Питеру - 24 года, Тони - 38 лет.

- Пятница, где Питер? - спрашивает Тони, проходя в гостиную и снимая надоевший пиджак. - Добро пожаловать домой, босс, - отзывается ИИ. - Питер уснул в вашей спальне около двадцати минут назад. - Спасибо, детка, - кивает Старк и идёт в нужном направлении, ослабляя узел галстука. Кто бы знал, как он ненавидит «командировки». Конечно, ему не так уж и часто приходится покидать Нью-Йорк, но если такое случается, альфа просто сходит с ума. И дело вовсе не в напыщенных акционерах и директорах дочерних компаний и не в занудных светских вечерах, где к нему клеятся раздражающие своим вниманием омеги. Дело в том, что Башня для Тони с некоторых пор является домом в полном смысле этого слова. Местом, где его дожидается его любимый муж, которого Старк не желает оставлять одного ни на минуту. Будь его воля, он бы и вовсе не отлипал от своего Питера. Мог ли Тони когда-то подумать, что будет испытывать к какому-то омеге нечто подобное? Нет. Мог ли подумать, что Человек-Паук, которого он разыскивал ради битвы в Германии, станет светом его жизни? Нет. Однако вот они в настоящем, и самый завидный холостяк (на самом деле уже давно нет) едва ли не всей Америки по пути к спальне первым делом заходит в свой рабочий кабинет и достаёт из закрытого верхнего ящика коробочку, вынимая из неё золотое кольцо и надевая на безымянный палец. Будь его воля, он бы никогда его не снимал, но Питер не хочет шумихи, слежки, слухов и постоянного перемывания костей в СМИ. Не хочет терять своё тихое счастье с Тони, которое обязательно пойдёт трещинами, стоит только всему миру начать давить на Старка в попытке узнать, кому повезло выскочить замуж за «гения, миллиардера, плейбоя и филантропа». А Питер за «гения, миллиардера, плейбоя и филантропа» и не выскакивал. Он вышел за своего альфу. Он вышел за Тони. Добравшись до спальни, Старк бесшумно открывает дверь и проскальзывает внутрь. Взгляд окидывает помещение целиком на предмет изменений и задерживается на огромной удобной мягкой постели. Грудь тут же затапливает теплом. Ритм сердца ускоряется. Тони уверен, у него сильно расширились зрачки, и стал более острым природный запах. Что ж, ничего удивительного. Он никогда не умел себя контролировать, если дело касалось Питера. В своё время альфа знатно помотал и себе, и Паркеру нервы. То втянул в разборки с Кэпом, то забросил, отдаляясь и не желая верить, что нашёл свою истинную пару. То вновь приблизился, спасая из когтей Стервятника и осыпая нравоучениями, то отнял костюм, наорав при этом и доведя Питера до слёз. Паркер думал, что Старк не видит в нём личность. Думал, для мужчины супергерой в лице омеги - глупость и идиотская шутка. На деле проблема была в том, что Тони распознал в Питере свою пару почти сразу и жутко переживал. Он знал, что не может посадить парня на цепь, но так же боялся, что умрёт от разрыва сердца из-за выходок Человека-Паука раньше, чем наберётся смелости рассказать Питеру правду об их истинности. Просто чудо, что Питер выжил в финальной схватке со Стервятником, и они вновь начали сближаться на этой почве. Пусть Паркер отказался вступать в ряды Мстителей, он согласился на настоящую стажировку в «Stark Industries» и на тренировки с Тони, чтобы повысить свой боевой уровень. В итоге именно омега стал тем, кто первым решился на серьёзный разговор. Из-за частого нахождения рядом со зрелым альфой, Питер довольно быстро осознал, как его влечёт чужой запах, как вся его сущность тянется к Старку и что это означает. Разговор вышел неловким и немного скомканным. Питер краснел, бледнел и даже немного паниковал, но всё закончилось хорошо. Вероятно, потому что Старк решил больше не бегать от своей судьбы и принял