Акт девятый, заключительный. Эпизод третий.

Регион Индитим. Объект 1162, лаборатория. Восьмой этаж. 22 мая, 2021. Около шести часов вечера.

Свет в углу комнату попеременно моргал, а сейчас вовсе отключился, издав слабый щелчок и высыпав яркие искры на пол. Помещение то погружалось в сумрак, то вновь освещалось синеватой подсветкой, вызывая головокружение и мерзкую тошноту, которая в разы усиливалась от чувства голода.

Аудитория, где находились компьютеры, некоторая техника и мебель, теперь мало напоминала себя двухнедельной давности. Перевернутые столы, разбросанные по углам переломанные стулья, разбитые от тяжелых мониторов и системных блоков защитные стекла на стенах, тысячи осколков на полу вперемешку с документами из сейфа и важными бумагами со специальными штампами, которые сейчас играли роль мусора и составляющей общей картины помещения.

Сильно пахло гарью. Стопка бумаг, оставленная на стеллаже в другом конце комнаты, медленно догорала, разнося по воздуху прах и пепел. Однако дышать было легко, будто это не восьмой этаж огромной лаборатории, а поляна в лесу на свежем воздухе, по которой время от времени проносится ветерок, оставляя после себя приятное волнение и легкую тревожность от мысли, что все вокруг неправда.

Эльдар сидел в самом углу комнаты рядом с тепловым излучателем и прокручивал между пальцами подарок Розенберга – флэшку с информацией, где хранились все знания и результаты опытов, что должны помочь в любой момент. Но они не помогли. Теперь это бессмысленное устройство хотелось бросить на потрескавшийся пол в кучу ничего не значимого хлама. Но Эльдар усердно сдерживал себя, чтобы вновь не начать бить стекла, переворачивать столы и запускать технику через все помещение. От этого уже было мало толку.

Потому что в голове было пусто. Никаких раздражающих мыслей или гениальных идей. Спокойствие и умиротворение, готовое нарушиться любым лишним звуком и движением. Не о чем было думать. Все, казалось бы, уже давно продумано и решено заранее кем-то другим. Но выбор все еще есть. Остановиться или пойти дальше.

Послышались отдаленные шаги, но Эльдар усердно сосредотачивал внимание на флэшке. Однако слух продолжал улавливать звуки и выводить из себя, заставляя крутить устройство еще активнее, сжимая ее изо всех сил.

– Милик... – успел произнести Гарри, появившись из-за угла, где находилась входная дверь перед небольшим подъемом.

– Как она? – быстро спросил Эльдар, прекращая крутить флэшку.

– Уснула.

– Хорошо... Это хорошо.

– Нашел что-нибудь? – продолжал настаивать Гарри.

– Нашел? – Эльдар наигранно усмехнулся, опуская голову. – Что можно найти там, где ничего нет? Здесь ничего нет. Ни лекарств, ни вирусов, ни данных. Розенберг оставил только это, – он нарочно уронил устройство на пол. – На ней ничего нет. Лаборатория больше не эпицентр эпидемии, Алекс, мы пришли к своей цели, мы получили ответы, а большего мы не достойны.

– Ты не можешь ничего сделать? – спросил Гарри.

Эльдар захотел рассмеяться, но сдержал себя и спокойно проговорил:

– Я обычный врач, не биохимик. Я не специалист и не ученый. Что я могу сделать? Я могу только искать, а искать здесь больше нечего.

– Значит, она...

– Она не умрет и не обратится, – неожиданно для самого себя уверенно заявил Эльдар. – Все будет хорошо. У нее есть иммунитет. У всех выживших есть иммунитет. Только у кого-то он слабее и этот человек не выживает после воздействия вируса, – он запустил руку в волосы и сжал их. – Но она сильная, она справится. Я ввел ей все антибиотики, которые только смог найти. Она обязательно справится. По-другому быть не может. Я не верю в это другое, – солгал Эльдар, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. – То, что мы не можем сделать антивирус, ни о чем не говорит. Это просто неудача, мы можем двигаться дальше. Энн поправится и мы пойдем дальше. Я уверен. Это просто неудача, ошибка, которая ничего не меняет.

Но Эльдар понимал, что Гарри не верит ни единому его слову. Разрушенная аудитория обо всем говорила. Говорила о том, что человек сражается с тем, чтобы сохранить надежду у себя в груди.

