Кристианна поняла, что её сейчас размажут по стенке.

— Я просто хочу спокойно учиться здесь, — пошла напопятную Кристианна, чувствуя, как запал храбрости куда-то испарился при виде в опасной близости яростного лица Дэниела и оставил за собой лишь привычный страх перед физической силой.

— В таком случае, ты облажался, малец.

— Но я же в этом не виноват! — вжимаясь от страха в стену, совсем по-девчачьи воскликнула Кристианна.

— А кто по-твоему виноват? — со злой усмешкой спросил Дэниел, хотя ответ его нисколько не интересовал.

— Феликс!

— Ты виноват уже хотя бы в том, что приехал сюда. Этот колледж не для тебя, свинюшка. Это Королевский Колледж. Ты родился в грязи и умрёшь в грязи. И как бы ты ни пытался выбраться оттуда, как бы ты ни пытался доказать, что ты не тот, кто ты есть, ты останешься никем, и звать тебя будут никак. Я не стану тебя бить - слишком много чести для такого труса и сопляка, как ты. Но запомни мои слова, нечего здесь делать деревенскому мальчишке, который, к тому же, не в состоянии постоять за себя. В конечном счёте ты пожалеешь, что приехал сюда. — С этими словами Дэниел вышел из комнаты.

Кристианна осталась одна.

"Лижешь задницы всем, кто может тебя ударить", — вспомнила она слова Феликса.

Ей стало стыдно. Боясь быть побитой, она обвинила Феликса во всех своих бедах, произошедших за последние пару дней - хотя отчасти это действительно было так - напрочь забыв, что, если бы он не разбудил её в то утро на площади, она бы не попала в колледж. Феликс с самой первой их встречи готов был ей помочь. Понимая, что виноват, он разгребал кашу, которую сам и заварил, вытаскивал с собой и Кристианну. Не всякий деревенский прохвост поступил бы так же, далеко не каждый. Даже, скорее, наоборот, любой другой парень бросил бы её ещё тогда, во время побега от Джонса, когда у Кристианны развязались шнурки. А Феликс вернулся. Она его так и не поблагодарила ни разу, принимая хорошее отношение Феликса к себе как данность. Девушка почувствовала упрёк совести - именно так ведут себя принцы здесь, в колледже, принимают хорошее отношение и уважение как данность, а за любой проступок готовы побить, обвинить во всех своих бедах и несчастиях того, кто послабже, и всеми возможными способами унизить, показать, где твоё место. Вот в чём было глобальное отличие Феликса от всех остальных - ему было плевать, что о нём подумают, что скажут, как на него посмотрят - он был выше этого, и тем самым он был выше и всех этих напомаженных принцев и принцесс и больше всех заслуживал уважения и признания. Кристианне следовало бы брать пример с этого деревенского пьяницы, быть благодарной за дружбу с ним, а не обвинять его и пренебрегать им.

Принцесса вдруг почувствовала резкую необходимость найти Феликса и поговорить с ним.

Она переоделась в свою форму, положила вещи Дэниела ему на кровать и, выйдя в коридор, постучала в дверь напротив.

— Можно? — спросила Кристианна, заглядывая в 14 комнату.

— Кай? — На лице Феликса отразились и радость, и удивление - он не ожидал увидеть своего приятеля. — Ты какой-то... помятый. Заходи, — пригласил парень, и гостья вошла. — Знакомься, это Оливер, сын Безумного Шляпника, того, который служит при дворе Белой Королевы. Он не принц, как Дэниел, Томас или же Джеймс, но парень отличный. Оливер, это мой друг Кай, мы с ним вместе сюда приехали.

Кристианна и Оливер обменялись приветствиями.

— Головастый, — продолжил Феликс описывать своего друга, — отвественный, серьёзный, но... несколько пацифист, — многозначительно произнёс парень. — Как Джонатан. Наш сосед, — добавил Феликс, указывая на одну из кроватей. — Он тоже против какого бы то ни было насилия. Очень скучный малый. Ты что-то хотел, Кай? — опомнился говоривший и вопросительно взглянул на Кристианну.

