Дженни проснулась и увидела, что Тэхен уже полностью одет. Он взглянул на нее с обычной своей насмешливой улыбкой и заявил:

- Отлично, ты проснулась. Теперь мы можем отправиться на прогулку.

Она растерянно смотрела на Тэхена и не могла понять - было ли что-то между ними на самом деле или ей все приснилось? Сладкая боль и приятная усталость во всем теле напоминали о том, как бурно и долго они занимались любовью, но почему тогда он смотрит на нее так, будто она - его величайшая ошибка в жизни? Дженни робко улыбнулась и потянулась к нему, простыня сползла, обнажая грудь, но при виде этого зрелища Тэхен резко развернулся и ушел на открытую террасу, тянущуюся вокруг всего дома. Потрясенная Дженни поспешно встала и отправилась в душ.

Синяки на груди и плечах выглядели весьма красноречиво, так что ей определенно не приснилось то, что они... Какого черта?! Что происходит?

Она быстро оделась и вышла на террасу, на всякий случай надвинув пониже светлую шляпу с широкими полями. При виде широкоплечего, высокого, стройного мужчины, задумчиво глядящего на море, шумевшее далеко внизу, Дженни с трудом сдержала порыв броситься вперед и прижаться щекой к его спине.

Господи, она же умная женщина, зачем она здесь? Ведь знает же, какой он, знает и то, что он никогда в жизни не изменится.

Дженни тихо прикрыла стеклянную дверь, ведущую в дом, но Тэхен услышал и обернулся. Некоторое время он просто смотрел на нее, а она медленно умирала, не понимая абсолютно ничего. Потом он вдруг привлек ее к себе, крепко и быстро поцеловал в губы и снова отвернулся.

- Три недели без секса - это нелегко, видишь ли.

- Это ты извиняешься?

- Нет. Объясняю свое поведение.

- Это необходимо?

- На всякий случай. А то ты еще решишь, что я влюбился обратно.

- А это не так?

- Разумеется, нет.

- Хорошо. Я не хотела бы разбивать твое сердце.

Он развернулся с быстротой охотящейся на птицу змеи, и плечи Дженни онемели от мертвой хватки огромных рук.

- Что?!

Она кротко сообщила, оставаясь внешне совершенно невозмутимой:

- Ты не влюблен в меня, это хорошо, потому что и я тоже не влюблена в тебя.

Некоторое время Тэхен с подозрением вглядывался в ее лицо, а потом отпустил ее и буркнул:

- Странно, в постели у меня было другое ощущение...

- Не верь физиологии. У меня, кстати, тоже было СОВЕРШЕННО другое ощущение.

- Ладно. Обсудим позже. Пошли?

- Пошли.

- Куда?

- Покажу тебе мой остров.

- Ты же его еще не купил.

- Куплю.

- А тебе не приходило в голову, что сделка может не состояться?

- Не приходила. Идем.

- Мне взять купальник? - Тэхен ехидно прищурился.

- Ну... если ты стесняешься купаться обнаженной при собственном муже...

- А где у нас нынче фотографы?

- У вас злой язык, мисс Дженни. Немного романтики нашим отношениям не помешают.

- В твоем словаре нет этого слова, Тэ. Разве только в сочетании со словом «дура».

- Разве я не был романтичен... пару часов назад?

- Это был хороший секс, только и всего.

- Только и всего? Это очень много. Возможно, именно в этом и состоит гармония.

- Хороший секс можно получить и при помощи вибратора. Или резиновой куклы.

- Нет, тут нужен партнер. Теплый, отзывчивый. Подходящий тебе по всем параметрам.

- Тэхен, перестань.

- Тебя что-то смущает, рыжая?

- Слово «параметры» применительно к отношениям. Так и хочется спросить о параметрах твоего...

- Дженни! Не будь вульгарной!

- Я рассудительна, логична и всего лишь продолжаю твою мысль. Скажем, два человека подходят друг другу практически идеально. Только вот... параметры мужчины слишком велики для параметров женщины. Что делать? Укоротить? Или заказать на складе другую модель?

- Какой ужас! И это говорит специалист по пиару!

- Ладно, идем. Честно говоря, мне совершенно не хочется с тобой ругаться. Тэ?

- Да?

- Почему ты так уверен, что Хосок продаст остров? Неужели из-за меня?

