Дженни

Час спустя я выхожу из больницы, пережив падение с лестницы с парой синяков и без воспоминаний.

А еще меня сопровождает жутко злой Чонгук. Это можно назвать его стандартным настроением.

Он может винить себя в опоздании, мне все равно.

Девушка не может собраться за пятнадцать минут, и даже если бы я могла, то не упустила бы шанс сбить с дьявола спесь.

Возможно, я совершила ужасную ошибку, выйдя за него замуж - я придерживаюсь своей теории повреждения мозга, спасибо вам большое, - но он не мой телохранитель.

- Единственная причина, по которой я еду с тобой это то, что мне нужны ответы, - сообщаю я ему, останавливаясь перед Мерседесом, который, как я полагаю, принадлежит ему, учитывая невысокого парня с песочно-светлыми волосами, который держит дверь открытой.

Чонгук наклоняется ко мне, пока его теплое дыхание не касается моего уха. Он так близко, что его рост превосходит мой, а запах ударяет мне в голову хуже наркотиков.

- Как скажете, миссис Чон, - шепчет он глубоким тоном.

Я напрягаюсь, по моей коже ползут мурашки от затаенного раздражения и опасного осознания.

Блестяще. Эта глупость не изменилась, несмотря на амнезию.

Я скольжу на заднее сиденье в безнадежной, немного неуклюжей попытке избежать его орбиты. Чонгук кладет руку на крышу машины, чтобы я не ударилась головой.

Мой рот остается открытым в полном удивлении. Он что, пытался сейчас изобразить из себя джентльмена или что-то столь же нелепое?

Кто-нибудь, позвоните в полицию самозванцев и проверьте этого парня на подлинность.

Внешне он выглядит совершенно также, как высококлассная копия, но что-то в этом человеке изменилось.

Да, он все тот же грубый Чонгук, в котором достаточно несдержанной наглости, чтобы дать Сатане фору, но теперь что-то изменилось.

Только не могу понять, что именно.

Блондин, которого я, кажется, видела в прошлом с дядей Юнсоном, закрывает мою дверь с уважительным кивком. Чонгук обходит машину, расстегивает пиджак и садится рядом со мной.

Внезапно все пространство уменьшается из-за его титанического присутствия, и мне приходится напоминать себе, что нужно дышать. Очевидно, я потерпела неудачу, потому что мне удается лишь вдыхать его с каждым вдохом и не выдыхать с выдохом.

Он пахнет запретным искушением и надвигающейся катастрофой.

Божественный, но такой совершенно неправильный.

Делить с ним пространство совершенно не в моих интересах, и это можно считать серьезным испытанием для моей решимости, но я должна с этим смириться, если планирую раскрыть правду о том, что за чертовщина случилась со мной два года назад.

Я отказываюсь верить в то, что вышла за него по собственной воле, но потом нелогично держала самых близких людей в неведении.

Ни за что на свете я бы не рассказала Розэ. Черт, я всегда все ей рассказывала, она знает обо мне больше, чем мама или Джису. Она - моя родственная душа. Мое доверенное лицо.

Если я не рассказала ей, почему настояла на браке с этим гламурным Железным Человеком, значит, что-то не так.

И, судя по всему, Чонгук - единственный человек, который знает правду.

Однако заставить его рассказать об этом будет непросто. Поэтому мой лучший шанс - сначала ознакомиться с новым окружением.

Я изучаю водителя и невысокого мужчину, сидящего на пассажирском сиденье, а затем Чонгука, который копается в своем телефоне.

Мои пальцы сжимают розовый напиток комбуча, который стоит у меня в подстаканнике, и я делаю глоток. Странный пузырчатый вкус обжигает горло, и я гримасничаю.

Но это успокаивает меня, и, по крайней мере, банка красивого розового цвета, так что в моем понимании это уже победа.

Интересно, откуда Чонгук знает, что мне нравится эта марка чая? Но, с другой стороны, было бы странно, если бы он ничего не знал после двух лет брака.

И нет, я до сих пор не свыклась с мыслью, что я замужем.

За Чонгука.

Если бы я написала об этом семнадцатилетней мне и сказала: «Угадай, что? Я замужем за Чонгука», ее, наверное, хватил бы удар. Наивная глупая сучка, какой она и была.

- Где мое кольцо? - рассеянно спрашиваю я.