– Я запустил магнитные установки, – произнес Гарри, держа в руке ноутбук. – Но те ворота, через которые мы пытались пройти, не открываются. Там висит петля, которую нужно сломать.

– Я сломаю, – заверил Эльдар, поднимаясь на ноги.

– Я могу сам сломать. Просто нужно, чтобы ты нажал на нужную кнопку и открыл ворота.

– Нет, я сломаю, – продолжал настаивать Эльдар. – Побуду на свежем воздухе, посмотрю, что там происходит. А ты лучше знаешь, какую кнопку нажать. Может быть, одной кнопки будет недостаточно.

– Ладно, – кивнул Гарри. – Ты прав. Но нужно сделать это сейчас. За ограждением собралось много мертвецов.

– Да, я уже иду, – отреагировал Эльдар и быстрым шагом прошел мимо своего друга, а затем вышел в коридор, который вел прямо к лифту. – Все будет отлично, – сказал он напоследок и ускорился.

Он проходил мимо лаборантских помещений, которые видел несколько раз за свою практику здесь месяц назад, но это его теперь совершенно не интересовало. В голове крутилась только одна мысль – сломать петлю. Ему больше чем когда-либо захотелось выйти в новый мир, вновь ощутить тот воздух и даже посмотреть на толпы мертвецов. Они ничего не смогут ему сделать, пока он этого сам не захочет.

Не замечая ничего вокруг, Эльдар прошел через весь коридор, забрался в лифт и, наконец, выскочил на наземный этаж лаборатории, где по-прежнему ярко горел свет, а по полу были разбросаны документы и клочки бумаги. Он как можно быстрее свернул к открытой двери и двинулся по коридору, подгоняя себя мыслью, что нужно сделать все намного раньше, а не просто сидеть и ждать. Тем самым будет больше времени на то, чтобы мертвецы заполнили всю лабораторию, и появилась возможность уничтожить еще больше тварей.

На улице оказалось тепло. Солнце светило где-то за лабораторией, поэтому с этой стороны свободно гулял ветер, пронизывая все тело и вызывая приятную дрожь. Деревья синхронно колыхались, а высокий газон ложился прямо к земле под слабыми порывами, будто ничем не крепился. Далеко впереди, там, где мертвецы всей толпой пытались повалить ограждение, раздавалось громкое рычание, которое разносилось по всем окрестностям лаборатории, но это никак не мешало немного насладиться погодой и видом, что открывался на улице.

Эльдар быстро зашагал к воротам по аллее. Он чувствовал вибрацию под ногами и сразу догадался, что это работают магнитные установки. От них исходил еле слышимый писк.

Чем выше Эльдар поднимался по дороге, тем больше он видел, насколько много мертвецов собралось за ограждением и сколько еще тварей движется по направлению к лаборатории, появляясь на границе леса. Он достал беретту с пояса и снял с предохранителя, пытаясь разглядеть петлю на решетке. Но не замечал ее, пока не дошел до самих ворот, встав лицом к лицу с мертвецами. В воздухе повис отвратительный запах гнили, и хотелось развернуться, чтобы не чувствовать его.

– Вы пришли на свою смерть, – произнес Эльдар, и хотел было достать ножик из внутреннего кармана куртки, но там оказалось пусто. Появилось чувство пустоты на душе от отсутствия ощущения холодной серебристой рукоятки. Но он найдет ножик. Он оставил его в доме лесничего, без сомнений. Туда он сможет вернуться со своим другом и со своей девушкой.

Эльдар медленно поднял пистолет и направил на петлю.

Выстрел. Петля слетела, а ворота сильно задрожали, но не отъехали в сторону.

– Милик, убегай, – через громкую связь раздался голос Гарри. – Живее.

Эльдар послушался и рванул обратно к лаборатории. Он услышал, как ворота со скрежетом отъехали в сторону. Рычание стало еще громче. Под сильным натиском первые мертвецы стали падать на землю, а за ними появлялись новые твари.

В какой-то момент Эльдар резко остановился и развернулся. Он смотрел на тех, кто так желает его плоти, а разум его начинал затуманиваться. Продолжал стоять, ожидая мертвецов, которые все больше приближались, чуть не переходя на бег. В голове начали крутиться мысли, которые в один миг разбили рассудок и не позволяли убегать дальше.

