Асадов снова не смог уснуть. Уже второй день. Всю ночь он мучался от головной боли и голоса, пожирающего мозг. Он выл от жужжания в ушах и боли в груди — будто кто-то стальными руками стискивал ребра, сдавливая сердце. Руки невольно сжимали голову, впиваясь ногтями в кожу и срывая волосы. Устал: от самого себя, от того, что с ним происходит, от ситуации, образовавшейся вокруг него и постепенно сжимающей его до невозвратной точки.

Асиль не смогла больше терпеть, слушая его мучения за стеной. Вытирая слезы, она поднялась с кровати, прошла за аптечкой в ванную и, найдя таблетки с успокоительным и снотворным, направилась к нему.

Дверь открылась на распашку. Яркий свет с коридора упал на глаза Сауда, отчего он зажмурился и, словно раненый зверь, зарычал:

— Выйдите сейчас же! Закройте эту чёртову дверь!

— Сауд, — тихо прошептал маленький силуэт девочки, что дрожащими руками держала стакан с водой и лекарством.

— Асиль, бля-я, — простонал в ответ он.

Она осторожно прошла в глубь комнаты и протянула таблетки.

Сауд, закинув их в рот, жадно, задыхаясь от жажды, осушил стакан и, поставив на тумбу, обессиленно лёг. Его бил озноб, внутри, где-то под ребрами, все неистово горело, а тело покрывалось холодным потом.

Он ждал, пока сестрёнка уйдет спать, но она стояла, кусая губу.

— Иди в кровать, — басом раздалось по комнате.

Асиль передёрнуло от такого тона, но, не обратив внимание на приказ, она села рядом и начала гладить его по голове, плечу и лбу, другую руку вложив в его горячую большую ладонь.

Он успокоился. Отодвинулся, уложив рядом Асиль и, крепко-крепко обняв, закрыл глаза.

— Сауд?

— М? — прозвучало у ее уха.

— Ты самый лучший и самый сильный на свете брат, — прошептала она.

— Знаю, Асилёк, но без тебя – я никто.

***
Первым делом, проснувшись утром, он позвонил Сулейме.

— Ассаляму алейкум, кто это?— прозвучал бархатный голос девушки по ту сторону.

— Ваалейкум ассалям, Это Сауд, — ответил он

— Что надо? — голос стал на несколько тонов жёстче.

— Что за грубый тон, я ещё ничего даже не сказал, — его возмутило, что она с ним так разговаривает.

— Меня бесит сам факт, что ты хочешь мне что-то сказать. Быстрее говори, что надо. Я занята! — начала она злобно и нервно.

Её негатив передался и ему.

— Просьба есть одна, — начал Сауд, но Сулейма не дала договорить.

— Да ну-у, сам Сауд пришел ко мне просить помощи, надо же.
Что такого, как ты, придавило, отчего ты ко мне прибежал?

Она умела выводить людей из себя, давить на больные точки.

— Я хочу расторгнуть помолвку, и ты должна мне помочь, — пытаясь сохранить спокойствие, ответил он.

Портить с ней отношения не входило в его планы. Увидев её ещё в первый раз, он сразу понял, кто она и что из себя представляет. Сулейма – змея, которую, если тронуть, укусит, и ты будешь медленно умирать от распространяющегося яда по телу.

— Во-первых, с чего ты решил ее расторгать? Во-вторых, с какой стати я должна тебе помогать?

— Я не хочу портить жизнь ни тебе, ни мне, поэтому решил, что нам лучше все предотвратить до того, пока это не зашло слишком далеко и мы не поломали друг другу сердца.

Она разразилась хохотом.

Такого Сауд точно не ожидал. В изумлении он ждал, пока ее приступ смеха закончится.

— Ты дурак, и помогать я тебе не стану. Кто из нас мужик: я или ты? Сам начал, сам и заканчивай, понял? А я приму любой исход, — высказалась она.

— То есть, ты согласна на то, чтобы всю жизнь прожить со мной, зная, что я тебе не дам спокойно и нормально жить, как того хочешь ты? Ты знаешь, какой я, и знаешь, что со мной, поэтому я бы на твоём месте был бы рад избавиться от меня, — сказал он.

