С громким криком Сморкала кинулся на Иккинга, размахивая мечом так, что у самого шатена закружилась голова. В последний момент мальчишка увернулся, немного скользя по мокрым камням, и оказался у Йоргенсона сзади.

– Иди сюда, мелкая дрянь, – усмехался брюнет, размахивая мечом во все стороны, даже не давая Кровожадному Карасику шансов. – Куда же ты? Не тебе против меня идти, блоха!

Увернувшись от еще одного удара, Иккинг оказался загнанным в угол между камнями.

– Иккинг! – воскликнул Рыбьеног, когда шатен по своей удачливости наклонил голову буквально в сантиметре от прорезавшего воздух меча. – Да сдайся ты уже! Ты с огнем играешь!

– Заметь, Рыбьеног, – пропыхтел шатен, буквально вжимаясь в камень, со страхом глядя в победно горящие глазенки Сморкалы. – Не я себя выбрал!

– Все, поганец, – язвительно протянул Йоргенсон, занося меч над головой для удара. – Пусть это и деревянный меч, но я тебя прибью.

– Сморкала! – уже не сдержавшись закричал Иккинг, вжимаясь в камень. – Ты же меня убьешь! Уберите его!

– Кричи, кричи, – сверкнул глазами Сморкала, а потом обрушил оружие прямо на голову паренька. И в самый последний момент шатен приподнял свое деревянное "нечто" и закрыл этим свою макушку, а меч Йоргенсона с треском разбил Иккингово оружие. Две половинки деревянной вещицы со стуком упали на землю, а все вокруг затихли. Не был слышно даже дыхания, ни звука, ни вздоха, ничего.

Опомнившись, Сморкала убрал свой меч подальше и отошел от дрожащего, еле стоящего, еле дышащего Иккинга. Перед шатеном вся жизнь перед глазами пронеслась. Он вспомнил все свои грешки, все шалости и ошибки.

– Так, ребята, – на удивление тихо проговорил Плевака, но все равно было достаточно громко, особенно после нескольких секунд молчания. – Н-на сегодня уроки закончены. Пора бы в деревню...

***

– ИККИНГ, НЕ СТРОЙ ИЗ СЕБЯ НЕЖЕНКУ! – ревел Плевака, размахивая своим крюком посреди арены, где проходили тренировки по метанию топоров. – ДА КИНЬ ТЫ УЖЕ ЭТОТ ТОПОР! ЗА ТОБОЙ ЖЕ НЕ БУДЕТ НОСИТЬСЯ МИШЕНЬ С ПРОСЬБАМИ, ЧТОБЫ ТЫ В НЕЕ УЖЕ ОТПРАВИЛ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ ТОПОР!

– Просто класс, – прошипел себе под нос Иккинг, поднимая с земли в очередной раз упавший топор, а потом согнулся под его же тяжестью. – Зачем мне это?

– А вдруг нападут? – шепнул ему Рыбьеног, еле уместив свое железное оружие у себя на плече. – Но я тоже не понимаю.

Вздохнув, шатен размахнулся и на выдохе отправил топор в бочку с нарисованными кругами. Топор (хотя, вот ЭТО топором назвать нельзя, он слишком маленкий. Такими топориками детишки играют, а Иккинг его даже поднять не может) покрутился в воздухе и, даже не долетев до бочки, с громким дребезгом шлепнулся на каменный пол арены.

– ПЛОХО, ИККИНГ, – вздохнул кузнец, покачав головой. – КОГДА ЖЕ ТЫ НАУЧИШЬСЯ НОРМАЛЬНО МЕТАТЬ?

– Никогда, – прошипел Иккинг, подходя к лежащему топору и беря его в руки. – Мне это не надо. Лучше бы читать нормально всех научили.

И правда. В Олгурхе половина жителей не умела читать, но Иккинг постоянно перечитывал скудные книжные запасы, ковыряясь в хлюпеньком домишке Старого Сморчка. Книжек мало, да и читать их надобности нет, потому что там написан полный бред, который записали вышедшие из ума столетние старички. А Иккинг читал их только для того, чтобы улучшить навыки чтения, но однажды откопал одну очень потрепанную книжонку, где была старая карта здешних мест.

