🌹приятного чтения🌹

Не без труда я допила весь стакан и громко поставила его на стол. Внутри все обжигало. Как это может нравиться? Чонгук залпом опрокинул весь алкоголь в себя, поставил стакан и снова взялся за бутылку.

— Ещё? — ужаснулась я.

— За нас, — ответил мужчина, наполняя бокалы до краёв.

Я снова взяла стакан в руки и закусила губы. Я не понимала, как пить. Понемногу, растягивая или же опрокинуть все сразу. Решив второе, я закинула голову и опрокинула виски в себя. Я снова закашляла и схватилась за горло. Чонгук снова спокойно все выпил и вновь налил.

— За тебя, Лиса, — сказал он и не дожидаясь, когда выпью я, махнул весь стакан.

Мне становилось немного плохо. Голова уже тихо гудела, а внутри разгоралось тепло, которое не давало мне уже думать. Я спокойно осушила третий стакан.

Через полчаса бутылки виски уже не было. Её хватило на 10 стаканов и 5 тостов.

— Ещё одну? — лукаво спросил Чонгук.

Такое чувство, что он вообще не пил или пил на много меньше меня. Мне было жарко и я откинула волосы назад.

— Жарко? — спросил он.
— Душно, — ответила я.

— Ещё пьем?

— Все равно, — наигранно равнодушно ответила я, хотя ждала, что это не продолжится.

Мне становилось очень жарко и нечем дышать. Я заглотала ртом воздух и уронила лицо в свои ладони.

— Жарко, — сообщила я.

— Немного, — согласился Чонгук, расстегивая две верхние пуговицы рубашки и нервно сглатывая. От чего это он нервничает?

Я посмотрела на него и меня как-будто пробрало до самых костей. Я дико захотела к нему. Он напоил меня чем-то, не могла я так опьянеть, что в голову мне полезли такие мысли. Я скинула под столом туфли и нечаянно коснулась ног мужчины. Он как-будто не заметил, но мне стало не по себе. Краем глаза я увидела, как Чонгук схватился пальцами за край стола, а на его лице выступили скулы — он сжал зубы.

— Чонгук, — напряженно выдохнула я, не узнавая собственного голоса. Он был тихим, напряженным и… Сексуальным. — Я твоя первая жена?

— Первая, — ответил он, — и единственная. Я не был женат.

— А дети у тебя есть?

— Возможно есть, — усмехнулся мужчина. — Двое точно, про остальных не знаю.

— Ты не общаешься с ними?

— С какой стати я должен общаться с детьми, которых родили наложницы?

— Так у тебя и гарем есть?

— Не большой, но есть.

Я снова начала задыхаться. Это гребаное платье сдавливало грудь, что хотелось его снять… Интересно, это так специально подобрали или это уже у меня развилось желание снять его и понравиться
Чонгуку?

— А что, если… — я оборвалась и тяжело задышала, — Что, если я забеременею и родится девочка, а не мальчик?

— Такого быть не может.

Его уверенность снова заставила меня потянуться к нему. Я коснулась своей ногой его и повела выше. По его лицу я видела, что он сдерживался, чтобы ничего не предпринять и не перехватить инициативу в свои руки. Он ждал, что я сама стану инициатором сегодняшней близости. Так далеко я не зайду. Я не на столько пьяна. Да даже, если бы я одна выпила всю эту бутылку мой мозг не настолько бы отупел, чтобы стать инициатором секса с Чонгуком.

Я вела ногой уже выше колена мужчины, касаясь паха. Чонгук напрягся всем телом и схватил меня за лодыжку.

— Хватит, — прошипел он, поглаживая и убирая мою ногу.

Я встала из-за стола, обошла всю комнату и пришла к мужчине, встав за его спиной.

— Как же тебя развязывает алкоголь, — выдохнул он, когда я положила свои руки на его плечи.

Внутри меня металось две сущности. Первая, которая рвалась к Чонгуку, хотела к нему и его… А вторая более умная, которая ещё не растеряла последние крупицы здравого смысла и подозревала что-то не то…

Я отошла от Чонгука и снова пошла по кругу, обходя стол. Я села на стол, напротив Чонгука и поставила голые ноги на стул, между ног мужчины.

— Совращаешь меня? — ухмыльнулся он, гладя обнаженную кожу и смотря мне в лицо.

— Шестнадцатилетняя девушка совращает, почти, тридцатилетнего мужика? — усмехнулась я, поставив одну ногу на подлокотник стула.

Мужчина напрягся, а вторая моя личность сгорала со стыда. Я сидела на столе перед ним и расставляла ноги.

— А это не так называется? — удивился муж, когда я поставила и вторую ногу на другой подлокотник.

— Возможно, — согласилась я.

Я пристально смотрела в глаза Чонгука. Он ждал… Ждал большего. Одна из моих личностей ликовала.

— Ты хочешь меня? — хрипло спросила я без доли стыда.

