Еще несколько минут я держу телефон возле уха, когда Гарри вешает трубку. Этот телефонный звонок отличался от того, который был у меня с Найлом за несколько минут до этого. Кажется, что теперь моя рабочая жизнь, наконец-­то, под контролем, а любовь всей моей жизни просто рассыпалась на миллион кусочков.

Однако я рада, что я, наконец, сказала Гарри о тупом, идиотском диске, но в области груди все еще болит из-за его реакции. Я медленно иду мимо гладкой спортивной машины, которую мой босс купил для меня, и сравниваю ее с моей скучной Honda. Роуз все еще ждет меня.

Я чувствую, как мое тело немеет, когда я вспоминаю о диске, направляясь к бабушке. Жестокие слова Гарри снова и снова повторялись в моей голове. Я думал, что ты другая, Лия Эванс. Но, похоже, что ты оказалась такой же, как и любая другая сука, о которой я когда-либо заботился.

...Как и любая другая сука, о которой я когда­-либо заботился.

Я плотно обернула пальцы вокруг руля, из-за чего костяшки на них побелели. Я нетерпеливо нажала на педаль газа, не заботясь о том, что тут ограничение скорости. Все, что я знаю, - это то, что я должна выбраться из этого дерьма. Я задыхаюсь.

Когда я, наконец, добралась до дома Роуз, я вздохнула с облегчением и пошла вверх по дорожке, тихо постучав в дверь. Она распахивается почти сразу, и пожилая дама улыбается мне.

- Привет, дорогая. Ты выглядишь чертовски плохо, - встречает она меня.

- Я и чувствую себя так, - я стараюсь пошутить, но мой голос дает трещину, и вдруг я чувствую, что вот-­вот заплачу.

Моя бабушка прижимает меня в крепкие объятия.

- Давай приготовим печеньки. Это всегда поднимало мне настроение.

Через час Роуз и я стояли на кухне с грязными руками, помещая печенья в духовку. Моя рубашка слегка запачкана мукой, но это мало волновало меня. Вместо этого я начинаю измерять соду для следующей порции печенья.

- Итак, как обстоят дела с Эдвардом? - спрашиваю я ее.

Это первый серьезный разговор, который я начала, когда приехала сюда. Я думаю, что Роуз очень чувствительна ко мне прямо сейчас, и я знаю, что она подозревает, что я расстроена из-за Гарри. Последние тридцать минут Роуз говорила о разных магазинах, где можно купить ингредиенты. Роуз перестает перемешивать расстаявший шоколад, отвечая:

- Никак. Я его больше не видела.

- Что? Почему нет? - спрашиваю я, - Ради всего святого, бабушка, он хочет жениться на тебе. Как ты можешь динамить его?

- Легко, - хмурится она, и ее тон становится немного агрессивнее, когда она говорит, - Все, что я должна сделать, - это посмотреть в зеркало. Только одна гостевая спальня в доме Эдварда - это размер практически всего моего дома. Каждое утро я ем Cheerios на завтрак, а у него есть профессиональный повар, который готовит ему. Мы слишком разные, и я слишком стара, чтобы что-то менять в своей жизни.

Я думаю над ее ответом, начиная взбивать ингредиенты. Я рассыпала немного муки на мою рубашку, из-за чего она стала еще грязнее, чем была до этого.

- Но он же не просит тебя меняться, - указываю я.

- Я знаю, - вздыхает Роуз, - На самом деле, вчера вечером он предложил мне жить вместе у меня.

Я с удивлением смотрю на нее, перестав взбивать ингредиенты.

- Ты шутишь! Что ты ответила ему?

- Я отказала, конечно! - бабушка стала помешивать ингредиенты с бешеной силой, - Я не хочу, чтобы он переехал сюда. Это было бы несправедливо по отношению к нему.

- Бабушка, - говорю я спокойным голосом, и она слегка вздыхает, - Ты могла бы, по крайней мере, пойти ему навстречу.

- Я могла бы сказать то же самое про тебя, - Роуз многозначительно смотрит на дорогой браслет на моем запястье - тот, что Гарри подарил мне сегодня.

