Дженни

Мы с Наен проводим все утро за покупками, восхищаясь всеми эксклюзивными новинками, которые попадаются нам на глаза, и повышая уверенность друг друга в себе до предела.

Чану все это время было безумно скучно, и он давал нам это понять своими постоянными неодобрительными вздохами и вопросом «Вы уже закончили?». Его отношение меняется только тогда, когда Наен выходит из примерочной в фиолетовом платье на бретельках, обтягивающем ее изгибы.

Тогда ему определенно не было скучно, и, судя по горячему, темному взгляду в его глазах, я удивлена, что он не раздел ее прямо там.

Поговорим о страстном влечении.

Которого у меня никогда не будет.

Я игнорирую образы сегодняшнего утра и даже прошлой ночи, потому что это не тот тип людей, с которыми можно иметь такую химию. Когда-то я мечтала о том, чтобы меня похитил темный рыцарь, но сейчас я хочу обычного прекрасного принца, спасибо большое.

Кроме того, я уверена, что несколько раз переставала дышать, когда Чонгук прикасался ко мне, так что это было скорее опасно, чем приятно. Поэтому сегодня я довольствуюсь тем, что буду третьей лишней у своих друзей. Я готова попробовать все, что угодно, лишь бы вырваться из орбиты Чонгука и своей собственной головы.

После того как мы заполнили машину пакетами с покупками, Банчан потащил нас в суши-бар в Южном, принадлежащий известному шеф-повару.

Ресторан расположен на первом этаже, и нам достался лучший столик, напротив красочной японской фрески. Ярко-розовые цветы сакуры, обвивающиеся вокруг черного дракона, заставляют меня падать в обморок.

Я делаю селфи нас троих, а затем заставляю Чана сделать дюжину снимков нас с Наен, на которых мы позируем и обмениваемся воздушными поцелуями. Через пять минут ему надоедает, и он заставляет нас сесть за стол и сделать заказ.

Почти уверена, что дядя Юнсон владеет частью этого заведения и делегирует управление им другой компании. Чтобы попасть внутрь, Чану достаточно было назвать свою фамилию, в то время как обычным людям приходится бронировать места заранее за несколько месяцев.

И хотя фамилия Чон может открыть любую дверь, Банчан не часто ею пользуется. А вот его брат использует ее при любой возможности, чтобы заставить людей встать перед ним на колени.

Но, опять же, у этого дьявола несносно потрясающее чутье на деньги. Придется смириться с его бесчувственной натурой.

- Итак... - я делаю глоток своей воды с юзу11 и улыбаюсь Чану и Наен, которые сидят напротив меня. - Как долго вы, ребята, пробудете в Сеуле?

- Может быть, неделю, - Наен берет палочками сашими и кладет их на тарелку перед Чаном, который, в свою очередь, делится с ней частью своих суши.

- Перестаньте быть такими милыми. Я в обмороке, ребята.

Она ухмыляется и краснеет, а затем пытается набить рот едой.

Чан приподнимает бровь.

- Привыкай.

- Так теперь ты можешь говорить?

- Только когда речь идет о моей Наен.

- Чан, - визжит она, а затем быстро целует его в губы.

Видимо, ему этого недостаточно, потому что он зажимает ее нижнюю губу между своими, и ей едва удается оттолкнуть его.

- Снимите комнату, - я надуваю губы. - Некоторые из нас живут жизнью, которая суха, как пустыня, знаете ли.

- С Чонгуком рядом? - спрашивает Наен, проглотив кусочек еды.

- Особенно когда рядом Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть, - я хмуро смотрю на свои роллы.

Наен смеется.

- Ты снова так его называешь? Я думала, ты перестала после...

Она осекается, и мне кажется, что я вижу, как рука Чана двигается под столом.

- После чего? - спрашиваю я.

Она усмехается, но как-то принужденно.

- После того, как ты вышла за него замуж.

- Сейчас все еще хуже, - я затыкаю рот трубочкой, чтобы не проболтаться обо всем. Почти уверена, что никто не знает о моей договоренности с Чонгуком, и я не готова отвечать на их вопросы, какими бы обоснованными они ни были.

Кроме того, что-то подсказывает мне, что в той истории, которую он меня рассказал, не хватает большого кусочка пазла. Ад замерзнет, прежде чем я поверю ему на слово. Хотя я и не отказалась от поисков правды, я знаю, что должна делать это осторожно.

Мой муж - интриган, манипулятор и социопат. Если он почувствует, что я сую нос куда не следует, он может перекрыть все возможные пути к выяснению правды.

Поэтому я должна быть на чеку.

- Но разве ты не рада, что можешь следить... - Наен прочистила горло. - Я имею в виду следить за его передвижениями лично, а не создавать фальшивые профили и прочее?

