя. Я очень сильно переживаю за тех, кого забрали. Если их просто забрали, то они все еще живы. Но если там, куда их вывезли, все намного хуже, чем здесь... разве это жизнь? Очень хочу попросить у них прощения. Когда кто-то пропадал, я все сталкивала на их желание уйди в другое место. Я хотела их искать, но мы не в чистом поле живем. Пришлось бы останавливать всю работу, возвращать людей с заданий по поискам продовольствия, ставить все под угрозу, а военные этого бы не простили. А в организации всего два активных отряда.

– Ты ведь не знала.

– Знала..., не знала..., одна и та же ответственность. Легче от этого не становиться, Эль. Хочется всех спрятать, но нет возможности. Мирным жителям приходится терпеть загоны военных. При том за все время существования лагеря погибло меньше двух десятков человек. Половина из них из-за болезней, трое уже были заражены до прихода в лагерь, а остальная часть из-за несчастных случаев. Если ты просто хочешь жить в лагере, ты не можешь умереть, тебе ничего не угрожает. Военные никого не убили за три месяца, хоть порой и проявляли жестокость. Если бы я просто знала, что тех людей будут забирать, я бы сразу всех спрятала, но, как и куда ты сейчас спрячешь весь лагерь? Военные бы весь Вермонт перекопали. Да и нет столько места здесь, – Брона обвела рукой подвал. – Я не в силах все предусмотреть. Мы, организация «Сальва», куда больше рискуем. Не думаю, что жители Броневика захотят так же прятаться под землей и держать кулаки, лишь бы какой-нибудь вояка не додумался почистить заброшенное здание на краю Ацината, уничтожив все, к чему мы стремимся. Пускай люди будут подальше от нас. Нас рассекретят – их не тронут, вот в чем дело, – Брона вновь замедлила шаг и стала говорить еще тише. – У ребят «Сальвы» шансов, что все вернуться с вылазки, всего пятьдесят на пятьдесят. И все согласны на это, просто потому что хотят помочь, знают цену своих действиям. Бесстрашные люди. Однажды, когда группа Хэнка обходила аптеки и склады за всем необходимым оборудованием, продовольствием и прочим, их окружили мертвецы в одном из зданий, а потом военные приняли за мафию. Из девяти человек вернулось двое. Сам Хэнк потерял глаз, а Коди под пули подставлялся, четыре сквозных, да еще и второго раненого на плечах через весь город тащил. Жители Броневика же даже ходячих не видят. Точнее уже и не ходячих вовсе. Совсем другие существа появились, мутанты.

– Как же с этим всем разобраться...

– Разберемся, Эль, – уверенно ответила девушка, упокоившись. – Мы же не одни. Тебе все видится намного сложнее, потому что ты только начинаешь все делать и вникать. Со временем все уляжется. Сделаешь все дела здесь и уляжется. Пойдет своим ходом.

– Да, я надеюсь.

– Так и будет. Тогда, когда ты вернулся, я поверхностно рассказала все. А вот теперь ты уже знаешь, что и как в городе и лагере работает. Сложный механизм, но главное, что ты в нем разобрался. Теперь можно приступать к своей прямой задаче. Пока со мной будешь ходить, куда надо тебя отведу, но через два часа мне нужно будет... Ой! – впереди послышался стук.

Эльдар навел фонарик на два зеленых огонька в темноте. Брона стояла перед железной дверью и держалась за нос.

– Заговорилась, – произнесла она. – Врезалась в дверь.

– Пришли? – Эльдар подошел ближе и провел рукой по холодному металлу.

– Да, пришли, – прошептала девушка. – Еще одна причина, почему военным не стоит знать о подземной системе ходов. Лучше надень респиратор, он относительно современный, поэтому сможет хоть как-то помочь. Там сильно зашкаливает наличие вредных веществ и вируса. Глянешь одним глазом, и пойдем дальше. Это сейчас не так важно.

– Даже так, – Эльдар опустил маску и ловко нацепил защитную маску.