- Жаль тебя разочаровывать, но... Сегодня вечером он просмотрит банковские ведомости в Калабрии. Вполне возможно и то, что он уже выяснил последние новости.

- Какие же?

- У него финансовые трудности. Не смертельные, но срочные.

- Боже! И все это устроил ты?

- Я очень талантливый парень, но такое и мне не под силу. Я просто случайно узнал об этом раньше самого Чон Хосока. Впрочем, ты ему понравилась, так что можешь считать, что остров выиграла именно ты.

- Он прекрасен.

- Чон Хосок?!

- Не остри, Тэ. Прекрасен остров.

- Да. Ты права. Присядем?

Они сидели на самом краю обрыва и кидали камушки в пропасть. А потом Дженни, не поворачиваясь к Тэхену, спокойно спросила:

- Почему ты не хочешь сказать мне правду, Тэ? Разве это чем-то тебе грозит?

- Что? О чем ты?

- Я об острове. О том, с какой страстью ты за него сражаешься. Сколько лет это длится.

- Наша разлука длилась столько же.

- Нет. Она длилась восемь лет. Остров ты потерял гораздо раньше.

Наступила тишина. Потом Тэхен медленно протянул:

- Интересно. Кто мог рассказать? Юнги узнал только... Ты подслушивала?! Клянусь Мадонной, ты подслушивала в самолете!

- Да.

- И так легко в этом признаешься?

- Это плохо?

- Подслушивать - очень!

- То, что я узнала... Мне нельзя это знать? Почему?

Он опять замолчал, а потом сказал немного неуверенным голосом:

- Ну... потому что это глубоко внутреннее дело... семейное...

- Я твоя жена.

- Дженни...

- Мы еще не разведены, значит, я твоя жена. Хочешь, скажу, почему мне нельзя знать?

- А... ну... скажи!

Дженни размахнулась и запустила камень далеко в небо, пылавшее закатным солнцем.

- Потому что ты боишься, Ким Тэхен. Нет, не меня, я - твое прошлое, меня почти уже и нет в твоей жизни. Ты боишься другого. Того, что кто-то разглядит под масками презрительного мачо, самца-победителя, великого бизнесмена - человека. Маленького мальчика, который слишком рано узнал вкус страдания. Юношу, который всю свою жизнь подчинил одной цели, одной мечте, одной идее. Мужчину, который уже почти сдержал клятву, данную много лет назад.

Почему ты прячешься, Тэ? Однажды маска может прирасти к лицу, и тогда ты не сможешь ее снять. Останешься навсегда презрительным, жестоким, высокомерным... А тогда этот остров и впрямь сгодится только для переговоров!

Она замолчала и закрыла глаза. Если он сейчас спихнет меня с обрыва, я не сильно удивлюсь, думала Дженни. Спустя целую вечность раздался голос Тэхена, и она в испуге открыла глаза и торопливо посмотрела на него. Ее мужчина выглядел смертельно усталым, почти больным. Глаза его смотрели куда-то вдаль, за море, а голос был каким-то... задумчивым. Словно Тэхен разговаривал с кем-то другим.

- Знаешь, это только взрослым кажется, что смерть может испугать ребенка. Я совсем не боялся сидеть рядом с Нонни, когда она умерла. Просто мне было очень жаль ее. И клятва, которую я ей дал, меня никогда не тяготила. Юнги, дурачок, считает, что я обезумел, стараясь купить Монте Адзурро. Напрасно. Ты права, рыжая. Это мой дом. Моя родина. Нет, гостевого дома раньше не было, его построил Хосок. Мы жили в другом. Потом я тебе его покажу... наверное. Он стоит на другом склоне горы. Он белый, красивый, и он меня ждет. Я с пяти лет чувствовал себя никому не нужным, Джен. Нет-нет, это вовсе не детская травма. Я не лелею в себе обиду, хотя папу простить не мог очень долго. Он меня любил, очень любил, но такой уж он был человек... Я рос сам по себе. Пробивался - сам. Зарабатывал - сам. Работал на имя, чтобы потом оно начало работать на меня. Как ты думаешь, легко заработать миллиард, будучи мягким и пушистым? А потом была ты. И мне показалось, что наконец-то можно остановиться. Перестать сражаться, вернуться с войны, повесить меч на гвоздик за дверью. Выкупить у Хосока остров - к тому времени у меня уже был миллиард, он бы согласился. Когда тебя не стало, Джен, я словно с цепи сорвался. Я творил такое, что когда очнулся – Чон уже уперся насмерть. Тогда-то и родилось его дурацкое условие насчет смены моего морального облика... Когда тебя не стало...