— Сауд, если мне суждено, я выйду за тебя, как бы мы оба этого не хотели, а если нет, то все само собой расторгнется, я уверена. Поэтому, не беспокойся, все будет так, как должно быть. Я, может быть, и помогла бы, но, увы, не знаю чем и как. Пойми: я всего лишь женщина, всего лишь дочь, которая не может сказать родителям "я не хочу, не буду", устроив скандал. Ты прекрасно знаешь, что у тебя больше привилегий и возможностей разрулить ситуацию, но ты привык добиваться своих целей через чужие руки и труд, поэтому пришел за помощью ко мне, – Сулейма говорила правду, и это правда проникла внутрь него, подействовав словно нашатырь для его сердца, поэтому следующие его слова были такими:

— Я услышал тебя, Сулейма, однако оставлять все как есть не намерен, полагаясь только на судьбу. Я постараюсь сделать так, чтобы мы оба вышли из этой ситуации счастливыми.

— Теперь я вижу, что ты поступаешь как настоящий сильный мужчина, отвечающий за свои поступки и умеющий взять всю ответственность на себя, — закончила Сулейма, улыбаясь по ту сторону.

Почувствовав это, улыбнулся и Сауд. Чем-то она напоминала ему его мать – такая же до ужаса принципиальная, местами глупая, но сильная и целеустремленная женщина.

— Спасибо, — рассмеялся он.

— Было бы за что. Просто я хочу, чтобы ты сам добился счастья в жизни, вот и скинула все на тебя, — ответила она мягко.

— А как же ты? Ты бы действительно смирилась и вышла за меня? — поинтересовался он.

Ту сторону провода тишина затянулась в узел.

— Сулейма?

— Там кто-то пришёл, брат во всю орет, мне нужно идти! — нервно воскликнула она, отключившись.

Не ответила на вопрос.

Он усмехнулся. Набрал номер дяди. Продолжительные гудки играли на нервах и разбавляли решительность сомнением.
Он решил рассказать Арслану всё: про комнату, сданную в аренду, про Еву, про чувства, испытываемые к ней, не боясь последствий.

— Слушаю, — послышался грубый хриплый голос.

— Здравствуй, дядя, — поприветствовал его Сауд.

— О, Сауд, ты? Как там дела с работой?

— Все хорошо, потихоньку разгружаю завал с бумагами, заканчиваю анализ, — врал он.

— Дядя, что там насчёт свадьбы? Алиевы не передумали? — сдалека начал Сауд.

— Нет, сынок, они уже напрягают с назначением даты, представляешь? Видимо Кариму невтерпеж, ест мой мозг насчёт контракта и ищет любой повод намекнуть, чтобы побыстрее укрепить ваши узы.

— Отец Сулеймы - редкостный ублюдок, — не сдержался Сауд — как можно свою дочь отдать по контракту? Он серьезно думает, что если Сулейма станет моей невестой, то я буду прыгать под его дудку только потому, что мы теперь новоиспеченные родственники? Плевать я хотел. Если я не найду выгоды в его предложении для своей компании, то не подпишу контракт, Арслан.

— Сынок, мы уже одели ей кольцо...— начал дядя, но "сынок" не хотел слушать, он решил, что сейчас самый лучший момент выкрутиться.

Сауд замолк на некоторое время, а потом ответил:

— Мне нравится другая, дядя.

— Какая другая? Ты о чём? — не понимал он племянника.

Но тут в комнату ворвалась Ева, не дав ответить. Ее лицо было красным – то ли от смущения, то ли оттого, что спеша поднималась по ступенькам, то ли от злости.

Парень уставился на нее, приподнимая бровь, а она запыхавшимся голосом сообщила:

— Там какой-то парень тебя зовёт.

— Кто? — не понял Сауд.

— Не знаю, иди посмотри сам. Он меня как какой-то сыщик допрашивал: кто я, что я, откуда я. Страшный очень, большой... — сказала она.

Он закатил глаза.

— Сауд, кто это? Что случилось? Ты где? — заволновался дядя по ту сторону линии.

— С ним все в порядке, — выкрикнула Ева — А вот со мной - нет!

Арслан отказывался понимать происходящее и требовал объяснений.

Но Сауд, зло шикнув на неё и быстро ответив дяде нечленораздельное "потом объясню", отключился, приказав Еве остаться в комнате, сам в это время спускаясь вниз, в прихожую.

В холле, развалившись на диванчике, его встретил Рамин.

— Салам, брат, — начал Сауд, приглашая его в гостиную.

— Ваалейкум, я смотрю, ты хорошо устроился. Домработницу нанял, да? — усмехаясь, спросил Рамин.

