На днях бабушка завела разговор о смерти, похоронах и всяком таком скорбном. Спрашивает меня:

— Ты ведь будешь приезжать ко мне на могилку?

Я, не колеблясь, отвечаю:

— Нет.

Бабушка, прекрасно зная, что я убеждённая атеистка лишь рукой махнула, со словами:

— Это ты сейчас так говоришь, а вот помру, посмотрим, как ты запоёшь.

Спорить не стала, это бесполезно спорить с женщиной, тем более с женщиной в три раза старше тебя. Ездить ко мне на могилку, чёрт... Что это за формулировка, вообще, такая? Ко мне! Как в гости, блядь.

Серьёзно, нахера мне это делать? Там под гранитной плитой, на глубине двух метров будет лежать труп в гробу, постепенно разлагающийся и пожираемый червями. На кой ляд мне приезжать на это место?

Когда я умру, а я умру, это удел всех, меня кремируют, так экологичнее. Не то чтоб я особо парилась за экологию, но если я могу что-то сделать, то паркуа бы не па? Мне в конце концов будет уже всё равно. Но даже если не кремируют, навряд ли меня это опечалит, поскольку я просто прекращу существовать, всё, меня больше не будет. Конец. Точка. Фенита ля комедия. Или что, я духом однажды явлюсь ночью к своим живым родственничкам из загробного мира с предъявой, дескать: «Ёб вашу мать, ну я же просила! Ну, что за дерьмо, а, элементарное желание умирающего выполнить не можете, дебилы... Вы что, вообще, творите, собаки сутулые?! Меня ж там черви точат, приятного мало знаете ли! Эксгумируйте и сжигайте,
а-то я вам хату спалю!» Так что ли по-вашему это происходит?

Дорога сама память, скажете вы? Как могила может служить светлой памяти о человеке? Куда приятнее просто вспоминать время от времени об умершем, о том, что вас связывало, может, взгрустнуть, что его больше нет, подумать о том, что он после себя оставил и ценить это если очень хочется, ведь это тоже часть памяти о человеке. И вовсе не обязательно тащиться на кладбище, протирать надгробие до скрипа и блеска, и сажать маргаритки. Вы думаете покойнику не наплевать, что могила поросла бурьяном или надгробие треснуло, или, вообще, к нему находчивый мокрушник подхоронили левый трупак, мол, нет тела — нет дела, — это головная боль убойного отдела, но не покойника. Ему плевать. Но даже предположим, что усопший реально наблюдает за всеми родственниками и знакомыми с того света. И вот приезжает кто-то на могилку, скорбит, поминает стопочкой, облагораживает «крайнее место прописки» покойника. И что тот должен подумать? «О, так гораздо лучше! Спасибо! А-то ж как не посмотрю на это безобразие: всё травой поросло, запылилось, калитка покосилась, готы тусовались окурков набросали, — прям грусть-печаль берёт». В смысле, серьёзно? «Господи, ну нахера? Ремонт бы лучше дома закончил, живёшь в норе», — вот, что бы я подумала, наблюдая за всем этим откуда-нибудь из загробного. У меня б там, уверена, нашлись дела поинтереснее, чем следить за куском земли в котором гниёт моё дохлое тело. Могила — это яма, вырываемая для погребения, зарытия тела умершего. Способ утилизации биологических отходов. Мёртвым не нужны гранитные плиты и венки, им плевать на траурный официоз. Это нужно живым на кой-то чёрт. Или что, когда умрёт моя бабушка, я забью на могилу, и её дух меня во сне задушит? Или совесть? Но мне не будет совестно. По-моему нет никакой разницы, похорони ты человека в гробу из красного дерева или в мешке, и ничего не изменится. Приходи к могиле или нет, тоже не важно. Никто от этого ещё не оживал. Просто кто-то когда-то решил, что это надо делать. Считайте меня какой угодно мразью, но я и без того делаю слишком много из того, что кто-то когда-то решил за всех. И уж точно обойдусь без бестолкового посещения кладбища. Я – пас.