- Перестань! У меня мурашки по коже! Так говорят только о покойниках...

- А ты для меня умерла в тот день, Джен. Почему ты это сделала, а? Неужели из-за денег? Неужели притворялась? Или... ты и тогда считала, что хороший секс никому не повредит?

- Тэхен, почему ты не хочешь меня слушать? Я не изменяла тебе...

- Брось, Джен. Ты была с Джином. С толстым, плешивым Ким Сокджином. Вероятно, его ты любила, а меня - использовала. Наоборот подумать невозможно, уж извини.

Она вскочила, сжав кулаки.

- Я любила тебя больше всей своей жизни, Тэхен! Я никогда не изменяла тебе, потому что мне даже мысль об этом в голову не приходила! Я и сейчас, восемь лет спустя, твержу тебе об этом три недели подряд, но ты опять меня не слышишь. Восемь лет, восемь проклятых лет одиночества и тоски! У меня никого не было, кроме тебя, понимаешь? Ни тогда, ни потом. Ты - первый и единственный...

Он навис над ней грозовой тучей, из синих глаз сыпались молнии, каменные пальцы впились в хрупкие плечи Джен.

- Сколько можно лгать, тварь?! Ты опять топчешь мою душу, а потом еще и спрашиваешь, почему это я ее от всех прячу?! Да чтобы по ней не топтались всякие шлюхи!

- Тэ ...

- Как легко, Господи, как же легко врет ваше подлое племя! Достаточно дотерпеть со своей невинностью до свадьбы, хотя меня даже тогда удивляло, Дженни, как быстро ты всему учишься. Кое в чем ты меня даже превосходила, моя опытная девственница. Я терял голову от некоторых твоих фокусов. Теперь ты будешь прикрываться своей невинностью до конца дней? Значит, никого не было все восемь лет?

- Если ты сейчас опять заведешь волынку о Трое, я решу, что у тебя комплекс неполноценности. У меня с Джином ничего и никогда...

- Ни слова о Ким Сокджине, да горит в аду его подлая душа! Впрочем, и на другой вопрос я не жду честного ответа. Это будет риторический вопрос. Нет ли у тебя случайно дочери, Ли Дженни?! И не она ли скрывается у Паков в Уичито?

С этими словами Тэхен швырнул Дженни в лицо маленький квадратик картона. Она упала на колени, подняла карточку, прижала ее к груди и вскинула огромные черные глаза на Тэхена. Ее разрывали страх, непонимание и страстное желание во всем признаться. Удерживало только одно: всю жизнь она боялась, что Тэхен может отобрать у нее дочь, так как фанатичная любовь итальянцев к собственным детям хорошо известна. Однако его поведение ничем не напоминало о проснувшихся отцовских чувствах. Скорее, это было отвращение...

- Вставай! Там, под деревьями есть ключ. Умойся и приведи себя в порядок. Мы идем с визитом в дом Чона. Он скоро отправляется, так что времени мало. Это и к лучшему.

- Тэ, я...

- Я больше не хочу игр, Дженр. Мы славно потрахались, если будет еще такое желание - сделаем это снова. Бумаги на развод ты получишь после того, как сделка будет заключена.

Юнги привезет их на остров. Потом тебя отправят домой, разумеется оплатив все расходы. Умоляю тебя только об одном: я больше не хочу слышать ни слова о наших прошлых отношениях. Все кончилось. Ты отправишься к своей дочери и ее отцу.

- Ты не понимаешь...

- Только не надо бредовых историй насчет того, что четыре года назад к тебе явился архангел Гавриил, после чего тебя стало тошнить по утрам. Я знаю, откуда берутся дети. Все, Джен. Я жду тебя внизу. Поторопись.

Он быстрым шагом ушел по тропе вниз, а ошеломленная Дженни поплелась к ручью, чувствуя себя выжатой, словно лимон. Она едва не сунула под воду маленькую фотокарточку, вовремя отдернула руку и посмотрела на смеющееся личико Рюджин.

Что он такое говорил? Что-то очень странное... Как же это... Он решил, что это дочь Джина?...