робкое признание омеги в зародившихся задолго до их встречи чувствах, выросших из фанатской любви и поклонения кумиру, постепенно сменивших свою природу и ставших первой влюблённостью. Тони сделал всё, чтобы превратить влюблённость самого очаровательного для себя омеги в настоящую любовь. Это было не так уж сложно, если честно. Питер поставил лишь одно условие: альфа никогда не будет пользоваться своим давлением и властью над ним, чтобы запретить спасать людей, запретить быть Человеком-Пауком. Тони спорил, конечно, и очень долго, но выбор был очевиден с самого начала: лучше омега супергерой под боком, чем никакого омеги под боком вообще. Подобравшись к постели, Тони замирает, рассматривая спящего парня. Питер прекрасен. Растрёпанные каштановые мягкие кудри разметались вокруг головы, магнитясь от трения о подушку. Лицо расслаблено во сне, безмятежно. На одной щеке едва заметный отпечаток от скомканного уголка одеяла, в который Питер уткнулся носом. Одет омега в мягкие домашние штаны светло-песочного цвета и чёрную футболку Тони с логотипом «Led Zeppelin» на груди. Именно эта футболка летела комом на пол, когда проспавший Старк носился по спальне перед своим отъездом, спешно натягивая костюм и прося Пятницу проверить, готовы ли все необходимые документы. От мысли, что Питер специально надел эту футболку, чтобы окружить себя его запахом, Тони готов урчать. Но больше всего Старка сводит с ума вид золотого кольца на пальце Питера и его уже довольно явно выпирающий живот. Когда Тони узнал, что Питер ждёт от него ребёнка, то буквально сошёл с ума. От счастья, волнения, паники, неподготовленности и совершенно непонятного страха альфа вёл себя как безумный. Он почти буквально запер Питера в Башне. Контролировал каждый его шаг. Если Питер уезжал на учёбу сам, а не с Хэппи, по возвращении его ждали громкие скандалы. Позже стало ещё хуже, потому что Старк почти приказал омеге перевестись на дистанционное обучение, а после и вовсе настоял на том, чтобы Питер взял перерыв, ведь постоянные загруженность, недосып и истрёпанные нервы явно плохо сказались бы на ребёнке. Питер в ответ заявил, что единственный, у кого явные проблемы с нервами и самоконтролем, это Старк. В тот вечер они крупно поссорились, и утром Питер вновь уехал на учёбу в одиночестве. Тони не выдержал и заявился в МИТ, чтобы забрать омегу, и тогда даже ему самому стало ясно, что что-то всё-таки идёт не так, потому что когда Старк увидел явно флиртующего с краснеющим Питером однокурсника, у него окончательно сорвало тормоза. Хорошо, что омега почувствовал его приближение и успел перехватить и увести, иначе случилась бы драка на глазах у всех. Повезло, что тем же вечером в Башню заявилась Наташа, которая сразу оценила напряжённую атмосферу между не разговаривающими друг с другом Тони и Питером, понаблюдала какое-то время за Старком, а после уволокла Питера «посекретничать». - И не подслушивай, Старк, - приказала она, захлопывая перед его носом дверь. Тони фыркнул, закатил глаза и ушёл к себе в мастерскую. Правда, надолго его не хватило. Он почти готов был спросить Пятницу, о чём эти двое разговаривают почти целый час, как двери мастерской распахнулись, и внутрь вошёл Питер. Сразу выхватив альфу взглядом, парень решительно пересёк разделяющее их расстояние, а после сел к Тони на колени и крепко его обнял, утыкаясь носом в шею. Не понимая, что происходит, но пользуясь тем, что омега явно больше на него не злится, Старк тут же сгрёб Питера в охапку, притираясь щекой к его виску и оставляя поцелуй за ухом, прижимая к себе за талию и поудобнее перехватывая поперёк спины, чтобы точно никуда не вздумал уйти. - Прости, - тихо попросил Питер и отстранился, с теплом и