– Через дверь вирус не пробирается, – послышался приглушенный голос Броны. – По крайней мере, я не вижу никаких скоплений.

Девушка надавила на рычаг в стене и отошла в сторону. Через несколько секунд механизм заработал. Откуда-то раздались щелчки, за ними последовало шипение, дверь слегка покачнулась и приоткрылась.

– Помнишь тех спящих мертвецов, которых мы обходили? – с трудом спросила Брона, всем телом нажимая на дверь. – Быстрее, проползай. Так вот, через некоторое время мертвецы проснулись, но из-за обвала не пошли обычным путем, а свернули в другую сторону и зашли в эту часть лабиринта, целый отдельный отсек. Здесь люди раньше хранили всякий хлам..., все, что не помещалось у них дома. На каждую квартиру по отдельному небольшому помещению, – девушка закрыла дверь за Эльдаром и остановилась отдышаться. – Не могу много говорить с респиратором. В общем..., мертвецы зашли в этот отсек через открытую дверь на другой стороне подвала и остались здесь. Я ту дверь закрыла, как смогла, там механизм не работает. В итоге, эти твари больше двух месяцев здесь мариновались. Я забыла про них. Возвращаться сюда не было смысла, все кладовые заперты, к каждой нужен персональный ключ. И только две недели назад, когда Гарри вернулся, я точно так же как и тебе, показывала все Сильване. Она напросилась в подвал, сказала, что не боится. Мы тут много ходили, зашли на пост на границе лагеря, а на обратном пути наткнулись вот на это, – она указала вперед. – Объяснить я этого не могу, поэтому смотри сам.

Эльдар достал мощный фонарик и включил его. Но он не сразу понял, что видит даже при ярком свете. В глаза бросился контраст зеленых цветов, от чего на пару секунд стало не по себе.

С потолка свисали растения, отчасти напоминающие папоротники. Они тонкими нитями держались друг за друга, от чего появилось ощущение, что они висят в воздухе, но присмотревшись, можно заметить корни, спрятавшиеся в трещинах. От недавнего сквозняка растения слегка покачивались и будто тянулись друг к другу, но не могли зацепиться и продолжали извиваться.

Все углы отсека были забиты мхами и маленькими цветочками. Они в прямом смысле росли друг на друге. Они редели на ровной поверхности и уступали место ярким кустарникам и высоким неизвестным растениям. Их мощные стебли обвивали всю длину безлистных ветвей настоящего дерева, которое будто вторым слоем легло на стены, закрыв корой каменные блоки. Все здесь имело непонятное строение, совсем отдаленно схожее с чем-то земным.

Когда свет падал на растения, они будто прятались, вжимались в стены. Стебли и ветви начинали бороться друг с другом, каждый пытался уйти в свою сторону, а кустарники наклонялись на бок и встряхивались, освобождая себя от лишнего груза еле заметных лепестков.

Эльдар посмотрел себе под ноги и заметил как несколько нитей, извиваясь, тянутся к нему и пытаются схватиться за подошву.

– Здесь нельзя долго находиться, – предупредила Брона, достав из кармана небольшой прибор. – Кислород в ничтожном количестве.

– Фантастика, – наконец произнес Эльдар, с места рассматривая весь отсек. – Я... а-ха, – он наклонился, пытаясь усмирить чувства. – Я ничего подобного не видел за три месяца. Я был везде, но это..., это же целая природная экосистема... биогеоценоз под землей. В самом непригодном месте. Без света и питательных веществ. Как такое возможно?

– Вот, смотри, – девушка осторожно указала на стену возле себя, где стоял обнаженный мертвец, наполовину вросший в бетон. От его тела отходили сотни нитей и направлялись в разные стороны. – В корнях дерева две недели назад еще была видна часть тела, но сейчас все в лишайниках.

– Мертвецы заменили растениям землю, – прошептал Эльдар. – Вирус Розенберга в прямом смысле имеет и животную, и растительную основу.