— Ээ...

— Что-то случилось? Видок у тебя... побитый.

— Да уж, — протянула Кристианна, усмехнувшись про себя при мысли, насколько её приятель был близок к правде. — Феликс. Ты ведь знал, что это форма Дэниела?

Феликс тут же переменился в лице.

— Боже, Кай, прости. Ты снова из-за меня под раздачу попал. Что ж это я за друг такой. Постоянно тебя подставляю. Кай, прости... — начал было парень, но Кристианна его перебила.

— Нет, не извиняйся. Я просто... Спасибо тебе за всё. — Она заглянула в голубые глаза Феликса. На неё вдруг нахлынула сентиментальная волна благодарности этому человеку. Если бы не он, возможно, сейчас бы её против воли вели под венец замуж за какого-нибудь расфуфыренного принца, вроде Дэниела или Томаса, которого она не то, что не любит, не знает и знать не желает. Ей захотелось обнять Феликса. Она сделала шаг в его сторону, но, подумав, вовремя остановилась, поборов чувственный порыв. — Я просто хотел сказать... давай покажем этим принцам, что они ничуть не лучше нас. В смысле... Ээ... Не важно. В общем, просто знай, я с тобой, насколько бы безбашенным не был бы твой замысел - с начала и до конца, даже если после мне за это прилетит от Дэниела или же целого десятка...сотни таких, как он.

* * *

— Мне нравится этот твой Кай, — сказал Оливер после ухода Кристианны. — Хотя он и правда немного странный и хлюпкий. Думаешь, он нам пригодится?

— Не знаю, не знаю... — в задумчивости протянул Феликс, несколько потрясённый словами своего трусливого друга. Он-то полагал, что Кай не сможет перебороть себя и просто прекратит какое-либо общение с ним, королём передряг, полностью уйдёт в учёбу, не будет показывать носа из классной и библотеки, а он...

"Хотя", — думал Феликс, — "одни эти слова ничего не значат - может, он ещё передумает, когда жареным запахнет".

Феликс не мог до конца понять, как он относится к Каю. С одной стороны, доверия ему быть не могло, потому что он ненадёжный трус, который может в любой момент предать и бежать, поджав хвост. И это крайне не нравилось Феликсу. С другой стороны, почему-то он проникся симпатией к этому мальцу, который однажды так отважно, пусть и безрассудно перерезал канат на причале, тем самым задержав стражников и спася их обоих. Прежде "король передряг" ставил себе в заслугу поступление Кая в колледж, но, если подумать, это же Каю обязаны были те моряки в баре, так что этот малец сам пробил себе путь к учёбе здесь, а не Феликс. Этот дохляк ни о чём никогда никого не просил. Значит, у него есть гордость. А если есть гордость, то и самоуважение.

"Зря я его тогда упрекнул в бесхарактерности", — подумал парень, вспомнив сегодняшнюю перебранку с Каем. — "Он уважает себя и не пытается выслужиться, он просто...разумен. Он ничего не делает на горячую голову, не идёт на неоправданный риск. Это хорошая и полезная черта. Если же он сейчас ещё и смелости наберётся, начнёт время от времени совершать дерзкие поступки, чтобы постоять за себя... цены ему не будет".

Кроме всего прочего, Феликс действительно дорожил Каем. С той самой первой встречи он чувствовал на себе ответственность за него, как за младшего брата. Потому-то Феликс чувствовал вину каждый раз, когда по его вине Каю доставалось, он чувствовал потребность защитить от опасности "младшего брата", который благоразумно не хочет лезть в драки, создавать себе проблемы.

"Благоразумно не хотел", — мелькнуло в голове у Феликса. Теперь что-то изменилось, и Кай готов был сломя голову, безрассудно бросится в самую гущу событий, пусть даже его за это побьют.

Феликсу это нравилось.