нежностью заглядывая ему в глаза. - Наташа объяснила, что происходит. Я не думал, что моя беременность так отразится на тебе. Я твой, Тони. На мне твоя метка. Я ношу кольцо на пальце, не снимая. Сейчас я ношу твоего ребёнка. Я никуда от тебя не денусь. Я не сбегу. Я не уйду к другому. Я люблю тебя, слышишь? Ты - мой альфа. Моя пара. Мой истинный. Тебе не нужно бояться, что я исчезну, денусь куда-то. Я всегда буду рядом с тобой. Я - твой. Тони вслушивался в голос своего омеги, в его слова, интонации, и чувствовал, как исчезает напряжённая пружина внутри. Он даже не задумывался, почему так бесится, когда Питер не находится в зоне видимости, а ещё лучше в зоне досягаемости. Он просто знал, всей своей сущностью чувствовал, что его беременный омега должен всегда быть рядом, чтобы Старк мог окружить заботой, обезопасить, иметь возможность в любой момент коснуться, поцеловать, обнять, притянуть к себе и вдохнуть любимый запах, убеждаясь, что с Питером всё хорошо. Что он рядом. Что он чувствует себя хорошо. Что всё в порядке с их малышом. Немного бесило, что до этого додумалась просветившая Питера Романофф, но не додумался он сам. Впрочем, Тони на это быстро стало наплевать, потому что самое главное его желание после разговора Питера с Наташей, объяснившей все тонкости поведения Старка как альфы, мужа и будущего отца, сбылось: Питер перевёлся на домашнее обучение, и теперь они разлучаются в самых редких случаях вроде неотложных поездок альфы, из которых тот каждый раз пытается вернуться как можно быстрее, участвуя лишь в деловой части и напрочь забывая о последующих походах в рестораны и прочих сходках. - Моё сокровище, - едва слышно шепчет Тони и касается плеча омеги, лёгким толчком переворачивая его на спину. Питер такой податливый во сне. Такой расслабленный и тёплый, и мягкий. Присев на край постели, Тони склоняется и оставляет поцелуй на его лбу. Проводит губами по виску и скуле. Легко целует в губы и тычется носом в щёку парня, вдыхая его запах. Питер пахнет домом. Питер пахнет своим. Питер пахнет их малышом, носимым под сердцем. Иногда Тони чувствует едва уловимый запах ванили. Иногда ему чудятся нотки сладкого нагретого солнцем персика. Порой Питер пахнет тёплым железом и чем-то, что напоминает запах машинного масла в мастерской Старка. Но что в запахе омеги стало постоянной нотой, так это терпкий аромат крепкого чёрного кофе - запах Тони. Сейчас к этой терпкости прибавилась сладковатая нотка молока и мёда. Так влияет на запах Питера малыш внутри него. Ещё раз наполнив лёгкие запахом своего омеги, Тони едва слышно стонет от удовольствия и спускается ниже, задирая подол футболки и оголяя округлый живот. Кожа под ладонями горячая, упругая, натянутая. Обведя большим пальцем пупок и заслышав тихий довольный выдох Питера во сне, Тони склоняется и прижимается к животу губами. По позвоночнику бежит дрожь, и всё в груди сладко стягивает. Так сильно, что даже немного подташнивать начинает. Альфа-сущность довольно урчит, вьётся, катается огромным кошаком в горячем тепле, наполнившем с ног до головы от осознания, что Питер рядом. Его омега. Его беременный омега. Его муж. Не где-то там у Мэй и не где-то там с друзьями, а лежит в их с Тони постели, окутанный и пропитанный его запахом. В тепле, комфорте и безопасности. В зоне досягаемости для взглядов и прикосновений. Расслабленный, безмятежный, спокойный. И только его, Тони. Его драгоценность. Его сокровище. Хранитель его сердца. - Тони? - сонный лепет над головой и зарывшиеся в волосы на затылке ласковые пальцы. - Ты уже вернулся? - А ты меня даже не встретил, Питти Пай, - наигранно ворчит Старк, притирается на мгновение к горячему животу щекой и поднимает голодно-счастливый