Все еще глядя в свой телефон, Чонгук лезет в пиджак и достает огромное кольцо с розовым бриллиантом, сверкающее, как тысяча огней.

Именно это кольцо я видела на бесчисленных фотографиях, которые показывала мне Розэ. Оказывается, у меня тоже есть папка с 3523 фотографиями со свадьбы. Она называется «Моя свадьба с Железным Человеком».

Честно говоря, это больше похоже на правду. Я прям вижу, как называла ее так. Другие варианты могли быть: «Моя свадьба и Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть в качестве реквизита» или «Я вышла замуж. Он здесь только для фотографии».

Чонгук держит кольцо в воздухе, ожидая, пока я возьму его. И все еще не смотрит на меня.

Я засовываю бутылку комбучи в подстаканник, и мой темперамент вспыхивает так же быстро, как и газировка, которая переливается через край.

- Если ты действительно мой муж, то смотри на меня, когда отдаешь мне мое гребаное обручальное кольцо.

Он поднимает голову, и в его грозовых глазах появляется вспышка гнева. При других обстоятельствах я бы, наверное, убежала или спряталась.

Черт, при других обстоятельствах я бы никогда не позволила себе находиться в замкнутом пространстве с Чонгуком. Это просто сулит одни неприятности.

Однако сейчас я не вижу способа сбежать.

Вместо того чтобы сосредоточиться на растерянности и потере, которую я чувствую без своих воспоминаний, я направляю эту энергию на него.

- Следи за языком, - он говорит глубоким, твердым тоном.

Он умеет сдерживать свои слова, чтобы запугать противника. И хотя я совру, если скажу, что меня это не задело, я больше разозлилась, чем что-либо другое.

- Надо было думать об этом, прежде чем брать меня в жены.

- Об этом решении я жалею каждый день.

- Как и я, наверняка.

- Наверняка, - повторяет он с оттенком мрачного веселья. - Если не считать того маленького факта, что ты была влюблена в меня много лет, а потом стала умолять меня выйти за тебя замуж.

Я чувствую, как мои щеки нагреваются и, возможно, становятся ярко-розовыми, и впервые я не являюсь поклонницей своего любимого цвета.

- Я? Умоляла тебя? Ты, должно быть, сошел с ума.

- Я сошел с ума, раз терплю твое присутствие? Да.

- Я не умоляла тебя жениться на мне.

- Значит ли это, что ты помнишь ночь предложения?

- Если я ее не помню, это не значит, что ты можешь нести чушь. С какой стати я должна умолять человека, которого ненавижу больше всех, жениться на мне? Я не в отчаянии и не самоубийца.

В его глазах быстро, как молния, промелькнул намек на что-то непостижимое, а затем они вернулись к своему обычному состоянию - как нечитаемое серое облако.

- И все же ты вышла замуж за человека, которого ненавидишь больше всех. Ирония судьбы.

- Скорее, кошмар.

- Реальность, миссис Чон.

- Перестань называть меня так.

- Но это правда. У нас есть свидетельство о браке и была церемония, чтобы доказать это, - он берет меня за руку и грубо надевает кольцо на палец, не проявляя ни терпения, ни мягкости.

Но, опять же, в этом дьяволе нет ни одной мягкой косточки.

Я смотрю на кольцо, и почему-то оно кажется мне знакомым. Утешительным.

Что это за тревожная мысль?

Решив держаться подальше от этой темы, я скрещиваю руки.

- Ну, есть кое-что, что может это исправить. Это называется развод, и я хочу его.

Из его жестоких губ вырывается взрыв смеха, наполняющий машину жуткими нотками, прежде чем он резко останавливается.

- Развода не будет, миссис Чон.

- Ну, я требую его.

- Требование отклонено.

- Я имею полное право решать, каким будет статус моего брака, и я хочу, чтобы он закончился. Как можно скорее.

- Нашего брака.

- Что?

- Ты сказала о статусе твоего брака, но это наш брак, миссис Чон.

- Ну, наш брак явно аномальный, учитывая, что мы терпеть друг друга не можем. Не знаю, что творилось у меня в голове, когда я согласилась на эту нелепую свадьбу, но я больше не одержима и хотела бы поступить правильно. Пожалуйста и спасибо.