Боже, если бы она еще могла вспомнить, при чем здесь Джин!!! События того дня, восемь лет назад расколовшего жизнь Ли Дженни, она помнила какими-то обрывками. Самое плохое - четко и ясно, словно кино смотрела. Все остальное - туман. Джин не был с ней в одной постели, он только укладывал ее, потому что с ней была истерика... Тэхен воспользовался моментом, чтобы перевалить на нее всю вину. О своей даже и не заикался. А у Дженни так и не хватало времени все объяснить и во всем разобраться. Она уедет к Рюджин. Бог с ним, со всем! Незачем обманывать себя и придумывать счастливый конец невеселой сказки. Денег им хватит, Джин все поймет, а работать можно и в Уичито. На автозаправке...

***

Все- таки у него был потрясающий самоконтроль! Внизу, там, где тропа ненавязчиво превращалась в садовую дорожку, стоял абсолютно спокойный и довольный жизнью красавец с мягкой улыбкой на губах. Он протянул Дженни руки, и она едва не бросилась в его объятия -настолько реальна была иллюзия, что Тэхен встречает свою обожаемую молодую жену.

- И не забудь, Джен, ты настолько влюблена в своего мужа, что не смотришь по сторонам, только на него. То есть на меня.

Дженни мрачно усмехнулась - и вложила свои пальчики в жесткую ладонь Тэхена. Истинным чувствам не место рядом с графом Читрано. Он игрок, актер, фокусник, он мастер создания иллюзий, а она всего лишь его ассистент. Поэтому запрем сердце на замок и отправимся на сцену.

Через пару минут она уже входила на тенистую площадку перед домом Чон Хосока, совершенно очаровательно улыбаясь своему супругу. Сам Чон уже спешил им навстречу, а рядом с ним...

Высокая эффектная брюнетка с пышными формами шла чуть позади Хосока. Несмотря на жаркий вечер, она была одета в нечто парчовое, плотно облегающее фигуру, а роскошные волосы были уложены в причудливую прическу. Бриллианты полыхали на шее, пальцах и в ушах. Кроваво-алый чувственный рот изгибался в насмешливой и презрительной улыбке.

Кровь отхлынула от щек Дженни. Разве можно играть роль под дулом автомата?

Лана Дукатти. Восемь лет назад - пресс-секретарь Ким Тэхена.

Что она здесь делает?

Дженни не могла скрыть тоскливый ужас, с которым она смотрела на эту роковую красотку.

Хосок припал к ручке Дженни и проворковал:

- Добро пожаловать, прелестная синьора Ким! К сожалению, жена с внуками осталась в Калабрии, так что роль хозяйки дома сегодня будет играть божественная Лана. Позвольте вам представить: синьорина Дукатти, глава отдела по общественным связям корпорации «Чон Хосок и сыновья».

Значит, теперь эта выдра работает на Чона?

Дженни собрала волю в кулак и протянула красавице руку. Лана с усмешкой пожала ее, откровенно пренебрежительно рассматривая Дженни с ног до головы. Все правильно. Если вы не увешаны бриллиантами с головы до ног, вам просто нечего делать в этом мире.

- Мы знакомы, Хосок. Хорошо знакомы, не так ли, Дженни?

Тэхен пояснил:

- Лана работала когда-то на меня. Дженни тоже. Они были коллегами. В каком-то смысле они и сейчас коллеги, не так ли, любимая?

Да, провалиться тебе в ад. Если ты по-прежнему спишь с этой золотистой змеей - разумеется, коллеги. В каком-то смысле.

Хосок просиял.

- Прекрасно. Тогда я уверен, что Лана позаботится о вас лучше кого бы то ни было.

Дженни стиснула зубы. Позаботится. Ей не привыкать.

Лана между тем уже подхватила Тэхена под руку и почти тащила к столику. Дженни она при этом начисто игнорировала. Золотистая парча, оказывается, распахивалась на бедре почти до талии - если такое вообще возможно.

Дженни вцепилась в предложенный Хосоком высокий бокал с соком, как в спасательный круг. Было тошно и тоскливо. Надо признать - и от этого становилось еще тоскливее, - что золотистая змея изумительно смотрелась рядом с Тэхеном. Абсолютный самец - и абсолютная самка.

