Долго единственной целью моей жизни было саморазрушение. А потом мне вдруг захотелось счастья.

Ф.Бегбедер "Любовь живёт три года"

Аманда Дайсон всегда была одинока. Её своеобразная гениальность, присущая всей семье, была проклятием. Ведь никогда, глядя на окружающих людей, она не видела кого-то близкого.

Одиночество настолько въелось в нее, что она начала получать от этого удовольствие. Но проблема была в том, что иногда, когда шатенка задумывалась над этим, ей становилось больно. Больно от того, что нет рядом никого, кто смог бы выслушать и понять её. Ведь даже обычный разговор происходил у нее очень редко. А если и были попытки, то они всегда заканчивались раздражением и чувством безысходности.

Иногда она представляла в своей голове ситуации, разговоры, моменты... Которые никогда не произойдут в реальности. Прекрасно это понимая, она продолжала своеобразно мечтать, думая об идеальном собеседнике и долгожданном понимании.

И сейчас, стоя за своей матерью, чувствуя энергетику азарта, исходящую от женщины, она начала выстраивать логическую цепочку событий, которые произойдут в дальнейшем.

- Проходите, дорогуша, - произнесла Моника, улыбнувшись.

Она выглядела дружелюбной, и Аманда еле удержалась от того, чтобы закатить глаза. Её мать умела выглядеть доброй, пряча за маской бесчисленное количество пороков и грехов. В обществе она всегда выглядела ангелом, который только-только спустился с небес. Женщина могла быть гостеприимна, отзывчива, мила... И никто даже не подозревал, что все это показное и в каждом её движении лишь точный расчет, но ни капли искренности.

Шерил лишь кивнула и сделала несколько шагов, входя в дом. Когда она впервые зашла сюда, то думала лишь о том, что здесь довольно-таки мило и хозяева явно предпочитали минимализм. Но сейчас каждая пылинка в воздухе была пропитана чем-то загадочным.

Она зашла в логово Игроков, прекрасно осознавая, что может произойти. Лисица находилась в компании Аманды Дайсон - убийцы своего жениха, которого она безумно любила, и Моники Дайсон. О второй ничего не было известно, но в данном случае это хорошо. Ведь, зная о преступлениях женщины, рыжая не смогла бы стоять на ногах.

- Не желаете ли чаю? - учтиво спросила Моника, изящно проходя на кухню.

- Не откажусь, - произнесла Блоссом, игнорируя ком в горле.

Лиса сразу же заметила, что стиль у дочери и матери был схож. Женщина расхаживала по дому в черном деловом платье и каблуках, словно собиралась на важную конференцию, после которой обязательно будет прекрасный вечер.

И пока Моника отдавала приказания Розе о чае, Аманда схватила за руку Шерил и неожиданно развернула к себе. Споткнувшись от резкого движения, лисица уцепилась в плечи Дайсон, находя в ней опору, чтобы не упасть.

- Рыжая, - растягивала гласные аферистка. - Что ты здесь делаешь?

Прикосновения Блоссом доставляли девушке мучительное наслаждение, но убирать руки с плеч она не спешила, лишь пытаясь запомнить этот момент и ощущения.

- Нам нужно поговорить.

Аманда тяжело вздохнула. Она не понимала, как Шерил до сих пор может стоять перед ней, имея возможность говорить. Но рыжая приходит к ней, заходит в её дом и хочет поговорить, при этом зная о том, кем является семья шатенки и кем является она сама.

- Девушки, чай готов! - громко произносит Моника, прерывая их разговор.

Дайсон делает два шага назад, снимая с себя руки лисицы. Следы от прикосновений словно горят, но Аманда никоим образом этого не показывает.

- Позже, - вкрадчиво отвечает девушка на требование лисицы, проходя на кухню.

