По щекам катятся слёзы, смывая всю тушь и стрелки, которые Чеëн так старательно и долго красила.

— Вы все меня бросили! Все! – сил кричать уже нет и голос просто оседает.

Четыре пары глаз смотрят на неё без капли сожаления, а из уст вырываются усмешки.

— Ненавижу! Ненавижу вас всех!

Стеклянный стакан с грохотом летит вниз, разбиваясь на сотни осколков, разлетающихся по мрамору.
Один осколок всё же впивается в кожу, из-за чего из этого места ручьем начинает течь струя крови.

Но это вовсе не больно. Даже приятно.
« Заглушение душевной боли физической » называется.

Нет, надо успокоиться..
Но это, чёрт возьми, невозможно.
В голове всплывают самые яркие воспоминания, подаренные ей теми, кто сейчас стоит и усмехается с того, как она страдает.
Нет, не сейчас и не здесь, но блять..

Ноги подкашиваются, а в глазах всё мутнеет и блондинка падает вниз, кажется переставая дышать..

— Чеëн! Чеëн, очнись!

**

— Увы, мы не смогли её спасти. Примите наши соболезнования. – досадно произносит врач и уходит, чтобы не делать родителям Чеëн ещё больнее.

Хотя куда уже больнее, чем сейчас?

— Миссис Пак, мы правда не хотели, чтобы всё так трагично обернулось. – виновато говорит Йери, но матери Чеëн абсолютно похуй на её слова

— Вы её убили! Вы! – Миссис Пак срывается и обесиленно садится на скамейку, зарываясь побледневшими руками в волосы и рыдая в голос.

Её девочка умерла..
Умерла..

Flashback

— Мамочка, а я красавица? – интересуется малышка, поправляя своё платье и праздничный колпак.

— Конечно красавица! – тепло улыбается мама и обнимает дочь, которая радостно пищит.

— Я уже такая взрослая, но ещё ближе к старости.

— Ты будешь жить вечно, милая.

Ты будешь жить вечно...
Чёрт..

Какой вообще теперь смысл жить?

Настроение писать только такие драбблы..)