Палата. Ванная. Палата. Столовая. Палата. Снова столовая и ванная. Палата. Сон. Новый день.

Что мне нужно сделать, чтобы выйти из этого круговорота? Из круговорота слёз, вины, стыда и ненависти. Как мне перестать ощущать нарастающий ком в горле, что словно клапан, не дающий крику вырваться? Что надо сделать, чтобы перестать ощущать противный сгусток всех своих грехов у себя в животе?

Такое омерзительное чувство... ощущение безнадёжности, собственной беспомощности. Когда ты рвёшь волосы на голове, стараясь утихомирить боль, идущую прямо из сердца. Когда глотаешь слёзы, дрожа и задыхаясь в истерике. Ты безнадёжен, испорчен, потерян... Каждая клеточка тела твоего погрязла в несправедливости и вине за то, что ты вообще есть. Существуешь, такой ужасный и отвратительный, слишком жалкий и слабый. Хочешь помочь — делаешь всё только хуже.

Чтобы я не сделала — всё плохо. И так, и так. Замкнутый круг. Не круг, а ком, находящийся прямо в моём животе...

— Что бы было, если бы я могла всё исправить? — вопрос, который я задаю себе ежедневно. Но, не зная причины смерти, с каждым днём я приближалась всё больше к выводу, что ничто бы не помогло. Наверно. Я уже ни в чём не уверена.

***

Через полторы недели меня наконец выписали. Но свободы не ощущалось. Всё наоборот, лишь ухудшилось. Вся это светлая, приторная для глаз улица, реальность, всё это лишь вызывало блевоту. Комки в горле, в голове, и самый большой — в животе, все они лишь становились тяжелее моих сил. Слёзы лились каждый раз, когда я оставалась одна.

В школу я ходила лишь три первых дня. Дальше я просто запиралась в комнате, отказываясь разговаривать с такой же угрюмой как я мамой. И снова «раздражение» под желудком. Мама не заслуживает такого отношения к себе... Я это понимаю и чувствую, но ничего не могу с собой поделать. Ни-че-го. И так во всём. Абсолютно везде чувствуется моя вина, липкая и жгучая. Хочется помочь хоть кому-то, но чтобы я не сделала, всё неправильно.

Я практически перестала есть, потому что любая еда вызывает у меня теперь лишь изжогу. Голову преследуют неправильные, навязчивые мысли. Окружающие люди вызывают у меня лишь отвращение. Моя семья словно принуждает меня к чувству вины. От одной мысли о Кристине, по щекам сливаются крупные градины, а в ушах начинается гул. Голову преследует мысль:

— «Что же я сделала не так?! Я ужасна!».

Вот так и живём теперь, с бесконечной тошнотой, которую никакими таблетками не прекратить.