Сауд сжал зубы, вспоминая их стычку на парковке.

— Не твое дело, ты зачем здесь? Дела? Помощь моя нужна? — решил он вывести его на чистую воду.

— Нет, братка, свои проблемы я сам в силах порешать, не то что некоторые, — многозначительно ответил тот. — Я решил узнать, чем занимается жених моей сестры, может помочь надо там, с работой?

— Я сам в силах решать свои проблемы, — той же манерой ответил Сауд.

Рамин закатил глаза, сказав:

— Даже чаем не угостишь? Я, как прилетел, не ел, пускай вон твоя кухарка покажет, на что способна, — его наглость выводила из себя Асадова, но он, взяв себя в руки, ответил:

— Сам налью, тебе кофе или чай?

— Мне ту девочку, которую ты так старательно прячешь, — ответил Алиев, рассмеявшись.
— Хорошим будет десертом, — добавил он.

— Слушай, ты чего к ней прикопался? — не выдержал Сауд.

— Слушай, может я должен спросить, какого хера в твоём доме живёт незнакомая девушка, с который ты чуть ли не спишь, в то время как уже обручен с моей сестрой? Ты считаешь это нормальным? Я бы давно тебя избил, Асадов, за твои слова в тот день на свадьбе и за то, что я увидел сейчас. Думаешь, я не гневлюсь? Я зол, ужасно зол, что мой зять – полный ублюдок, который врёт своим родственникам и держит тут какую-то рабыню для своих потех, – Рамин угрожающе встал с кресла, поравнявшись с Саудом

— Во-первых, я не по большой любви беру твою сестру замуж. Она мне сто лет не сдалась. Или ты думаешь, я ее увидел и сразу влюбился без памяти? Ты прекрасно знаешь, что все держится из-за сделки твоего отца. Во-вторых, не смей приходить в мой дом и оскорблять тех, кого видишь в нем. Я не посмотрю, что мы почти «родственники». Я тебе ещё не зять, ты мне никто. В любой момент помолвку можно расторгнуть. Если думаешь, что я буду терпеть твои насмешки, ошибаешься — выплюнул в свою очередь он.

Со ступенек выскочила Асиль, подбегая к брату и показывая рисунок.

— Саудик, смотри, я нас с Евой нарисовала, — радостно тыкала она пальцем в листок.

— Асилек, вернись в комнату, не видишь, я разговариваю? — выпалил он.

Рамин выхватил у девочки рисунок, разглядывая человечков и корявые буквы — "Ева и Сауд – любовь навсегда".

— Какой классный рисунок, Асиль, а кто эта Ева, ты знаешь? — усмехаясь и усаживая девочку к себе на колени, спросил Рамин.

Асадов вновь повторил приказ, но Асиль, словно не слыша брата, ответила Рамину:

— Это Ева. Ева любит Сауда, а Сауд - Еву. Он даже её поцеловал!

Брат Сулеймы взглянул на Сауда, усмехаясь.

— Целовал? Вот так? — спросил он у нее, целуя девочку в румяную щеку.

Асадов устало приземлился на диван, пряча голову.

— Нет, по-другому, как это делают взрослые, в губы — ответила она, своим маленьким указательным пальцем тыкая в губы Рамина.

— Оставь девочку в покое. Асиль, иди в комнату, — стальным голосом сказал Сауд.

Девочка встала, поцеловала Рамина в щетинистую щеку, подошла к Сауду, проделав то же самое с его щекой, напоследок выдав:

— Не ссорьтесь, как девочки, вы же мужчины.

В это время за прикрытой дверью послышался смех, перешедший в ржач.

Три пары глаз уставились в сторону вышедшей девушки, которая пыталась унять приступ смеха, держась за живот.

Внутри Сауда все так же истерически смеялось.

"Убей их, смотри, там нож на журнальном столе, убей, и не будет никаких проблем. Они все смеются над тобой, видишь? Все они издеваются над твоей болью. Убей их, Сауд, или дай это сделать мне".

Он, стиснув челюсть до скрипа зубов, встал с кресла и направился в ванную, игнорируя абсолютно всех, ведь знал, что если сейчас же не возьмёт все под контроль внутри себя, то снова сорвётся. А каждый новый срыв заставлял его чувствовать себя слабаком, что не может держать своих демонов под замком. Вытащив из кармана успокоительное и утроив дозу, он закинул лекарство в рот, запивая водой прямо с крана. Умывшись и подняв голову, он вздрогнул, когда увидел сзади себя Рамина.

