Он всегда сидит в середине автобуса у окна, где может откинуться на спинку сидения, полностью растянувшись и протянув длинные ноги. Обычно на нем узкие джинсы и однотонные рубашки, иногда с коротким рукавом, иногда с длинным. И, как правило, на них есть белый порошок, вероятно мука. Обычно он связывает волосы в пучок или, немного реже, они просто спадают ему на плечи. Под глазами у него постоянно темные круги, так что становится понятно, что он тратит много сил на то, что в конечном итоге оставляет у него на рубашке муку, но еще оно и делает его счастливым. Я предполагаю это, основываясь на небольшой улыбке, которая никогда не покидала его, если не брать в счет времен, когда он о чем-то думал, потому что тогда он хмурил брови и дул губы.

Каждую ночь он заходит на той же остановке. Садится на то же место. Делает вид, что читает ежедневную бесплатную газету, которую оставил кто-то. В конце читает гороскоп. Хмурится и отбрасывает газету в сторону. Иногда улыбается, когда гороскоп совпадает с прожитым днем. Некоторое время смотрит в окно. На полпути внезапно засовывает руку в карман, извлекая несколько колец, и надевает их, пока на руках не красуется разный металл. Он откидывается на сиденье, ненадолго сложив руки, и на его лице появляется задумчивое выражение.

Я знаю о нем столько, потому что, признаюсь, наблюдаю за ним. Я всегда сажусь на автобус раньше него, так что вижу, когда он входит. Он широко ухмыляется водителю, несмотря на то, что выглядит смертельно усталым, и любезно болтает, пока платит за проезд. Он постоянно сидит на том же месте, а я сижу на двойном сидении позади. Мне нравится прислоняться к окну, подтянув ноги, так что мне прекрасно видно его. Так я могу наблюдать за его повторяющимися причудами.

С каждым днем автобус меняется, появляются новые попутчики или же старые возобновляют ночные поездки. Или, скорее, утренние, потому что автобус едет в 4:17. Просто кажется, что это ночь, потому что на улице темно. Несмотря на смену пассажиров, он всегда тут, заходит в 4:26, через несколько остановок после той, на которой захожу я. Ясно, что он возвращается с работы, потому что только так можно объяснить то, что он в одно и то же время садится на автобус. Я знаю, потому что у меня такая же рутина.

Иногда мне интересно, чем он занимается. Я придумываю сложные истории: он работает в какой-то научной лаборатории, которая занимается синтезом нового соединение, - белого и порошкообразного - которое может вылечить рак. Или он гимнаст и на рубашке у него мел. Конечно, он может быть наркоторговцем - очень плохим, и на нем его товар.

Или, знаете, он может быть пекарем. Я говорю себе, что однажды спрошу. Но не спрошу никогда.

По большей части ночи одинаковые. Я занимаю место в задней части автобуса, достаю телефон и заглушаю мир при помощи наушников и я начинаю засыпать. Но я не хочу спать. Вообще-то я изо всех сил стараюсь не спать. Ночной автобус занимает последнюю строчку в списке мест, где хочется поспать. В такое время в автобус садятся интересные люди. Под интересными я имею в виду пугающие. Например, изрядное количество пьяных. Некоторые ведут себя нормально и не выглядят так, словно годами не видели солнца. Но есть еще и милые старушки, так что никаких осуждений.

Нет, реальная проблема заключается в том, что ты можешь пропустить остановку, и вроде как можно выйти на следующей, но на улице темно, и мне кажется, что этим можно оправдать боязнь идти к квартире в одиночку. Не думаю, что меня можно винить.

Впервые я могу проспать остановку, потому что выжата после тяжелого дня на учебе и длинной смены на работе, так что я словно мертва для мира и, наверное, так бы и спала дальше, если бы ничего мне не помешало. Так что я благодарна за то, что меня разбудили перед следующей остановкой.

Это он. Вероятно, он тоже за мной наблюдал, потому что знает, где я выхожу, смотрел, как я выходила из автобуса перед ним на протяжении нескольких недель. Он слегка дуется, когда я просыпаюсь. И что-то говорит. Я сонно вытаскиваю наушники.

-... просто подумал, тебе надо знать.

- Что?

Кажется, он пугается моей реакции, но затем замечает наушники.

- Ох, эм, я говорю, ты пропустила остановку.

- Черт, - я тянусь за сумкой, но ремешок почему-то застрял под сидением, а я не настолько скоординирована, чтобы прямо сейчас с ним бороться. Он опускается на корточки и освобождает ремешок, за что я благодарна. Я позволяю ему встать, прежде чем оттолкнуть и нажать на кнопку, чтобы водитель остановился на следующей.

- Спасибо, - говорю ему, когда автобус съезжает к обочине. Я еле обращаю на него внимание, потому что за меня все еще цепляется сон и я пытаясь вспомнить дорогу домой с этой остановки. - Я твоя должница.

Я вылетаю из автобуса, прежде чем он успевает что-то ответить.