¤Она была моим городом. Она была моим всем¤

Люди меняются. Это так больно.

Температура воздуха снизилась. Падал хлопьями снег. От новой норковой шубы толка мало. Она совершенно не грела меня. Я ускорила шаг, но не оттого, что мне холодно. Только успела сесть в автомобиль, как дверь внезапно захлопнулась. Так же внезапно, как разбилось мое сердце. Во мне что-то невозвратимо рухнуло в тот момент, когда ты обнажила зубы кристальной белизны только после того как поняла, что я смотрю на тебя. Первый раз ты сделала вид, что не заметила. С той самой секунды вдруг всё перестало иметь смысл.

— Спасибо, родная, что навестила меня. Ты не представляешь как я рада была тебя видеть.

На одну долю секунды внутри затрепетало. Те бабочки в животе, о которых все говорят, расправили крылья, услышав твой голос, но взлететь они так и не смогли. Не получилось.

Ты была совсем рядом. Я чувствовала тебя. Твой пристальный взгляд был обращен на меня. Я понимала, что сейчас должна повернуться к тебе и сказать что-то на прощание, но собственное тело меня не слушалось.

Мои колени дрожали. Не знаю отчего, но точно не от холода. Еще руки. Пальцами ледяными я зацепилась за ткань черного платья и сжала его до посинения костяшков пальцев. По спине пробежались мурашки. Плечи начали пульсировать. Затем челюсть. Я больно закусила нижнюю губу, поймав себя на мысли, что сейчас плакать не стоит. По крайней мере, не перед тобой.

Брат вздохнул, заметив неладное. Большая вероятность, что и покачал головой, но я этого не видела. Он решил помочь мне и недовольно нажал на кнопку. Я успела улыбнуться и скрыть боль в глазах до того, как окно машины опустилось вниз.

Аккуратные уголки твоих губ потянулись вверх в полуулыбке. Такой лживой и фальшивой, что вокруг глаз не выступило ни единой морщинки. А ведь я люблю твои глаза. По крайней мере, любила. В этом зеленом омуте я погрязла, словно в болоте, но сейчас, мне кажется, пора вылезти из зыбкой поверхности. В них только презрение ко мне, искорки нетерпения. Они только и ждут того момента, когда машина тронется с места и я навсегда исчезну с твоих глаз и, ты сможешь больше не притворяться, что безумно счастлива меня видеть.

Это больно. Видеть в твоих глазах полное отсутствие интереса ко мне невыносимо больно.

Твое безразличие стало причастно к пожару, который вспыхнул внутри меня. Всё воспламенилось, сгорело. Внутри пылало, безвозвратно рушилось и уничтожалось. Все те теплые и искренние чувства, которые я испытывала к тебе, пламя всецело поглотила, заключила крепко в свои объятия. И, кажется, что навсегда.

Пауза надолго затянулась. Брат тихо позвал меня и начал кашлять. Я очнулась. Поняла, что на протяжение нескольких минут смотрела на тебя и молчала. Улыбнуться я не рискнула, ибо осозновала, что накопившиеся слезы в глазах потекут рекой. Поэтому кивнула, стиснув зубы. На что-то большее меня попросту не хватило. Ты сдержанно улыбнулась и подняла правую руку, которая ранее была скрещена на большой груди, чтобы помахать мне и сказать заветное:

— Прощай.

«Прощай», — мысленно ответила я, но прощаться совсем не хотела. Я ждала, что ты остановишь меня, скажешь, как безбожно любишь, как ревнуешь к другим, стиснешь в крепких объятиях и проронишь короткое «только моя», что, в конце концов, искренняя улыбка тронет твои маленькие и пухлые губы. Я давала тебе последний шанс восстановить те теплые чувства к тебе, которые я не до конца истребила в себе. Мои ожидания не были оправданы, но твои были. Ведь машина тронулась с места и я, наконец, исчезла с твоих глаз. Навсегда.

Можешь теперь стереть с лица фальшивую улыбку, убрать со стола чайный сервис, который я тебе подарила, позвонить маме и сказать насколько я высокомерна и противна.

— Я говорил тебе прекратить судить по себе?

Слова брата ударили по самой больной точке, что мое тело начало дрожать, кипеть, словно вода в чайнике.

— Заткнись, пожалуйста! Молчи! — закричала я. По холодным щекам потекли теплые слезы. — И без тебя тошно!

— Не все люди такие, как ты, — отчеканил брат, сдерживая поток гнева, вызванный моими криками. — Заруби уже себе на носу.

Я пропустила мимо ушей фразу брата, прекрасно понимая, что он в очередной раз прав. В салоне автомобиля повисла тишина. Но не надолго. Предательский стук сердца, который бъется неимоверном ритме, перебивал идиллию.

Меня укачивало в разные стороны, хоть брат вел автомобиль медленно. Слезы не переставая лились из глаз; ее силуэт, который я видела в зеркале заднего вида, был кое-как заметен. Вскоре он и вовсе исчез из поля зрения.

— Почему? — я старалась подавить в себе всхлипы. Безрезультатно.

Ответ не заставил себя долго ждать. Через пару секунд услышала как брат хмыкнул. Он спросил:

— Ты у меня спрашиваешь?

Недовольный взгляд карих глаз въелся в меня, заедая остатки того прекрасного настрония, которое ещё не успело испортиться окончательно. Захотелось отвернуться или отвести взгляд, что я, собственно, и сделала.

На самом деле, я ждала поддержки от брата, но он только добивал словами, убивал и уничтожал. Казалось, что сегодня весь мир против меня.

— Посмотри, даже погода поменялась. Утром светилось солнце, а теперь падает снег, — вдруг подал голос брат, указывая на небо. — Что ты ожидала от нее?

— Какая ирония, правда!? — воскликнула я, наблюдая в воздухе медленный танец снежинок. Кажется, у меня истерика. — Если ты меня таким образом утешаешь, то не надо. Мне легче не становится.

В груди сжимало, в сердце — дыра и пропасть. Всхлипы становились только громче. Все лицо утопилось в слезах и в соплях. Жалкое зрелище и только.

— Я просто не понимаю, что сделала не так. За что заслужила такое отношение? Ведь все было... хорошо. Нет, все было действительно хорошо, — на одном дыхании выпалила я.

— Люди любят друг друга, а потом перестают. Это нормальное явление, сестра.

Слова звучат так просто. А почему же это так больно?

Я закрыла глаза. Прокрутила в голове все наши общие воспоминания и моменты, перемотала назад, словно плёнку черно-белого фильма, но никак не могла найти ту самую причину из-за которого споткнулась и упала к ногам твоего презрения и равнодушия.

Одно я поняла точно: всё бессмысленно — время, потраченное на тебя, эмоции, чувства, объятия, ожидания, подарки, бесконечные разговоры по телефону, те письма, которые я с таким трепетом писала и прятала в укромное местечко, чтобы никто, кроме тебя их не нашел. Все мои действия в итоге оказались абсурдны и напрасны.

А ведь ты была моим городом. Ты была моим всем. Тем объектом радости, ради которого я проезжала семьсот километров, чтобы обнять тебя и получить ту любовь, которую ты дарила только мне одной.

Ты безжалостно наступила на мой центр вселенной грязными ботинками и раздавила себя во мне, словно окурок сигареты. Город, что жил во мне, взорвали. Он разрушился. Небоскребы рухнули, дома раздавили, дороги истребили. Опустошенный пункт населения навек покрылся толстым слоем льда.

Теперь у меня семьсот причин ненавидеть твои глаза, улыбку и смех.