К алкоголю у Чена было особое отношение, правильнее сказать, философия. Для него каждый напиток обладал своей силой и характером, а воздействие на человека можно сравнить с магией. Шампанское — легкомысленное, бьёт в голову и отпускает, оставляя на языке кислое послевкусие. Виски — умудрённый опытом напиток, мудрость в каждой горькой нотке. Красное вино — намёк на страсть, обещание жаркой ночи; белое — скрытое под маской невинности желание освободиться. Капля одного, капля другого — але-оп! — и у клиента светлеют глаза и разглаживаются напряжённые черты лица. При этом Чен категорически не понимал алкоголиков и зависимых. Удовольствие должно быть малыми порциями, как праздник среди серых будней.
Работа бармена обязывала знать не только бар за спиной, но и человеческую психологию.
— Она ушла, — молчаливый клиент впервые произнёс что-то за весь вечер. — Собрала вещи и ушла.
И Чену не надо пояснять, кто и куда ушёл. Он — «жилетка», «свободные уши», ему и отвечать-то не надо.
— Никто меня не любит, — тушь у блондинки размазалась. — Я хожу в тренажёрный зал и скидываю лучшие фотки в инстаграм, но меня всё равно никто не любит...
Чен слышал подобное уже много раз.

— Пятьдесят грамм «Hennessy», — на высокий стул присела тонкая длинноволосая брюнетка.
— Перебьёшься, — фыркнул Чен, бросив на неё скользящий взгляд.
— Это что за сервис?! Почему мне нельзя выпить?
— Потому что я здесь бармен и я решаю, — это во-первых. А во-вторых, твой отец знает, где ты?
— Я уже совершеннолетняя! — возмутилась девушка.
— Тебе исполнилось двадцать один четыре дня назад.
— Это значит, что уже четыре дня я могу заказывать хоть адское пойло, если захочу!
— Но не в моём баре, — Чен предупредительно сложил руки на груди.
— Это не твой бар, — прищурилась девушка.
— Попробуй заставить меня, Юджон, — в ответ прищурился бармен.
— Ты только со мной такой зануда?!
Чен согласно кивнул.
— Я встречаю твоих родителей на лестничной площадке каждый день, и я отказываюсь спаивать их дочь, чтобы не испытывать муки совести.
— Меня бесит, что ты считаешь меня малолеткой, — она наморщила свой аккуратный носик. — Впрочем, ты же меня знаешь, если я захочу...
— Скатертью дорожка, Юджон, — губы Чена растянулись в неискренней улыбке. — Пока-пока, — он даже помахал ей на случай, если она не поняла, что нужно уходить.
Девушка обиженно надулась и скрылась в толпе танцующих.

