На землю стал опускаться первый снег, за окном похолодало. Дженни посильнее натянула на себя пуловер, тонкая ткань бежевого оттенка плотно облегала большой живот.

Беременность протекала сложно, из-за этого Дженни находилась в больнице почти всё время. Врачи говорили, ей стоит больше радовать себя позитивными вещами, ведь она сама только и делает, что усугубляет шаткое положение здоровья.

Наступила девятнадцатая неделя, именно в этот период беременности (пятый месяц) все молодые мамочки начинают чувствовать своего малыша. Плод внутри становится всё более и более живым. Активно двигается внутри матки, кувыркается, меняет положение тела. Облизывает пуповину, сосёт пальчик, стучит кулачком по стенке матки.

Первые толчки девушка почувствовала ночью, из-за них она, собственно, и проснулась. Сначала испугалась, но потом расслабилась, поняв, что ничего серьёзного не происходит. Однако чуть позже чувства сменились холодной тоской. Дженни было жаль себя и этого ребёнка. Ребёнка, которого она уже, наверное, никогда не полюбит, а будет видеть в нём лишь причину своих страданий, слёз, причину, по которой будет привязана к своему похитителю. Оставить ребёнка и сбежать ей не позволит совесть. В нём течёт и её кровь тоже. Но на сердце от этого легче не становилось.
С Чонгуком у них не получилось красивого и страстного романа. По спине Ким всё ещё пробегали мурашки, когда она вспоминала тот грязный холодный подвал, саднящую боль на ногах от железной проволоки. Как Чонгук появился, напугав её всем своим видом до чёртиков, как она попыталась сбежать, как ему пришлось всадить в чувствительную шею острый шприц.

Последующие дни тоже отдавались тупой болью в сердце, и девушке хотелось вырвать их из своей памяти. Как она просила её отпустить, как пыталась сбежать, как болела и просила его остаться, ведь с ним ей становилось тепло и не страшно, но сейчас Дженни была готова проклинать саму себя за эту слабость.
Вспомнился и Намджун с его девушкой, почти ровесницей Дженни. Счастлива ли она с ним? Врёт ли ему о любви? Смогла бы Дженни тоже пойти на такую жизнь?

Иногда она терзалась пустыми вопросами, думая, а могла ли что-то изменить в своей жизни? Или её жизнь ей больше не принадлежит? А может, она просто красивая кукла, которой играет Чонгук, ведь та так ему нравится.

Несмотря на всё это, Дженни трепетно хранила в своей памяти пару ночей. Ночи, когда Чонгук по-настоящему проводил её в мир между мужчиной и женщиной, и она тогда не была против, не сделала это из-за вынужденных обстоятельств и не жалеет об этом. Да, наверное, тогда между ними была страсть, эйфория, такая сильная, что Дженни видела в своём похитителе мужчину, личность, крепкого и сильного, а не плохого и страшного.
Дженни помнила и ночь, когда они просто гуляли и разговаривали. И разговоры их были ни о чём. Простые, не натянутые, нейтральные на избитые темы, но такие свободные и приятные.

Он был прекрасным собеседником, и, быть может, если бы не эта беременность, всё сложилось бы по-другому. Или нет? Дженни сама не знала. Она не хотела прощать Чону её перевёрнутую с ног на голову жизнь. Но и была не готова отрицать, что у неё был шанс влюбиться в него.

— Джен, всё в порядке?

Из мыслей вывел приятный робкий голос. Перед Дженни сидела Хоа, которая теперь часто скрашивала её одинокие дни в больнице.

— Прости, задумалась.

— Всё нормально. Наверное выбираешь малышу имя?

— Ох, нет. Думаю, такое мне стоит обсуждать с его отцом.

Хоа улыбнулась. Её красивые большие глаза, в которые Дженни сама частенько засматривалась, всегда навевали успокоение и теплоту. Становилось уютно, тревоги гасли и не тревожили.

— Чонгук просил передать, что приедет к тебе через четыре дня. Накопилось много работы, но он старается. Тебе повезло с ним.

На таких моментах Дженни всегда никла. Никто, кроме Чонхи и Намджуна, представить себе не мог, как же по-настоящему произошло их с Чонгуком знакомство. От этого девушке было не с кем поделиться самым главным, тем, из-за чего она по ночам лила слёзы в подушку и рвала душу.

Чонха, кстати, своё слово сдержала. Она уехала и ясно дала понять Чонгуку, что больше не станет заниматься этой уголовщиной. И если что-то всплывёт, покрывать она его тоже не будет. Намджун, друга, естественно, поддержал, посоветовал терпения, а к Дженни заходил всего один раз, передать фрукты от Чона, когда-то тот сам не мог, ведь был по работе за городом.

Её с Чоном отношения сошли окончательно на "нет". Он приезжал, разговаривал с ней, но Дженни отвечала лишь скупыми односложными фразами. А после врач и вообще сказал Чону появляться здесь пореже, ведь его присутствие негативно влияет на девушку и её беременность.

