Глава редактируется.

— Я тебя убью, волк, — прошептал одними губами мальчишка, сжимая ножик в дрожащих пальцах. — А потом вырежу твое сердце и отнесу его отцу... Я же викинг.

Иккинг со стоном перевернулся на другой бок, дернув головой.

— Что ты делаешь? — пискнул мальчишка, но волк просто посмотрел на него и развернулся. Взмахнув своим пушистым хвостом, он опять скрылся в кустах, оставляя Карасика одного.

— Нет, — сорвалось с расцарапанных губ шатена.

— Лучше ты убей меня, — срывающимся голосом проговорил Иккинг, еле сдерживая вновь наступившие на глаза слезы. — Я в твоей власти, покончи со мной.

— Не надо, — паника нарастает, дыхание становится чаще. Куда спрятаться от этих воспоминаний?

— У тебя глаза, как у волка, — высказал свое мнение дедушка, смотря в эти зеленые горящие омуты. 

— Иккинг. — Мальчишка мотает головой в попытках избавиться от назойливых снов и воспоминаний. — Иккинг!
Шатен чувствует, как его трясут за плечо. Он слышит, как произносят его имя.

— Открой глаза, Иккинг. Проснись! — Карасик, распахнув глаза, тяжело вздохнул, как будто только что поднялся с глубин океана, громко дыша.

В глазах рябит, плывут черные круги. Дышать больно, как будто в легкие с каждым вздохом вбивают по гвоздю.

— Иккинг. — Все сказанные слова отзываются эхом и головной болью.

Иккинг закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Раз, два, три... четыре, пять, шесть... Вдох, выдох... Все тело болит, как будто по нему пробежались стадо овец. Голова раскалывается, как будто по ней били кувалдой.

— Иккинг? — До очень горячего лба докоснулось что-то мокрое и холодное, которое потом перешло и на пылаюшие щеки.

— У него сильный жар, — донеслось до слуха мальчишки, а потом он услышал чей-то тяжелый вздох совсем рядом.

Все тело ломит и горит, как будто мальчишку кинули в кипящий котел. Невозможно пошевелить даже пальцем. Любые попытки открыть глаза заканчиваются ужасной головной болью.

— Выздоравливай, сын, — прозвучал чей-то хриплый голос совсем рядом. Иккинг, лежащий в агонии, понял, что рядом сидит сейчас отец.

Больше мальчишка ничего не помнил. Он просто провалился в темноту, потому что его измученный организм посчитал, что нужно отдыхать, и выключился.

С трудом открыв глаза, Иккинг не мог понять, сколько в последний раз он спал. Или был в отключке?..

Когда в глазах перестали плясать черные точки и разноцветные круги, шатен постарался оглядеться. Как и прежде, любые движения, даже простой поворот головы, причиняли боль.

— О, очухался, — вдруг сказал кто-то, а сам Иккинг постарался через боль повернуть голову. Рядом с ним, сидя на кровати у ног шатена, сидел Рыбьеног...

— Рыбьеног, — расплылся в улыбке Карасик, смотря на своего друга. — Как же я...

Он не договорил. Жуткий кашель прервал его, заставляя хрипеть и стараться прокашлиться.

— Тихо ты, — сразу же подскочил Ингерман, тут же оказавшись рядом. Он опустился на колени, теперь находясь на уровне лица лежащего мальчишки. — Ну ты и напугал нас, Иккинг. Я уже думал, что на тебя волки напали. А это был...

Шатен нахмурился, вспоминая тот самый момент в лесу. Он не знает, сколько прошло времени с того дня, но прошло как будто пара часов.

— Сморкала? — закончил предложение Карасик, вспоминая акульи глазки прямо напротив лица и жуткие удары по носу.

— Ага, — вздохнул Рыбьеног, отведя взгляд в сторону. — Дагур подоспел вовремя. Еще бы немного, и он бы тебя убил. Правда, этот козел скрылся, мы не успели догнать его.

— А Беззубик? — в голосе Иккинга прозвучала паника и страх. Волк же был с ним, а если его увидели, то убили... или убьют в ближайшее время.

— С ним все хорошо, — успокоил блондин, а потом посмотрел на дверь, проверяя и прислушиваясь. А вдруг их слышат? — Беззуб успел скрыться в лесу. Я прибежал быстрее войнов и кое как его увел. Он не хотел уходить, прости, конечно, но пришлось швыряться чем попало, чтобы заставить его сбежать.

— Шикарно, — прохрипел Карасик, снова закашлявшись. — Теперь он тебя бояться будет. Но спасибо, без тебя его бы нашли и... и того.

Затем наступило молчание. Никто не мог продолжить разговор.

— Сам-то как? — нарушил тишину Ингерман.