Оно такое красивое, что я не могла отказать себе в удовольствии надеть его, независимо от того, насколько это эгоистично. Но теперь, вспоминая наш телефонный разговор, я решила снять его, как только вернусь домой.

- Мне интересно, что бы ты сделала, если бы Гарри подарил это для тебя.

- Именно он и подарил это, - признаюсь я застенчиво.

- А как ты думаешь, сколько эта штука стоит?

- Слишком дорого. И я не разговариваю с Гарри, не говоря уже о том, чтобы пойти ему навстречу, - вздыхаю я, - Он не хочет иметь со мной ничего общего.

- Это фигня, - говорит Роуз.

Я смотрю на нее с удивлением.

- Бабушка!

- Что? - она разводит руками, - Я знаю, что он любит тебя. Я не понимаю, почему ты не можешь поверить ему, когда он сказал тебе это прямо в лицо!

Моя челюсть, должно быть, уже покатилась под стол. Я никогда не видела бабушку такой эмоциональной. Мы обе смотрим друг на друга, позабыв о второй партии печенек.

Я, наконец, закрыла рот.

- Как ты узнала обо всем этом, так или иначе?

- Эдвард сказал мне. Бейсбол - не единственное, о чем мы говорим, - она закатывает глаза.

Я в неверии качаю головой.

- Это уже не важно. Я облажалась, и вряд ли есть возможность, что Гарри снова будет доверять мне.

- Гарри умный человек, Лия. Он не собирается просто взять и позволить такой девушке, как ты, проскочить сквозь его пальцы.

Я медленно взяла блендер и снова начала перемешивать муку. Я знаю, что Гарри никогда не простит меня за то, что я сделала с ним, но глубоко внутри я отчаянно желала, чтобы слова Роуз были правдой.

- Причина, почему я не хочу быть с Эдвардом, - это потому, что я боюсь, - шепчет моя бабушка, и я снова смотрю на нее снизу вверх, удивленная ее исповедью.

- Бабушка, - я беру ее руки в свои, и она кладет голову на мое плечо.

Я нежно поглаживаю ее волосы, не заботясь о том, что мы обе покрыты в муке, или о том, что порция печенья, вероятно, уже сгорает в духовке.

- Я тоже боюсь, - признаюсь я.

Но дело в том, что я боюсь, что Гарри действительно никогда не простит меня. Я боюсь, что на этот раз я все испортила, и я боюсь, что я совершила ошибку, которую никогда не смогу исправить.

***

Когда я припарковала автомобиль на стоянке в понедельник утром, то почувствовала, как все больше людей начинают смотреть на меня. Нет, черто возьми, я чувствую, как каждый смотрит на меня. Я проверяю свое отражение в маленьком зеркале, прежде чем выйти из моей Honda (да, я приехала на своей собственной машине, а не на Jaguar. Я не настолько глупа).

Мое лицо выглядит нормально, может быть, чуть более печально, чем обычно, но в основном у меня нет прыщей или еще чего-нибудь. Я смотрю на мое платье кофейного цвета, но оно совершенно чистое. Я хмурюсь и беру свою сумку, а затем, наконец, выхожу из машины. Может быть, сотрудники узнали, что я ухожу с работы? Эта неделя - моя последняя рабочая неделя, а потом я покину офис.

Люди продолжают смотреть на меня, когда я выхожу из машины. Как только я выхожу на улицу, я понимаю, почему они смотрят. На стене здания Styles Enterprises, как раз с той стороны, где находится офис Гарри, кое-что написано.

ГС + ЛЭ, гласила надпись. И наши инициалы заключены в огромное сердце.

Я стараюсь не показывать шоковое состояние, когда направляюсь ко входу. Люди смотрят на меня, выискивая какую-либо реакцию. Когда я ничего не говорю, а просто вхожу внутрь здания, большинство из них начинают хихикать.

Когда я вхожу в холл, то совершенно сбиваюсь с толку. Возможно, Гарри сделал это для того, чтобы отомстить мне? Или это еще один из его чрезмерных подарков, чтобы заставить меня снова переспать с ним? Или, может быть, Гарри и вовсе не знает об этой надписи, просто какой-то сотрудник пытается выставить наши отношения напоказ.