Кто-то из них мог укусить Энн. У нее нет иммунитета. Ни у кого нет иммунитета. Это всего лишь ложь во благо спасения от самого себя. Она заражена и медленно умирает. Прошло столько часов и ей не стало легче. С каждым часом только хуже. Из-за этого он разрушил все в аудитории на восьмом этаже, из-за этого захотел громко рассмеяться, из-за этого ему хотелось кричать.

Что-то напомнило Эльдару о том, что было самым верным решением. О чем он думал в здравом рассудке, но чему противился и не хотел верить под ложным представлением. Вот почему он сразу согласился выйти на улицу, поэтому он бил стекла. Он старался избежать этих мыслей.

Всеми силами пытался сохранить надежду. Однако теперь видел перед собой толпу мертвецов и понимал, что этой надежды нет. Еще никто не выжил от укуса, и никто не сможет этого сделать. Нет объяснения тому, как можно пережить такую дозу вируса. Вирус попал в кровь, он распространился, он медленно убивает ее через слабое место – рану на плече. Он разрушает ее, и она не выдерживает. Никто бы не выдержал.

И Эльдар понимал это. Ведь он сам объяснил сущность вируса двенадцать дней назад и оказался прав. Как бы он хотел сейчас ничего не знать. Нет сил видеть этих тварей, которые отбирают частичку прекрасного, что удалось сохранить в этом мире.

Он продолжал стоять и наблюдать, как мертвецы медленно приближаются к нему, желая укусить и его. Сейчас он был согласен на это. Но ненависть, что вмиг охватила его тело, оказалась сильнее. Она заставила его поднять пистолет и выстрелить. Ненависть, которая заставила его мстить, давать отпор и оправдывать случившееся сквозь затуманенный взгляд.

Нужно сделать выбор – остановиться или пойти дальше.

Эльдар выстрелил еще раз, потом еще и еще, не желая признавать, что он не сможет противостоять им всем в одиночку, что не сможет защитить Энн. Он может это сделать, он должен это сделать.

Выстрел.

– ТВАРЬ! – вдруг закричал Эльдар. – Ты тварь! Ты бессмысленная тварь!

Он стрелял в разные стороны, чувствуя, как ком давит на горло, а на глазах появляются слезы. Но он не останавливался, выдавливая из себя последние силы. Он стрелял до самого конца, пока не услышал щелчок.

Эльдар яростно кинул пистолет в толпу и чуть не упал на колени, но удержал равновесие.

– Тварь! – вновь закричал он. – Как ты смеешь идти сюда! ТВАРЬ!

Он кричал всей толпе, шатаясь из стороны в сторону от нахлынувших чувств, что вдребезги разбивали рассудок.

– Ты ее укусил, адское отродье! Ты укусил ее! Я уничтожу тебя!

В груди полыхала оглушительная ненависть, которая была в разы сильнее той, что он чувствовал к ДиФонзо, к Клаусу и ко всем, кто был против него.

– Ты убиваешь ее! Ты умрешь сам! – Эльдар сделал шаг вперед, заметив, как один мертвец выбился из строя и быстро приближался к нему. – Ты не смеешь убивать тех, кто тебя создал!

Он выставил руки вперед и остановил мертвеца, держа его за плечи.

– Тварь! Я уничтожу тебя!

Мертвец яростно бился и пытался схватиться за живую плоть, но у него ничего не получалось. Он рычал прямо в лицо еще яростнее, чем когда-либо, излучая злобу и ненависть.

Остановиться или пойти дальше.

– Милик, что ты делаешь?! – заорал Гарри в громкую связь и его крик разошелся по всему лесу. – Убегай оттуда!

– Моя ненависть сильнее твоей!

Эльдар, что есть силы, ударил мертвеца ногой и тот своим телом сбил несколько других тварей из толпы, которая подошла слишком.

Слова Гарри привели в чувства. Эльдар, чуть не падая, развернулся, а затем побежал к лаборатории, стараясь держать равновесие, но силы медленно покидали его, и не было больше желания оставаться в живых. Только одна мысль, что Энн еще жива, что она захочет его увидеть, когда проснется, заставляла его убегать и вести за собой толпу. Он хочет увидеть ее, хочет вновь почувствовать ее тепло и запах.

Ради этого он пробежал этот коридор, ради этого забежал в лифт, нажимая сразу на несколько кнопок.