Он направил свет на пол, где заметил еще несколько силуэтов – единственное, что осталось от тварей. Их тела полностью заросли мхами, нитями и корнями странных растений, вид которых невозможно описать. Здесь все было в другом обличии.

– Это то, что смог сделать вирус в замкнутом пространстве... принять другую форму существования. Единственное, что эти растения объединяет с нашей флорой – зеленый цвет. Но им не нужны хлоропласты для фотосинтеза, здесь нет солнечного света. Видимо, таков их первоначальный вид, без изменений. Без эволюции.

– Я вижу, что они создают какие-то вещества и разносят их по помещению, больше ничего не могу сказать. Не смей их трогать, Эль.

– Они опасны так же как и мертвецы, я понимаю. Смотри, как стебли охватывают ветви, – Эльдар указал на дерево. – Это мертвая хватка, попытка удушения, – он присел на корточки и провел рукой над мхом, который тут же потянулся к живой плоти.

– Что думаешь по этому поводу?

– Это может быть прямым доказательством, что вирус имеет внеземное происхождение. С огромной вероятностью вирус Розенберга – источник жизни на другой планете. С ума сойти. Здесь не наша природа создает флору, а эта флора создает природу. Невероятно.

– То же самое говорил Стив.

– Твою мать, – Эльдар громко выдохнул. – Мы пытаемся противостоять не просто вирусу, а новой природе.

– Так все-таки вирус с космоса?

– Задашь этот вопрос мэру Индитима, когда он будет здесь, – парировал Эльдар. – А я не знаю, Брона. Сейчас нет смысла гадать, откуда взялся вирус. Все, что я могу точно сказать, так это то, что эта экосистема еще будет развиваться. Она молодая и создает все условия для эволюции, для зарождения чего-то нового. И это... – он посмотрел на зомби у стены. – Они уже не мертвецы вовсе.

– Ладно, пойдем, Хэнк нас ждет, – Брона развернулась на пятках и схватилась за выступ в двери. – Лучше не задерживаться. А об этом подумаешь как-нибудь на досуге, ладно? Сейчас сосредоточимся на спасении мэра.

Эльдар выпрямился и еще раз осветил весь отсек, оживив природу.

•••

Подвальная система Ацината. Восточная граница лагеря.

Пронизывающий ветер слегка потрепал волосы и помчался дальше по коридорам, разгоняя пыль и запахи. На улице штормило уже несколько часов. Дождь осыпал землю и сразу впитывался, не успевая добраться до окна с решеткой, за которым находился единственный в своем роде блокпост организации «Сальва».

– Такая погода продержится до утра, – не обращая внимания на прибывших, понуро сказал дежурный, облаченный в характерную синюю одежду. Он сидел у стены, придерживая одной рукой автомат, а второй перелистывая страницы книги. – После таких дождей поехать бы на дачу, отдохнуть. Не вот это вот все, – он поднял голову, показав острые черты лица, и крикнул: – Сэр Хэнк Томасон! Гости пожаловали, ваше величество, – а затем потянулся к внутреннему карману куртки. – Как вас там... Дэвидс и Честерфилд. Надо записать...

– Спасибо, Мартин, – мягко ответила Брона и двинулась вдоль стены к приоткрытой двери.

Эльдар последовал за девушкой и вскоре оказался в сыром помещении, которое больше напоминало коморку. Места хватало только на хлам у одной из стен и небольшой книжный шкаф у другой. Здесь также было окно с решеткой, обустроенное место, где можно сесть и стойка для оружия.

– Я уже начал волноваться, – вдруг произнес статный высокий мужчина в плаще, появившись из ниоткуда и представ перед Эльдаром.

Он поправил шапку армейского окраса и, вытянувшись в струнку, отдал честь. Его левый глаз и часть длинного шрама закрывала темная повязка, а остальное лицо изображало крайнюю серьезность.

– Тебя не исправить, – сказала Брона.

– Капитан в отставке Хэнк Томасон, – мужчина протянул руку перед собой. – Ответственный за безопасность Броневика и секретной организации.