Люди любят чувствовать себя лучшими. Это их своеобразная потребность, которая выражается в постоянной борьбе с окружающими. Кто-то сражается пассивно, лишь наблюдая, надеясь на удачное стечение обстоятельств. Кто-то агрессивно, с полной уверенностью шагая по головам. И сейчас, сидя за дубовым столом с чашкой чая в руках, Шерил Блоссом сражалась с самой собой.

Она прекрасно осознавала, что находиться здесь глупо и небезопасно. И внешняя доброжелательность Моники может быть обманчива, ведь она Дайсон. А Дайсоны никогда не бывают искренни с теми, кому не доверяют. Хотя складывалось ощущение, будто они вообще никому и никогда не доверяют.

- Блоссомы, - с улыбкой произнесла женщина. - Помню, Дайсоны сотрудничали с вашей семьей.

Лисица удивленно приподняла брови, но больше никак не выразила своего шока.

- Я никогда не слышала об этом, хотя знаю всех партнеров своей семьи, - произнесла рыжая, переводя взгляд с Моники на Аманду.

- Ох, это не удивительно, - махнула рукой женщина, делая глоток горячего напитка. - Сотрудничали еще мои родители, так что ты не обязана нас знать.

Шерил продолжала смотреть на аферисток, все время переводя взгляд с одной на другую. Они были безусловно похожи. И не только внешностью, а манерой разговора, жестикуляцией... Вот только в Аманде было нечто такое, что очень сильно отличало её от Адама и Моники. Просто в один момент она прекращала быть Дайсон, и рыжая это замечала.

- У вас прекрасный чай, - сделала комплимент Блоссом.

Она наслаждалась каждым глотком. И, хоть девушка не добавляла сахара, он был довольно-таки сладким.

- Да, я сама его обожаю, - с усмешкой произнесла женщина. - Нам специально привозят его из Индии на заказ.

Но лисица уже не слушала и лишь пыталась хоть что-то увидеть среди многообразия цветов, которые смешались словно в калейдоскопе.

- Что.. Происходит...

Еле выговорив эти слова, рыжая почувствовала, как её уносит темнота. Чашка выпала из рук, падая на пол и разбиваясь. Оставшийся чай растекся по одежде, из-за чего она прилипла к её телу.

- Ты очень гостеприимна, мама, - с издевкой протянула Аманда, откидываясь на спинку стула.

- Никогда не любила Блоссомов и ничего могла с собой поделать, - пожав плечами, ответила Моника.

- Не обязательно было её усыплять, - сказала шатенка, ставя чашку чая на стол.

- Мне нужно с тобой поговорить.

Это определенно самая ненавистная фраза младшей Дайсон, ведь диалог, начавшийся с таких слов, всегда заканчивается плохо. Посмотрев на лисицу, Аманда подавила желание дотронуться до нее и проверить пульс, ведь она прекрасно знала, что мать не убила её, а лишь усыпила.

- Хорошо, - согласилась шатенка. - О чем именно ты хочешь поговорить?

Женщина довольно улыбнулась и провела взглядом по рыжей особе, которая даже в таком жалком состоянии выглядела гордо.

- И как она в постели? - спросила она.

- Моника! - воскликнула Аманда.

Улыбка на лице матери стала еще шире и молодая аферистка расстроенно покачала головой.

- Она должна быть завтра на ужине. Уверена, эта дорогуша будет замечательным гостем, - произнесла Моника. - Тем более, я уверена, что Блоссом и есть та особа, о которой ходит так много слухов.

Многозначительно посмотрев на свою дочь, женщина слегка наклонила голову, продолжая азартно улыбаться. Аманда считала свою мать человеком, который все время лезет туда, куда его не просят. Она получает от этого своеобразный кайф. И сейчас, когда рыжая находится в зоне интереса Моники, шатенка начала испытывать волнение.

Жизнь человека состоит из бесконечных потерь, - позже запишет в свой дневник девушка. - Мы всю жизнь что-то находим, а после обязательно теряем. И я прекрасно понимаю, что потеряю абсолютно все, что имею сейчас. Но изо всех сил надеюсь, что лисица останется со мной до тех пор, пока это будет возможно.

