izzamuzzic - Shootout

Я медленно захожу в класс. Как и предполагалось — пусто. Знаю, что к шести ученики расходятся по домам. В класс разве что и могут зайти ученики, у которых сейчас дополнительные либо спортивные занятия.

А я не ушёл. Сижу за четвёртой партой второго ряда, в предвкушении покусывая губы. Глянул на часы — без двадцати. А значит до нашей встречи осталось всего двадцать минут.

Этот день я планировал долго. Даже школьную рубашку гладил два раза, чтобы ни одной складочки. И это не только потому, чтобы произвести впечатление опрятного человека. Так мне будет уверенней чувствоваться, если такое словосочетание можно отнести к моей персоне.

Я так рад.

Делаю глубокий вдох. Осталось пятнадцать минут. На лице тут же появляется невольно улыбка, которую я не в силе сдержать. В голове начинаю перебирать фразы, которые могу использовать. Нет, чушь. Лучше представить, как я буду обнимать его на прощание. В действительности такой исход маловероятен, но кто запрещает мне помечтать.

Десять. Сердце начинает биться чаще с каждой последующей минутой. Желудок связался в тугой узел, внизу живота защекотало. Ещё раз поправляю ворот рубашки, проверяю белоснежные манжеты.

Бомгю, конечно, может задержаться на несколько минут, но почему-то когда до половины седьмого остаётся одна минута, мне кажется, что он сейчас войдёт. Я выравниваюсь и достаю мигом телефон, дабы Чхвэ не подумал, что я смиренно жду его.

Пусть это буду знать только я.

Длинная стрелка часов образовала одну линию с короткой. Постукиваю носком кроссовок по полу. Смотрю галерею, где всего несколько фотографий. Затем просматриваю погоду на ближайшую неделю. Передают дождь. Неплохо.

Слышу шаги. Громкие. Я не могу удержать в себе волнение, листаю всё подряд. Закушиваю губу, но тут же бросаю это дело, как и стук носка о бетонный пол.

Вдох, выдох.

Я спиной чувствую его приближение, даже не глядя на дверь. Шагов десять, и он войдёт. Мысленно считаю.

Дверь приоткрывается, а я еле сдерживаю себя, чтобы не подпрыгнуть. Он пришёл. Опускаю вниз голову и стараюсь сжать губы в тонкую полоску, чтобы не показывать улыбку. Сложно, но я справился.

— Привет, долго меня ждёшь? — говорит Бомгю, и я инстинктивно оборачиваюсь.

Качаю головой, мол, нет, всего лишь даже не шёл домой и два с половиной часа ждал тебя в классе. Но я готов был ждать ещё часа три, лишь бы провести с ним время наедине.

— Тогда давай быстро распределим задания, — проговаривает Бомгю. Парень подходит к моей парте и садится на третью, лицом ко мне.

Я, в свою очередь, открываю тетрадь, в которой находились ранее выданные задания.

— В чём ты силён? — смущённо спрашиваю, не поднимая глаза. Но чувствую на себе его взгляд.

— Х-м, дай взглянуть, что там вообще есть, — и Чхвэ забирает листок.

Я нервно подёргиваю фаланги пальцев. Пока Бомгю просматривает задания, я могу без стеснения рассматривать его. Серебристые волосы, которые парень совсем недавно покрасил, были ему к лицу. Я смущённо опустил глаза, когда мне представилось, что я зарываюсь своими пальцами в его серые локоны, оттягиваю. Обхватил руками своё лицо, чтобы скрыть раскрасневшиеся щёки.

— Я беру второе, пятое и шестое. Функции. Сделаю по ним реферат, а ты тогда презентацию.

— Я как раз больше по интегралам. Особенно определённым.

Бомгю довольно хмыкает, а у меня крутится на языке один вопрос, который я всё стесняюсь озвучить. Понимаю, что вот уже пора расходиться и это моя единственная возможность поговорить с Чхвэ. Хотя бы ещё минутку побыть с ним.

— Я хотел спросить, почему ты выбрал меня для совместного проекта?

Бомгю молчит. Хитро улыбается, отложив лист с заданиями. Я же смирно жду ответа. Сглатываю, и надеюсь, что этого не заметил Чхвэ.

Бомгю встаёт. Я непонимающе слежу за его движениями. Чхвэ подходит к моей парте, встаёт напротив, опираясь ладонями.

— А ты против?

— Нет-нет, просто это было неожиданно.

Бомгю внезапно берёт моё лицо в руки. Я не успел отшатнуться, да и хотел ли. Мои глаза напоминают два океана, такие же огромные. Я шевелю губами, немые слова, не в силах подать голос.

Чхвэ выдерживает паузу. Она напоминает картину Сальвадора Дали, так же тянется. А я не знаю, что и думать. Не знаю, к чему Бомгю это сделал, неужели что-то узнал. Не верю, что это дружеский жест, который парень применяет со своими дружками. Боюсь даже дышать.

— А было ли мне неожиданно узнать, что в меня втрескался Чхвэ Ёнджун.