– Джейкоб Честерфилд, – Эльдар пожал руку бывшему военному. – У организации есть собственный капитан?

– Нет, у этого города есть собственный капитан, – ответил Хэнк с заметной хрипотой, сделав акцент на слове «город». – Наслышан о вас, Джейк. Весь день Чарли, наш связист, передает сообщения по «мертвой» волне. Вы служили, Джейк?

– Десятая горная дивизия США, Форт-Драм, штат Нью-Йорк. Комендор-сержант, возглавлял сто семьдесят второе специализированное отделение снайперов.

– В ваших действиях виден профессионализм, – Хэнк отошел и встал перед окном. – И я это уважаю.

– Вы на моей стороне? – Эльдар повторил за своим новым знакомым, бросив взгляд на Брону, которая осталась стоять у двери.

– Конечно! Я верю своему чутью, а не говору людей, Джейк. Не быть мне сейчас живым, не доверяй я самому себе больше, чем слухам за спиной.

– Это здорово.

– Ваше пребывание здесь говорит о статусе организации, а история присоединения к нам о доверии к Броне и ее доверии к вам, – Хэнк немного задумался, опустив голову и закрыв длинными темными волосами свое лицо. – Главное, чтобы люди как можно быстрее это поняли и все вместе начали действовать. Пока другие размышляют, вы можете заручиться моей полной поддержкой, Джейк. Хоть я уже и не молод, но представляю интересы молодого поколения, а значит, беспрекословно выполняю приказы Броны. Она доверяет вам – я доверяю вам.

– Хорошо, Хэнк.

– К делу. То, что вы хотите провернуть... это безумие, которое не может ждать. В любой момент военные найдут и вывезут мэра, а мы ничего не сможем сделать из-за внутренних проблем организации. Через неделю Стаббсу уже никто не поможет.

– Верно. Я собираюсь выдвинуться послезавтра. На моей стороне сейчас не так много людей, поэтому я буду действовать один. Но... возможно, меня поддержат на собрании завтра днем.

– Я же сказал...

– Нет, Хэнк, послушайте, – прервал Эльдар. – Я пришел сюда, чтобы просить вас сделать для Броневика нечто большее, чем найти какого-то мэра, который может быть на самом деле мертв. Я знаю, что вы и ваша группа специализируетесь на разведке и обороне Броневика. Вы не раз отводили угрозу от лагеря, за счет этого я хочу, чтобы за неделю мы выполнили сразу две сложные задачи, грамотно распределив свои силы. Если я и моя возможная группа вытащим живого мэра из-под носа военных, то вы в это же время сможете отвести первую волну мертвецов со стороны Канады. Сейчас, пока что, для лагеря нет никакой опасности, но если не начать ничего делать, то через месяц лагерь перестанет существовать.

– Я слышал новость о десятках тысяч тварей на границе, но этому нет никаких подтверждений.

– Проверьте это, Хэнк, – настоял Эльдар. – Пару дней назад, с северной дороги на Восточный Канал уже пришла часть мертвецов. Это начало. Самая малая часть того, что надвигается на Индитим. Если вы не хотите верить слухам, то поверьте тому, кто бежал от этих тварей с самого Монреаля.

– Вы...

– Нет, я все время находился в Индитиме, но я встретил человека, который своими глазами видел эти толпы тварей по ту сторону границы. Если вам нужно несколько людей, подтверждающих это, то попросите Брону встретится с жителями лагеря, которые пришли сюда за последние несколько недель. Кто-то из них точно бежал из Канады.

– Я понял, что должен сделать, – Хэнк кивнул и посмотрел на Брону.

– Если месяц назад вы могли всей организацией выполнять одно задание, то сейчас настало время, когда нужно действовать в два раза быстрее. К сожалению, и рисковать придется в два раза больше, так как ни у моей группы, ни у вас не будет прикрытия. Это вынужденная мера. Военные в шаге от того, чтобы забрать свою главную добычу, а мы в двух шагах от того, чтобы столкнуться с толпами тварей. Как видите, Хэнк, и я, и вы вынуждены работать с тем, что не имеет стопроцентного подтверждения.