* * *

После долгих поисков Кристианна всё-таки нашла библиотеку. Отворив массивную деревянную дверь высотой до самого потока и покрытую искуссной резьбой филигранной работы, девушка вошла внутрь.

Помещение было огромным. Библиотека заняла собой чуть ли не половину всего этажа. Она была настолько велика, что противоположную стену зала невозможно было увидеть. И всё это пространство занимали дубовые шкафы с книгами и вытянутые столы, за которыми сидели студенты.

У Кристианны пробежал мороз по коже при мысле, что ей нужно найти где-то здесь Джеймса. Даже дома, в родовом замке, где жила прежде девушка, библиотека была не столь обширной.

Поиски старосты заняли у принцессы на удивление не так много времени, как она сама предполагала. Он сидел в дальнем углу у окна и читал какую-то книгу. Девушка стремительно направилась к нему, но, приблизившись, несколько задержалась. В голове девушки мелькнула и тут же исчезла непрошенная мысль, что Джеймс пошёл в мать, королеву Белль - был настоящим красавцем. Сейчас, за чтением, лицо его выглядело совсем иначе, не так, как днём, когда она сыпал косвенными упрёками в сторону новеньких студентов из безызвестной глуши. Тут, в окружении книг черты лица Джеймса разгладились, казались гораздо дружелюбнее, взгляд смяглился и теперь был не таким холодным, как при первой встрече. В его раслабленной позе было что-то завараживающее, что заставляло Кристианну оставаться на месте и дальше любоваться этой умиротворяющей картиной.

— Чего застыл? — раздался голос за спиной Кристианны, оторвавший девушку от мирного созерцания, а Джеймса - от чтения.

— Это ко мне, Август, — ответил староста, освободив принцессу от необходимости отвечать незнакомцу. — О ты нашёл свою форму. — Эти слова были адресованы уже Кристианне. — Мне даже с Дэниелом говорить не пришлось. А второй где?

— Он позже подойдёт.

— Ладно. Пойдём. — Он встал, бросив последний взгляд на книгу и отложив её в сторону.

Пока они шли между бесконечных рядов, Кристианна полюбопытствовала:

— Что ты читал?

Нежиданно для самой себя она вдруг перешла со старостой на "ты".

— Хм... — протянул парень, глядя на корешки книг на полке, и, кажется, игнорируя вопрос новенького.

Молчание парня несколько оскорбило девушку, и, набравшись смелости, она задала очередной вопрос:

— Я спросил что-то не то?

Джеймс снова промолчал, роясь на соседней полке, где лежали какие-то свитки.

— Ты меня игнорируешь?

— А ты умнее, чем кажешься.

— Не очень-то любезно, Ваше Высочество.

— Я и не привык быть любезным с чернью. Особенно, если со мной говорят с столько пренебрежительном тоне.

— Что ж, а я не привык по-особенному выделять для себя представителей королевских семей. — Это была абсолютная правда. — Поэтому, Ваше Высочество, прошу меня простить, если Вам, — теперь "выканье" Кристианны звучало не почтительно, а, скорее, оскорбительно и презрительно, — не нравится мой тон. Лично я не вижу причин, по которым в таком тоне нельзя было бы говорить с человеком. И если уж сравнивать, то Ваш тон, Ваше Высочество, вызывает больше вопросов и сомнений насчёт уместности и позволительности.

— Что ж... для крестьянского мальчишки ты выражаешься довольно смело и красноречиво. — Джеймс оставил свои поиски и повернулся лицом к собеседнику.

— Спасибо, — холодно ответила Кристианна.

— Но это не значит, что так тебе выражаться позволено. Тем более в стенах этого заведения.

— Можно попросить свод правил Королевского Колледжа, в котором было бы это прописано?

Джеймс усмехнулся.

— Да ты, я смотрю, совсем не промах, малыш. — Он потрепал Кристианну по голове. — Напомни, как тебя зовут.

— Кай. Кай Хантер.

