Вернувшись домой, Дженни несколько минут беззвучно простояла в прихожей. Она смотрела в пол. Глаза её закрыты, а в мыслях лишь его имя. Его лицо, силуэт и его улыбка замерли в памяти и не растворялись. Ким по-прежнему любила его кудрявые волосы, спадающие на глаза, и как никогда хотела дотронуться до них.

    Тяжело вздохнув, девушка открыла глаза и увидела перед собой брата. Кажется, он был взволнован, но сохранял спокойствие и не задал ни одного вопроса. Дженни поблагодарила его нежной улыбкой и прошла следом на кухню. Мать сидела во главе стола и еще не прикоснулась к еде. Увидев дочь, старшая госпожа покраснела от злости. Ей столько хотелось сказать ей, хотелось отругать за внезапное исчезновение. Её уста уже приоткрылись, но брюнетка виновато опустила голову и сказала: «Мне жаль, что ушла не предупредив. Жаль, что опоздала к ужину и заставила себя ждать. Мне жаль, что заставила волноваться. Простите меня».

    От слов дочери по щеке старшей госпожи стекла слеза. Она никак не ожидала услышать подобное от той, что долгие месяцы была обузой для семьи. И как же ей стало стыдно, осознав, что Ким Дженни прекрасно это понимала. «Дженни, дорогая, — с дрожью в голосе обратилась старшая к дочери. — Не стоит. Ты не должна...»

— Все сказанное мной в тот вечер остается неизменным. Я не нуждаюсь более в Вашей опеке. Самое время снять тяжкий груз с ваших плеч.

— Дженни, что ты говоришь, — встрял младший, взяв сестру за руку.

— Джиген, не нужно, — девушка убрала руку брата и вновь обратилась к матери. — Спасибо Вам за все.

— Дженни! — вскочила мать из-за стола.

— Я смогла Вас простить, — не сдержав слезы, проговорила брюнетка. — Надеюсь и Вы сможете простить меня.

    Не теряя больше ни одной минуты, девушка поднялась в свою комнату, схватила сумку, которую успела собрать утром, и покинула родительский дом. В тот вечер семья Ким потеряла Дженни раз и навсегда.
Ким же, наконец, освободилась от материнских оков и оказалась на воле подобно птенцу. Она могла расправить крылья и лететь в любом направлении. Дженни обрела свободу.

    Во дворе брюнетку ждал господин Мин. Он был осведомлен о планах своей пациентки и полностью поддерживал их. Ему казалось правильным начать жизнь заново — с чистого лица, отгородившись от стен, которые только и делали, что стесняли и напоминали о рамках дозволенного. Горю Дженни никто не давал высказаться. Все предпочли молчать и смотреть, как она тихо плачет в одиночестве. Только такое одиночество равносильно преступлению. Ким медленно умирала. Она винила себя одну во всем случившемся с ней и близкими ей людьми.

    Одного из самых любимых она потеряла в ночь с 16 на 17 июля. Сразу после сдачи всех переходных экзаменов.

***

    Вдохновившись словами Тэхена о жизни, Дженни решилась нарушить некоторые правила, которые установила для неё мать.

    Девушка не вернулась домой сразу после экзаменов. Только час она пыталась успокоиться от наплыва эмоций, которые завладели ей при кудрявом парне. Еще час они вместе лежали и смотрели на облака, болтая о разном и прекрасном. Шутки брюнета разбавляли обстановку и Дженни радовала парня своим громким искренним смехом. Все её мысли были лишь о Тэхене. Он смог сделать её счастливой в тот день.

    После недолгой прогулки парню пришла интересная идея в голову. Он хотел заполучить все внимание Дженни и устроить ей лучшее завершение учебного года.

— Скажи, что ты хотела бы сделать? — спросила брюнет, перегородив собой дорогу.

— Сейчас?

— Да. Будь этот день последним, что бы ты хотела сделать?

— Хотела бы покататься на американских горках, объесться мороженого, купить что-то не по своему стилю, сходить в клуб и напиться.

    Дженни говорила обо всем этом с таким энтузиазмом, что Тэхен не смог сдержать своей усмешки. Он не ожидал, что так быстро получит ответ, но в этом и был весь смысл. Парень и не думал отказываться от задуманного.

    Первым делом кудряш привел девушку в парк и они вместе устроились в первом вагоне на горках. Он нисколько не боялся в отличие от Ким. Это его и забавляло. Еще удивляло, что Дженни и не думала признаваться в страхе. Она сидела, крепко держась за крепление и временами забывая дышать. Глаза её оставались широко открытыми вплоть до того момента, когда началось движение. После она же сильно зажмурилась и стиснула зубы.

— Расслабься же ты, — засмеялся парень, толкнув ту легонько в плечо. — Это не так страшно, как кажется.

— Я вся трясусь.

— Открой глаза, — попросил он, когда вагон начал набирать скорость. — Мы поднимаемся на вершину. Отсюда видно весь город.

    Аргументы были весомыми и убедительными. Дженни все же приоткрыла глаза.

— Омо! — охнула она, открыв рот от удивления. — Очень красиво!

— А я о чем говорил, — вздернул Ким бровью. — И сейчас я вновь буду прав. Смотри.

    Тэхен указал девушке вперед, дав осознать, что сейчас вагон с немыслимой скоростью поедет вниз, отчего дыхание замерло.
В первую секунду спуска Дженни зажмурилась и схватила руку брюнетка. Она крепко сжала ее и даже не поняла этого. Тэхен же, наоборот, только об этом и думал. Ему не было страшно и резкие повороты не сбивали дыхание. Он смотрел лишь на Дженни.

— С ума сойти! — воскликнула Ким, шагая к выходу из парка. — Это было потрясающе. Очень страшно, но потрясающе. Столько адреналина, что аж ноги трясутся. А ладошки! Посмотри на них, — обратилась она к кудрявому, который внимательно её слушал и улыбался. — Они вспотели. И пальцы чуть не отвалились от того, что я так сильно сжимала поручень.

    Тут Тэхен перестал слышать. Он вспомнил крепкую хватку Дженни. Тепло, которое он чувствовал несколько минут словно околдовали его и сбили с толку.
Брюнет пытался услышать биение своего сердца, чтобы понять его. Ему чертовски стало неловко от подобных мыслей в своей голове.

— Тэхен, мне очень понравилось, — остановилась Ким, поймав на себе взгляд брюнета. — Я не пожалела, что согласилась.

— Я рад, — поджал он губы, опустив на секунду голову в пол. — И, одновременно, грустно, что подобные радости жизни ты познала лишь сейчас.

    Сказанное им стерло улыбку с лица Дженни. Она и сама понимала, что многое теряла, посвящая всю себя учебе. Что ей было делать, когда вся она находилась во власти матери. Девушка во всем её слушалась и никогда не перечила.

— Это еще не все, — вновь улыбнулась Ким. — Помнишь? Мороженое...

— Да, — усмехнулся парень. — Идем.