– Понимаю, Джейк.

– Я не успеваю стать «своим» в организации, но должен действовать. Это сбивает с толку, но я уже получил все, чтобы помочь найти или создать антивирус и помочь всему лагерю. У меня есть убежище. Поэтому, чем быстрее я окажусь у городской площади Индитима, тем лучше.

– С этим разобрались, я согласен повести свою группу на север. Теперь с вами, Джейк. Как вы собираетесь пробраться в центр города?

– Напрямую, – твердо сказал Эльдар. – Город пуст, сколько бы военных не было у Клауса. Они все у городского музея. Я уверен, что дойти до центра Индитима можно в полный рост, ничего не опасаясь. Но я еще не знаю, как проще всего оказаться в музее. Сколько бы нас ни было, но сотню военных мы не положим.

– Я вмешаюсь в вашу светскую беседу, – вдруг сказала Брона. – Если позволите, то я могу предложить один очень сомнительный вариант. В общем, я не эксперт по подвальным системам всего города, но, по-моему, существует миф, что региональная тюрьма в том же центре города, занимает немного больше месте, чем кажется на первый взгляд. Томми в детстве не раз пугал меня тем, что когда я буду идти по площади, то земля подо мной обвалится, и я попаду к заключенным.

– И вправду сомнительный вариант, но... Брона имеет в виду, что к музею можно пробраться через подвальную систему тюрьмы, – попытался пояснить Хэнк.

– Я не совсем понимаю, – покачал головой Эльдар. – Я не знал об этом.

– Вам повезло, что я достаточно об этом знаю, Джейк, – доброжелательно усмехнулся Хэнк. – Региональная тюрьма Кен-де-Валентайн была построена раньше, чем центральная площадь, – не спеша, продолжил он, на ходу вспоминая все подробности. – Изначально, полтора столетия назад она имела четыре блока по два этажа, не считая цокольного, который, если верить некоторым данным, превосходил по площади отведенный под тюрьму участок. Особенно это превосходство было заметно в сторону к музею, который был построен в один год с тюрьмой. Когда в бюджете города появились огромные деньги, Индитим начали заново отстраивать. У тюрьмы появился новый этаж, а подвал полностью засыпали для ровной поверхности в центре города, а потом Кен-де-Валентайн вовсе обнесли высоким забором, чтобы ни заключенные, ни мирные жители не видели друг друга. Все это к тому, что люди сто лет ходили по центральной площади, не подозревая, что под ними находятся целые коридоры и камеры с заключенными. Об этом говорили только в узких кругах, будто любой факт стоит тебе трех пальцев. Однако было время, когда никто не держал язык за зубами, и бывшие зэки часто оговаривались, что преступники попадают в тюрьму не через главный вход, а через подвальную систему. Также рассказывали, что тех, кто нарушал правила, уводили «вниз», а возвращались они уже совсем другими людьми.

– Это ясно. Все, что происходило в тюрьме, никогда не выходило за ее стены, – задумчиво проговорил Эльдар.

– Верно, будто в закрытой от сего мира стране со своими законами, историей и внутренней политикой. До сих пор никто из обычных людей точно не знает – остался ли тот самый цокольный этаж после постройки площади.

– Расскажи еще историю о братьях Майонами, пожалуйста, – снова встряла Брона. – Мне интересно.

– Братья Майонами? Хм... я слышал о них от лица тех, кто сам узнавал все слухи, сидя в курилке, – кивнул Хэнк. – Я не ручаюсь за правдивость, но... эта история – косвенное подтверждение, что подвальная система тюрьмы все-таки до сих пор существует. В середине двадцатого века известные преступники братья Мелвин и Лэнс Майонами были приговорены к пожизненному заключению за ограбление тринадцати банков и убийство тринадцати чиновников в тринадцати различных штатах, в которых была запрещена смертная казнь. Из-за такого зацикливания на этом числе боковую от тюрьмы улицу часто называют «тринадцатое авеню».

