Колючий снег и завывание ветра за окном сейчас были как никогда кстати, поддерживая обстановку очередного серьёзного разговора Велизара.

Когда опустел дом, то опустел и разум Чонгука. Я всячески избегала встреч с ним в огромном доме, чтобы не напороться на свободное от человеческих чувств существо. Он был свободен от оков старого демона, его не держали больше путы контроля и надзора. Его не держало больше ничего. Он все время проводил в демоническом обличье, больше не утруждая себя держаться человеком.

— Мы долго будем молчать? — прорычал Чонгук, стоя ко мне спиной и смотря в окно.

— Молчали неделю, помолчим ещё столько же. О чем нам с тобой говорить?

По серой спине, с выступами шипов на позвоночнике, пробежали огненные сеточки как-будто лава прорывалась сквозь камень.

— Не думаешь о своей шкуре, подумай о шкурке нашей дочери…

— Подумай о своей шкуре! Одно твоё слово и ты будешь хрипеть у меня в ногах, если не забыл.

Когда я выходила замуж я смутно представляла, что значит выражение «брак трещит по швам». Сейчас же и с самой первой ночи, наш брак был обречён на то, чтобы умереть. Тонкие швы, что были больше похожи на засохшую кровь, которая стягивала рану, теперь были содраны и официальный развод был теперь только формальностью, как супруги мы не жили уже давно… Мы не жили так. Никогда.

Чонгук окатил меня взглядом чёрных глаз, которые искрились безумством. У него сейчас сорвана крыша. Его никто не остановит, кроме меня.

— Чего ты добиваешься? Хочешь вывести меня из себя? У тебя это получается, дорогая, но позволь и мне прыснуть ядом в твою сторону. Твой отец Юншик давно мёртв…

— Я даже знаю благодаря кому, — рыкнула я, не удержавшись от того, чтобы перебить, обещающую быть долгой и язвительной, речь Чонгука.

Мужчина сдавленно и утробно прорычал. Казалось, что внутри него, как в клетке, метался зверь и иногда начинал издавать страшные звуки, что вырывались наружу.

— Твой отец мёртв, — продолжил он. — Ты считаешься круглой сиротой, Лиса, — на его лице заиграла не добрая улыбка. Такая же улыбка играла на его лице в нашу первую ночь. Улыбка… оскал хищника, предвкушающего скорую забаву со своей жертвой. — Твоя мать умерла, когда тебе не было и года. Ты сирота, Лиса. Тебе нет девятнадцати лет, а значит ты обязана быть взята на попечение мужчины. Знаешь почему? Потому что женщина — существо, нуждающееся в постоянном контроле. Мне сегодня пришло видение. Скоро здесь будет твой старший брат — Чимин. Хочет взять тебя на свои поруки. Только сейчас догадался. Знаешь почему?

Я благоразумно промолчала, ожидая продолжения речи.
— Знаешь, что он хочет? Хочет забрать тебя, не зная, что я всё ещё жив и стал ещё сильнее. Он идёт сюда, думая, что я уже почти мёртв. Он идёт сюда, думая, что заберет тебя из-под моей опеки. Зачем ты ему?

— Может у меня очень хорошие отношения с братьями?

Чонгук повернулся ко мне. От него веяло желанием убивать. Он не верил моим словам.

— Ты ненавидишь Чимина. Он бил тебя. Избивал жестоко. Ты не пойдешь к нему…

— А почему я должна остаться с тобой? Ты тоже бил меня. Тоже избивал жестоко.

На лице мужчины отразилась снова злая улыбка. Он подошёл ко мне и положил свою руку мне на живот.

— Чонми. Наша с тобой дочь, — Чонгук смотрел мне в глаза своим черным, пустым взглядом. — Я единственный кто её хочет спасти. И я единственный, кому ты нужна. Ты хоть знаешь какова твоя цена?

— Моя цена огромна. За моими плечами огромное наследство, которое без моей помощи тебе не получить…

— Ты знала…

— Конечно я знала. И я знаю, что больше всего в этом наследстве тебе нужна книга. Наша фамильная книга.