- Шерил является просто развлечением, - пожав плечами, ответила Аманда.

Всмотревшись внимательно в лицо дочери, женщина прищурилась, а после громко рассмеялась.

- Тогда тебе не составит труда пригласить её, - произнесла она. - А теперь убери это тело с моей кухни. Она хоть и симпатичная, но обездвиженные тела меня раздражают.

Встав со своего места, Моника обошла стол и встала позади своей дочери.

- Но, если честно, я бы давно её уже трахнула на твоем-то месте, - вскользь упомянула женщина.

- Моника! - вновь воскликнула Аманда.

Смех матери раздался по помещению, после чего она скрылась на втором этаже. Аферистка лишь посмотрела на рыжую. Она знала, что лисица очнется через пару часов, и её нужно отвезти обратно домой. Но шатенка этого не хотела. Поэтому, приказав охране, которая по обыкновению прибывала вместе с Моникой, отнести девушку на второй этаж, в свою комнату, она, скрипя зубами, терпела, когда к ней прикасались чужие руки.

- Что-то еще, мисс Дайсон? - спросил охранник, кладя девушку на большую кровать.

Отрицательно качнув головой, она дождалась ухода охраны и облегченно выдохнула. Сделав несколько шагов по направлению к кровати, девушка встала в метре от лисицы и удерживала себя от желания прикоснуться к особе и почувствовать тепло дорогого для нее тела. Усмехнувшись из-за собственных мыслей, шатенка приглушила в комнате свет и направилась в гардеробную. Зайдя в смежную комнату, она открыла один из шкафов; её взгляду открылся ряд разнообразного алкоголя. Взяв в руки бутылку белого вина, она закрыла шкаф и вышла из комнаты.

Сев на кресло, за письменный стол, который находился напротив кровати, Аманда положила перед собой дневник, края которого были заляпаны капельками крови. Открыв страницу и откупорив бутылку, девушка вновь посмотрела на рыжую и сделала глоток вина.

Я ненавижу тебя, слышишь?

Молчать – это привычка. Самая ужасная, но одновременно прекрасная привычка, которая только может существовать. Она убивает лучше курения или алкоголя.

Многие думают, что я сильная. Ведь я не жалуюсь, не стону от боли и ничем не выражаю своих страданий. Но, прошу, услышь меня. Услышь мои мольбы, мои крики и зов отчаянья. Я ломаюсь, милая, сотый раз разбиваясь о скалы безвыходности, словно птица.

Птица... Я такая же свободная... Но моя свобода заканчивается там, где заканчивается твое тело и твой мир. И каждый раз, когда я переставала касаться тебя, то будто погибала на этой земле жестокости и несправедливости. Моей свободой являешься ты. Только ты.

Ты рядом, но я за решеткой.

Мне холодно, больно, и я кричу. Но меня никто не слышит. Никто меня не слышит!

Но услышь меня, умоляю. Услышь меня, и я стану счастливой.

Сколь мало нужно человеку, чтобы стать счастливым, верно?

Всего лишь то, чтобы его услышали.

Но я несчастна.

И я ненавижу. До дрожи, до боли в груди, до замедленного пульса...

 Ты рядом, но так далеко от меня, и я молчу, но ты услышь мой голос.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

- Слышишь мой шепот? - спросила Аманда, уже находясь в стадии сильного алкогольного опьянения.

Чернила уже выходили за пределы линий, а почерк становился неразборчивым. Что-то глубоко, в районе грудной клетки, пронзительно заболело. И смотря на лисицу, аферистка понимала, что завтра наступит вечер, который повернет все с ног на голову.

- Я ненавижу тебя, - произнесли губы Аманды.

Мокрые дорожки побежали по щекам и шатенка закрыла глаза, надеясь, что завтрашний день просто-напросто не наступит.

- Я тебя ненавижу, - повторяла она, словно в бреду, самое искреннее признание в любви.