Вообще-то когда-то они с Юджон дружили. Некоторые в школе даже думали, что они брат и сестра: оба темноволосые, с очаровательными кошачьими улыбками и светящимися задором глазами. Юджон была единственной, кто был вхож в их мужскую компанию, потому что она играла на гитаре, зависала в интернет-кафе, обожала чипсы и никогда не капризничала.
Но всё меняется. Наверное, изменился и сам Чен. На последнем курсе кто-то подколол его тем, что дружбы между парнем и девушкой не бывает, и что, скорее всего, он сохнет по ней, а она его динамит. И Чену почему-то стало стыдно за свою чистую многолетнюю дружбу с девочкой. Он начал отдаляться, зависать с парнями или в клубах, заводить мимолётные отношения.
Юджон тогда решила, что чем-то обидела его. Купила чипсы, записала боевик на диск и пришла к нему в гости мириться. А он не открыл. Стоял, как плохой шпион, за дверью и ждал, пока она уйдёт. Чипсы и диск она оставила под дверью. С тех пор их общение ограничивалось приветствиями и незначительными фразами.
А тут она вдруг решила, что стала взрослой, и пришла выпить? Чен недовольно поцокал языком. Куда катится молодёжь?
— Две по сто, — хлопнул по столешнице ладонью бритый амбал, — для меня и моей крошки, — он ухмыльнулся и кивнул в сторону столиков, что терялись в полумраке у стены.
Чен проследил за его взглядом и почувствовал, как начинает закипать. В окружении абсолютно одинаковых с лица амбалов сидела и мило хлопала ресницами его хорошая знакомая — Юджон.
Чен сделал глубокий вдох и спросил как можно спокойнее:
— Сегодня познакомились?
— Представь, она сама к нам подошла и предложила купить ей выпить, — мужик многозначительно задвигал бровями.
Трудно было разобрать, кого хочется прибить первым: глупую Юджон или плотоядно ухмыляющегося амбала.
— Я сам принесу ваш заказ, а то ещё разольёте.
— О, чувак! Спасибо! — мужик перегнулся через столешницу и хлопнул Чена по плечу своей огромной лапищей.
— Всегда пожалуйста, — кивнул Чен, предвкушая, как достаёт свой ремень и учит знакомую малолетку уму-разуму.
Судя по тому, как Юджон заливисто смеялась в сомнительной мужской компании, инстинкт самосохранения у неё отсутствовал напрочь.
— Ваш заказ, — на столик опустился поднос с напитками.
Чен бросил предупреждающий взгляд на девушку, но та даже бровью не повела.
— Можно тебя на пару слов? — обратился к ней бармен.
— Вы знакомы? — встрял один из здоровяков.
— Да, она моя сестра, — соврал Чен, не моргнув и глазом.
— Сестра?! — вспыхнула Юджон. — Да он врёт!
— Тебе больше нельзя пить, ты разбиваешь нашим родителям сердце, — Чен драматично закатил глаза. — На выход, — он схватил её за руку и потянул за собой. — Чуваки, она несовершеннолетняя. Вам же не нужны проблемы?
— Мелкая? Конечно, на фига нам разборки с малолетками? — скривились мужики.
— Я вас спас, вы мне должны, — Чен подмигнул им и буксиром потянул сопротивляющуюся девушку на улицу.

— Ты слишком много на себя берёшь! — как только они оказались на улице, она размахнулась и заехала ему по плечу увесистой сумкой. — Ты мне никто! Что хочу, то и делаю!
— Я твой сознательный сосед.
— Всего лишь сосед, — фыркнула Юджон. — Поэтому я не обязана тебя слушаться. Я сглупила, раз пришла в твой бар, думала, что после пары стаканчиков нам будет, о чём вспомнить, — она замолчала.
— Для этого не надо пить. Ты забыла, где я живу?
— Предлагаешь мне снова постучаться в запертую дверь и слушать твоё дыхание с той стороны?
Выходит, она знала, что он нарочно не открыл ей тогда.
— Впрочем, всё в прошлом, — она безразлично отмахнулась. — Найду другое место, где среди барменов не будет друга детства.
Чен прикоснулся к уложенным волосам, как делал всегда, когда нервничал.
— Почему бы тебе не пойти домой? — предложил он. — Почитать что-нибудь, например?
— Действительно, почему бы и нет. Может, потому что я уже не маленькая?
— Возраст — это всего лишь цифры.
— То есть, ты считаешь, что по мозгам мне по-прежнему двенадцать?
— Нет, я считаю глупым стереотипом мнение, что после несовершеннолетия надо пускаться во все тяжкие.
— Но разве не это ты сделал в двадцать один?
Бармену пришлось пристыжено отвести взгляд.
— Но ты — не я! — всё, что он смог сказать.
— Это что за шовинистские наклонности? Намекаешь на то, что девушкам место на кухне?
— О, нет! Я не раздуваю гендерную войну! — Чен вскинул руки, показывая полную капитуляцию. — Я говорю о том, что у меня были на то причины! А без причины бросаться в омут глупо!
— Откуда тебе знать, есть ли у меня на это причины? — тихо и серьёзно спросила Юджин. — Как ты можешь знать?
Совесть неприятно кольнула в сердце.
— У тебя... что-то случилось?
Она даже приоткрыла губы, чтобы высказаться, но в итоге внимательно посмотрела на него и ответила:
— Это ведь не твоё дело, не так ли, Чен?
Разговор затих мгновенно, как распавшееся в пыль торнадо.
— Я всё ещё могу тебя выслушать.
— Зачем? — она пожала плечами. — Чтобы было не так совестно смотреть в глаза моим родителям?
Между ними повисло напряжённое молчание.