Эльдар съехал на пол и яростно ударил кулаком в стену. Несколько слез упали на пол. Он скрипел зубами и пытался держать себя в руках, но ничего не могло остановить его причинять себе боль. Он кричал и бил кулаком в стену, пытаясь дойти до состояния, когда уже не сможет чувствовать боль, когда он вновь создаст иллюзию надежды. Он кричал от мысли, что теряет ее.

Лифт остановился, но Эльдар продолжал сидеть на полу, глядя в конец коридора и стараясь не обращать внимания на приоткрытую дверь. Он приехал на седьмой этаж. И сейчас сомневался, захочет ли Энн увидеть его таким слабым, таким разбитым и лишенным какого-либо рассудка. Он ненавидит самого себя. Единственная тварь здесь – это он сам.

Остановиться или пойти дальше.

Но он поднялся на ноги, преодолевая слабость. Он встряхнулся, делая шаг в коридор. Навстречу ему вышел Гарри, который сразу же перешел на бег и вмиг оказался рядом.

– Милик, что с тобой? Ты в порядке?

– Все хорошо. Я просто разозлился, – Эльдар убрал волосы со лба и выдохнул. – Я не собирался убивать себя.

– У нас проблема, – громко заговорил Гарри. – Когда я подключу самоуничтожение лаборатории, то запуститься таймер в две минуты. Но мы не успеем убежать за две минуты. Тот коридор, про который говорил Розенберг – это настоящий лабиринт. И один из выходов ведет по кругу обратно в лабораторию. Даже если мы пойдем по верному пути – мы попадем в радиус действия самоуничтожения.

– Мы успеем убежать, – ответил Эльдар, понимая, про что хочет сказать Гарри. – Я не оставлю Энн здесь.

– Нам нужно еще две минуты, – настаивал Гарри. – Всего две минуты.

– Я не оставлю Энн здесь.

– Милик... Если мы все умрем, то все, через что мы прошли и что должны еще преодолеть, станет бессмысленной тратой времени. Ты должен жить. На тебе ответственность, ты – единственный, кто может что-то изменить.

– Если мы все умрем, значит этому миру не нужно спасение, – ответил Эльдар, хватаясь за ручку двери. – Я не могу так поступить. Либо мы останемся здесь, либо пойдем вместе с Энн. Третьего не дано.

– Черт возьми, Милик. Мы не успеем.

– Я понесу Энн на себе, и мы успеем, – медленно проговорил Эльдар, открывая дверь нараспашку. – Она не умрет.

– Ты лжешь сам себе, – сказал Гарри. – Она бы сделала все, чтобы ты выжил.

– Я сделаю все, чтобы она смогла выбраться отсюда. Я буду рядом с ней до конца. Даже если придется остаться здесь. Энн достойна этого больше, чем я достоин жить. Она сделала гораздо больше, чем просто прошла этот путь вместе с нами.

– Ты прав, – кивнул Гарри после паузы. – Извини. Я... я открою резервные лестницы к шестому этажу, – он развернулся и пошел по коридору, опустив голову.

Эльдар посмотрел в след своему другу, но сразу же отвернулся и зашел в помещение, где по-прежнему горел свет. Он тихо закрыл дверь, стараясь держать себя в руках и не упасть на колени.

Энн мирно спала, укутавшись в одеяло, которое он с трудом нашел для нее. Очки сползли на бок, показав уставшие веки. Темные красивые волосы лежали по всей подушке, будто она постоянно ворочалась от необычного сна. Он готов был поверить, что она просто спит, что нет никакого укуса на плече, нет никакого вируса и нового мира. Он хотел в это поверить, создав для себя надежду.

Он протянул руку и прикоснулся к ее щеке, чувствуя холод, который так хотелось забрать себе и больше ей не отдавать. Он провел пальцами по бледной коже и наклонился, чтобы поцеловать, чтобы дать ей немного тепла, которое она дарила ему все эти дни. Он всем своим телом прочувствовал вину перед ней. Перед этой девушкой, которая вселила в него веру в то, что он может дойти до конца.

Эльдар лег рядом, чтобы запомнить ее в мельчайших деталях, вбить себе в голову образ спящей Энн. Эти милые черты лица, эти губы, эти волосы. Он обнял ее и аккуратно прижал к себе, пытаясь не разбудить. Но Энн мягко сжала его руку и уткнулась носом в грудь.

– Прости меня, – прошептал Эльдар. – Прости меня, пожалуйста.