— Слушай, брат...

Сауд выпрямился, показывая, что весь во внимании.

— Могу я у тебя остаться на эту ночь, пока за мной завтра не приедут? — спросил Алиев.

Асадов замолчал, улыбнулся, а потом, схватив его за плечо, сказал:

— Услуга за услугу, брат, я разрешаю остаться тебе на ночь, да хоть на три, но ты молчишь, никому не рассказывая о девчонке, ок?

— Как скажешь. Где я могу лечь?

— Асиль тебе покажет.

Позвав младшую сестру, Сауд сказал ей провести парня в комнату для гостей, которую раньше хотел отдать Еве, но по какой-то причине поменял решение, отдав комнату своих родителей, в итоге эта оказалась пуста.

Рамин последовал за девочкой, которая с важностью ему что-то рассказывала, а Сауд, вымотанный его появлением вернулся к себе в комнату.
Через несколько минут, проведенных в одиночестве, идиллию вновь прервала Ева. Сауд, лежащий с закрытыми глазами на кровати, даже не пошевелился. Он почувствовал, как она медленно присела на краешек кровати, как прогнулся слегка матрас, благодаря тишине было даже слышно, как она нервно кусала губы.

- Ты разрешил ему остаться? Я думала, у вас взаимная неприязнь... и он там про меня говорил...

Сауд тяжело вздохнул и лег на спину.

- Подслушивала.

- Не-е-ет, - он открыл глаза и увидел, как она, опустив голову, рисовала непонятные узоры пальцем на покрывале. Эта картина позабавила его.

- Ты даже врать нормально не научилась, - после этой фразы Ева заметно оживилась: подняла взгляд и покраснела, ее губы несколько секунд молча открывались и закрывались.

- Родители меня врать не учили, - огрызнулась девушка. Повисла тишина. На языке вертелся вопрос, который она никак не решалась задать. Сауд молча ждал.

— Почему ты разрешил ему остаться? И почему он так грубо обо мне говорил? Мерзкий парень, — она скорчила рожицу и высунула язык.

— Это мои проблемы, не лезь. Если разрешил, значит так надо. Он бесится потому, что думает, я изменяю его сестре с тобой. Было бы чему изменять... — Сауд усмехнулся собственным мыслям. — Дело в том, что для таких, как он... да и я считал так до какого-то времени, если девушка живет у парня, даже если платит за это, значит она невоспитанная и прочие мерзкие стереотипы. Поняла? — он снова говорил с ней, как с маленькой. Разжевывал каждое слово.

— Я пойду с ним поболтаю. Какое право он имеет так обо мне думать! Почему ты вообще ему за такие слова не врезал! — Ева уже вскочила с места и хотела рвануть, чтобы набить морду обидчику. Сауд на секунду представил эту картину и рассмеялся. Её это разозлило ещё больше, но он сказал первее, не дав ей вставить гневное слово.

— Ты говорила мне, что я, как бешеный пёс, на всех бросаюсь. А сейчас ты сама просишь меня избить его? Ай-ай-ай, как такая хорошая девочка Ева может думать о таких плохих вещах?

— С кем поведёшься, от того и наберешься, — она показала язык, и теперь он убедился на сто процентов, что эта девчонка ещё не скоро вырастет. Она ждала от него какой-то реакции, улыбки, но ничего не было. Сауд просто смотрел на неё, словно застрял в своих мыслях и что-то обдумывал.

— Сауд... — неуверенно начала она, убежденная в том, что парень в хорошем настроении. Он молчал. — А ты точно не допустишь свадьбы?

Как малыш, которому обещали конфету после обеда и он не может усидеть на месте, донимая родителей, она готова была спрашивать об этом каждую минуту. Сауд вздохнул сквозь сжатые зубы.

— Точно. Сомневаешься?

— А если что-то пойдёт не так? — он и сам знал, что что-то обязательно пойдёт не так. Только люди не любят, когда им говорят что-то очевидное и то, что они отрицают, в лоб. Сауд как можно дальше отодвигал эту мысль, а Ева взяла и озвучила не лучший и ненавистный исход событий.

— Ева! — она вздрогнула от неожиданности, когда в звенящей тишине он так громко произнёс её имя. — Прекрати... пожалуйста, — он смягчил тон, увидев, что Ева побледнела. — Я хочу побыть один.