взгляд на тут же чуть чаще задышавшего омегу. - Я соскучился. И рад, что ты остался в Башне, а не удрал куда-нибудь, пока меня не было. - Если ты сейчас скажешь, что вернулся пораньше только для того, чтобы проверить, сбежал я от твоей гиперопеки или нет, я тебе так врежу, что синяк месяц сходить будет. Недовольно нахмурившись, Питер всем своим видом даёт понять, что ждёт ответ на свой вопрос. Тони лишь усмехается. Его карапуз уже давно не карапуз. Они встретились, когда Питеру было семнадцать. Тогда он ходил за ним хвостиком, старался подражать, смотрел восторженными глазами и готов был пищать от оказанного ему внимания. Сейчас Питеру двадцать четыре, и он уже не тот наивный восторженный мальчишка, что заглядывал Старку в рот. Конечно, омега всё ещё восхищается им. Конечно, Питера всё ещё очень легко смутить, заставить покраснеть. Паркер до сих пор как будто не верит, что может прикасаться к Тони и целовать его, держать за руку. Порой парень заводит разговоры о том, что боится однажды проснуться и понять, что всё происходящее лишь сладкий сон. В такие моменты Старк крепко его обнимает и вжимается губами в метку на загривке омеги, покрывая след от своих зубов поцелуями. Он сам порой не может поверить, что жизнь наконец-то повернулась к нему передом. Что он тоже обрёл своё счастье, о котором уже и не мечтал после всего дерьма, что успело с ним приключиться. Но вот они с Паркером здесь, на их пальцах кольца, и Питер носит в себе их малыша. Они любят друг друга. Они вместе. Мог ли Старк подумать о таком когда-то? Только мечтать. - Ты такого плохого мнения обо мне, Питти Пай, - качает головой Тони и, глядя в глаза парня, медленно обводит чувствительный пупок омеги языком, с удовольствием наблюдая за тем, как щёки Питера заливает яркий румянец. - Я так сильно соскучился по тебе за эти три дня. Эти чёртовы акционеры выжали из меня все соки. Я мечтал, как вернусь, и ты встретишь меня в гостиной. Как мы вместе поужинаем, а после примем ванну, и я смогу наконец-то крепко обнять тебя и прижать к себе, немного приласкать. Вместо этого ты сначала соблазняешь меня, а после начинаешь сыпать необоснованными упрёками. - Соблазняю? - растерянно переспрашивает Питер и облизывает пересохшие губы, когда Тони спускается поцелуями по его животу ниже, медленно стаскивая с омеги мягкие штаны, под которыми привычно нет нижнего белья. - Я ведь просто спал... - Ты не просто спал, Питти Пай, - мурлычет Старк, прикусывая тазовую кость Питера и собирая ладонями дрожь с его бёдер. - Ты спал в нашей постели. Свернулся клубком, обнимая одеяло. В моей футболке. Такой одинокий. Беззащитный. Увидел тебя, и сразу захотелось прикоснуться, обнять, согреть. - Т-Тони, - тихо стонет Питер, когда альфа проходится языком по его начавшему твердеть члену и обхватывает головку губами. - Тони, я не беззащитный. Я вообще-то сильнее тебя физически, помнишь? Да что на тебя нашло? Вот так с порога... - Сам виноват, Питти Пай. Мой маленький персиковый пирог, присыпанный сахарной пудрой. Я собираюсь тебя съесть, - низко урчит Старк, окончательно стаскивая с Питера штаны и отстраняясь, окидывая пристальным, тяжёлым от желания взглядом. Питер восхитительный. Невероятный. Притягательный. Обычно такой смелый и дерзкий, за словом в карман не полезет и всё чаще спорит с ним, давая понять, что не будет подчиняться и прогибаться, что они равноправные партнёры, но сейчас тихий и ласковый, дрожащий под его прикосновениями. Старк ещё ничего толком не сделал, а Питер уже весь раскраснелся. Дыхание сбито. Уши пылают от смущения и лёгкого стыда, от которого омега до сих пор не может избавиться. Глаза, подёрнутые пеленой возбуждения, в глубине сверкают любовью с примесью