Я чуть не подавилась водой.

- Наен!

- Чан знает, - извиняется она.

- Все знают, - добавляет он.

- Включая твоего брата?

- Все, - выделил он.

- Этот урод Минхо ужасно умеет заметать следы. Два из пяти, больше не буду просить его о помощи, - бормочу я себе под нос.

- Это у тебя плохо получается скрывать свои планы, если быть честным, - говорит Чан. - Ты плохо скрываешь свои эмоции рядом с ним.

- Он меня злит.

- Ага.

- Да, и ты его сейчас поддерживаешь, а мне это не нравится. Вразуми его, Наен.

- Он прав.

- Не могу в это поверить, - я давлюсь воздухом. - Дружба в наши дни мертва.

- Не будь такой, - Наен берет мои руки в свои. - Мы просто беспокоимся о тебе.

Отлично.

Каждый из моих друзей считает меня ходячей проблемой, которой не доверишь и золотую рыбку.

- Я в порядке, - я похлопываю ее по руке и отстраняюсь. - А теперь расскажи мне истории о том времени, которое я забыла. Сделала ли я его жизнь большим адом, чем он мою?

- На много миль, - говорит Банчан, и его голос нехарактерно темнеет.

Наен щиплет его за бицепс.

- Он имел в виду, что ты ему отомстила.

- Отлично. Что именно я сделала?

- Ну, знаешь. То и это.

- Например?

Она дольше обычного жует свои сашими и даже делает один глоток безалкогольного коктейля фиолетового цвета, а потом еще один.

- Ты хорошо знакома со своими закидонами, - говорит Чан вместо этого. - Тебе не нужно, чтобы мы тебе о них напоминали.

- Значит, я разогнала всех его подружек и устроила небольшой пожар в его комнате с дизайнерской обувью?

- Что-то вроде того, - говорит Наен. - Хотя вы, ребята, в отношениях, так что никаких подружек не было. Только поклонницы.

Меня пронзает теплое, пушистое чувство, смешанное с триумфом.

- И я вышвырнула их всех вон?

Она кивает.

- Я разбила его машину на днях и потратила целое состояние на незнакомцев.

На этот раз она смеется.

- Меньшего я от тебя и не ожидала.

- Это его любимая машина. Как только он ее отремонтирует, я подумаю, не поцарапать ли ее к чертям собачьим, а когда покрасят после ремонта, я сброшу ее с обрыва и сниму это в замедленной съемке.

- Круто, - она звякнула своим бокалом о мой.

- Скорее глупо, - парирует Чан, как самый плохой помощник. - Если ты веришь, что эти детские попытки изменят Чонгука в лучшую сторону, значит, ты ничему не научилась в прошлом.

- Дай ей выпустить пар, Чан, - она погладила его по плечу. - Она не помнит последние два года.

- Это не дает тебе права вести себя как испорченное отродье, Дженни.

Я сглатываю, его слова задевают меня сильнее, чем должны.

- Чан! - Наен ругает его.

- Ты сегодня используешь слишком много его энергии, Чан. Если бы я хотела, чтобы меня унижали, я бы осталась с ним.

- Я просто говорю, что ты потерялась, и я понимаю тебя, - его голос смягчается - настолько, насколько он способен. - Но ты неправильно подходишь к решению этой ситуации. За последние несколько лет всякий раз, когда ты доставляла неприятности, он ставил своей задачей отплатить в десять раз хуже. Не думаешь ли ты, что пришло время попробовать другую тактику, особенно после того, как ты связала себя с ним узами брака?

Я поджала губы, прежде чем сказать, что не знаю другого выхода. Не помогает и то, что последние несколько взаимодействий оставили во мне гору смятения и болезненную тоску.

По чему, я не знаю.

- Узы можно развязать, - бормочу я вместо этого.

Чан некоторое время наблюдает за мной, прежде чем покачать головой.

- Я очень сомневаюсь в этом.

- Ты сказала, что хочешь выйти за него замуж, - говорит Наен.

- Люди постоянно меняют свое мнение. Если я решу, что хочу выйти из этой игры, я могу просто отступить.

- Если ты считаешь, что для Чонгука это всего лишь игра, то ты сильно ошибаешься, - говорит Чан между укусами.

- Он всегда играет, и нечестно, надо сказать. Почему я не могу поступить так же?

- Ты, конечно, можешь, но мы оба знаем, что ты не в состоянии справиться с последствиями.

Я съедаю свои суши, глядя на него, и самое ужасное, что у меня нет ответа, потому что он прав.

У моих сражений с Чонгуком нет ни цели, ни задачи. Я словно парю в воздухе, надеясь найти где-нибудь пристанище.

