Комната наполнена приятным запахом шоколада. В полумраке, Лиса и Чеён расположились на полу в гостиной, решая сегодня всю ночь не спать, а устроить что-то на подобии "пижамной вечеринки" только вот уже вдвоём. Вообще, по случаю дня рождения Розэ, девчонки хотели устроить посиделки и позвать ещё двух своих близких подруг - Дженни и Джису. Но, увы, у тех были какие-то неотложные дела сегодня, поэтому, девушкам придётся повеселиться только вдвоём.

На телевизоре выключен звук, но он всё равно показывает какую-то серию дорамы. Часы уже перевалили за одиннадцать вечера, но сон ни к кому из девушек так и не думал приходить. Поедая понемногу печенье с шоколадкой крошкой и запивая его чаем, девушки удобно разместились на полу, сплетничая и просто ведя непринуждённую беседу на все темы. Они встречались уже приличное время, поэтому, запретных тем для разговоров у них уже не было и те начистоту всегда делились друг с дружкой своими проблемами и пережеваниями.

- Давай я тебя заплету перед сном? - лаского поинтересовалась старшая, взяв в руки расчёску и уже устраиваясь на диване, нежно перебирает светлые волосы младшей, пока та листает очередной журнал, купленный на этой неделе. Когда Розэ почти закончила заплетать вторую косу, Манобан неожиданно спросила у неё.

- Розэ, вот мы встречаемся с тобой уже давно...- она лишь на секунду замялась, вскоре продолжив - Но я так и не решалась у тебя спросить...у тебя был кто-то до меня? - рыженькую будто бы облили кипятком. Она резко убрала руки от головы Лалисы, посмотрев с таким шоком, будто бы младшая поинтересовалась о чём-то очень абсурдном.

- Н-ну, - задумалась та, как же лучше ответить младшей - Нет, никого не было. Я была влюблена в одного...в старшей школе, - она замялась, как-то резко умолкнув. Лиса в подозрении нахмурилась, сразу же поворачиваясь к ней лицом и смотря в глаза рыженькой, в которой читалось только смятение и жуткое волнение. Этот бегающий взгляд из стороны в сторону Манобан ни с чем не перепутает.

Она чего-то боится...

- Розэ...онни, - она подала голос, стараясь показать своё присутствие, ведь рыженькая настолько сильно разнервничалась, что даже не сразу сообразила, что Лалиса всё ещё тут и что она ещё слышит каждое её слово. Маленькие ладони старшей сжались в кулачки, сжимая пижамные штаны, а сама она помотала головой, как бы отгоняя от себя негативные мысли.

- Нет-нет, всё хорошо, Лиса, - она натянуто улыбнулась, хотя взгляд казался младшей каким-то беспомощным и мутным. Зрачки у неё будто бы совсем слились с радужкой, а сам взгляд стал кукольным. Это очень напрягало Лису, но чтобы не испортить настроение онни и сам вечер, та решила поправить положение, ярко улыбнувшись.

- Может поиграем в "правду или действие"? - предлагает мило она, нарочно строя ей глазки и зная, что та не сможет отказаться. Розэ лишь кивнула согласно, проглотив противный ком в горле и взяв себя в руки, заявила про себя, что не расскажет об этом Лалисе.

***

Сначала всё было лучше некуда. Чеён хоть и была напрежена и расстроена, но Лиса здорово продолжала ту утешать, пытаясь хоть как-то отвлечь от негативных мыслей. Блондинка задавала ей простые и не каверзные вопросы и точно такие же задания, которые не потребовали бы от неё множества усилий. Когда же старшая что-то задавала, то особо не вникала, говоря что-то банальное, а Манобан это огорчало, ведь вроде бы Чеён сейчас с ней, но мыслями отсюда совсем далеко. Чай вскоре убавился, банановый и клубничный коктель тоже закончились точно также как и всё печенье. По телевизору

продолжала идти скучная дорама, а часы показывали уже час ночи. Но девушки и не думали укладываться спать, хотя Пак уже и начала переодически зевать. И вот, когда та уже была более рассеянная и расслабленная, Лиса начала действовать, думая, что сейчас самое подходящее время.

- Розэ: правда или действие? - Лиса заинтересованно посмотрела на неё и обняла диванную подушку, положив на неё голову и сама невольно ощущает, как сон всё хочет её взять.

