Не то чтобы Намджун считал чужие вздохи, но это уже пятнадцатый. Поэтому парень откладывает недочитанную книгу в сторону и обращает всё своё внимание на сидящего в углу дивана Гука. Младший из двух близнецов ещё в первом классе старшей школы упросил Намджуна заниматься с ним английским, и эта традиция продолжается до сих пор. Сам Намджун выучил язык достаточно легко благодаря хорошей памяти и любви смотреть сериалы на оригинальном языке, однако Гуку иностранный язык даётся с трудом даже спустя долгие годы его изучения. Вроде бы только на днях отвечал правильно и даже вполне сносно что-то говорил на английском, а вот уже не помнит ничего, будто в одно ухо влетело, а в другое вылетело. Из-за этого Гуку каждый раз стыдно. Сколько бы Намджун не заверял его, что так бывает, что не все люди склонны к изучению других языков, парень всё равно чувствует себя виноватым после каждого повторения старых косяков. - Я не хочу отнимать твоё свободное время зазря, Джунни-хён, - каждый раз отвечает он и с ещё большим усердием вчитывается в очередное пособие. Однако в этот раз тяжёлые вздохи явно не связаны с английским, потому что Гук лишь перебирает страницы учебника, даже не думая вчитываться в их содержимое. Он выглядит как обычно. Светло-голубые джинсы с брелком в виде разноцветного цветка на бедре, подаренным Хосоком. Оранжевая толстовка с глубоким капюшоном и принтом на груди в виде линии пульса и сердца. Намджун точно знает, что у старшего близнеца есть такая же, только тёмно-серого цвета, потому что выбирал этот комплект вместе с Хосоком и Чимином на день рождения близнецов. Даже носки у Гука привычно яркие: в бело-оранжевую полоску, будто под толстовку выбирал. Вот только на лице парня нет привычной лёгкой улыбки, и взгляд его слишком тоскливый. Как будто Гука что-то гложет. Что-то, что не даёт ему спокойно жить. - Гук-а, что скажешь, если мы сделаем перерыв и выпьем чаю? - предлагает Намджун, поднимаясь из кресла. - Я только «за», хён, - тут же отмирает Гук и легко улыбается ему. Вот только улыбка эта не касается глаз. Гук начинает рассказывать о чём-то, активно жестикулируя в процессе, но его глаза так и остаются тусклыми, матовыми. В них нет привычных искр беспричинного счастья, и Намджун ставит свои любимые коллекционные фигурки на то, что знает, о чём Гук думает и что ему не даёт покоя. Это особенно заметно, когда Гук находится рядом со своим близнецом. Конечно, эти двое были тактильными маньяками столько, сколько Намджун их знает, но даже Чон в последнее время кажется удивлённым тем, что младший близнец будто хочет приклеиться к нему намертво. Такую реакцию Намджун уже видел. Когда Тэхён и Чимин познакомили его с близнецами, а сам Намджун привёл в их компанию своего лучшего друга Юнги. Чон тогда очень заинтересовался Мином, будто найдя для себя какую-то новую точку опоры, и они часто проводили время вместе, зависая в студии Юнги. Вот тогда-то на общих встречах Гук и начал липнуть к брату, вклиниваться между ним и Юнги и вообще всячески вставать между ними. Он ревновал. Очень сильно ревновал и не собирался этого скрывать. Вот только кроме Намджуна этого никто не замечал. Чимин и Тэхён привыкли к тому, что Гук всегда держится рядом со старшим близнецом. Для Чона такое поведение тоже было привычным. Юнги же просто не замечал этого, как не заметил бы и любой другой человек, пока не ткнут носом. Намджун тогда сам поговорил с лучшим другом. Мин был удивлён открывшейся правдой и даже посмеялся сначала, а после оценил ситуацию и однажды утащил Гука поговорить наедине на кухне. Намджун не знает, о чём был разговор, но с того времени Гук стал реагировать на Юнги спокойнее. А после младший близнец и вовсе начал страдать из-за внимания Мина, ведь Чон рассказал старшему о том, что Гук очень красиво поёт, и Юнги загорелся идеей затащить того к себе в студию. Это сильно смущало младшего близнеца, который не считал свой голос чем-то особенным, а потому в его жизни наступили тяжёлые дни. И продолжались они до тех пор, пока Гук не сдался. - Итак. Что у тебя случилось? - спрашивает Намджун, опуская перед парнем кружку и обрывая его невнятный лепет о том, какая прекрасная погода была днём, пока все сидели на занятиях. Гук замирает с приоткрытым ртом, а после опускает взгляд на столешницу. Обхватывает кружку ладонями, скрытыми рукавами толстовки, и вновь вздыхает. Тяжело. Обречённо. Может быть, немного испуганно. Он выглядит неуверенным. Выглядит так, будто не знает, что делать. Вместе с тем Намджун видит румянец на щеках парня и понимает, что тот смущается говорить о том, что его волнует. Может, ему кажется это глупым. Может, это слишком личное. Поэтому Намджун не торопит. Садится напротив и принимается грызть печенье, постукивая кончиками пальцев по столешнице. На третьей печенюхе Гук наконец поднимает на него несчастный взгляд и неловко улыбается. - Я знаю, что это глупо, - выдыхает он, на мгновение прикусывая нижнюю губу. - Но я просто... Я не знаю, как мне быть, Джунни-хён. Ты ведь знаешь, что мы с братом поступили на разные направления. У меня своя группа, а у него своя. Я... Я нашёл пару приятелей. Есть один парень. Его зовут Югём. Он очень классный. Думаю, со временем мы сможем стать хорошими друзьями. Но Чон-и... Гук замолкает, но Намджуну и не нужно продолжение, потому что он уже понял, в чём проблема. Чон очень активный. Он привлекательный, обаятельный и весёлый