— Жить буду, — буркнул шатен, поднося ладонь к лицу. — Только теперь боюсь в отражение свое посмотреть.

— Тебе по мордасам неплохо так досталось, — протянул блондин, пробегаясь глазами по лицу друга. Кровоподтеки, синяки, разбитая губа, такой же нос... какая-то небольшая рана возле брови. И все это великолепие украшается большим количеством царапин. Красавец, мечта всех девушек.

— А Астрид как? — вдруг спросил Иккинг, а Рыбьеног хмыкнул.

— Места себе не находит. Бесится, что ты с дуру сбежал в лес без нее. Говорит, выздоровеешь, она тебя ведром побьет. Так что, дружище, выздоравливай и не торопись. Будет тебе такое приветствие по лицу, я посмотрю.

— Многообещающе звучит, — сказал шатен нахмурившись.

Весь день к Иккингу никто не заглядывал. Пару раз пришла Готти, чуть не надавала ему люлей своим посохом, но хотя бы раны на лице какой-то до жути жгучей мазью обработала, что-то гаркнула под нос и ушла.

Весь день шатен лежал без общения, с Готти же не пообщаешься. Не особо старушка и разговорчивая.

Спал мальчишка плохо. То и дело снился Сморкала, потом Беззубик, который превращается в черта с рогами. Один раз приснилась какая-то сова, которая упала прямо перед Карасиком и превратилась в Норда. Это было, можно сказать, эпично, Иккинг оценил — в холодном поту проснулся. Вообще, с этими волками столько проблем. Когда Беззуба не было, все было нормально. Беззуб появился — на Иккинга вся ерунда стала падать.

На утро мальчишка еле смог пошевелиться. Все конечности затекли, шею он отлежал, утро вышло поганым.

С трудом и хрустом в спине приняв сидячее положение, шатен откинул с ног одеяло. Вторая нога на месте, а протез... А что с ним может случиться? Все-таки, иметь железную ногу достаточно удобно. Можно снять и треснуть кого-нибудь, а если потеряется — есть запаска. Наверное... по крайней мере Иккинг надеется, что Плевака об этом позаботился.

Дагур вместе с Астрид и Рыбьеногом дружно сидели за столом на первом этаже, хмуро уставившись на очаг, когда мальчишка, еле передвигая ногами и удердивая равновесие, стал медленно спускаться по лестнице.

— Так. — Все сразу же повернул головы в его сторону, а самому шатену стало как-то некомфортно от такого внимания. — Вернулся больной.

Астрид выскочила со стула, тут же оказываясь рядом с молчащим Иккингом.

— Все, сейчас бить будем, — хмыкнул Дагур, а Карасик сглотнул. Сейчас начнется... — Почему ты свалил в лес без меня?!

— Или без меня. — Астрид хмыкнула, сложив руки на груди.

— Какого ежа ты вообще стал с этим скунсом биться?! — продолжал наезжать Дагур, а потом потише, чтобы никто из непосвященных в дело не услышал, добавил: — И ты совершенно не думаешь о Беззубике. Его же увидеть могли!

— Да в курсе я. — Иккинг запустил руку в каштановые волосы и почесал затылок. — Прошу, не донимайте меня сейчас со всеми вопросами. И так тошно, да и голова раскалывается. Лучше расскажи, Дагур, как ты меня отыскал.

— Все Беззубик, — сложил руки на груди Берсерк, откинувшись на спинку стула. — Он так громко завыл, что я сразу же в лес. Пока викинги приходили в себя, я был уже возле вас, потом подоспел Рыбьеног, отогнал Беззубика в лес, а дальше уже прибежали войны.

— Дагуру еще и досталось, — хмыкнула рядом с мальчишкой стоящая Астрид. — Этот Сморкала его еще и кулаком случайно зацепил по лицу, да, Дагур?

— Да. — Иккинг смог разглядеть на щетинистом лице брата хороший синяк на скуле.

— Иккинг, — тихо проговорил Рыбьеног, копаясь в маленькой книжечке, в которой шатен сразу же узнал дневник Сморчка, — это тот самый дневник дедушки?

— Да, — ответил Карасик, нахмурившись. — Где ты его взял?

— Это мы его стащили, чтобы никто не увидел, — быстро произнесла Хофферсон, положив мальчишке руку на плечо. — С тебя же сняли и сумку, и жилетку, так вот мы и взяли эту книжку.

— Иккинг, — опять протянул Ингерман, вставая со стула и подходя к другу. Вместе с ним подошел и Дагур, уставившись в каракули Сморчка через плечо блондина.

— Ты знал, что Беззубик... — продолжил Рыбьеног, сглотнув, а Иккинг напрягся. — Что Беззубик детеныш Норда?..