- Правда, - проговорила негромко рыженькая и наконец перебралась с ковра на полу, на более удобный диван.

- Ты девственница? - казалось, что в ту секунду у старшей сон как рукой сняло. она непонимающе выпучила глаза и кажется подавилась воздухом, а сама начала потирать глаза, всё ещё не веря такой резкости младшей. Лиса лишь невинно похлопала ей глазками, всё ещё смотря пытливым взглядом, ведь такая незначительная деталь в ней её сильно волновала.

- Что? Конечно же да! - в голове у Пак было столько уверенности, что любой бы человек сразу принял бы её слова за чистую монету, но это не относилось к Лалисе Манобан, ведь та почти всегда сканировала именно её взгляд, ведь только казалось по нему можно было определить настоящие, неподдельные эмоции Пак.

- Онни...- разочарованно вздохнула она, взяв с собой подушку и усевшись рядом с рыженькой, отвернувшей от неё голову - Онни, я же не буду тебя ни за что осуждать. Это не будет иметь большого значения и...- договорить ей не даёт Пак, которая резко вскочила с кровати и посмотрела на неё глазами, полными слёз отчаяния.

- Значит и знать тебе этого не нужно! - голос её холоден как никогда раньше из-за чего по спине Манобан пробегает табун противных мурашек - Всё. Я спать. Спокойной ночи, - её голос дрогнул, а сама Чеён развернулась на пятках и направилась в сторону спальни. Лиса же хотела схватить её за руку, повалить на диван и заключить в крепкие объятия, но она не успела, поэтому, сорвавшись с места, она уже побежала следом за ней.

- Розэ! Онни! Подожди! - просит она, готовясь уже сама заплакать от обиды и неловкости, ведь она прекрасно знала, что именно захочет копнуть в душе у Чеён, а именно что-то слишком трагичное или же тяжёлое. Надо было дождаться как минимум утра, чтобы поговорить с ней на свежую голову.

- Лиса! Всё, иди спать! - приказным тоном завопила рыженькая, меняя своё направление и уже надвигаясь в сторону ванной комнаты, чтобы умыть лицо и привести нервы в порядок, пока Лалиса вновь заставляет двигаться свои механизмы в голове, напряжённо размышляя и замедляя шаг, она останавливается напротив спальни, повернув голову влево, где была дверь в ванную комнату, которую Чеён даже не удосужилась запереть. Идти ли ей за ней? Или лучше оставить в покое до утра? А что если она сделает с собой что-то?

- Господи, ну почему я такая идиотка? - шикнула Лиса, ударив себя по лицу и проклиная во всех смертных грехах, ведь если бы не любопытство, которое не угасало в её душе никогда и не длинный язык, Розэ не плакала бы сейчас в ванной навзрыд, отказываясь от утешительных объятий Манобан и не имея желания выговориться, излить душу.

Лиса на носочках подошла к белой двери, наклонив голову в бок и перенеся весь вес на одну ногу, краем глаза заметила сидящую на полу Розэ, которая продолжала проливать тихо слёзы и вытирать их рукавом своей розовой пижамы с милыми котятками. Она в ту секунду выглядела совсем как обидчивая, капризная и ещё совсем маленькая девочка, причина сегодняшней истерики могла бы послужить обычная усталость. Но Розэ была не из тех девушек, которые пытались чего-либо добиться слезами или же на тех, кто мог плакать без причины. Да, усталость у неё была и довольно часто, ведь организм девушки был очень слаб, но чтобы та показывала слабину или же свои слёзы - такого ещё не было.

Это начало гложить совесть Манобан, что уже было крайней удивительно, ведь тайка никогда не отличалась порядочность или скромностью. Она была той, кто могла спокойно нагрубить, плюнуть в лицо или же даже подраться, если это будет нужно. Она могла надавить на человека, спокойно довести до слёз или же доставать до белого коления. Но рядом с Розэ...рядом с Розэ её хотелось быть белым и пушистым, ма-а-аленьким котёночком, которого надо ласкать и любить всем сердцем. Она была послушна и скромна как овечка, слушаясь Чеён практически всегда, даже если некоторые вещи ей не хочется делать. Блондинка тяжело вздохнула и лишь направилась в их спальню, чтобы лечь спать. Но вот только сна теперь у неё было ни в одном глазу. Она лишь переворачивалась с боку на бок и всё время смотрела в открытую дверь - прямиком на вход в ванную, откуда доносились тихие рыдания старшей. Та плакала долго, иногда совсем затихая, из-за чего Лалисе приходилось напрячь слух, а иногда плача громче, но при этом всё ещё заботясь о младшей, надеется, что та её не слышит.