— Ты всегда будешь выгонять меня желанием побыть в одиночестве, когда я захочу задать вопрос? Всегда будешь уходить от ответа? — Ева понимала, что эти слова в пустоту, он не будет слушать. Если сказал, значит так и будет. Но её эта черта раздражала, и ничего поделать было невозможно.
Сауд, как и ожидалось, не ответил. Она вышла.

***
С самого утра в дверь трезвонили. Ева, похоже, единственная в доме, кто слышал звонок и проснулся.
Она поплелась открывать, не заботясь о том, что выглядит как сонное чучело в пижаме. Чего хотелось, так это быстренько переговорить с «гостем» и вернуться под тёплое одеяло.

На пороге стояла пара: мужчина и женщина, лет сорока, может пятидесяти. Ева не особо их разглядывала, а вот они, видимо, досконально сканировали её. Брови мужчины свелись к переносице. Женщина застыла не то в ужасе, не то в удивлении. Немое приветствие закончилось, когда он задал вопрос:

— Дочка, а ты кто?

Ева не очень соображала, чтобы возмутиться, но нахмурилась.

— И вам доброе утро. Что нужно, дяденька? — в её речи была капля язвительности, но «гости» увидели целое море. Лицо женщины вытянулось ещё больше, а мужчина покраснел.

— Ты как со старшими разговариваешь! Где Сауд? Что ты здесь делаешь вообще? — Ева встрепенулась: сна не осталась ни в одном глазу. Ей жутко стало интересно, кто эти люди и чего они тут права качают.

— Я что здесь делаю?! А вы? Вы чего пришли с утра пораньше и выходной мне портите?
Чета не ожидала такого дерзкого ответа. Ева была довольна, что смогла ошарашить их. Не только же им на неё гнать можно.

— Ты чего кричишь с утра пораньше? С кем, кроме меня, ещё ссориться... — речь Сауда прервалась, как только он увидел, с кем ссорилась Ева. Девушка обернулась, чтобы пожаловаться. Его лицо побледнело. Он не отрывал взгляда от пришедших.

— Тут к тебе гости. Пришли и кричат на меня. Я что, рада, что они не дали мне поспать! У меня выходной между прочим. Вот сам бы вышел и открыл им! — ворчала она, сложив руки на груди. Сауд раздраженно шикнул, потому что у него в ушах уже звенело от её пронзительного голоса.

— Какой позор! Постыдилась бы! Тебя кто воспитывал?

— Кто воспитывал, те гордятся! — надменно ответила девушка. Сауд медленно закипал. Он сделал колоссальное усилие, чтобы не заклеить Еве рот и не привязать её к стулу. Он до сих пор не мог принять тот факт, что перед ним стоят его родственники.

— Ева, познакомься, это мои дядя с тетей. Арслан и Зульфия, — теперь пришло время бледнеть Еве. Её бросало то в жар, то в холод. Стыд медленно поглощал с головой. Она опустила голову и едва слышно промямлила:

— Приятно познакомиться. Прошу прощения. Я пойду... — ей безумно хотелось закрыться в своей комнате и больше никогда не попадаться на глаза этим людям. Ева уже повернулась, чтобы пошагать в направлении спальни, но рука Сауда развернула её обратно и осталась лежать на талии.

— Дядя, а это Ева...моя девушка.
Ева переваривала услышанное, глупо вылупившись на Сауда. «Что он только что сказал? Я его девушка? А может я не так услышала? Может он вообще этого не говорил... может я сплю?», — перебирала она в голове, уже не веря себе, что слышала эту реплику и сомневаясь, существуют ли вообще такие слова.

— Давайте пройдём в дом, чего мы у порога толпимся, — попыталась разрядить ситуацию тетушка, пока мужчины буравили друг друга взглядом. Сауд посторонился, впуская их. Ева, как хвостик, повторяла всё за ним. Молчание дяди не длилось долго. Парень знал, что вот-вот он разразится ругательствами.
Чтобы оттянуть момент, Сауд прошёл на кухню. Ева шмыгнула за ним. Ей было страшно оставаться с родственниками. Страшно и стыдно.

— Сынок, как понять «девушка»? Ты мне объясни, я не очень понимаю, — вот и началось. Тетя Зульфия уселась на стул и стала доставать из сумки лекарства, что-то причитая. Дядя Арслан начал разговор, сразу зайдя в кухню.