Юджон действительно выросла, неожиданно для себя осознал он. Больше нет той смешливой угловатой девчонки, что гоняла вместе с ними на великах или играла в приставку на щелбаны. В её глазах — серьёзность и печаль. На ней короткой винное платье и туфли на высоких каблуках. Изгибы её тела говорят о том, что она уже давно не та девчушка, которой он дарил на день рождения кепки и книги Стивена Кинга.
— Оставь нравоучения своим детям, — Юджон достала из сумки телефон. — Ты испортил мне вечер, можешь собой гордиться.
Такси приехало слишком быстро, чтобы Чен мог как-то объяснить своё поведение. Она уехала, даже не взглянув на него, оставив после себя неприятный осадок из чувства вины и недосказанности.

— Ты слишком молчаливый сегодня, — Чанёль ткнул Чена в бок. — О чём думаешь?
Чен посмотрел на недопитый бокал пива и откинулся на спинку дивана.
— Я — фиговый друг, — выдал он.
— Ты? — удивился Чанёль, разваливаясь на диване рядом. — Не говори ерунды! Ты у нас кто-то вроде семейного психотерапевта.
— Сапожник без сапог, — вздохнул Чен.
— Э-э-э, не понял, — поморщился друг. — Что-то случилось?
Чен выпрямился и отставил стакан с пивом.
— Чанёль, ты помнишь Юджон?
— Конечно, помню, — парень, как болванчик, закивал головой. — Давно её не видел. Как она?
Бармен тяжело вздохнул и ответил:
— Я не знаю.
— Вы же когда-то дружили или я что-то путаю?
— Это было давно.
— С чего ты тогда вообще о ней вспомнил?
Чен замялся, но всё же признался, что встретил её недавно в своём клубе и поступил по отношению к ней довольно некрасиво.
— Тогда мне показалось это правильным, — оправдывался он, — но когда я думаю об этом сейчас...
— Не понимаешь, какое твоё дело? — проницательно закончил Чанёль.
— Да, именно так.
— Думаю, ты подсознательно всё ещё считаешь её своей младшей сестрой, — сделал вывод друг. — А охранять сестёр от выпивки и мутных мужиков — это святой долг.
— Иногда ты так пафосно и правильно говоришь, что я начинаю бояться, что в тебя кто-то вселился, — нервно рассмеялся Чен.
— Всегда пожалуйста, — растянулся в довольной улыбке Чанёль. — Не бери в голову, она скоро забудет и простит.
Чен в этом сильно сомневался.
И правильно.

Юджон не простила.

Чен вошёл в лифт, а там — она.
— Привет, — поздоровался он.
Девушка окинула взглядом лифт и милым голосом поинтересовалась:
— Ты это мне или моей двенадцатилетней проекции?
— Я прекрасно вижу, что тебе не двенадцать.
— Да ну! А я уж думала голой перед тобой походить, чтобы ты это заметил, — фыркнула девушка и вышла из лифта.

— Представь себе, она так и сказала, — пожаловался Чен Исину, который позвонил не вовремя.
— Голой — это холодно, — заботливо отозвался Исин.
Чен аж опешил от этой странной логики, впрочем, с Исином всегда так было.
— Да дело не в этом, — устало пробормотал Чен. — Просто я плохой друг, и меня гложет чувство вины за то, что ей, возможно, сейчас нужен близкий человек, а я...
— Тухлый банан, — поддакнул Исин, вновь вводя в ступор своими ассоциациями.
— Почему тухлый банан?
— Ну, вроде как и съесть хочется, а он испорченный со временем, — пояснил свою логику Исин, и Чен увидел в этом странном умозаключении зерно истины.
— Да, я тухлый банан, — согласился он.
— Если тебя это так волнует, то просто купи зефирки и нагрянь к ней в гости! — предложил Исин.
— Почему зефирки?
— Потому что меня зефирки очень располагают к душевной беседе. Это же и ежу понятно, — отозвался друг.
— Действительно, зефирки... Ежи... Спасибо за поддержку, Исин.
— Не будь тухлым бананом! Будь бойкой редиской!
— Бойкой... редиской? Ладно, не отвечай!