Как сильно виски дало мне в голову! В другое время я не смогла бы и выдавить из себя этой фразы, тем более, не покраснев.

— Тяжело ответить «нет» девушке с раздвинутыми ногами, — усмехнулся муж и легко повёл пальцами по ногам от щиколоток и выше. — Раздеться не хочешь?

— А ты? — спросила я, стягивая лямки платья и бюстгальтера с плеч.

— Уступаю даме.

Я оставила спущенные лямки на плечах, а руки Чонгука уже поднимались к бедрам. Я положила свои руки на руки мужчины и переложила их на свои ягодицы.

— Извращенец, — наигранно возмутилась я, легко снимая с себя трусики и откинув их в сторону.

Чонгук сорвался с места и встал передо мной, крепко обняв за талию. Я обвила ногами его за пояс и положила руки ему на плечи. Низ живота уже горел от предвкушения.

— Что ты мне подсыпал? — спросила я, расстегивая его рубашку.

— Ничего. Просто твоя настоящая сущность проснулась, — ответил он, расстегивая молнию на платье.

Я сняла с него рубашку и кинула в сторону. Я провела рукой по смуглой, израненной коже, по твёрдому прессу и спустилась до ремня. Путаясь в собственных пальцах я расстегнула ремень и принялась за джинсы, не отрывая взгляда от тёмных глаз мужчины.

— Я не хочу этого, — призналась я, шепча. — Но, как-будто, что-то заставляет меня.

— Тебе понравится, — пообещал он, снимая с меня платье.

Оставшись перед ним абсолютно голой я не чувствовала смущения.

Наконец разобравшись с джинсами, не без помощи Чонгука и он остался передо мной обнаженным.

Он приблизился ко мне и медленно начал входить. Я тихо застонала, прижимая его к себе и ещё сильнее, обхватывая ногами. Он дошёл до упора и медленно начал двигаться, выбивая из моей груди протяжный стон. Я запустила руку в его волосы и когда Чонгук совершил резкий толчок, моя спина выгнулась дугой, животом касаясь пресса мужчины.

Он начал резко ускоряться и уже через мгновение дошёл до максимума. В комнате раздавалось сдавленное рычание, громкие стоны и крики, и пошлые хлопающие звуки от ударов тел.

Я не разбирала собственных движений, моё тело принадлежало не мне… Я стонала, я кричала, я выкрикивала его имя, прижималась к нему, двигалась навстречу, просила ещё.

Он приблизился к моему лицу и прижался лбом к моему лбу, так, что я кричала ему, можно сказать, в лицо.

— Громче, — прорычал Чонгук, сжимая мои бедра и входя все грубее и грубее.

Из моего горла вырвался стон боли, но эта боль нравилась мне и я стонала ещё громче.

Через пару минут крики и стоны стали стихать, а потом исчезли и вовсе, когда он кончил.

Я уронила голову на его плечо и попыталась отдышаться. Его грудь мерно поднималась и опускалась, но из лёгких вырывалась отдышка.

— Какая ты… — пробормотал он, поглаживая меня по голове.

— Какая? — спросила я, не поднимая головы.

— Не шестнадцатилетняя, — усмехнулся Чонгук.

На моих щеках вспыхнул румянец стыда. Медленно я начинала отходить и чувствовала смущение.

Я подняла на него голову и посмотрела в глаза. Неожиданно он приблизился ко мне и его губы накрыли мои. Так странно, мы женаты уже столько дней, столько раз мы с ним переспали, но мы ни разу не целовались. Он целовал так же, как и обращался со мной в первый день. Грубо, терзая и кусая мои губы… Я отвечала на его поцелуй, но неожиданно его оборвал стук в дверь, отчего Чонгук тут же оторвался от моих губ.

— Я занят, — крикнул он.

— Пришёл Намджун, — криком ответил мужской голос за дверью.

— Чёрт, — выдохнул Чонгук. — Я сейчас приду!

Он отошел от меня и стал быстро собираться, одевая вещи, разбросанные по всей комнате.

— Ночью не жди, — сказал он, застегивая джинсы.

Он снова стал командовать, вся маска его некой заботы спала. Он быстро оделся и вышел из столовой, оставив меня одну…

***

Как Чонгук и говорил, ночью он не пришёл. Не пришёл и на следующий день. И даже через неделю он не появился. Я ждала его каждый день, каждую ночь, но всё зря. Шла вторая неделя. Третья. Прошёл месяц, а от Чонгука, как не было вестей, так и не было. Он не появлялся дома, ни кто из прислуги так же не знали где он, только знали, что уехал к какому-то другу.

Единственное, что отвлекало меня днём — это работа в архивах, но ночью… Я была готова хоть на стену лезть от назойливых мыслей. Сначала я скучала по нему, потом ненавидела себя за это, но затем… Затем я поняла, что не могу больше находиться в этом доме без него. Я боялась признаться себе, но я, действительно, скучала по нему и ждала, когда он вернётся.