– Ты постоянно извиняешься передо мной, – мягко сказала Энн и слабо улыбнулась. – Ты сотворил мне так много поводов для гордости. Ты сделал для меня так много, о чем я не могла даже мечтать... И сейчас, когда мне остается совсем немного времени, ты тратишь время на извинения. Ты самый смелый человек, которого я когда-либо встречала. Это необычно, правда?

– Я виноват в этом, – Эльдар заскрипел зубами, сдерживая слезы. В груди все медленно разрывалось от понимания, что это неизбежно. – Я не должен был позволить этому случиться.

– Это самый лучший момент в моей жизни, – с дрожью в голосе прошептала Энн. – Ты подарил мне этот момент. Я так хотела пройти с тобой этот путь, и мы это сделали. Сделали вместе. Я так просила тебя идти вперед, и ты сделал это для меня. Что еще нужно для того, чтобы быть счастливой девушкой.

– Остаться вместе.

– Я всегда буду рядом с тобой, – Энн медленно достала из-под одеяла свернутый вдвое клочок бумаги. – Я будто прожила с тобой всю жизнь. Мы испытали все это вместе, мы прожили нашу небольшую жизнь... Такую наполненную яркую жизнь. Не смей извиняться передо мной за это.

– Энн...

– Прочитаешь это, когда вновь захочешь остановиться, – девушка положила клочок во внутренний карман куртки и прикоснулась рукой к груди. – Пусть он лежит рядом с сердцем, которое так бешено стучит. Ты будешь искать ножик Броны в доме лесничего и найдешь вместе с ним мой дневник. Если он будет у тебя – я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. Буду рядом, пока ты будешь идти, и не дам тебе остановиться.

– Энн, пожалуйста... – Эльдар чувствовал, как слезы сами текут из глаз и он не может этого остановить. Он понимал, что она хочет остаться здесь.

– Ты стал таким родным, таким близким. Нам не нужна была целая жизнь, чтобы стать по-настоящему счастливыми. Нам оказалось достаточно несколько дней. Дней, за которые мы успели сделать друг для друга больше, чем этого заслуживали. И теперь я понимаю, что мы были всего достойны. Теперь я уже никогда тебя не покину. Ведь ты подарил несколько дней нашего счастья, самых счастливых дней. Короткий миг, словно вся жизнь. И ради этого стоит жить. Ради этого стоит влюбляться в такого человека, как Эльдар Милик. Самого смелого и искреннего человека, которого я встречала.

– Энн... Я...

– Моя племянница всегда говорила: если ты можешь изменить одного человека – сделай это... и я сделала, – голос Энн задрожал еще сильнее. – Расскажи ей это. Это моя последняя просьба. Скажи ей, что я изменила тебя, не позволила тебе сдаться. Она будет гордиться мной. Я не смогла остаться с ней, но с ней можешь остаться ты. Ты можешь ее защитить и дать ей жизнь. Мою жизнь.

– Я...

– Гарри знает, где ее искать. Я рассказала ему еще тогда, когда мы были в Ацинате. Я уверена, что она жива. Я чувствую это, чувствую, когда нахожусь рядом с тобой.

– Пожалуйста, Энн, пойдем со мной, – с трудом произнес Эльдар.

– Пока она будет с тобой – с тобой буду и я. Твоя Дженкинс... – Энн сделала паузу, пытаясь вытереть слезы. – Я хочу остаться там, где ты достиг своей цели. Куда мы вместе так хотели дойти. О чем мы вместе мечтали.

– Я не оставлю тебя здесь.

– Эльдар... – еще тише прошептала Энн. – Я не выдержу этого. Я не хочу причинять тебе еще больше боли. Позволь мне остаться в твоей памяти той Дженкинс, которую ты любишь. Любимых не убивают.

– Прости меня...

– Наберись смелости оставить меня одну, – девушка тихо заплакала. – Так будет лучше. Я сказала тебе все, что так хотела сказать за эти дни. Но вам пора идти дальше. Вам есть куда идти и это делает меня счастливой. Самой счастливой в этом мире. В мире, лишенном чувств. Мы смогли возродить эти чувства. Мы дали этому миру шанс, подарили ему надежду и ты должен хранить ее в себе... вместе со мной. Вместе с твоей Дженкинс.

– Я так хотел жить с тобой... – проговорил Эльдар. – Я так хотел защитить тебя. Так хотел сделать тебя счастливой. И не мог сказать об этом. Я так хотел верить, что у нас есть будущее и так был занят тем, что сейчас не имеет никакого значения.

