Второй класс прошел настолько быстро, что я не заметил. Задумался о времени, лишь когда классная руководительница диктовала нам оценки за четверть и годовые оценки сразу. Учеба давалась мне не очень сложно, я запросто выходил ударником, несмотря на то, что чаще всего зависал на уроках, думая о ней.

Мне было интересно знать о ней все. Где она, что делает, с кем, как у нее настроение, как здоровье, как ей дается учеба... Но прошел еще один год, а я до сих пор не подошел к ней и не заговорил. Да, я знаю как ее зовут, ро мы до сих пор даже не познакомились нормально.

Так мы и жили. Я ходил с парнями, пускал глупые шутки и специально громко смеялся, когда оказывался рядом с ней. Я гонял некоторых слабых мальчишек, считая, что это круто и выделяет меня из толпы. Я хотел, чтобы она меня заметила. Очень хотел. Но она лишь скользила мимолетом по мне взглядом и тут же смотрела куда-то в другую сторону от меня.

Я же всегда наблюдал за ней. На переменах старался быть с ней рядом, где-нибудь обязательно поблизости, чтобы она была всегда в поле моего зрения. В столовой выбирал столик, наиближайший к столику, за которым сидела она.

У нее было много друзей в школе. Очень много. Ее любили все: одноклассники, ребята более старших классов, учителя и родители некоторых детей. Всеобщая любимица. Своей чистотой она манила к себе людей и всякий раз я боялся, что человек, который коснулся иди обнял её, замарает ту белоснежную чистоту своим грязным нутром. Уже тогда я понимал, какие грязные бывают люди. Но я знал, что она не такая, как все. Она выделяется из толпы. Она другая.

Я следил за ней. Шел следом после школы, чтобы знать куда она ходит, с кем и зачем. Таким образом я узнал ее расписание и завел себе несколько будильников, чтобы всегда смотреть на нее.

Не знаю почему, но всякий раз мне было трудно оторвать глаз от нее. Я хотел смотреть на нее всю жизнь. Просто смотреть, даже без возможности коснуться.

Прошел еще один немой год, который я просто следил за ней. Моя любовь к ней никуда не исчезала. Я смотрел на других девочек, и был твердо уверен, что все равно она лучше их. Лучшая. Неповторимая. Одна.

- Чего ты так пялишь на эту девчонку? - спрашивал меня одноклассник, хотя я не раз замечал, что он подходил к ней, когда никого из нашей компании не было поблизости. Они разговаривали. А я ревновал, что на моем месте он. И я ненавидел себя за то, что не могу собраться с силами и подойти к ней.

- Не твое дело! - грубо отвечал я в те моменты.

Я никому не говорил о своей любви. Она длилась не первый год, но в моем возрасте в любовь не верят. Родители и остальные родственники просто смеялись надо мной, поэтому о своем чувстве я больше никому не говорил. Моя любовь жила у меня внутри и грела мое сердце, когда было холодно.

Мама часто говорила папе, что любит его, а он отвечал ей взаимностью. Разве существование любви у человека может быть только в каком-нибудь определенном возрасте? Я всегда считал, что любовь определяется временем, и за несколько лет моя любовь к ней не прошла. Тогда почему взрослые смеялись надо мной? Я не понимал.

Кто-то любит разбрасываться своими чувствами. Многолюбы. То одного любят, то другого, или одновременно несколько людей. Это же бред. Но самое смешное, что в эту любовь верят. А когда я уже который год подряд не выпускаю из головы одну светловолосую девочку с яркими голубыми глазами - мне не верят. Как же это обидно и глупо.

Прошел третий класс. Четвертый. Пятый. Шестой. Седьмой.

Я в восьмом классе. Я уже стал поглядывать на других девочек, решив, что моя безмолвная любовь к девчушке классом меньше причиняет мне только боль.

Моей первой девушкой стала пришедшая в этом году новенькая. Я выбрал ее, потому что она больше других была похожа на мою первую и единственную любовь. У нее тоже были голубые глаза, светлые волосы. Но голос у нее был более грубым, губы менее полными, а нос слишком прямой. И характером она была совсем не похожа на моего Ангела.

После школы я часто провожал Новенькую домой, целовал ее в щеку на прощание и бежал обратно к школе, зная, что она задержится как всегда.

Я ни разу не видел её родителей. Я видел её с девчонками, с другими ребятами, с учителями. Особенно сильно её любила ее классная руководительница начальных классов. Но я никогда не видел её родителей. Слышал лишь случайно разговор между ней и ее учительницей:

- Твои родители снова не пришли на родительское собрание. Почему? - спрашивает ее мягко молодая учительница истории, которая была ее классной учительницей в средней школе.

- Они много работают и всегда поздно возвращаются домой, - отвечает девочка, опустив глаза на свою обувь.

- А с кем же ты тогда целый день находишься? Кто следит за тобой?

- О, я же уже не маленькая. И у меня есть дополнительные занятия музыкой после школы, которые отнимают у меня времени до вечера. Я играю на пианино. И пою. А иногда к нам в гости еще заходит бабушка и готовит много всего вкусного!

- У тебя точно все хорошо?

- Да, у меня все хорошо, - подтверждает она. - Спасибо за ваше волнение за меня и мою семью.

Из подслушанного разговора я узнал, что она занимается музыкой и поет. Мне безумно хотелось это услышать. Я был уверен, что это безумно красиво.

Но так же я понял, что никто и никогда не видел её родителей. Это заставило меня заволноваться.