Дракен

Даже несмотря на то, что Дракен знает о дате ареста Шюджи, видеть его в наручниках болезненно. Ещё горше от осознания, что он не может ничего сделать. Только фокус на целях и задачах помогает ему пройти через те несколько месяцев, что заняло следствие и разбирательство по делу Ханмы.
Процесс долгий. Но никак его не касается. В суде ни слова не проронено о том, что Кен Рюгудзи является правой рукой обвиняемого в серьезном преступлении молодого священника. Вместе с Ханмой за решётку отправляются мелкие сошки - подставные лица и несколько человек, переставших приносить пользу организации.

Рюгудзи же все эти месяцы занят тем, чтобы внушить людям - их лидер оказался в тюрьме незаслуженно. Он страдает за их грехи. Задача непростая, учитывая размах, который история обрела слишком быстро. Журналюги конечно же не упустили лакомый кусок. Но и здесь Дракен успевает подсуетиться. Братья Хаитани - обладатели медиаимперии, знакомые едва ли не с каждым владельцем тех или иных СМИ - воспользовались всеми своими связами. Благодаря этому невозможно составить однозначное мнение о том, что на самом деле задумал Ханма, как и о его истинной виновности.

- Ты видела его? Он такой красавчик! Ни за что не поверю, что он на такое способен.
- Я знаю парня, который был у него в подчинении - он говорит, что его подставили. Мы с ним давно знакомы и он в этой церкви уже почти полтора года, сильно поменялся - сошёлся с женой обратно, по работе хорошую должность получил.
- Серьезно? Но он не пытался?..
- Нет, в том то и дело - если бы это была секта, меня бы он тоже старался затащить. Но он почти ни слова, ну, рассказывал, конечно, но только когда спрашивали.

Дракен усмехается, услышав краем уха диалог. Конечно, ведь у них каждый обучается вести беседу так, чтобы вопросы о церкви возникали у собеседника сами собой. А затем - и как к ним присоединиться.

- Да он просто ворюга. Как и все эти церковные крысы. Я слышал, он связан с Тосвой.
- Правда? Ну не знаю... Это как-то слишком. Он всё же священник.
- Мне брат рассказывал, он какое-то время был в банде, этот святоша к ним приходил, типа проповеди вёл.
- Так может, он наоборот...
- Разве станет праведный человек спутываться с преступниками?!

Дракен, сидящий спиной к мужчине, кивает незаметно Какучо. Тот без слов вынимает смартфон, делает фото и запускает поиск.
- Мори Абэ. Его брат был в четвертом отряде. Юкио Абэ.
- Я поручу Нахое, пусть разберётся.
- Уверен? Нахоя склонен...
- Соя его придержит. В любом случае, это спишут на Томан и не свяжут с Ханмой.

- ... была в этой церкви. И я вот что могу сказать - она стопроцентно верила в Ханму. Он ей помог, когда мы уже думали, что всё.
- Ты про ДТП?
- Да, ты же помнишь, мы не смогли набрать нужную сумму на протезы. Я позвонил её куратору в церкви и уже на следующий день на счёт деньги упали. Он, правда, велел никому не говорить, сказал, что достаточно просто благодарности.

Дракен помнит этот случай. Шюджи среагировал оперативно. Деньги, конечно, были не его лично, а общины, но у матери парня укоренилось впечатление, что именно его рука нажимала кнопку "Отправить средства" после того, как он продал последнюю рубашку в помощь ей. Она потом подходила к нему - Рюгудзи до сих пор не без содрогания вспоминает лицо, перекорёженное аварией. Ханма приложился губами к пластиково-металлической руке и та чуть не упала в обморок от счастья.

Десятки таких разговоров он ловит за год. И ещё раз убеждается - манипулировать людским мнением так просто. И такие вот личные истории - раскачивают резонанс, поднятый медиа. А это самый лучший момент набирать сторонников не в одном городе - по всей стране.

Ханма

Семь лет - срок немалый. Но лучше чем десять, которые ему хотели впаять изначально. Адвокат не подвёл, а с учётом "хорошего поведения" можно сократить его до пяти.
Его, конечно, не стали делать швеёй и уж тем более не дали чернушную работу. Он становится помощником в библиотеке и проводит небольшие проповеди по воскресеньям в тюремной часовне. Ханма мысленно сравнивает себя с Энди Дюфрейном, хотя и надеется выйти гораздо раньше него.

Дни тянутся медленно. Он хотя и пытается насытить их событиями и новыми знакомствами, всё же отмечает, что новая "должность" несколько замедлила его задумку. Тех, кто заходит в библиотеку - немного, а вне её он проводит недостаточно времени, чтобы подробнее разузнать кто и что из себя представляет.
Потому - старается на воскресных проповедях максимально всё обо всех узнать. Жадно впитывает каждое слово, выражения лиц, узнаёт кто с кем в каких отношениях. И уже через полгода чувствует себя почти как на воле. Связи с внешним миром приходится поддерживать осторожно, на говорить и не писать лишнего. А нелишнее - умело шифровать. Но благодаря этому он в курсе всего происходящего снаружи.

Увлекшись выстраиванием новой структуры в тюрьме, Ханма вдруг понимает: единственное, чего ему не хватает здесь - Кен. Они не клялись друг другу в верности. Он сам сказал Рюгудзи - найдёшь кого-то, не сомневайся, буду рад за тебя. Но вот самому Шюджи, не хочется никого чувствовать рядом. И это непривычно и непонятно. Мигом вычислив кто здесь главный, он заручился их поддержкой и впряг их в свою схему.  Внутри стен он может теперь с большой долей вероятности рассчитывать, что на его "верность" Дракену никто не посягнёт. И всё же сам до конца не осознаёт - отчего тоскуется по нему.

Сбивает мысли, уходя в чтение книг, физухой - благо, возможности имеются, разговорами. Увидеться с Рюгудзи нельзя - визит может обернуться неприятностями не только для него самого. Тот иногда пишет письма от левых адресатов, описывая, что уже удалось сделать и запрашивая указания, если сомневается в чём-то. Но нет ни слова, ни намёка на то, что он скучает по нему.

Ебучие чувства! Неужели он за время, проведенное с Кеном, настолько привык, что можно свободно разделить мысли, поделиться планами, услышать и поддержку и адекватную критику, что теперь сложно собрать себя в кучу?
Это всё от отсутствия секса - уговаривает себя Ханма. Но все прикосновения к себе - украдкой, чтобы никто не увидел и не решил, что ему требуется "подружка" - не приносят достаточно удовлетворения.

Он медитирует и молится, заставляя сокамерников ещё больше проникнуться уважением и даже каким-то благоговением. И когда в их камере появляется новичок, то невольно изумляется царящей в ней атмосфере.
- Эээ, а он всегда так? - шепчет он одному из заключённых, пихая того локтем в бок.
- Тише ты, не мешай.
Ханма стоит на коленях перед крошечным образом на окне, читает про себя молитву и никто не смеет его прервать.
- А, это тот священник? - шёпот достаточно громкий, чтобы сбить с мысли, но Ханма продолжает, просто сильнее концентрируясь.
- Завались, - тоже громче отвечают новичку.
- Я закончил, - поднимается Шюджи и протягивает тому руку, - Ханма Шюджи, будем знакомы.
- Акаши Харучиё.