Наше время

- Что за тренировка? – не подумав, спросила Йеджи, тут же прикусив язык.

Хенджин как специально не сводил с нее глаз, так же как делал всякий раз, когда пытался вытянуть из нее больше двух слов. Он редко повышал на нее голос, редко обижался на нее, редко высказывался о своих переживаниях – все это за годы дружбы Йеджи научилась понимать по глазам. В ту их встречу спустя почти полгода она надеялась увидеть в них хоть что-то отдаленно похожее на злость на нее. Ей было бы легче, если бы Хенджин тоже злился, но он смотрел так, будто в любой момент мог бы раскрыть руки для объятий. Это выводило ее. Снова и снова злилась, кажется, только она. И еще Уен, но это уже другая история.

Ни сказав ни слова больше, девчонка юркнула к себе в комнату.

Ни на какую вечеринку она не пошла – в закоулках ящика со всяким хламом для украшений отыскалась коробка с ее скетчбуком с зарисовками браслетов для ребят, самими незаконченными работами и еще кучей неиспользованного материала. Когда Йеджи только пришла идея сделать для всех браслеты «дружбы», она хотела, чтобы все было идеально, поэтому учитывала все о будущем владельце: любимый цвет, цвет глаз, цвет-талисман, знак зодиака и все в этом роде. На цветных станицах красовались фотографии ребят, окруженные записями и рисунками...

Вот, например, Хенджин: любимые цвета – черный и белый, поэтому для него она нашла черные шестигранные камни с серебряным отливом. Честно говоря, это были самые дорогие материалы из всех тех, с которыми Йеджи приходилось работать, но Хенджин был достоен этого. Такую изюминку, чтобы сделать все браслеты одним целым, Йеджи не успела придумать, поэтому камни так и остались одиноко нанизанными на цепочку.

Она перевернула страничку.

С фотографии на нее смотрел светловолосый юноша. Кончики ее ледяных пальцев коснулись улыбающегося лица. Есан редко разрешал фотографировать себя, поэтому Йеджи делала это тайком. Чаще всего выходил безмятежным, даже слегка грустным.

Почему она раньше не увидела, что он был просто разбитым?

Йеджи хотела сделать браслет и для Есана, пусть он присоединился к ним позже всех, пусть он не рос вместе с ними, он заслуживал этой идиотской побрякушки.

Девушка швырнула скетчбук обратно и громко бахнула ящиком. Она упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Слезы просочились через зажмуренные глаза – она просто не могла не плакать, когда вспоминала прошедший год. Наверное, потому что не знала, как выразить сожаление и злость – никто бы не понял если бы она начала кричать и раскидывать вещи.

А так хотелось.

***

В этот раз ужинать решили в доме родителей Уена. Йеджи вообще не понимала, почему этого не делали каждый год - квартира Кимов все равно огромная. Чего ожидать от руководителей мебельной фирмы? Папа Йеджи, например, был офицером, мама занималась продвижением товаров в интернет-магазинах. Мама Хенджина и Рюджин стала писателем, а папа... Йеджи не была уверена, кем точно он работал, но точно знала, что Ким Тэхен крутится в закулисьях ТВ.

- Представляешь? Что? Да, Йеджи вернулась пару дней назад. Да. Йеджи, поздоровайся с дядей Хосоком, - Йеджи протянула руку, чтобы забрать телефон у матери, сидящей на переднем сиденье. Зато ее усадили назад между Юной и Есо, просто не подозревая, какое это наказание.

- Привет.

- Малявка, как дела? – послышалось с того конца трубки. Мужчина с громким смехом приезжал из Австралии каждый год. Кроме этого.

- Ты не приедешь, так что что-то не очень.

- Хотел бы я. Твоя мать все еще притворяется непьющей?

- Ага. Тетя Чэен хорошо себя чувствует? – Беременная тетя Чэен – вот причина, по которой они не приехали в этом году. Женщина, срок беременности которой вот-вот подойдет к концу.

- Собирает сумку. А как там остальные? Ну-ка поставь на громкоговоритель!