CRASPORE – Flashbacks

Я захотел отпрянуть, высвободить себя из цепких рук Бомгю, но те будто вросли в моё лицо, пустили корни. Его руки стали сильнее стали, а слова отравляли сильнее ртути. По его голосу было понятно, как гадко ему. Даже произносить.

— Ты наверное что-то не так понял. Я лучше пойду.

Сильно труснув головой влево, да так, что та чуть не отлетела, я всё же смог высвободиться. Да и Бомгю на этот раз ослабил хватку. Опустил свои руки, на его лице больше не красовалась приветливая улыбка. Скорее скал. По спине пробежал холодок. Теперь я готов был отдать многое, лишь бы уйти. Не видеть эти глаза, полные пренебрежения, и оказаться в родной комнате.

Послышались шаги. Много шагов. Незнакомые голоса. Я схватил рюкзак и что есть мочи рванул к выходу.

Поздно.

Сердце забилось бешено, дыхание сбилось, как после насыщенного урока физкультуры. Я вцепился в лямки и сжал, да так сильно, что чуть не оторвал. В голове происходил полнейший хаос, я безобразно пытался найти какой-то выход, хоть какое-то решение. Но смотрящие на меня парни в количестве четырёх персон, с явно мускулистым телосложением говорили о том, что решений критически мало. И все они плачевные для меня.

Я хотел кричать от страха. Даже через окно выпрыгнуть. Я видел в их глазах веселье, в моих же плескался сущий страх.

— Что-о происходит? — еле выдавил я, жалко.

Чхвэ это явно развеселило. Он одним размашистым шагом оказался перед парнями, прямо напротив меня. Ранее я думал, что за такую возможность отдал бы несколько лет жизни, не менее.

Сейчас же готов отказаться от своих слов.

— Чёртов дебил. Я конечно не против всех этих геев, но чтобы меня в это не впутывали. Ты знаешь, какие уже слухи ходят? — яростно крикнул он, а я категорически покачал головой.

Даже не догадывался. Ни о самом слухе, ни о причине происхождения. Ведь я ничего не делал! Не писал никаких любовных записок, никому не говорил о своих чувствах, даже из-под тяжка поглядывал на него, когда был уверен, что никого нет.

Бомгю злостно засмеялся, повернувшись головой к дружкам. Те поддержали смех, издавая непонятное бульканье, иллюзию веселья.

Я хотел сказать что-то в своё оправдание, что это всё чушь и кто-то решил надо мной подшутить, но последующие слова Бомгю заставили меня замолчать.

— Или ты думал что никто не догадается, напиши ты люблю Бомгю на итальянском.

Я побелел, точно стенка позади меня. Сделал шаг назад и упёрся в неё, задыхаясь. Я ведь никогда... Никогда бы не смог подумать, что эта надпись на иностранном языке в черновике будет чреватой. Что создаст мне столько хлопот, вернее нет, целую трагедию.

Я не знал, что говорить. Боялся признаться в собственных чувствах, хоть так яро хотел. Но я не самоубийца. Я видел реакцию Бомгю на мои чувства, и она была красноречивее, чем слова. Как он вздрагивал при слове «люблю» и даже прошипел его. На глаза навернулись никому не нужные слёзы.

— П-прости, — промямлил, опустив голову. Я безумно боялся смотреть сейчас на Чхвэ, хоть и знал, что увижу в его глаза только презрение ко мне.

— П-прости? — спародировал он, а за спиной опять послышался хохот дружков.— Значит ты всё-таки влюблён в меня?

Он замер. Голос его был полон серьезности и даже какой-то жалости. Я поднял глаза. Лицо Чхвэ не выражало ни злости, ни отвращения. Какое-то смятение.

— Это правда? — повторил он с прежней интонацией, а за спиной светловолосого послышалось тихое перешептывание. — Вышли, быстро! — теперь он обратился к своим друзьям, а те в недоумении глянув на Чхвэ, всё же вышли.

Я выждал минуту. То смотрел на парня, то отводил взгляд. В моей голове всё никак не могла уместиться мысль о том, что это может быть правдой. Что мои чувства могут быть разделены не только с моей печалью, а и с объектом симпатии. Я отказывался верить, но в то же время наивно полагал, что мои мечты сбылись. Что я наконец обрету счастье.

— Прошу, скажи мне, — с нетерпением повторил Бомгю, закусив нижнюю губу.

— Да, правда, — самими губами прошептал я и опустил голову, буравя свои кроссовки взглядом.

Я почувствовал, как ладонь коснулась моих волос. Медленно прошлась, а я чуть не выдохнул томно. Колени затряслись, а от наслаждения я прикрыл глаза. Рука медленно перемещалась к затылку, а к моему лбу прислонился лоб Бомгю. Клянусь, подними я голову, то смог бы его поцеловать. В нос ударил аромат терпких парфюмов, но всё же самых прекрасных для меня. Я не мог надышаться ним.

Сплыло несколько секунд. Самых счастливых в моей жизни. А после настали часы, худшие, чем когда-либо.

— Ты вправду идиот.