- Одержима... - медленно повторяет он это слово, словно пробуя его на вкус, препарируя и, возможно, разрезая на части, как бесчисленные сердца, которые он разбил на куски, часто неосознанно и без сожаления. - Ты думаешь, что была одержима, когда согласилась выйти за мену замуж?

- Другого объяснения этому безумному решению нет.

- Интересно, - он снова сосредоточивается на своем телефоне, полностью и фактически игнорируя меня.

Этот урод имеет докторскую степень по повышению моего кровяного давления. Если бы я все еще была подключена к тем больничным аппаратам, они бы пищали с невероятной силой.

- Я с тобой разговариваю, - прохрипела я.

- А я - нет.

Я выхватываю телефон из его рук и думаю о том, чтобы выбросить его из окна. Но это заставит меня выглядеть драматичной и импульсивной - два прилагательных, которые Чонгук любит запихивать мне в глотку.

Поэтому я выравниваю дыхание и позволяю телефону упасть на колени.

- Я сказала, что хочу развестись.

- А я сказал, что ты не получишь развода.

- Я подам на тебя в суд.

- Нет, не подашь.

- Хочешь поспорить?

- Если ты в настроении потерять деньги и время, а также свой слабый мыслительный процесс, то конечно. Я предлагаю тебе хоть раз в жизни перестать быть импульсивной и подумать об этом логически.

- Это самое логичное решение. Между нами нет никакой любви, Чонгук. Какого черта ты вообще на мне женился?

- Как я уже сказал, ты умоляла.

- Допустим, я умоляла, что, кстати, ни в коем случае не правда. А ты просто согласился?

- Я всегда был неравнодушен к умоляющим, - его глаза сверкают смертоносным блеском, и я сглатываю, чувствуя внезапную сухость в горле.

- Будь серьезным, - выдыхаю я.

- Я абсолютно серьезен. Выбрось из головы мысль о разводе. Чем быстрее, тем лучше, - он тянется за телефоном, но я держу его на расстоянии вытянутой руки.

- У меня высокие требования.

- Я люблю такое.

- У меня очень дорогие пристрастия.

- Хорошо, что я происхожу из старых денег и достаточно богат, чтобы затмить ВВП нескольких стран.

- Я сведу тебя с ума.

- Ничего нового.

- Ты мне не нравишься.

- Это потому, что ты меня любишь.

- В твоих чертовых мечтах. Я не в твоей лиге.

- Я могу вернуть тебя в нее, если захочу.

Я в бешенстве. Мои пальцы покалывает от желания швырнуть телефон в его глупое великолепное лицо и уничтожить его раз и навсегда.

- Мы закончили? - спрашивает он скучающим тоном.

- Нет. Я все еще не понимаю, почему этот брак состоялся.

- Потому что он выгоден нам обоим. А теперь хватит бессмысленной драмы.

- В каком смысле выгоден нам обоим?

Он издал прерывистый вздох.

- Мне нужна была жена для имиджа, а тебе - муж, чтобы безопасно покинуть орбиту родителей и скрыть свою саморазрушительную натуру, безрассудное поведение и тревожные психические срывы. Это отвечает на твой вопрос?

Он вырывает телефон из моих ослабевших пальцев, а я смотрю на него, потеряв дар речи.

Горький привкус опускается на дно желудка, а к горлу подступает тошнота.

Я знала, что что-то не сходится, но не думала, что пойду на сделку с дьяволом, чтобы остановить тикающую бомбу в своей голове.

Мой брак, как и моя жизнь, - одна большая постыдная фикция.

*

Оставшаяся часть поездки проходит в напряженном молчании. Чонгук не поднимает глаз от своего дурацкого телефона, а я смотрю на все, кроме него.

На знакомые и одновременно странные улицы. На водителя и помощника, который, как я запоздало поняла, наверняка все слышал, включая мое унизительное осознание того, что произошло в моей жизни.

Прошло два года, а в моей жизни все тот же беспорядок, что и в последний год учебы в университете.

По словам Розэ и Джису, я вышла замуж за Чонгука летом после окончания университета и с тех пор ничего не делала.

Это был их способ намекнуть, что я все еще та самая засранка, которой я себя помню. Я не участвовала ни в одном конкурсе после того, как сбежала со сцены. Не получала ни контрактов, ни приглашений в оркестры, ни даже на мероприятия. Я просто ушла с музыкальной сцены так же тихо, как угасающая звезда.