Тухлые бананы, бойкие редиски... Чен купил пару пачек чипсов, нашёл диск с боевиком, который в своё время приносила Юджон, и постучал в знакомые двери.
— Ты? — удивилась девушка в розовой пушистой пижаме.
— Я пришёл с повинной, и пока ты не закрыла дверь, сообщаю, что у меня есть чипсы и кино, и будет просто кощунством оставить их нетронутыми! — бойко выпалил он заготовленную речь.
— Не вижу в этом смысла, — обиженно нахохлилась Юджон.
— Ну же, давай вспомним детство. Согласен с тобой в приставку сыграть!
— Я уже не маленькая!
— У меня острый приступ ностальгии, — брови Чена молитвенно встретились в форме домика. — Ну, Юджон, — он нарочно оттопырил нижнюю губу, как делал в детстве, когда ему что-то было нужно.
— И этот человек говорит, что я веду себя, как маленькая, — она укоризненно покачала головой, но всё же открыла дверь и пропустила его в квартиру.
— У тебя выходная пижама-пати? — поинтересовался Чен, заглядывая в девичью спальню с расстеленной постелью. — О, тут всё изменилось, — протянул он, проходя в комнату. — Куда ты подевала все плакаты? Эй! Где фигурки супер-героев?!
— Всё сложено в коробки, — ответила Юджон и принялась заправлять кровать, пока Чен бродил по комнате и восклицал каждый раз, когда не находил привычных ему мелочей.
Комната, в которую он пришёл через пару лет, словно принадлежала другому человеку: взрослому, с чувством стиля и явными дизайнерскими наклонностями.
— Ты же в университете учишься, да?
— Заканчиваю в следующем году, — отозвалась Юджон.
— Что-то с дизайном в интернете, так?
— Откуда ты знаешь?
— Иногда я разговариваю в лифте с твоими родителями.
Юджон подозрительно прищурилась.
— Ты спрашивал у них обо мне?
— А нельзя было?
— Конечно, нет.
Чену нестерпимо захотелось потрепать её по волосам, как в детстве, но он вовремя себя осёк — она больше не его бесполый друг — она девушка, красивая девушка. Красивая даже в этой глупой розовой пушистой пижаме.

Они сидели на полу и смотрели старый боевик, который каждый смотрел уже несколько раз, и хрустели чипсами.
— Этот мужик в конце умрёт, — сказала Юджон перед тем, как положить чипсы в рот.
— Эй! Это спойлер! — возмутился Чен.
— Можно подумать, ты не знал.
— Знал, но я каждый раз смотрю фильм как впервые!
— Пф! Это так по-детски.

В коридоре Чен протянул Юджон руку и спросил:
— Мир?
Она задумалась на пару секунд, но всё же пожала его ладонь.
— Я хочу снова с тобой дружить, — улыбнулся он.
— А я... — она опустила глаза на мгновение, а потом посмотрела на него пронизывающе серьёзно, — я не хочу с тобой дружить.
— Юджон... — оторопел парень. — Я извиняюсь, что тогда... Мне, правда, жаль.
— Я не хочу с тобой дружить не из-за того, что ты меня динамил последние годы.
— Почему тогда?
— Просто... Ты такой же глупый, как и в детстве, — посетовала девушка, — и не видишь дальше своего носа.
— А можно конкретнее?
— Можно, но сначала ты выйдешь на лестничную площадку, — она вытеснила его из квартиры, и только когда они оказали по разные стороны двери, набрала воздуха в лёгкие и выпалила: — Ты мне нравишься, — и закрыла за собой дверь.

— И поэтому вместо коньяка ты наливаешь мне уже вторую рюмку апельсинового сока? — поинтересовался Крис, кивая на стакан в руках бармена.
— Ох, прости! — Чен закрутился на месте.
— Коньяк, Чен, — повторил Крис.
— Да, коньяк, — пробормотал бармен, шаря растерянным взглядом по стеклянным полкам.
— Третья полка, пятая слева, — подсказал друг.
— Да-да, вот, — достал нужную бутылку.
— Н-да, правильно говорил Бэкхён: «От женщин одни проблемы», — вздохнул Крис, и Чен вздохнул ему в ответ. — Только я не могу понять, чего ты-то так страдаешь?
— Просто... — Чен отставил бутылку и сел. — Как давно я ей нравлюсь? Вдруг так было с детства? Я — не самый тактичный человек и в её присутствии тысячу раз обсуждал других девушек.
— Это было давно. Что ты думаешь о ней сейчас?
— Сейчас? — Чен задумался. — Она милая. И красивая. И с ней можно о многом поговорить.
— Идеальная со всех сторон, — Крис пренебрежительно фыркнул в стакан, делая глоток сладкого алкоголя.
— Можно и так сказать, — погрузившись в свои мысли, бармен не заметил сарказм.
— Тогда в чём проблемы?
— Проблемы? — очнулся Чен.
— Да, почему ты не встречаешься с ней?
Лицо Чена ошарашено вытянулось.
— Встречаться?! Никогда не думал об этом...