Бомгю хохотнул, отстранившись. На лице парня красовалась брезгливость, которую он сумел спрятать. Я не верил. Отказывался верить в то, что мои грёзы растоптали, окунув в грязь. Отказывался верить в то, что я сам оказался заложником своих мечтаний.

Я поднял глаза, полные отчаяния. Он обманул меня. Раздавил, словно маленькую букашку. Разбил, как стеклянную игрушку. Я безумно хотел расплакаться. Дать волю чувствам и высказать всё, что я так хотел. Вот только был слабовольным, и воли хватило мне только на то, чтобы сдержать слёзы.

И тут я почувствовал, как волосы мои сжали. Чхвэ схватил клочёк моих чёрных прядей, оттягивая, дабы поднять мне голову. Я, обессилевший, поддался.

— Уверен, ты дрочил на меня. И как? Понравилось?

Я молчал. Ведь это было правдой.

— Представлял, как трахаешь меня? Нет, или я тебя? Кто ты у нас, пассив? Так вы называетесь?

— Нет, такого не было...

Я не успел договорить, как щека загорелась пламенем. Я отчётливо чувствовал на левой части лица отпечаток пятёрки парня. Я больше не мог сдерживать слёзы.

— И ты уже плачешь? — он издевался, а я не мог остановиться. Осколки боли вонзились мне и в тело, и в душу, без возможности спастись. Я задыхался от обиды и растоптанных надежд, которые в одно мгновение как подарили, так и отняли.

Я упал на пол, Бомгю даже не пытался держать меня. Сделал шаг назад, но я продолжал чувствовать его рывчатое дыхание. Он зарылся руками в свои волосы, оттягивая. Неужели обезумел? Я боялся его следующих действий. Боялся его смены эмоций, этот человек враз стал непредсказуемым.

Я был прав, назвав его непредсказуемым.

— А знаешь что, — он подошёл близко-близко, несколько сантиметров было между нашими лицами. — Я исполню твоё желание. Ты ведь точно хотел трахнуться со мной. Я уверен, не лги. Так вот, Чхвэ Бомгю исполнит твоё желание.

Я яро качал головой, в добавок маша руками. Но те не слушались, болтались, как привязанные к верёвке.

— Не нужно, прошу, умоляю.

Я давился своими же слезами. Глаза застелило пеленой, и я мог видеть только очертания. Видел Бомгю, что быстро расхаживал по классу. Глотки, тот явно что-то пил. Пил долго, я потерял счёт времени. Но когда он вновь подошёл, расстёгивая на ходу джинсы, я начал умолять.

— Прошу, умоляю, не нужно. Я сделаю всё, что ты хочешь. Заплачу тебе, уйду со школы, хочешь — перееду в другой город.

Я не знал, как буду это исполнять. Знал лишь только, что мне всеми силами нужно остановить Бомгю.

— Ты после такого и жить не сможешь, — засмеялся пронзительно, опять.

А я продолжал шептать слова мольбы, как умалишенный. Стоя на коленях, сложив руки вместе. Плечи вздрагивали, я пытался придушить всхлипывания.

Меня одним рывком развернули, голову прижали к полу. Я не мог что-то видеть, только остро ощущал. Сначала сняли и отбросили рюкзак, затем штаны, задрали рубашку. Я почувствовал, как вниз стянули и нижнее бельё.

Я понял, что никакие молитвы не помогут избежать этого. Осталось молиться, чтобы это поскорее закончилось. Кожа покрылась мурашками, я сжал ягодицы.

Время потеряло ход течения. Я не ощущал его. Ощущал страх, боль, как в меня вдалбливают. Ощущал кровь и шумное дыхание. Я хотел скрестись, кричать, вырваться. Мои руки были зажаты, я был в ловушке.

Я сам попался в это ловушку.

Бомгю двигался быстро, не жалея меня. Прикасался ко мне своей плотью, я чувствовал это. А мне было так гадко, что я хотел блевать. И если бы я поел перед нашей встречей, то точно бы блевал. Подколенную мышцу схватили спазмы, нижняя часть тела горела адским пламенем. От боли я закатил глаза. Я не двигался, не причиняя себе новую порцию пыток. Лежал прижатым к полу, в силах только и плакать.

Я не заметил, как провалился в темноту. Когда очнулся, по спине текла вязкая жидкость, а меня били по щекам. Чувствовал, как промямлил что-то несвязное. Говорить как и думать — не было сил.

Видел Бомгю, что поднялся, надевая штаны обратно. Я выдохнул. Сложно было назвать этот выдох облегченным, но я остался жив.

— Парни, теперь он ваш.

Меня опять убили.

Я видел его ухмылку, как он в последний раз глянул на меня, и вышел. Видел парней, что шакалами вбежали в класс и набросились на меня.

Ощущал, как оставшуюся на мне одежду разорвали в клочья, а кожу беспощадно дерут. Как ко мне прижались голые потные тела, как развели мне ноги и быстро вошли. Как кто-то засунул мне член в рот, а я задыхался.

Как руки свели за спину, а затем наносили удары по почкам и животу. Ощущал железный вкус во рту, и новую порцию отчаяния.

Я медленно умирал.