— Ладно, Кай Хантер, может, ты прав. Но, если ты хочешь, чтобы с тобой разговаривали на равных, ты должен заслужить уважение здешнего общества.

— Равно, как и вы, если хотите моего уважения, — резонно ответила Кристианна, скрещивая руки на груди.

— Кроха... Кажется, ты не совсем понимаешь, куда ты попал... — снисходительно начал было Джеймс, но Кристианна не дала ему закончить.

— Понимаю. Ну и что с того?

— А то, что принцев нужно уважать по умолчанию, а не за их поступки.

— Протестую, — резко заявила принцесса. — Правителей уважают как раз за его поступки. Каждый правитель должен заслужить расположение своих подданных, иначе они не будут верно служить ему. И этому наследники должны учиться с детства. В приоритете о хорошего короля находятся прежде всего подданные, чернь, как ты изволил выразиться, а не его собственные интересы. Благополучие народа превыше своего собственного. Короли и королевы не могут быть эгоистами. А тут, я погляжу, учатся одни высокомерные и самовлюблённые эгоисты, которых не волнует никто, кроме их самих. Интересно, кто из таких вырастет. Вряд ли великие правители. Таких эгоистов я обычно встречала на базарной площади. В таком случае, скажи, чем ты лучше меня?

Джеймс долго смотрел ей в глаза. От этого взгляда Кристианне стало не по себе, и она отвернулась к полкам с книгами.

— Держи, пергамент, чернила и перья. — Принц протянул ей письменные принадлежности. — За один раз ты всё не отнесёшь... — Парень замолчал ненадолго. Кристианна взглянула на него. — Я помогу донести тебе свитки пергамента, а потом вернёмся за учебниками. Пойдём.

Кристианна была поражена.

Вдвоём они вышли из библиотеки и прошли через весь замок до жилых комнат, а потом вернулись обратно. За всё это время они оба не проронили ни слова.

Прийдя в 13 комнату со стопками учебников, Кристианна и Джеймс обнаружили, что она уже не было пустой, как в прошлый раз: на своих кроватях лежали Дэниел и Томас.

— О, свинюшка пришёл, — сказал темноволосый принц, глянув на Кристианну.

— Дэниел, — с прежде не слышанной Кристианной строгостью в голосе произнёс Джеймс, — неужто ты это мне?

Дэниел слегка сконфузился.

— Нет, маэстро, это я новенькому.

Джеймс перевёл взгляд с Дэниела на Кристианну.

— Говоришь, он форму у тебя украл и драку вчера устроил?

Кристианна заметила, как напрягся при этих словах вспыльчивый сосед, как вытянулось от страха его лицо. Она посмотрела сначала на своего покровителя, потому перевела взгляд на обидчика. Тот не моргая смотрел на Джеймса. И в момент, когда принцесса уже готова была подписать смертный приговор Дэниелу, в голове мелькнула мысль, что это будет не её победа, что это вряд ли что-то принципиально изменит: да, дебошира накажут, да, тот получит по заслугам, но что дальше? Он озлобится и будет и дальше вынашивать план мести ещё более изощрённый, чем сейчас. Кристианна не хотела этого. Она хотела сма победить Дэниела и так, чтобы уже навсегда.

— Думаю, это было недоразумение, Ваше Высочество, — добродушно ответила Кристианна. — Моя форма на мне, я и мой друг в порядке. Принца не за что предавать наказанию, он ни в чём не провинился.

Две пары удивлённых глаз теперь уставились на девушку.

— Но ты говорил... — начал было Джеймс.

— Значит, я ошибься. Все мы ошибаемся. — Она перевела взгляд на Дэниела. — Но для того мы и здесь, чтобы учиться, а не выяснять отношения, правда?

Джеймс ещё с минуту помолчал, раздумывая над ситуацией, а, уходя, задержался на пороге.

— "Жившие и выжившие".

— Что? — переспросила Кристианна, недоумевая.

— Книга, которую я читал. "Жившие и выжившие".