– Об улице я слышал.

– В общем, после объявления приговоренного срока братьев из Бостона отправили в Кен-де-Валентайн. Они отсидели в тюрьме двадцать лет, семь из которых отбывали наказание и работали под землей, а после пытались бежать, став первыми, кому удалось это сделать после постройки центральной площади. Но через два дня их поймали в самом охраняемом помещении музея – хранилище реликвий Индитима. До сих пор неизвестно как они там оказались, но по одной из версий они семь лет рыли тоннель из подвальной системы тюрьмы в сторону музея, скрывая обычным хламом дыру в стене, которую к слову никто так и не нашел.

– Предлагаете мне проверить эту легенду?

– Ты хотел найти самый простой способ пробраться в музей, – пожала плечами Брона. – Если легенда вовсе не легенда, то Хэнк только что помог тебе продумать часть плана. К тому же военные ничего об этом не знают.

– Почему?

– Да потому что этот миф жил только у коренных жителей Индитима! – девушка повысила тон, но сразу же попыталась успокоиться. – А военные вообще из другого штата. К тому же они не зачищали тюрьму, так как единственный человек, который был им нужен, умер от болезни здесь, в Броневике! Это директор тюрьмы. Сам Клаус, когда был в лагере, проговорился, что они получили всю нужную документацию обо всех учреждениях города, в том числе о тюрьме, и им нет смысла лезть в Кен-де-Валентайн.

– Подвальная система может существовать, но тоннель уже давно засыпали, – резко ответил Эльдар.

– Как вы уже сказали, Джейк, мы вынуждены работать с тем, что не имеет стопроцентного подтверждения, – спокойно проговорил Хэнк. – И я бы не был так уварен, что тоннель засыпали. После братьев Майонами из Кен-де-Валентайна сбегало еще тринадцать заключенных. Тринадцать, Джейк, тринадцать. И последний зарегистрированный случай датируется двадцать вторым февраля этого года. И туннель братьев Майонами до сих пор не нашли. К тому же двенадцать из сбежавших заключенных пойманы в музее. И... Брона сказала про то, что тюрьму не зачищали военные. Это основная проблема. Там до сих пор гниют твари.

– Ладно, я понял, спасибо.

– Вы слишком быстро уходите, – произнес Хэнк. – Спешите... Если уж я не иду с вами в городской музей, то могу дать один дельный совет, Джейк.

– М? – Эльдар уже собирался уходить, но остановился и обернулся.

– Индитим – город с длинной историей. Не самой известной и интересной приезжим людям, но дочерта загадочной. Все что происходило до двадцать первого века, мы, выжившие коренные жители города, называем смутными временами, ибо Индитим до сих пор не нашел определенность. Город уже пятую часть столетия метается от факта к факту, от легенды к легенде. А ваш визит в тюрьму раскроет как минимум одну загадку, а может воссоединит целую цепочку событий. И если мэр жив, то находится в музее не случайно. Все чиновники, занимающие самый высокий пост в городе, на протяжении всей истории при каждой смене власти передавали друг другу то, что люди называют Одиннадцатой Заповедью. Заповедь – реликвия Индитима, книга в лазурной обертке, существование которой, конечно же, под сомнением, – Хэнк улыбнулся.

– Да, она хранится в музее. И это я знаю.

– Ищите реликвию, Джейк, и найдете мэра. Вот весь совет. Помните о нем, если не побоитесь ошибиться и пойдете через Кен-де-Валентайн.

Эльдар уже окончательно развернулся и направился к двери, но в последний момент снова остановился.

– Двенадцать из тринадцати заключенных смогли выбраться из тюрьмы, но их поймали в музее, – проговорил он. – А кто тринадцатый? Он был жив на момент пандемии?

– Почему-то многие о нем забывают, но он поистине легендарная личность, о судьбе которой практически ничего не известно, – ответил Хэнк. – И если мне не изменяет память, звали его Матеуш... Матеуш Александровски.