нежности и капли обожания. Запах омеги усилился. Отчётливее прорезались кофейные и персиковые нотки. Тони с тихим стоном склоняется к животу Питера и ведёт по нему носом, покрывая горячую кожу поцелуями, собирая с неё эфемерную сладость молока и мёда. Как же хочется куснуть. Как же хочется пометить яркими цветными засосами. Но Тони не станет. Сейчас Питера как никогда хочется ласкать, нежить, и Старк сделает это. Под аккомпанемент несдержанных стонов мужчина вновь обхватывает член омеги губами, а ладонями пробирается под мягкие ягодицы, жадно сминая их пальцами. Питер невольно ёрзает от прикосновений, сползает ниже по подушкам и немного разводит согнутые в коленях ноги, позволяя устроиться между ними. Вновь зарывается пальцами в волосы ласкающего его альфы, царапает ногтями затылок и загривок. Слегка прогибается в пояснице, когда Тони выпускает его член изо рта, вновь начиная покрывать поцелуями низ живота. Помяв ещё немного ягодицы парня, Старк одной рукой обхватывает яички, мягко перебирая их и слегка оттягивая под тихие поскуливания Питера. Вновь обводит пупок языком, слегка присасываясь к нему губами, и не сдерживает довольного смешка, когда Питер едва слышно вскрикивает и льнёт к нему ближе в попытке получить больше. Горячий, чувствительный, отзывчивый. Тони едва держит себя в руках. Хочется сорваться, накрыть своим телом, вдавить в постель и взять, в который раз помечая своей спермой и запахом. Хочется рычать на ухо, жадно прикусывать загривок и по-животному слизывать с лица своего омеги слёзы удовольствия. Вместо этого Тони отстраняется и спешно скидывает с себя одежду, на мгновение задерживая дыхание и зажмуриваясь до боли в веках. Пара секунд на то, чтобы усмирить альфа-сущность, и вот уже мужчина склоняется над тихо постанывающим Питером, обхватывая его лицо ладонями и легко целуя в губы. - Эй, Питти Пай. Всё хорошо? - спрашивает Старк, глядя в затуманенные глаза омеги и поглаживая большими пальцами по скулам. - Хочу тебя, Тони. Очень, - едва слышно шепчет Питер в его губы и краснеет ещё сильнее, тут же обхватывая руками за шею, притягивая к себе и пряча лицо. Такой нежный. Такой светлый, всё ещё по-своему невинный и невероятно сладкий. Желание обладать немного отступает в сторону под натиском затопившего грудную клетку тепла. Зарывшись пальцами в кудри Питера, Тони втягивает его в неторопливый, ласковый, любящий поцелуй, с затаённым трепетом лаская припухшие губы омеги, а после мягко переворачивает Питера на бок и укладывается за его спиной, крепко обнимая тут же прильнувшего к его груди омегу. Опустив правую ладонь на бедро задрожавшего от прикосновения парня, Тони просовывает левую под бок Питера и поглаживает его по шее, проходится шершавыми подушечками пальцев по затвердевшим чувствительным соскам тихо застонавшего омеги и опускает ладонь на живот, поддерживая. Питер тут же накрывает его ладонь своей, слегка переплетая пальцы, и одаривает смущённым взглядом через плечо и мягкой улыбкой. Чуть наклоняется вперёд всем телом, когда Тони отводит его ягодицу в сторону, и закусывает губу, жмурится и дышит тяжело, давится стоном, переходящим во всхлип, когда Старк осторожно толкается в него, медленно проникая в горячее влажное от выделившейся смазки нутро, растягивая и заполняя собой. Не сдержавшись, Тони всё-таки тихо рычит от удовольствия, когда вжимается бёдрами в поджавшиеся ягодицы. Питер в его руках дрожит, поскуливает и жмётся к нему теснее. Их запахи становятся отчётливыми, терпкими, яркими. Сплетаются между собой, отчего Тони ведёт. Вжавшись губами в свою метку на шее омеги, Старк начинает двигаться, постепенно сменяя движения с плавных и медленных на более быстрые и глубокие. Питер слабо