– Ты ни о чем мне не говорил, – Энн слабо улыбнулась, глядя на него заплаканными глазами. – Но я это чувствовала. Ты вместе со мной мечтал у костра... Я знаю все, что ты хочешь сказать, и ты можешь просто молчать. Молчать так искренне и нежно... Однажды ты проснешься в полдень с человеком всей твоей жизни, вы вместе заварите кофе, напечете блинов, и все будет хорошо, – проговорила она. – Ты будешь счастлив, у тебя будет будущее. Ты будешь счастлив, потому что когда-то решил идти до самого конца. Дойдешь до конца вместе с памятью обо мне. И это делает меня счастливее. Я стала частью твоей жизни, я стала частью целой истории, о которой узнает весь мир. И сейчас я должна отпустить тебя. Отпустить, чтобы ты был счастлив, как счастлива сейчас я. В этот миг.

– Дай мне еще немного времени.

– Ты должен идти, иначе я никогда тебя не отпущу, – прошептала Энн и слабо оттолкнула его. – Я чувствую, как медленно угасаю. Мне нужно время, чтобы вас спасти, в последний раз вам помочь и навсегда раствориться. Просто раствориться вместе со счастьем, которое ты мне подарил.

– Я люблю тебя, – прошептал Эльдар, прижимая девушку к себе, пытаясь передать все тепло, что он хранил в себе. – Я был так глуп и так слаб.

– Ты больше не слаб, – прошептала Энн в ответ. – Я люблю тебя, Эльдар Милик.

Эльдар отпрянул и поцеловал ее в губы, стараясь запомнить этот сладкий вкус. Он вдыхал запах и не хотел его терять, хотел держаться за него и никогда не отпускать, понимая, что больше никогда его не почувствует.

– Ты должен идти, чтобы быть счастливым, чтобы запомнить до деталей этот короткий миг нашего прощания. Такой короткий и такой нежный... твой поцелуй...

– Подари мне еще один.

И она подарила. Эта светлая девушка с темными волосами по имени Энн Дженкинс не могла иначе. Она отдала все, что держит у себя на душе, она открылась. Она полюбила. Она заставила запомнить ее такой счастливой. Такой счастливой Энн Дженкинс.

Эльдар чувствовал, как стремительно он теряет ее. Ту, ради которой он все преодолел и шел дальше. Как стремительно он становится одиноким. Ему больше не нужно спасать мир. Ему больше не нужно лекарство. Ему одному ничего не нужно. Как стремительно он потерял веру в то, что этому миру нужен антивирус. Его нужно спасать, возвращать все обратно, на «исходную»? Зачем это делать? Он больше не причастен ко всему, что произошло с Индитимом, он больше не обязан искать.

Его путь спасителя окончен, он обрывается прямо сейчас, в эту минуту. Миру больше не нужен такой человек как Эльдар. Еще один простой выживший, который ничего не значит. Найдутся те, кто значит намного больше, те, у кого есть то, ради чего стоит искать и возвращать старый мир. Но не Эльдар. Он выполнил свою миссию, он сделал то, что должен был сделать. Во что верил Розенберг, во что верила Энн. Больше он ничего не должен делать. Для чего нужно перевернуть Индитим вверх дном? Он не спаситель, он обычный выживший.

И он сделал выбор. В этот короткий момент прощания.

– Пожалуйста, иди, – говорила она, но Эльдар уже мало, что ощущал. – Прощай.

Все было в тумане, все погрузилось в полуночную дымку. Внезапно появился Гарри, раздался приглушенный щелчок, и Эльдар уже очутился рядом с железной дверью, держась за ручку. Он ничего не чувствовал. Уже не мог чувствовать. Он моргнул и увидел перед собой темноту. Еще мгновение и он уже стоял рядом с Гарри у поворота. Алекс что-то постоянно говорил, но слова растворялись в воздухе. Он не хотел понимать друга, пока в глаза не ударил солнечный свет, блестящие от капель дождя деревья и мягкая трава, на которую он обессиленно упал.

Он искал взглядом Энн и не находил. Он все еще ощущал тот запах и тот сладкий вкус на губах, который потерял навсегда. Он все еще помнил тот короткий миг любви, которого лишился. Миг, что так внезапно оборвался и оставил его одного.