– Косточка, смотри, как надо, – ухохатывался Сморкала, а потом швырнул целых два топора в бочку, и они попали точно в центр, в маленький красный кружочек. – Не подохни, когда будешь очередной топор гробить!

Кинув на него взгляд, Иккинг опять размахнулся и швырнул топор. И опять же эта железная ерундовина с треском упала на землю, звонко побрякивая, а Йоргенсон с Густавом так расхохотались, что уже валялись на полу.

– Ну ты и Никчемный, а-ха-ха-ха, – заливался Сморкала, катаясь по полу, да и Густав был не лучше. Такое ощущение, что либо их хватил удар тупизма, либо они болеют эпилепсией. Смотря на них, у Иккинга реально складывалось ощущение, что они и так болеют эпилепсией, так еще и с мозгами не дружат. В деревне один раз был такой смельчак, который эпилепсией болел – страшное зрелище. Как упадет посреди деревни, как начнет биться в судорогах и конвульсиях, изо рта пена идет, а он по земле катается, а потом, когда приступ пройдет, он так спокойно продолжал идти по своим делам, как будто ничего не произошло.

После тренировки, где Иккинг был по уши облит прозвищами, и где он (опять же) опозорился по полной программе, шатен пошел в домик Старого Сморчка. Сейчас этот старик в лесу где-то, всех зверей перепугает, а потом вернется обратно. А сейчас его избушка полностью в распоряжении внука, который любит лазить во все уголки.

Открыв хлипенькую скрипучую дверь, Иккинг зашел в темное помещение, где свет исходил только из дырки в потолке. Сейчас уже стемнело, поэтому пришлось захватить с собой пару свечей, чтобы не разнести тут все.

Достав из кармана свое собственное приспособление, которым Иккинг гордился больше всего на свете, потому что вот эту штучку он сделал сам, паренек пару раз дернул за рычажок, а потом что-то щелкнуло. И тут прямо на фетиль самодельной свечки обрушился маленький поток огонька, а фетилек загорелся, освещая собой домик.

Ухмыльнувшись, Иккинг пару раз покрутил в руках эту штучку, которую он прозвал "зажигалкой", и убрал ее обратно в карман. Он так долго конструировал это приспособление: чертил, искал подходящие вещи и инструменты, а потом кучу раз ложал по полной программе, закрепляя детали не там, где надо. А принцип работы такой: в маленькой коробочке, к которой прикреплена трубочка, по которой и идет огонек, закреплены пару камушков кремня. Когда дергаешь за рычажок, то внутри коробочки эти камушки стукаются друг от друга, а искра попадает на маленькие опилки, которые находятся чуть повыше, а огонь идет по трубке наружу. Вот так вот. Над этой "зажигалкой" парень просидел около двух месяцев, но теперь есть от этого польза.

Пройдя по скрипучему полу, Иккинг подошел к еле державшимся полкам, на которых лежали пыльные книжонки по десять листов каждая. Не густо, но и этого хватает, чтобы не забыть, как читаются буквы. Эти тексты сбрендивших стариков Иккинг знает наизусть, но большего нет.

Вздохнув, парень взял с полки пару книг, и сразу же в воздух отправилась туча пыли. Кашлянув и поморщившись, шатен уселся на низкий стул возле стола и раскрыл книгу. И опять понеслась какая-то бредятина: как кто-то кого-то прибил одним взмахом пальца, другой в это время варил какое-то зелье, не пойми из чего, а другой несет какую-то чушь. Этот бред шатен читает каждую неделю, дабы не забыть буквы и отрабатывая технику чтения.

И тут рядышком с Иккингом со скрипом открылась старая тумбочка, которая находилась возле стола. С интересом взглянув на щель, которую оставила открытая дверца, мальчишка протянул руку и расширил щелку, просовывая руку внутрь. Очень странно, но в эту тумбочку он не заглядывал, и сейчас его мучает любопытство.

Рука на что-то наткнулась. Это "что-то" было шершавым и прямоугольным, и шатен с замиранием сердца вытащил из тумбы эту вещь. В его правой руке была...Книга. Настоящая книга с обложкой, страницами, и гораздо толще тех жалких бредней, которые до этого читал Иккинг. Там было очень много страниц, что очень парнишку порадовало. Покрутя в руках предмет, Карасик разглядел малюсенькую надпись на обложке.