Шквал черных кудрей летит ко мне, и я с облегчением выдыхаю, увидев знакомое лицо Рене. Она ничего не говорит, просто тянет меня в пустой лифт и ждет, когда двери закроются.

- Что... Какого... - я стараюсь сформировать целостный вопрос, но я так смущена из-за всей этой ситуации, что не знаю, с чего начать.

- Ты в порядке? - спрашивает меня Рене; ее карие глаза были полны беспокойства.

- Неужели Гарри сделал это? - спрашиваю я, вместо того чтобы ответить на ее вопрос. Она медленно кивает, и теперь я в еще большем заблуждении, чем раньше.

- Почему? Я думала, что он меня ненавидит... - интересуюсь я вслух, - Он сделал это для того, чтобы смутить меня? Так вот почему все смеются надо мной?

Рене только пожимает плечами.

- Ты должна спросить у него.

Я осматриваю лицо моей подруги, понимая, что это одна из первых бесед, что у нас состоялась в течение нескольких недель. Внезапно меня охватывает воспоминание, когда я планировала свидание Рене и Луи во время обеденного перерыва, и я вспоминаю ее тогдашний взгляд. Я даже подумала на секунду, что это она отменила бронирование. Теперь я чувствую себя плохой подругой.

- Рене... - она смотрит на меня, - Я прошу прощения за все, что я сделала в последнее время. Черт, я не понимаю, почему мы не разговаривали несколько недель до этого момента. Я надеюсь, что между нами все в порядке.

Рене вздыхает и улыбается.

- Все совершенно нормально. Я просто... Я думала о том, что кажется глупым на данный момент.

- О чем ты подумала?

- Ну... Ладно, это будет звучать очень глупо, но... - она качает головой, - Я думала, что у тебя и Луи были чувства друг к другу, и я приревновала.

С минуту я молчала, а потом расхохоталась.

- Я говорила с ним только для того, чтобы попытаться свести вас! - восклицаю я, а потом добавляю, - Как прошло ваше свидание, кстати?

- Да ну тебя, - Рене закатывает глаза, - Это было весело, но определенно не романтично. Он все еще видит меня в роли младшей сестры, и я думаю, что для него я навсегда ею и останусь.

- Как ты думаешь, он мог бы быть... Ну, знаешь... - я стараюсь подразумевать то, что не хочу говорить вслух, и ее глаза расширяются.

- Нет! Он не гей. Он был известным среди девушек в средней школе. И Луи, и мой брат, - Рене смеется от воспоминаний, и я улыбаюсь вместе с ней.

- Луи умный человек, Рене. Он не позволит такой умной девушке, как ты, проскочить сквозь его пальцы, - говорю я ей, слегка улыбаясь, когда доброе лицо Роуз возникает перед моим лицом.

- Спасибо, Лия. Я надеюсь, что это так, - она улыбается мне, - Гарри определенно не позволит тебе уйти. Это точно.

- Особо не надейся, - говорю я угрюмо, а затем объясняю ей инцидент с ­диском. К моему удивлению, она разражается смехом, прежде чем я могла бы даже закончить.

- Ты с ума сошла!? Эти интернетовские вещи не работают даже наполовину, плюс к этому - ты не можешь промыть мозги кому-то и заставить влюбиться. Если Гарри думает, что его чувства ненастоящие, то это он бредит, а не ты.

Двери лифта открываются, и Рене поворачивается ко мне, прежде чем мы расстанемся на оставшийся день.

- Сходим на обед сегодня? Я чувствую потребность в итальянской кухне.

- С радостью, - я ухмыляюсь, радуясь, что мы с Рене, наконец, вернулись к нормальной жизни.

Когда Рене уходит к своему рабочему месту, я угнетающе смотрю на деревянную дверь кабинета Гарри. Я знаю, что он ждет меня там; вероятно, он нервно постукивает пальцами по столу; его третья чашка с кофе стоит рядом с ним. Я останавливаюсь у моего кабинета, чтобы быстро положить свою сумку, а затем иду в конец коридора и громко стучу в дверь. В эту же секунду раздается громкий голос Гарри.

- Войдите.