— Вы завтракали? Может, чай или кофе? — менял тему Сауд. Как же ему не хотелось ссориться с близкими, но это было неизбежно.

— Сауд! Не испытывай мое терпение! Говори, как эта девчонка оказалась у тебя дома и что она вообще тут забыла! Ещё два дня назад у тебя не было никакой девушки, а сегодня есть! Чудеса? — дядя стал краснеть, все больше злясь. Тетушка начала говорить ему про здоровье и больное сердце, укоризненно поглядывая то на Сауда, то на Еву.

— Она у меня комнату снимает. Вот так и появилась. Разве я должен отчитываться, кто появляется в моем доме, а кто — нет? — он пытался сохранять спокойствие, чтобы не сорваться.

— Какая воспитанная девушка будет снимать у парня комнату! У неё что, родителей нет? Как они её отпустили. Сразу видно, никакой порядочности, — он презрительно оглядел Еву, а она дрожала от злости.

— На что вы намекаете? Я приехала учиться и мне нужно было где-то жить! — осеклась под предупреждающим взглядом Сауда.

— Когда мужчины разговаривают, женщине приказано молчать! Сауд, ты серьезно хочешь сказать, что выбрал в невесты такую хамку? Она даже не знает обыкновенных правил приличия!

Каждой жилкой Ева горела от гнева и хотела уже обрушиться на мужчину, но её запал угас, как только снова столкнулся со взглядом Сауда. В мыслях она топнула ногой от негодования и обиды на то, что ей не дают высказаться, а на деле вздохнула и опустила голову.

— Не стоит осуждать мой выбор. Вы спрашивали меня, когда хотели женить на Сулейме? Я сказал вам хоть слово? Кажется, я уже не маленький мальчик, чтобы помыкать каждым моим действием, — он говорил спокойно, скрывая истинные эмоции, как делал всегда. Ева ощущала фальшь.
Пока дядя Арслан приходил в себя после услышанного и придумывал, что бы ответить, буравя взглядом пару, в кухню вошёл, потирая голову, Рамин.
Он оглядывал присутствующих, и на его губах появилась едкая улыбка. Видимо догадавшись, ему приносила удовольствие напряжённая ситуация.

— Всем доброе утро... ой... или для Сауда оно не такое доброе. Что-то случилось? Обсуждаете новую свадьбу? Приданное? Ева, у тебя есть приданное? Или ты не знаешь, что это... у вас такое не принято? А может денег нет? — он говорил таким сладковато-противным голосом, что Ева скривилась. Она ничего не ответила, чтобы не разжигать конфликт. Ответил Сауд.

— А может это у вас денег нет, что вы решили свою сестру мне продать? — ошеломлённые взгляды, которые были направлены на Рамина, теперь обратились к нему.
Глаза Евы ходили от Сауда к Рамину, ожидая драки или удара. В один момент она заметила чёрную головку, выглядывающую из-за двери. Асиль, заметив её взгляд, быстренько шмыгнула обратно. Видимо, не только Еве было страшно в тот миг.
Она пропустила, что ответил Рамин, зато услышала, как дядя вновь повернул разговор в сторону их с Саудом отношений.

— Сауд! Послушай меня и не трогай их семью. Мы скоро породнимся с ними, а ты несёшь какую-то чушь, — Арслан словно не хотел принимать мнение племянника и считал, что если он будет все отрицать, значит Сауд пойдёт на поводу.

— Ты слышишь меня? Я собираюсь расторгнуть помолвку. Закончили концерт, дядя.

— Сауд, сыночек... не расстраивай нас... может ты ещё подумаешь... мы ведь уже кольцо одели... нехорошо это, — тетя Зульфия почти плакала, голос прерывался, а взгляд был полон грусти. Её сердце разрывалось и не знало, на чью сторону встать. Сауд покачал головой, как бы больно ему не было смотреть на тетю.

— И что? Ты женишься на этой?! — он пренебрежительно ткнул пальцем в Еву. Девушка даже испугалась, что сейчас ей проткнут глаз, и отпрянула, спрятавшись за спину Сауда.

— Возможно, — с каменным лицом ответил парень. Дядя Арслан с тетей чуть не получили инфаркт. У Евы приоткрылся рот. Она вновь подумала, что ослышалась, но потянула его за руку и прошептала:

— Ты рехнулся?! — в ответ он показал минимальное расстояние между большим и указательным пальцем, улыбаясь.