"Загадки Великой Империи"...Что? Вглядевшись в текст, паренек протер глаза, желая проверить, не спит ли он. Нет, не спит. А в самой верхушке написано: "Принадлежит Старому Сморчку".

Иккинг ни разу не видел эту книгу, да и дед про нее не говорил. С волнением открыв первую страницу, мальчишка пробежался по немного корявым, но красиво написанным буквам.

《Тот, кто это читает. Никогда никому не рассказывай того, что узнал, иначе все разрушится. Все, что сохранилось до сих пор, сотрется в прах, а ответственность будет на тебе. Поклянись, что никому не дашь читать эту книгу и никому не скажешь о ее существовании.》

- Клянусь, - прошептал шатен, а потом перевернул желтоватую страницу. Глаза заблестели радостным огоньком, когда он увидел большой текст.

《Это - правдивая история. История о преданности и верности, а так же предательстве и горе. Если ты читаешь это, не говори никому. Здесь это считается предательством, нарушением закона, поэтому я пишу эту книгу тайно, чтобы об этом узнало следующее поколение.

Была лютая зима, мороз был такой, что ты продрагивал до самых маленьких косточек за пару секунд. Был жуткий голод, все хотели есть и делали все, чтобы заполучить хоть что-то, чтобы наполнить свой пустой желудок. Мне тогда было пятнадцать, я был готов умереть за деревню, поэтому все дни на голодный желудок бродил по лесам с луком и мечом, чтобы хоть что-то принести в деревню и накормить больную мать и сестру. Мой отец погиб в сражении, когда мне было пять, я его уже и не помню, но стал вместо него кормить семью.

И вот однажды я опять брел по лесу, увязая по колено в снегу, таща на спине маленького и очень худого оленя, которого подстрелил полчаса назад. И вдруг я услышал хруст снега за спиной и резко развернулся, уже готовясь запустить во врага стрелу. Но я увидел перед собой не человека, а совершенно иное существо. Это был волк. Голодный, худой до такой степени, что больше похож на скелета, но с такой мудростью в глазах, что казалось, что передо мной стоит человек, нежели обычная лесная тварь.

Волк заскулил, но с места не сдвинулся, хотя и поглядывал на мертвую тушу у меня за спиной. Другой волк бы точно на меня кинулся и разорвал бы в клочья и меня, и оленя, но этот...Он стоял и как будто взглядом просил разрешения. Разрешения поесть. Подумав, что нам еще хватит продержаться пару деньков, я достал ножик и отрезал кусок оленины, а потом бросил волку прямо к лапам. Но зверь с места не сдвинулся. Он сидел и смотрел то на меня, то на кусок, и было видно, что он еле сдерживался, чтобы не наброситься на еду. Но он сидел, не знаю, почему, но он сидел и смотрел на меня. В конце концов я ему кивнул, не зная, что делать, но он меня послушался. Он поднялся и взял мясо в пасть, а потом кивнул мне и, развернувшись, скрылся из виду среди деревьев. Больше я его не видел...
                                                                              Конец первой главы...》

Затаив дыхание, Иккинг провел пальцами по буквам, а потом вздохнул. Старый Сморчок встретил волка, неожиданно...Уже собираясь перевернуть страницу, шатен вдруг услышал, как его зовет Стоик. О, нет, сейчас ему будет хана. Если отец узнает, что вместо тренировок его сын занимается ерундой, ЧИТАЯ бредни старика, он же ему голову оторвет!

Вскочив с места, Иккинг спрятал книжечку под жилетку, а потом, затушив свечку и засунув ее в карман, выбежал на улицу.

– Иккинг, – звал Стоик, оглядываясь, но было достаточно темно, поэтому шатену пришлось к нему подойти ближе.

– Да, отец, – шмыгнул носом мальчишка, подходя к отцу.

– Вот ты где, _ вздохнул вождь. – Так, я вынужден на неделю или больше уехать. У племени Остолопов возникли проблемы, им нужна моя помощь, так что успехов тебе, а за деревней присмотрит Плевака. До встречи, учись хорошо.

– Ага, – опять шмыгнул носом Иккинг, а потом помахал рукой. – Возвращайся быстрее...