Глаза Чонгука загорелись, когда я заговорила о книге. Он спал и видел, как держит её в руках, как листает пожелтевшие страницы.

— Ты видела эту книгу?

— Видела. Держала в руках. Читала. Без моей помощи тебе её не найти. Без моей помощи тебе её даже не открыть.

— Что в ней?

— Всё, — коротко ответила я. — Чимин придёт сюда, я знаю. Я тоже видела будущее. Он идёт в мышеловку, которая захлопнется на его шее. Он не ждёт сопротивления. Ему нужна я и всё, что может мне принадлежать. Отцу нужна была эта книга и он знал, что только я знаю где она, но ему не удалось разговорить меня. Пока я не захочу — никто не найдёт её, даже если будет знать где искать. Тебе она нужна… тебе интересно, что в ней.

Глаза Чонгука… Он уже представлял, как держит её в свои руках. Представлял какие знания может почерпнуть из неё.

— Твой отец искал её… Вот почему он так ненавидел тебя, он надеялся, что от всей этой боли и унижения ты скажешь ему местонахождение книги. Ты могла все остановить. Тебе, возможно, не пришлось бы даже выходить за меня замуж, если бы ты вовремя рассказала ему…

— Это его не остановило бы. Я бы погибла, как только эта книга оказалась в его руках. В этой книге моя сила. И не только моя. Я пожалею, что скажу это, но убив меня и моего ребёнка — круг силы замкнется, все силы моего рода перейдут к убийце…

— Я поклялся тебе, Лиса, — рявкнул Чонгук, глянув на меня. В его глазах мимолетно пролетела ярость. — Я, можно сказать, твой раб. Во мне твоя душа! В тебе мой ребёнок! Я помню добро, Лиса. Я понимаю, что я в дьявольском обличие и мои слова про добро звучат смешно, но я чувствую… — с этими словами мужчина осел на пол, подползая ко мне. Если бы я не знала его, я бы подумала, что он сейчас заплачет. — Я чувствую! — он взял мою руку и прижался губами. — Я чувствую твою боль в себе.

Он целовал мою руку и я не знала куда себя деть. Он сидел на полу у моих ног. Я не узнавала его. Он унижался… унижался в образе демона.

— Я знаю, как ты воешь по ночам. Я знаю, какие кошмары мучают тебя. Я знаю, насколько больно тебе вынашивать нашу дочь. Я чувствую это на себе, я клянусь в этом. У тебя сломано ребро с правой стороны. Я чувствую на себе всё, что происходит с тобой, как только ты отдала мне душу… Я виноват перед тобой, Лалиса…

Я чувствовала как с каждым словом проникаюсь к нему все больше. Моё сердце хотело ему верить. Тело предательски горело и тянулось к мучителю, что так жестоко обходился с ним. Я уже не видела перед собой жестокого убийцу, насильника, отвратительного мужа, ужасающего демона… Я видела лишь поистине красивого мужчину рядом. Мужчину, которого безумно хотела.

Я уже не замечала, что Чонгук не целует мою руку. Не заметила как он поднялся и принял человеческий облик. Не заметила, как его рука медленно скользила по груди, животу, спускаясь между ног. Непроизвольно я выдохнула и зажмурилась от его прикосновения.

— Ненавижу тебя, — выдохнула я, закусив губу от настойчивого движения его руки.

— Я чувствую, что ты хочешь меня, — ухмыльнулся Чонгук. — Я твой. Сегодня я только твой. И ты моя.

— Как всегда, — посаженным от возбуждения голосом вымолвила я, глядя в прищуренные глаза.

Напряжение возрастало. Моё дыхание учащалось. Как? Как я снова хочу его?

— Прекрати! — шикнула я.
— Что прекратить? Вот это? — мужчина провёл своей рукой между моих ног. — Или это? — сжал другой мою грудь.

Я сделала шаг назад, отступая от мужа.

— Ты используешь силу, — догадаться было теперь не сложно. Он сидел возле моих ног, чуть ли не пуская слезу, притупляя мою бдительность. — Ты натуральный демон.