парень, который может очаровать любого. Даже если он и нервничал перед началом учёбы, всё равно наверняка в первый же день подружился со всеми и уже завёл себе кучу приятелей, пополняя телефонную книгу десятком, а то и больше новых номеров. А столько новых людей в жизни это не один Мин Юнги, который общий друг и всегда делит внимание, а не уделяет лишь одному. Со слов Тэхёна Намджун знает, что Чон побывал уже как минимум на трёх вписках, хотя с начала учебного года не прошло и двух месяцев, и постоянно зависает с новой компанией то в кафетерии университета, то в парке неподалёку. Гук же по жалобам всё того же Тэхёна первым делом нашёл библиотеку, совмещённую с компьютерным залом, и теперь строит из себя степенного зубрилку, отнекиваясь от любой движухи с алкоголем и пьяными играми, что Кима очень расстраивает. Когда-то он поспорил с Чимином, что сможет «развратить» младшего из близнецов, но пока что светлый нимб Гука продолжает слепить всех вокруг, и Тэхёну от этого почти физически больно. - Гук-а, ты помнишь мою теорию о соулмейтах? - спрашивает Намджун, и Гук тут же морщит нос, но тепло и впервые за несколько дней вполне искренне улыбается. - Это не теория, Джунни-хён. Джин-хён сказал, это проявление твоей романтичной натуры, что ограничена, пока ты не выучишься и не сможешь писать любовные романы о том, как пары находят друг друга под дождём или видят друг друга через залитые водой окна автобуса, или ливень... - Ладно, ладно, - вскидывает ладони Намджун и улыбается, когда слышит негромкий смех младшего, что принимается за чай. - Но ты ведь всё равно помнишь, верно? О том, что соулмейты - это две половинки одной души, заключённые в разных телах, но связанные между собой невидимой красной нитью. Соулмейты всегда находят друг друга, и неважно, рано это происходит или поздно. Вы с Чоном - близнецы, а близнецы есть истинные соулмейты, что находятся вместе с самого рождения. Ты его продолжение, а он - твоё. Вы появились в этом мире вместе в отличие от сотен других людей и когда-нибудь в далёком будущем, когда вам будет под сто, и вы будете такими же ворчливыми, как Юнги уже сейчас, точно так же вместе покинете этот мир. Вы две половинки одного целого. Гук предсказуемо покрывается лёгким румянцем. Он слышал эти слова от Намджуна тысячу раз, потому что тот действительно романтик в душе, и тема родственных душ бередит его внутренние струны, однако всё равно смущается, будто этот разговор происходит впервые. Намджун знает, почему так. Потому что Гук такой же романтик, как и он. А ещё потому, что Гук любит своего близнеца. Очень сильно. Даже слишком. - Поэтому тебе не нужно переживать о том, что у Чона появились новые приятели среди однокурсников. В конце концов, его друзьями являемся мы: я и Юнги, Хосок и Сокджин, Чимин и Тэхён. А ты не просто его друг. Ты его брат. Ты его близнец. Ты его семья. Ты его половинка, - продолжает Намджун, впихнув младшему печенье в пальцы. - Поэтому тебе не стоит переживать из-за того, что он отдалится или забудет про тебя. Время бунтарства и определённых изменений в жизни происходит обычно с пятнадцати до восемнадцати в период гормональной перестройки. Тогда, если мне не изменяет память, Чон рвался бить черепа на всём теле и уходить в трясущие на сцене сальной шевелюрой рокеры. Но тебя он не вычеркнул из своей жизни. Тебе, если я правильно помню, было подготовлено место его персонального ассистента. - Вспомнишь тоже, - смеётся Гук и принимается грызть печенье. А после смотрит из-под ресниц и смущённо добавляет. - Спасибо, хён. Намджун лишь пожимает плечами с тёплой улыбкой и берёт ещё одно печенье. Ему не сложно в очередной раз сказать правду, если из чужих уст она покажется Гуку более успокаивающей и достоверной. С большим предвкушением он ждёт того момента, когда же Гук решится поговорить с ним на более откровенную тему. Намджун знает, что это рано или поздно произойдёт, потому что является наблюдательным человеком и умеет хорошо сопоставлять факты. Страх Гука потерять брата и то, как сильно Чон опекает младшего близнеца: всё это завязано на искренней привязанности и братской любви. Вот только Намджун прекрасно видит, что любовь эта давно вышла за нормированные рамки, придуманные обществом. Однажды он даже намекнул об этом старшему близнецу, желая проверить реакцию. - Ты ведь знаешь, что он любит тебя, верно? - Знаю, конечно. Я тоже люблю его, хён. Мы с ним одно целое. Чон ответил Намджуну то, что парень и ожидал услышать. Ответил, даже не задумываясь о том, какой именно смысл старший вложил в свои слова. Это даже немного насмешило, ведь эти двое совершенно не видят чувств друг друга. То, что сами изменения они осознают, понять легко. Когда Чон задрёмывает, Гук садится к нему вплотную и долго изучает его лицо. Взгляд его такой влюблённый, что ещё чуть-чуть, и зрачки сменят округлую форму на форму сердец. А Чон? В тот вечер, когда Намджун задал свой вопрос, старший близнец забылся и какое-то время медленно водил пальцем по нижней губе уснувшего младшего, задерживаясь на родинке. Будто прикидывал, будут ли темнеющие пятнышки соприкасаться в момент поцелуя. «Соулмейты. Одна душа на двоих», - в который раз смакует ставшую привычной мысль Намджун, делая глоток чая. И улыбается, когда телефон младшего даёт знать о пришедшем сообщении, и Гук с засверкавшими глазами и счастливой улыбкой принимается печатать написавшему брату ответ.

|...|