— Когда ребёнок родится, всё будет по-другому.

Это последнее, что он произнёс неделю назад, оставив на женской щеке мокрый поцелуй, и ушёл, с тех пор не появлялся. Стало легче.

— Хоа, могу ли я тебя попросить?

— Да?

— Не могла бы ты занять мне денег... Это очень важно, я бы попросила Чона, но не хочу, чтобы он знал. Это для него.

Хоа многозначительно улыбнулась и кивнула. Оставила на столике денег, Дженни неловко покачала головой.

— Неловко просить, но... Мне нужно гораздо больше.

— Сколько же.

Словно боясь, что кто-то ещё в палате может её услышать, Дженни нагнулась и назвала сумму. Хоа даже удивлённо открыла рот.

— Ого, боюсь, наличкой прямо сейчас у меня не будет. Дженни, зачем тебе?

— Я всё верну, обещаю. Это сюрприз для Чона, прошу, не говори ему, это очень важно. Подарок дорогой, но необычный.

Долго уговаривать не пришлось. Хоа быстро согласилась, поддержав девушку в её идее. На самом же деле никакого "необычного подарка" не было, деньги были нужны для абсолютно другой цели.

Хоа ушла до ближайшего банка, а затем вернулась с конвертом в руках. Дженни пообещала в очередной раз ей всё вернуть и попросила указать на бумаге её номер, чтобы потом она смогла перевести туда нужную сумму.
Как только Хоа ушла, а за окном наступила ночь, Дженни вышла из своей палаты на поиски её врача.

— Не спится? Всё же не советую гулять по больнице.

Молодой опытный врач величаво поправил на носу очки.

— Я искала вас. У меня есть просьба. Мы можем обсудить у вас в кабинете?

Он удивился, однако ничего не сказал, молча пригласил её в кабинет. Внутри Дженни немного нервно устроилась на стуле и тихо начала свой рассказ. Девушка была готова поклясться, когда она закончила, у мужчины чуть глаза из орбит не выпали.

— Дженни, на таком сроке, вы понимаете, что это...

— Понимаю, но прошу вас, вы моя единственная надежда, я вас умоляю...

Она протянула спрятанный за рукавом конверт. Немного поколебавшись, он взял его в руки и открыл. Девушка видела, как его одолевают сомнения, но всё же старалась не терять надежду.

— Если всё так... Не будем откладывать. Прямо сейчас всё сделаем.

Впервые за несколько месяцев её губы озарила улыбка. Счастливая, искренняя, наполненная настоящими живыми эмоциями. На операционный стол девушка ложилась без капли страха и сомнения. В душе что-то говорило, что скоро всё закончится. И больно уже не будет.

 * * * 

Прошло ещё три дня. Девушка договорилась с врачом, чтобы к ней никого не пускали, она имела ввиду Хоу. Чонгук должен был приехать к ней завтра утром, и Дженни не собиралась терять время.

Надела свои любимые чёрные облегающие штаны с тёплой улыбкой на губах, отметив, что те идеально сели на плоский живот. Но ночам её ещё немного мучали боли после аборта, но благодаря таблеткам она быстро затихала.

Водолазка, затем куртка, шапку решила не надевать, свободно расположив волосы, не убирая их под тёплую куртку. Засунула руку в карманы, нащупала там деньги, которые она отложила для себя. Сейчас заедет домой, заберёт документы, старые памятные вещи, сядет на такси, которое умчит её к вокзалу. Дождётся заветного поезда, сядет на него и забудет всё это, словно никогда ничего и не было.

— Дженни, у вас всё хорошо? Вы уверены, что можете уже покидать больницу?

— Я больше не могу ждать, доктор. Спасибо вам. Если бы не вы, не знаю, чтобы со мной сейчас было...

Он улыбнулся.

— Вы прямо светитесь от счастья. Рад, что смог вам помочь.

Наполненная счастьем и радостью, она отняла стоящего врача, крепко сжимая его своими маленькими ручками, что тот покачнулся назад, чуть не потеряв равновесие.

— Смотрю, вы и правда очень рады этому, — Дженни кивнула головой, осмотрела ещё раз палату и, убедившись, что ничего не забыла, попрощалась с доктором.

В нос ударил свежий воздух, Дженни вдохнула его полной грудью. Ещё никогда она не ощущала себя такой свободной и такой счастливой. Вся эта жизнь с Чонгуком останется для неё просто жизненным испытанием, которое она смогла пройти, не сломалась, смогла найти решение и выход.

Дженни спускалась по ступенькам и была уже новым человеком. Не тем, наивным и глупым. Внутри ощущалась твёрдость, решимость и уверенность. Вся та тревога отпустила, ушла. Больше она никому не позволит  причинить себе боль.