покачивает бёдрами навстречу и шепчет что-то неразборчивое, среди чего Старк разбирает только своё имя. После и его альфа больше не разбирает, потому что всё вокруг теряет своё значение. Остаётся только эмоциональное восприятие, и единственное, что важно Тони, это доставить удовольствие переставшему сдерживать свой голос Питеру, что вновь поворачивается к нему в какой-то момент, неловко тычется взмокшим лбом в щёку и смазано целует в губы, довольно выдыхая, когда Старк зарывается пальцами в его кудри, слегка дёргая у корней, и жарко отвечает на ласку. - Тони, - в какой-то момент зовёт Питер и льнёт ещё ближе, вдавливается спиной в его грудь, подставляя под кусачие поцелуи шею. - Тони, Тони, Тони. Мой Тони. Альфа... Старк не знает, что в итоге подводит его к краю. Может, это любящее и восторженное «альфа». Может то, что Питер в какой-то момент сам ведёт его ладонь с живота вниз, заставляя обхватить пальцами свой член и приласкать. Может то, как омега начинает сладко сжиматься внутри на каждом толчке. Может, всё дело в том, что на грани оргазма Питер вновь смотрит на него через плечо и едва слышно шепчет «я люблю тебя, Тони». А может, срабатывает всё вместе. В любом случае, Старк срывается. Всего несколько особенно резких толчков, выбивающих из залившего его пальцы спермой Питера несдержанные крики, и он заполняет омегу изнутри своей спермой, вжимаясь до упора и крепко сжимая в объятиях. Вероятно, слишком крепко, потому что Питер тут же охает и даже задерживает дыхание. - Прости, малыш, - тут же чуть ослабляет хватку Тони и немного отодвигается, вынимая опавший член из нутра омеги и позволяя перевернуться на спину. - Хэй, Питти Пай. Ты как? - А как я могу быть? - вскидывает брови Питер, смущённо прикрывая бёдра одеялом. И начинает краснеть, когда Тони игриво подмигивает ему и поигрывает бровями. Краснеет щеками. Шеей. Ушами. Немного плечами и грудной клеткой. Ну что за чудо? Сколько они уже в браке? Три года? Сколько раз занимались сексом? Уж малыш в животе Питера точно не из-за сквозняка появился. Но для омеги это ровным счётом ничего не меняет. Питер всё такой же стеснительный и робкий одуванчик, когда дело касается постели, и Тони, если честно, от этого в восторге. Что может быть лучше, чем смущать своего любимого Питти Пая двусмысленными комплиментами и прикосновениями, а после зацеловывать пищащего от праведного возмущения напополам со смущением омегу до дрожащих коленей и пелены в глазах? Старк не уверен, что существует нечто подобное. - Люблю тебя, - шепчет он и склоняется к Питеру, оставляя на его губах лёгкий поцелуй. - Я тоже люблю тебя, Тони, - так же шёпотом, будто по секрету, говорит Питер. И улыбается. Так, что у Старка сердце ёкает. Ещё раз легко поцеловав парня, Тони откидывается спиной на мягкие подушки и притягивает Питера к себе под бок. Омега закидывает на него ногу и немного ёрзает, чтобы улечься со своим пусть и небольшим пока, но ощутимо выпирающим животом, который уже не позволяет им лежать вплотную. Побольше прикрыв парня одеялом, чтобы не замёрз, и приобняв за плечи, поглаживая мягкую тёплую кожу кончиками пальцев, Старк позволяет себе ненадолго провалиться в «сытую» дрёму. Всё-таки перелёт вымотал его сильнее, чем мужчина ожидал. Но это ничего. Чуть позже он обязательно организует для Питера горячую ванну и попросит Пятницу заказать для их позднего ужина итальянское меню, которое в последнее время очень полюбилось Питеру. А пока что можно и понежиться немного в постели, наслаждаясь мягкими поглаживаниями омеги по своей груди и любуясь сквозь ресницы блеском обручального кольца на руке Питера. Главное, что его Питти Пай рядом, а остальное, благодаря Старку, обязательно приложится.

|End|