— Она не нашей веры и нации! Она примет ислам? Покроется? — не отступал дядя. Еве уже порядком все надоело, но она не решалась вступить в разговор.

— Нет, — такой ответ ошарашил всех. Рот Евы открылся второй раз, на лице Сауда не дрогнул ни один мускул. Повисла тишина, и Рамин, видимо решил, что его звездный час настал. Не может же он упустить момент подначить Сауда.

— То есть как это? Не для тебя ли традиционные устои были главным в жизни? Не ты ли всего придерживался? Ты позоришь всю семью ради какой-то девушки, знать которую не знаешь?

Парень даже не удостоил кудахчущего петуха взглядом. Он, смотря только на дядю, сквозь зубы промолвил:

— Закрой пасть, пока я не сломал тебе её.

Все ждали решения дяди.

Он пристально вглядывался в лицо племянника, пытаясь разглядеть причины его кардинальной перемены. Словно перед ним стоял совсем другой человек: не тот мальчик, которого он видел с пелёнок, в воспитании которого участвовал. Он вдруг взглянул на него по-другому и понял, что тот совсем не похож на родителей.

— Либо ты выбираешь нас, либо её. Я всё сказал, Сауд, — он больше не кричал: говорил тихо и размеренно. Арслан был уверен, что его племянник сделает правильный выбор. Семья в их роду была всегда на первом месте.
Сердце Евы упало ниже плинтуса. В первый раз за все это время она увидела, как Сауд побледнел, брови от удивления поднялись.
Она закрыла глаза и пыталась спокойно дышать. В голове пульсировала одна мысль: «Он выберет семью. Выберет семью. Так правильно. Так надо. Это нужно принять». Её лихорадило: руки и органы внутри тряслись, спина холодела.

— Дядя, я не хочу выбирать.

— Говори!!! — взвизгнул мужчина.

Тётя вытирала слёзы, которые уже невозможно было скрыть. Она понимала, что сейчас произойдёт неизбежное и это нельзя остановить.

— Ева.

Она услышала своё имя и распахнула глаза. Несколько секунд таращилась в одну точку, приходя в себя, а потом взглянула на него. Сфокусировать взгляд получилось не сразу. Вокруг рябили чёрные точки. Он не смотрел на неё, только на разочарованного дядю. Вымолвить что-то не получалось.

— Твоим родителям на небесах стыдно за тебя, и я даже рад, что их здесь нет и они не видят этого позора, — после этих слов Арслан посмотрел сначала на жену, потом на Рамина, и вышел. Брат Сулеймы сразу последовал за ним.
Сауд стоял неподвижно, смотря туда, где минуту назад стоял дядя.
Тетя Зульфия подошла к нему с заплаканным лицом.

— Зачем ты так сказал, сынок? Ты же его знаешь... он от своего не отступит... ну, что тебе стоило?

Ева просто не соображала. Слова женщины для неё звучали словно из тоннеля. Она увидела лишь, как он обнял тетю и что-то ей прошептал. Не услышала что именно, но после этого Зульфия утёрла слёзы, покивав и выйдя вслед за мужем.

Образовавшаяся тишина давила, заставляя задыхаться от нехватки воздуха.

— Сауд... — прошептала Ева, подойдя к нему сзади и обняв за талию.

Ему нужна была поддержка. Чтобы он знал и чувствовал, что поступает правильно, что бросил свою семью ради нее не зря. Она прекрасно это понимала, поэтому старалась показать ему, что всегда будет рядом.

— Что я наделал? — спросил он в пустоту, все продолжая смотреть туда, откуда отъехала машина его дяди.

— То, что повелевало тебе сердце, — она прижалась сильнее, уткнувшись в широкую напряжённую спину.

Он развернулся и обнял ее, крепко прижав к груди. Тут же подбежала Асиль, присоединившись к объятиям.

Теперь у него новая семья. Ещё один человек, за которого он стал ответственнен. Ещё один человек, который вносит в его жизнь радость. Внутри него все смешалось: чувство обеспокоенности за то, что так резко прервал родственные связи, чувство заботы о маленькой Асиль, чувство неопределенности и не знания что делать дальше и чувство переполняющей жгучей и необъяснимой тяги к Еве. Может это чувство зовётся любовью, он пока сам не знал, что им двигало и движет. Он пока не разобрался. Но он знал, что эта маленькая наивная девочка теперь будет принадлежать только ему.

Его маленький помидорчик черри.