Ханма

Собственные похороны - занимательное зрелище.
Узнаешь о себе массу интересного.
Если всему верить - Ханма Шюджи был необычайно богатым, жертвующим всё до последней иены, исключительно целомудренным развратником, жрущим на завтрак детей и питавшийся солнечным светом всё остальное время. Все возможные взгляды на жизнь собрались здесь.

Зал для прощания огромен. Он бродит среди толпы, испытывая облегчение, опустошение и толику надежды. Всей кожей он чувствует как большинство из них едины. Пропитаны идеологией свободы. Готовы на многое, чтобы не только сохранить её, но и передать дальше. А он сам - нулевой пациент, с которого всё началось.

Когда Рюгудзи услышал, чего от него хочет Ханма - не стал устраивать сцену и злиться. Стал совместно обдумывать, как лучше всё обстряпать. "Повзрослел," - Ханма подумал с нежностью и гордостью, какую порой не всякий родитель испытывает за дитя. Не со всем Дракен согласился с первого обсуждения, но, подключив Коко, они смогли придумать, как им казалось, оптимальный план вывода Ханмы из игры. А также из жизни в общественном её понимании, из поля зрения Сано, Тосвы и официальных инстанций. Кроме них троих во все детали посвятили лишь главврача клиники - без его помощи было бы сложно найти подходящее тело.

Кажется, удача снова повернулась к Ханме лицом - ждать долго не пришлось. В клинику поступил пациент, телосложением напоминавший Шюджи, скончавшийся от разрыва аппендикса через несколько часов. Родственники изъявили желание о кремации в клинике, без их присутствия. Так что... Немного силикона и грима - и кукла для всех, решивших проститься, готова. И не только для них. Ханма был уверен, что Манджиро либо явится сам, либо отправит знающих его в лицо людей убедиться в истинности смерти. Потому не удивился, увидев в зале для прощания Санзу. Логично. Именно он видел Шюджи последним, его действия привели к "смерти", хотя и не так, как было задумано изначально.

Пока Акаши находится здесь, лучше не отсвечивать. Шюджи хоть и загримирован не хуже своего двойника - горбиться, скрывая высоченный рост, означает тоже лишнее внимание. Ханма забирается в уголок, наблюдая за посетителями. Дракен изначально был против его присутствия, но разве ж Ханму остановишь? Хоть что-то интересное, немного похожее на прежний азарт. Он думает о небольшом островке, ждущем его и странное чувство разливается в груди. С одной стороны - предвкушение, восторженное покалывающее кончики пальцев, стоит ему взглянуть на электронные копии билетов. С другой - эти же самые пальцы порой при мыслях о долгом уединении холодеют. Он не думал, что боится одиночества, для него всегда оно означало свободу - человек приходит в этот мир один и точно так же, наедине с собой, его покидает. Переплетает, конечно, в процессе свою жизнь с тысячами других, но в конечном итоге...

К черту грусть! Он сам выбрал такое решение. К тому же Кен планировал приезжать не реже раза в месяц. Намекнул, правда, чтобы вообще хотел бы остаться с ним - и наплевать на всё то великое, что может ждать впереди. Лестно Шюджи от подобных слов и отношения, чего уж душой кривить. Но когда он в очередной раз произнёс: "Да, можешь. А ещё можешь вот так... Выбирай" - Рюгудзи предпочёл то, что для него заранее предназначил Ханма. Знает ведь фокус сам прекрасно, но вот - то ли повёлся, то ли и впрямь вырос. И больно немного от этого, но так будет лучше.

Дракен
Суетно. Толпы людей он не любил никогда, но надо привыкать. Знает, что там, внутри этого месива Его Ханма и знание это как маяк - помогает держать курс.

Речи, произносимые людьми, полны разных историй. О покойниках принято либо хорошо, либо ничего, и потому личность, ушедшая из жизни в умах всех собравшихся, а на деле - неприметно ссутулившаяся в дальнем углу зала - к концу прощания приобретает образ божества. Это выгодно. Несколько телеканалов ведут прямой эфир (как минимум один - международный), как и блогеры - часть из них состоят в церкви, часть - повышают охваты. Из их города, из столицы, из других стран. Медийная шумиха - надо поблагодарить Хаитани и смм-щиков за неё,  мысленно делает заметку Дракен - не утихала всё то время, что Ханма был в тюрьме. Продвижение идей - само собой, маркетинг и связи с общественностью идут отдельной статьей в бюджете развития организации - и немалой. Но не дать забыть о том, кто всё это начал - тут в лоб действовать нельзя, не заставлять же Ханму травиться каждый день или устраивать голодовки ради шума.