- Итак, Дженни. В групповом чате ты написала, что начала заниматься игрой на виолончели, - аккуратно меняет тему Наен. - Ты собираешься участвовать в каких-нибудь соревнованиях?

- Нет. Я просто развлекаюсь, - если я снова буду давить на себя, то потеряю вновь обретенную связь с виолончелью.

И с реальностью.

Возможно, именно поэтому я строго следила за приемом лекарств и не употребляла алкоголь, даже когда у меня была такая возможность.

Я в реальности, и хочу оставаться здесь как можно дольше.

Доктор Юнхи сказала, что моя амнезия не связана с моим психическим состоянием, но я в этом сильно сомневаюсь.

- Я рада, что тебе нравится, - Наен светится, а затем снова начинает заискивать перед Чаном и делиться с ним едой.

Быть третьей лишней - отстой.

К счастью, вскоре они понимают, что я все еще здесь - или, скорее, Наен понимает. Чан, кажется, отгораживается от всего мира, когда она рядом. Мы говорим о жизни, о ее балетных выступлениях и о том, что Чан получил степень MBA в Токио только ради того, чтобы быть с Наен в Японии.

Странно слышать, как жизнь всех моих друзей продвинулась вперед, а я застряла на два года назад.

Нет, все гораздо хуже.

Я застряла на несколько лет назад, в грязном болоте смертельных эмоций, оцепенения сознания и внезапных срывов.

Мысль о том, что один из этих срывов подкрадется ко мне и поглотит безмолвным белым облаком, преследует меня днем и ночью. Отчасти поэтому я не хочу спать.

Другая часть заключается в том, что я так изнуряла свое тело отсутствием сна, что теперь оно отказывается уставать.

- Дженни?

Я поднимаю голову и замираю, встретившись взглядом со знакомым лицом. Он стал выше, мускулистее, но все тот же парень. Блестящие светлые волосы, сияющие глаза, точеный нос - воплощение принца.

- Ви? - спрашиваю я.

- Для меня большая честь, что ты меня помнишь, - говорит Вэнс с ослепительной улыбкой.

- Конечно, помню, глупый олух, иди сюда, - я встаю и обнимаю его, а затем указываю на свою компанию. - Это Банчан и Наен, мои друзья. Вэнс - любимчик нашей школы.

- Твой любимый любимчик, розовая принцесса?

- Ты знаешь, что да.

Банчан встает и нежно качает головой.

- Приятно познакомиться, Вэнс. Я шурин Дженни.

Придурок.

Ему Чонгук сегодня заплатил или что?

- Я в курсе. Никто в этой стране не пропустил печально известный брак, с которым может посоперничать только королевская свадьба, - сердечный тон Вэнса не меняется, пропуская мимо ушей павлинье поведение Чана.

В идеальном мире я бы сейчас была замужем за кем-то вроде Вэнса. Красивый, вежливый и поклоняющийся мне как королеве.

Вместо этого я застряла с психом.

- Неверно, - Чан отпускает его. - Мы намного богаче королевской семьи.

- Банчан! - Наен дергает его за рукав.

- Как я и слышал, - Вэнс сохраняет идеальную вежливую улыбку. - Могу я присоединиться к вам?

- Конечно, - я усаживаю его на место рядом с собой, пока Чан не начал проявлять свое редкое мудачество.

Я благодарна Вэнсу за то, что он, похоже, не обращает на это внимания, поскольку заказывает еду, а я - воду с юзу.

Мы обсуждаем последние несколько лет, в течение которых мы не общались. После школы он поехал учиться в Гарвард, а затем отправился в Австралию, чтобы помочь управлять филиалом семейного бизнеса. Сейчас он вернулся в Сеул, в штаб-квартиру их компании, которая управляет этим рестораном и еще несколькими заведениями.

Все время, пока он говорит, мы с Наен стараемся быть дружелюбными, но Чан, кажется, одержим демонической душой своего брата.

Вэнсу трудно произнести хоть слово без того, чтобы Чан не высмеял его или не стал пассивно-агрессивным без видимой причины.

- Вижу, у тебя все хорошо, - я улыбаюсь.

- Не так хорошо, как у тебя, конечно, - он показывает на мою руку. - Это кольцо загораживает обзор.

- И тем не менее ты все еще видишь. Похоже, мне нужно купить ей кольцо с камнем еще больше, - глубокий, темный голос Чонгука проникает под кожу, как укол адреналина.

Мой пульс учащается, а по позвоночнику ползет дрожь, когда я смотрю в сторону.

Вот он.

Этот ублюдок.

Есть мужская красота, а есть Чонгук в черном костюме, пудрово-голубой рубашке, с зализанными волосами и такой челюстью, что она способна разрезать человека пополам.

Я - человек. Человек - это я.