И вот так я подожгла свой талант и утопила его в огромном количестве алкоголя, превратив в огромный мусорный бак.

Блестяще.

Очевидно, я все еще иногда играю, но какой в этом смысл, если я - единственный зритель?

Я веду себя на автопилоте, когда машина останавливается и мне открывают дверь. Я выхожу на асфальтированный подъезд к дому, и мои туфли на каблуках Jimmy Choo издают скрип, когда я резко останавливаюсь.

Передо мной возвышается величественное здание в эдвардианском стиле с кирпичной кладкой и массивными окнами, окруженное огромным садом и оранжереей, украшенной множеством розовых комнатных растений.

Но не это заставляет меня остановиться на месте. Клянусь, однажды я видела этот дом во сне. Вплоть до великолепной розовой оранжереи.

Однако раньше я здесь никогда не была. То есть я не помню последние два года, значит, я здесь уже была, но просто забыла. Может, поэтому мне кажется все здесь знакомым?

- Полагаю, дом получил твою печать одобрения.

Я вздрагиваю, когда грубый голос Чонгука звучит так близко от меня, что мои чувства замыкаются. Я прочищаю горло и поднимаю на него глаза.

- Когда ты его купил?

- Моя семья всегда владела им. Это был свадебный подарок дедушки Дантэ нам обоим.

- Но до этого я никогда здесь не была?

- Нет, - он повел меня вперед, положив руку мне на спину. Я сопротивляюсь дрожи, но это трагически бессмысленно.

Я чувствую, как подушечки его пальцев почти прожигают дыры в моем нежно-розовом платье от Ralph Lauren.

Мы останавливаемся у входа, и нас встречает ухоженный, безупречно одетый персонал, которого я никогда в жизни не видела.

Перед ними стоит невысокая худая женщина с ейвропейскими чертами лица и очками в толстой оправе.

- Сэм! - восклицаю я.

Ее обычно отстраненное лицо расплывается в редкой, но небольшой улыбке.

- Я рада, что вы здоровы, миссис...

Она еще не успела закончить фразу, как я набрасываюсь на нее с объятиями. Возможно, это связано с тем, что она - единственное знакомое лицо, которое я здесь вижу, или с тем, что наконец-то что-то обрело смысл.

- Ну, ну, - она механически похлопывает меня по спине, ее движения жестче, чем несуществующая мораль Чонгука.

Неудивительно, что она его няня. Или бывшая няня, или что-то в этом роде.

- Ты слишком замкнутая, - я отталкиваюсь и тянусь к ее щеке. - Расслабься немного.

Она отстраняется от моего прикосновения.

- Я оставила все расслабление вам, миссис Чон.

- Я - Дженни. И это был сарказм? - я наклоняю голову к остальному персоналу. - Должно быть, здесь так весело, я права?

Никто из них не двигается и даже не признает меня.

- Ты позволил Сэм нанять ее клонов, не так ли? - я бросаю на Чонгука злой взгляд.

Он прислонился к стене, скрестив руки и лодыжки, и выглядит более забавным, чем король, наблюдающий за своим личным шутом.

- Для тебя все, что угодно, миссис Чон.

Я скрежещу зубами, чтобы не попасть в ловушку, в которую он меня заманивает, и не доказать этим людям, с которыми я никогда не встречалась, что я - неудачница.

- Ну, эта атмосфера просто тихий ужас. Совершенно мне не нравится.

- Ты привыкнешь.

- Или мы можем все изменить. Сэм, я люблю тебя, но тебе нужно немного отдыха и правильное знакомство с улыбками. Как насчет перестановки кадров, как это делает премьер-министр?

- Мне придется отказаться.

- Но почему? Будет так весело, если ты позволишь мне помочь.

- У меня есть сомнения.

- Как ты можешь быть такой жестокой? - я надулась.

- Сонхун уже рассказал мне о вашей ситуации, так что я представлюсь заново, - она полностью игнорирует мое предыдущее заявление. - Я управляю домом и готовлю еду для мистера Чона. Если вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать меня.

- Сонхун? - спрашиваю я.

Она показывает на блондина, который стоит у машины.

- Чхве Сонхун, - говорит он красноречивым тоном. - Я специальный помощник мистера Чона.

- Насколько специальный? - спрашиваю я.

- Он просто помощник, - ворчливо отвечает Чонгук.