Блондинка смогла спокойно вздохнуть лишь тогда, когда старшая наконец выключила свет в ванной комнате и, шаркая домашними тапочками, направилась к ней в спальню, ложась на свою половину кровати и накрываясь одеялом. Перевернувшись к ней, Лиса краешками губ улыбнулась, закрыв глаза и по-хозяйски положив руку ей на талию, сразу же распахнула их, потому что Чеён что-то пробурчала недовольно и откинула её руку в сторону.

Не издав ни звука, Лиса с досадой поджала губы и отвернулась от неё, наконец провалившись в долгожданный сон, но всё ещё переживая за Чеён, которая так убивалась из-за единственного и, на первый взгляд, обычного вопроса.

***

На утро, она просыпается в ужасном расположении духа. Повернувшись на сторону Чеён вновь, она непонимающе хмуриться и пытается нащупать тело любимой, но её не оказывается рядом и Манобан распахивает глаза, принимая сидячее положение и осознавая, что девушка уже давно проснулась.

Поднявшись с постели, Лалиса медленно, еле поднимая ноги, двигается в сторону ванной комнаты, откуда и доносился шум воды. Она знала, что попытаться извиниться стоит и даже нужно, но как сделать это, она понятия не имела. Сначала в голову к младшей заползла идея о том, чтобы приготовить им завтрак на двоих. Идея даже очень хорошая, вот только Лиса знала, какой же она профан в готовке и знала, что не хочет ещё сильнее огорчать Розэ невкусным завтраком. А больше пока на ум девушки ничего не приходило.

Тяжело вздохнув, блондинка бесшумно зашла в ванную комнату, закрывая за собой дверь и смотря на полупрозрачный силуэт любимой. Та стояла спиной к ней и уж точно не заметила присутствия Манобан. Лиса знала, что всё плохо, но чтобы настолько! Голова у старшей поникшая, а сама она просто стоит и даже не думает помыть голову. Обычно, когда у неё отличное настроение с утра, то Пак даже может спеть что-то во время приёма ванной.

Лиса стягивает с себя пижамную кофту, а затем и штаны, соображая, что нужно как-то приободрить любимую. Покончив со всей одеждой, Манобан на носочках подкрадывается к ванной и аккуратно залезает, обнимая девушку со спины, из-за чего Розэ, испугавшись, громко взвизгивает, уже желая поколотить того, кто посмел к ней зайти в ванну.

Но увидев младшую, она не улыбается, не вздыхает с облегчением и даже не краснеет, а только отворачивается, продолжая смотреть в одну точку на плитке, при этом прижав руки к груди и судорожно вздохнув. Лалиса не отступает, обнимает и прижимается сильнее к Пак, прошептав еле слышно.

- Розэ, я и подумать не могла, что мой вопрос так тебя расстроит...

- Он сам захотел этого, - мрачно, слегка хриплым голосом выдала Розэ, всё ещё не смотря на удивленную блондинку - Я не хотела, Лиса. Он изнасиловал меня, - последнюю фразу она прошептала быстро и зажмурилась, поворачиваясь к ней лицом - Я ненавижу его.

На секунду, в ванной снова образовалась такая давящая тишина, лишь капли воды, падающие на пол, разбавляли эту мрачную картину. Но через секунду на лице у Лиса появилась широкая улыбка и, не удержавшись, она громко засмеялась.

- Т-ты чего? - кое-как проговорила Розэ, всё равно краснея то ли от стыда, то ли от чего-то ещё, а Лалиса заключает её в крепкие объятия, проговорив сквозь смех.

- Онни, я же тебе говорила, что приму твои любые скелеты в шкафу, - девушка уже перестала смеяться, а на её лице осталась только тёплая и счастливая улыбка - И чтобы с тобой раньше не случилось, я всё равно буду любить тебя. Меня не напрягает этот факт и я этого придурка найду и яйца отсеку, так что не обижайся на меня, онни, - рыженькая выбирается из объятий и смотрит на ней глазами, полными слёз. Слёз счастья и облегчения. Уже через мгновение она вновь обнимает её, уже всхлипывая от радости. От радости того, что судьба подкинула ей такую прекрасную девушку.