— Моё почтение, — улыбнулся демон, обнажая ряд белых зубов. — Кажется, ты хотела оскорбить меня, но что-то пошло не так… Я хочу тебя, Лиса.

— Конечно, трахать то больше некого в доме. Ты же всех грохнул…
— Умна… Не по годам умна, — восхитился Чонгук и замолк.

На первом этаже отчётливо кто-то открыл дверь. Каждый шорох теперь громко раскатывался по гулким коридорам.

Незваный гость зашёл в Его дом…

— Чимин, — сразу понял мужчина, изменившись в лице. Он как-будто забыл о своём желании секунды назад. — Твой брат пришёл за тобой…

— Я поговорю с ним! — оборвала я. — Жди здесь. Я приведу его сама сюда.

Он не доверял, но не сказал и слова против, проводив меня взглядом за дверь.

***

Чимин… Самый старший в семье из детей. Любимый сын покойного отца. Отрада учителей по боевым искусствам и магии. Надежда всего рода. Чистейшая благородная кровь. Достойный наследник родовых богатств. Ужасный старший брат. Копия отца.

— Проходите, пожалуйста,
Марк. Чувствуйте себя как дома, — слышу я голос брата из зала.
Не так часто можно было
услышать, что Чимин перед кем-то так лебезит. Что же за гости такие многоуважаемые в нашем доме в отсутствие отца? Моё любопытство терпит. Я не выйду из комнаты. Нельзя.
— А это наша малышка Лиса, —
Чимин открывает дверь в мою комнату, представляя меня гостю.
Мужчина средних лет. Старше
нашего отца. Полный. С лысиной. Богатый… Богатый, поэтому брат и угождает ему.
Я сдержанно киваю мужчине,
вставая из-за стола. Он бесстыдно разглядывает меня, а я шумно сглатываю, оттягивая подол юбки, пытаясь вытянуть ткань и закрыться от похотливого взгляда.
— Может вина? — спрашивает брат
и не дожидаясь ответа, выходит из комнаты.
Я присаживаюсь на стул и
отворачиваюсь к столу, возвращаясь к рисунку. Я чувствую кожей, как он смотрит на меня, как следит за каждым движением, но стараюсь отдаться работе, прорисовывая детали.
— Лиса, — шепчет он за моей
спиной и кладёт свою руку на моё плечо. Я роняю кисть прямо на бумагу и начинаю бояться его… — Не обманули, — он разворачивает меня на стуле к себе, — действительно, красавица. Действительно, — он кладет свою руку на мою коленку и проводит вверх. Я хватаю руку, но тут же получаю звонкую пощечину и падаю на пол. — Я заплатил не малые деньги, чтобы опробовать тебя до обряда.
Он нависает надо мной, расставляя
мои ноги. Я не соображаю ничего, у меня звенит в ушах и плывет перед глазами от сильного удара. Он блуждает руками под юбкой, стягивая с меня белье и только это приводит меня в чувство. Я начинаю отталкивать его, но все зря. Все мои попытки тщетны. Бельё летит в сторону, а мужик перехватывает обе мои руки и заводит за голову. Второй освобождая себя от штанов и трусов.
— Чимин, Чимин! — я ору во всю мощь
лёгких, призывая брата на помощь. — Чимин…
В комнату влетает брат. Я ловлю
его надменный взгляд. Он смотрит, как я гляжу на него со слезами на глазах. Смотрит, как начинаю кричать, когда мужчина начинает вставлять свой член в меня. Смотрит и ничего не делает…

Я не простила его до сих пор, так же как и отца. Отец был моим первым мужчиной, если так можно сказать, лишил меня девственности. А вместе с отцом они нашли мне мужа… Он стоял и смотрел минуты три, прежде чем выйти…

Я не простила. Я не забыла. Я не забыла, как потом в слезах спрашивала его почему он не помог мне. Не забыла, как вместо ответа получила удары ногами по животу и рёбрам. Не забыла, как харкала кровью после этого. Не забыла, как меня смешали с землёй…