Подходя к дому, Чен заметил у подъезда молодую парочку. Чем ближе он подходил, тем яснее он узнавал в девушке Юджон, а вот парень рядом с ней ему был не знаком. Чен прибавил шаг и вскоре поравнялся с ними.
— Привет! — прозвучало слишком жизнерадостно.
Юджон смущённо кивнула, парень смерил Чена изучающим взглядом.
— Можно тебя на пару слов? — Чен легонько дёрнул за карман её пальто.
— Вы знакомы? — напрягся парень.
— Я её друг.
— Друг? — недоверчиво нахмурился незнакомец. — Почему я о нём не знаю, Юджон?
В груди Чена стало горячо от нелогичного желания врезать этому перцу, что стоит слишком близко к девушке.
— А ты собственно кто? — поинтересовался Чен.
— Я — парень Юджон, — тут же ответил тот.
— Парень? — он перевёл удивлённый взгляд на девушку.
— Нет, — отмахнулась она. — Мы учимся вместе.
— И всё? — пришла очередь удивляться незнакомцу. — Я провожаю тебя домой и вожу в кафе!
— Ты живёшь в соседнем доме! Мы не встречаемся!
— Не встречаемся?! — лицо парня вспыхнуло от гнева. — Какого чёрта ты водишь меня за нос?!
Чен вовремя встрял между ним и девушкой.
— Эй, полегче! — оттолкнул обиженного. — Ты всё не так понял, приятель, успокойся! Это же девушки! Никто не знает, что у них в голове.
— Ты смеялась со мной и... — недоумевал несостоявшийся Ромео.
— Поверь, она так себя ведёт со всеми, — согласился Чен.
— Как тебя понять? — не унимался парень. — Если ты реально влюбишься, то твой избранник в жизни не узнает, что ты к нему как-то по-особенному относишься, потому что ты со всеми хорошая и весёлая!
— А вот это актуальная тема, чувак, — протянул Чен, покосившись на притихшую Юджон. — Мне жаль, что так получилось, — он погладил парня по плечу. — Надеюсь, ты не слишком сильно втюхался в неё.
— Да пошло оно всё! — парень отмахнулся от рук и направился в противоположную сторону.
— Но его дом в другой стороне...
— Помолчи, Юджон.

— И ты опять влез не в своё дело, — раздался в тишине голос девушки.
— А ты буквально вчера призналась, что любишь меня, а сегодня крутишь шашни с другим, — обернулся к ней недовольный Чен.
— Я не говорила, что... люблю тебя, там были другие слова, — осторожно поправила Юджон.
— Главное — суть. Или у меня опять нет права голоса?
— Да я только и слышу твой голос.
Чен подошёл к ней вплотную, а чтобы она не сбежала, чисто для подстраховки, ещё и приобнял, притягивая к себе.
— Нравлюсь? — он хитро приподнял бровь.
— Какой же ты вредный! — она попыталась вывернуться, но он обнял её двумя руками.
— Даже на ощупь ты давно уже не двенадцатилетняя пацанка, — брякнул он и получил кулаком в грудь.
— Пошляк!
— Я согласен. Давай попробуем, — сказал он, и Юджон замерла, перестав сопротивляться.
— О чём ты говоришь?
— Давай встречаться, — слова дались гораздо легче, чем он боялся.
На секунду она опешила, а потом начала вырываться с новой силой.
— Я не хочу с тобой встречаться! Кто сказал, что я хочу? Я не...
Её губы вкуса мятной жвачки, кожа на щеках бархатная, и руки обвивают его талию под распахнутым пальто.
И кто-то там наверху решил, что самое время упасть на землю первому снегу...