Это трагически несправедливо, что дьявол выглядит аппетитно соблазнительным. Неудивительно, что люди продают свои души.

Я уже близка к тому, чтобы отдать свою за копейки.

Его большая ладонь опускается на мой затылок под волосами, и он гладит кожу, как заботливый муж, прежде чем наклониться и провести губами по моей щеке.

Мое дыхание сбивается, а в месте прикосновения его рта к моей коже вспыхивает огненное тепло.

Когда он поднимается во весь рост, я чувствую, как по лицу растекается румянец.

- Вижу, ты не одна, красавица.

Несмотря на то, что я понимаю, что он играет на публику, у меня дрожь пробегает в животе, когда он называет меня этим прозвищем.

- Вэнс Ким, - мой друг встает и протягивает руку Чонгуку над моей головой.

Если я считала Банчана излишне грубым, то боюсь, что мой муж переломает бедняге кости из-за того, как крепко сожмет его руку.

- Чон Чонгук, - говорит он тоном, который не выдает темноты в его глазах. - Я вижу, вы составили компанию моей жене.

- Мы встретились по случайному совпадению.

- Не сомневаюсь. В ее жизни много совпадений.

- Ви - мой старый друг, - которого он встречал бесчисленное количество раз, включая ту ночь, когда разбил мне сердце. Но ожидать, что Чонгук кого-то запомнит, просто абсурдно.

- Надеюсь, я не помешал, - говорит Вэнс со своей обычной джентльменской улыбкой.

- Как раз таки да, - равнодушно отвечает Чонгук.

- В таком случае я удаляюсь, - Вэнс застегивает пиджак и снова улыбается мне. - Давай как-нибудь встретимся, Дженни. Не хочется снова становится незнакомцами.

Он уходит, и тут же официант убирает тарелки. Прежде чем он исчезает, я встаю.

Чонгук крепко сжимает мой затылок и шепчет мне на ухо:

- Сядь, блять, на место.

- Нет, - бормочу я в ответ, а затем, вооружившись знанием, что мы на людях, пихаю его локтем и бегу за Вэнсом.

Я догоняю его у ступенек, ведущих наверх, и касаюсь его руки. Он оборачивается со своим обычным приветливым выражением лица.

- Все в порядке?

- Извини Чонгука. Он может быть...

- Собственникам?

- Я собиралась сказать придурком, - я улыбаюсь. - Пожалуйста, не обижайся, Ви.

- Чтобы обидеть меня, нужно нечто большее. Особенно когда речь идет о тебе.

- Я очень рада.

- Полагаю, твой муж не особо в этом преуспел.

Я сглотнула.

- Я счастлива.

- Ты даже больше не улыбаешься.

- Улыбаюсь.

- Но уже не так радостно, как раньше.

- Есть такая штука, как взросление. Мерзкая вещь.

Он похлопывает меня по руке.

- Я всегда здесь, если тебе нужно плечо, чтобы поплакать, розовая принцесса.

- Как грубо. Леди не плачут.

- Мое предложение все еще в силе, - он бросает взгляд за мою спину. - Может, мне уйти, пока твой муж не пристрелил меня взглядом?

- Знаешь что? - я обхватываю его за шею. - Сыграешь со мной в игру?

- Всегда.

Может быть, это мой шанс увидеть, как Чонгук хоть раз в жизни потеряет контроль над собой.

Хотя бы раз.

Из-за меня.

Я наклоняю голову, как будто собираюсь поцеловать его. Но не успеваю я и приподняться на цыпочки, как жесткие пальцы впиваются в мою талию, и меня оттаскивают назад с силой, от которой у меня перехватывает дыхание.

Моя спина ударяется о жесткую грудь Чонгука, и я клянусь, что слышу, как позади меня раздается звериное дыхание, но, когда он говорит, его голос звучит раздражающе и разочаровывающе спокойно.

- Что-то забыли, мистер Ким?

- Не совсем.

- Подумайте еще раз, потому что я вижу, как ваша душа покинет ваше жалкое тело, когда вы в следующий раз попытаетесь прикоснуться к моей жене.

- Я не хотел проявить неуважение.

- Напротив.

Вэнс делает паузу, его глаза прищуриваются, но затем он кивает мне, после чего молча уходит по лестнице, оставляя меня в компании опасно кипящего Чонгука.

Я украдкой бросаю взгляд на мужа. Его ноздри раздуваются, глаза сужаются, а выражение его лица меняется с такой скоростью, что у меня мурашки бегут по коже.

Я знаю, что затеяла небольшую игру, чтобы вывести его из себя и спровоцировать, но я начинаю сильно жалеть об этом.

Мои домыслы подтверждаются, когда он прижимается губами к моему уху и томно шепчет:

- Ты в полной заднице, миссис Чон.