***

Йеджи зашла в квартиру последней, но суету все равно избежать не смогла – Кимы встречали их всей семьёй. Уен тоже там был. Он не улыбался, в отличие от Рюджин – своенравный мудак. Всегда делал так, как хотел и никогда не думал о других.

Хотя что уж там, Йеджи тоже даже не старалась изображать счастье.

- Ой, Боже, наконец-то ты дома, - его мама обняла ее, потом очередь дошла и до отца. Ким Сокджин как обычно потрепал ее волосы и сунул в карман пару купюр. Отец Йеджи стал возмущаться, а потом все стихло. Тишина в коридоре осела у Йеджи на плечах непосильным грузом. Неужели все ждали восторженного визга от встречи с Уеном? Он, кстати, смирно стоял на месте – подстерегающая от побега мама за спиной - хотя по выражению его лица прекрасно было видно – никакие приветствия ему не нужны. Йеджи развернулась, чтобы уйти в гостиную следом за младшими сестрами, но отец остановил ее, заставил снова подойти к парню.

- Поздоровайся, - шикнул он.

Йеджи щелкнула языком и улыбнулась, так широко и ярко, как только могла. Вышел ядовитый оскал. Настолько рада она была видеть человека, занятого только своими заботами - человека, испортившего чью-то жизнь. Да. До трясущихся колен она была рада. Йеджи обняла его, похлопала по спине и прошептала:

- Непривычно видеть тебя без Чхве Сана. Или он откуда-нибудь выпрыгнет сейчас?

Уен ответил ей не самым приятным взглядом. Все его тело дернулось в попытке оттолкнуть ее, чего при родителях он никогда бы не сделал.

- Славно, - взволновано пролепетала его мама, - дети могут пройти в гостиную, я напекла печенья. Чонгук, тебя попрошу с нами. И ты, мисс Чон, давай следом, поможешь мне.

- Ты же знаешь, что я ненавижу готовку. Я...

- За мной, Лалиса.

Йеджи не стала слушать дальше, она двинулась в гостиную. Субин тронулся следом. Взяв пару печенек из тарелки, девушка прямиком прошла к балкону – лучшему месту в доме Кимов. Огромный, стекла в пол, вид на ночной Сеул – благодать да и только.

- Какого хрена ты начинаешь при родителях? – следом за ней ворвался и Уен, до чертиков взвинченный, с этим его фирменным взглядом, готовым испепелить всех и каждого. Он закрыл дверь и одним движением задернул штору.

- Что я начинаю? – поинтересовалась девушка, протолкнув в рот печеньку. Стряпня его мамы всегда была невероятно вкусной.

- Прекращай делать меня виновным во всех смертных грехах.

- Ничего не поделаешь, если так все и есть. Придется тебе пережить это, Ён-и.

Что-то было в том, как он до побеления в костяшках сжимал ручку двери; в том, как его взгляд предательски скользнул за окно, а губы едва дрогнули. Йеджи металась между тем, чтобы остановиться и продолжить.

- Тебе было бы легче, если бы меня тоже не было? – спросил он.

Вдох-выдох.

Йеджи вскочила со стула в надежде протиснуться обратно в гостиную, но Уен занимал слишком много места и не хотел давать ей прохода.

- Тебе было бы легче? – с нажимом повторил он.

Как-то резко воздуха на балконе стало не хватать, а под пиджак Йеджи забрался ледяной змей. Он овивал ее грудь и горло. Она не могла сказать «да» и взять на себя ответственность за то, что могло бы случится после. Она не могла сказать «нет», потому что бывали моменты, когда она ненавидела Уена больше, чем кого-либо на свете. Нет, Йеджи никогда никого ненавидела кроме Уена.

- Отвечай.

- Отвали со своими идиотскими вопросами, Уен. Думай головой, прежде чем задавать их.

Он хотел что-то ответить и явно что-то не самое приятное, потому что хватка его пальцев у нее на запястье усилилась. В этот же момент по стеклу со стороны гостиной кто-то постучал. Голос Хенджина стал отдушиной для Йеджи.

- Вылезайте оба, пока родители не вернулись.

Она пихнула Уена и открыла дверь, столкнувшись с глазами, в которые с каждым днем желала смотреть все чаще и чаще.