Заметка в газете, журнале об условиях содержания в тюрьме с его упоминанием. Сюжет на телевидении, приуроченный ко дню, когда их вера официально отделилась от основной ветви - конечно же не без мудрого напутствия Шюджи из прошлых интервью. Пост в соцсетях достаточно значимого блогера с его цитатой или совместной фоткой - Ханма фотогеничный что пиздец, точно лайков словишь немерено, а потом ещё и все спросят "а тот ли это священник, а как вы познакомились", а им в ответ "да я в этой вере уже пятый год, до сих пор не понимаю, как его подставили, верю, что выйдет и будет сиять ещё ярче". Такие мелочи. Но именно они решают. Именно благодаря им люди со всех концов света толпятся сейчас здесь.

Ему дали слово последним. Он волнуется. Поэтому все понимают, когда после пары слов голос ломается и затихает. Жестом просит воды.

- Мы познакомились с отцом Шюджи в ночном клубе, - Ханма чувствует как внезапно против воли краснеют щёки, а десятки тех, кого он встретил там же сочувственно кивают Дракену.

- Я был ещё совсем мальчишкой. И когда он рассказал мне про тот путь внутренней свободы, который можно обрести, вступив в его церковь я только посмеялся. Как может говорить о свободе человек, чью жизнь контролирует некий бог? Так я думал. А на следующее утро моя бабуля заставила меня пойти на утреннюю службу, и знаете кого я там увидел? - в рядах людей смешки и волнение, некоторые из них замирают, затаивают дыхание. Скольких из них привели насильно родственники и какой процент остался, увидев Шюджи во всей красе? Дракен подозревает, что немалый.

- Тогда я понял, что это знак. Что мне стоит разобраться со своей жизнью и рядом есть тот, кто может мне помочь, - все, пришедшие под их крыло с зависимостями чувствуют как теплеет в груди, как им дали понять прихожане, волонтёры, врачи в рехабах, открытых ими по всей стране - они не один на один со своей болезнью.

- Он стал для меня как отец, заменил погибшего родного. Я всегда мог спросить совета, поделиться горем и радостью. И всегда думал о том, как же мне повезло, что он заметил что-то во мне и позволил вместе с ним прокладывать путь для всех нас, - "Отлично, Кен" думает Ханма, видя, как по щеке Рюгудзи скатывается слеза и как, пытаясь сделать жест незаметным, он её смахивает. Тех, кто ищет утешения в их вере после раннего ухода близких - не перечесть, и сейчас они тоже почувствовали боль, заложенную в слова.

- Но я пренебрёг его доверием. Решил, что пора идти другим путём, искал свободы в уличных драках, бунтуя против его авторитета, - Дракен едва ли не чувствует как поднимают на него глаза те, кто пришёл к ним из банд.

- Тем не менее, я чувствовал его поддержку, даже если он не был со мной во всём согласен. И я знал: наша вера - дом, в который я всегда могу вернуться, - кажется, теперь уже каждый неотрывно смотрит на него как ещё совсем недавно на Шюджи.

- Мне жаль, что для этого пришлось случиться трагедии, - слова погружают присутствующих в "последние" дни Шюджи.

- Он отчаянно пытался бороться за жизнь, пытался ради всех нас. И когда мне предложили возглавить его детище... Я... Я отказался сначала. Испугался, - "Давай, Кен, дай им почувствовать свою уязвимость, сделай их всех ближе".

- Испугался, что не вывезу такой ответственности, - голос Кена становится громче и твёрже, - Но я понял, что не могу подвести его. Не могу подвести всех нас! И что вы все всегда будете рядом и поможете мне показать всему миру - вот на кого нужно равняться! Чтобы каждый человек мог сказать - я хочу так же! Быть таким же свободным, таким же смелым, сильным и мудрым! И чтобы мы с готовностью подставили ему плечо и раскрыли объятия!

Ханма прикрывает уши от взорвавшихся оваций. Рождение нового - ещё одно таинство, на котором ему не удалось побывать. До сегодняшнего дня.

- Я горжусь тобой, Кен, - он целует родные губы, расплетая волосы из тугой косички, расстегивая одну за другой пуговицы на рубашке.

У них осталась только одна ночь до начала новой эры.

П.С. Это последняя часть со смысловой нагрузкой. Чуть позже будет небольшой эпилог, обещаю с ним не затягивать