- Мне больше нравится специальный помощник. Это звучит загадочно и круто, - я ухмыляюсь Чхве, который улыбается в ответ.

- Я провожу вас в вашу комнату, - говорит Сэм.

- Я сам, - Чонгук скользит в мою сторону. - Ты можешь заняться своими делами.

Она кивает, поворачивается и уходит, за ней следует целая армия ее мини-клонов.

- Она обшарила всю Великобританию и Европу, чтобы найти своих приспешников для завоевания мира, - бормочу я. - Мы поговорим о перестановке позже, Сэм!

Она даже не ответила.

Какой отстой. Мне придется иметь дело не только с Чонгуком, но и с его самым верным помощником и женщиной, которая любит и лелеет его чудовищную натуру.

Хотя я люблю Сэм, в основном потому, что ее любит тетя Айрин, она все равно слишком замкнута и зажата.

Я бросаю взгляд на Чонгука.

- Это как наказание?

- Поверь, ты почувствуешь, когда я накажу тебя, миссис Чон.

Он вальсирует к лестнице, оставляя меня в тревожном состоянии гипервентиляции. Я шлепаю себя рукой по груди, желая, чтобы сердцебиение замедлилось и перестало быть совершенно беспорядочным.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Он флиртовал со мной или угрожал?

Во всяком случае, я не должна чувствовать себя разгоряченной из-за этого.

Я следую за ним, отчасти потому, что у меня нет выбора, а отчасти потому, что мне нужно отвлечься.

Я бросаю взгляд на убранство гостиной и замираю, увидев розовые картины, диваны и даже розово-белый ковер.

Неужели Чонгук и Сэм разрешили мне заняться интерьером?

Должно быть так, поскольку любимый цвет Чонгука - черный, а я уверена, что у Сэм аллергия на яркие цвета и при виде всего розового у нее начался бы приступ тошноты.

В гостиной наверху также стоит роскошный диван цвета шампанского. С потолка на высокой платформе свисает огромная люстра из розового хрусталя, а залы заполнены художественными розовыми картинами.

Десять из десяти за вкус. Он мой, так что, конечно, все идеально.

Моя голова ударяется о стену, и только когда я вдыхаю пьянящий аромат и ощущаю тепло, я понимаю, что на самом деле это грудь Чонгука.

Я была настолько поглощена своим безупречным вкусом, что на мгновение забыла, что я не одна. А этот ублюдок точно специально остановился и повернулся.

Я поднимаю на него глаза. Он улыбается.

Я смотрю пристальнее. Его ухмылка расширяется.

- Боже, миссис Чон. Мы только вернулись, а ты уже бросаешься в мои объятия? Контролируй себя, ладно?

Я отшатываюсь.

- Это был несчастный случай.

- Один из многих.

- Прекрати.

- Что прекратить?

- Быть ублюдком, для начала.

- И теперь мы говорим о моем члене. Так отчаянно, да?

- Ад замерзнет, прежде чем я позволю тебе прикоснуться к себе, Чонгук.

- Ты выглядишь очаровательно, когда говоришь неправду. Кроме того... - он приподнимает мой подбородок скрюченным указательным пальцем, заглядывая своими холодными глазами мне в душу. - Я уже прикасался к тебе. Если захочу тебя трахнуть, ты нагнешься и примешь это.

- Врешь, - мой шепот едва слышен, так как подбородок дрожит.

- Хочешь поспорить?

- Ты издеваешься надо мной, потому что я потеряла память. Я бы никогда не переспала с тобой.

- А мы и не спали. Должен сказать, я не впечатлился, но могу дать тебе шанс на пересдачу.

- Пошел ты.

Я врываюсь в свою комнату и захлопываю дверь перед его носом.

У меня не осталось сил даже на то, чтобы оценить великолепную розовую комнату принцессы, которая меня встречает. Я прижимаюсь к двери и подтягиваю колени к груди, а по щеке катится слеза.

Я четко помню, как пообещала себе, что больше никогда не буду плакать из-за Чонгука.

Никогда, никогда больше.

А за слезой следует еще одна, и еще, и еще.

Потому что я с сокрушительной ясностью понимаю, что оплакиваю часть себя, которая, как мне казалось, что-то значила.

Что-то, что я хотела отдать только ради любви, но отдала этому дьяволу на блюдечке с золотой каемочкой.

Что, черт возьми, я наделала?