Дженни уговаривала себя не расстраиваться, но ничего не получалось. Доводы были беспомощными, слабенькими и какими-то детскими.

Да, он сто пятьдесят раз упомянул о необыкновенном, прямо-таки небывалом влечении, которое он к ней испытывает. Да, он целовал ее. Да, он занимался с ней лю... сексом. Да, он даже предлагал забыть прошлое.

И после всего этого он стоит рядом с этой парчовой выдрой, улыбается ей и не обращает на Дженни никакого внимания. Другая женщина с легкостью заняла место Дженни, и это не просто КАКАЯ-ТО другая женщина.

Это женщина, из-за которой все случилось.

Это женщина, из-за которой Дженни оказалась в объятиях Джина.

Это женщина, с которой восемь лет назад спал Тэхен.

Это женщина, из-за которой распался их брак.

Чон Хосок вывел Дженни из состояния тоскливой жалости к себе самой, подхватил ее под руку, увлек под сень чего-то душистого и отчаянно цветущего, где и задал свой вопрос:

- Как вам наш остров, дорогая?

Она с огромным усилием смогла отвести взгляд от Тэхена и Ланы.

- Он прекрасен. Хотя это очень мягко сказано. Я не представляла, что в наши дни возможно найти подобную красоту.

Какая жалость, что на нем водятся змеи. В золотистой парче...

- Я надеюсь, вы здесь хорошо проведете время. Я вернусь скоро. К концу недели. Без меня хозяйкой останется Лана. Она о вас позаботится.

- Нет! В смысле... Не стоит ее затруднять. Да нам ничего особенного и не нужно. Я лично. мечтаю поваляться у бассейна с книжкой, да погулять по цветущим рощам...

И еще хорошо бы утопить Лану в какой-нибудь неприметной бухточке.

- Это остров создан для романтики, милая девочка. Хотите домашнего вина? Оно похоже на солнечный свет в горном ручье.

- С удовольствием.

Сердце Дженни истекало кровью, но она прекрасно держалась. Хосок развлекал ее, она много смеялась, пила вино, лишь изредка бросая взгляды на Тэхена и Лану... Проклятье, эта нахалка все теснее прижималась к плечу Кима, и непомерной длины бедро уже полностью освободилось от золотистой парчи. Бывают же такие бессовестные женщины! При живой жене...

Опомнись, сказала другая, умная и усталая тридцатилетняя женщина внутри нее. Ты ему не жена, он тебе не муж. Вы вместе пудрите мозги Чон Хосоку, только и всего. Почему он должен делать вид, что ему безразлично присутствие его любовницы? Вполне вероятно, что Лана до сих пор его любовница, ведь теперь ей совсем ничего не мешает.

Чон, молчавший уже несколько секунд, нагнулся к Дженни и тихонько шепнул:

- Им надо о многом поговорить. Они так давно не виделись. Это вы с Тэхеном проводите вместе все дни, а мы в Италии видим его редко.

Дженни взяла себя в руки. Главное она выяснила, они не спят вместе. Теперь внимательнее, надо производить впечатление пылко влюбленной супруги.

- Я знаю, что Лана занималась связями с общественностью... А кем тогда были вы, Дженни?

- Подавальщицей кофе, поливальщицей цветов и получальщицей замечаний.

Получилось слишком звонко и слишком сердито, так что Тэхен немедленно оборвал разговор и уставился на обожаемую супругу таким холодным и предупреждающим взглядом, что, не будь Дженни так зла на него, непременно испугалась бы. В этот момент Лана Дукатти плющом обвилась вокруг руки Тэхена и промурлыкала нежнейшим голоском, в котором только женщина могла расслышать презрение и насмешку.

- Дженни была очень молода. Самая молоденькая у нас на фирме. Но у нее всегда был большой потенциал.

Тем временем между безумно влюбленными супругами шел интенсивный обмен грозными взглядами.

Не смей портить все дело своими штучками!

Тогда не смей меня злить!

Если бы взгляды были из стали, на мирной террасе уже раздавался бы звон скрестившихся клинков.

К тому же Дженни вдруг поняла, что ОЧЕНЬ голодна. Молодое вино из подвалов Чона обладало неплохой убойной силой, а ели они последний раз рано утром. Боже, сколько же всего случилось за этот день!

За столом она опять поймала сузившийся и встревоженный взгляд и вспомнила, что должна изображать пылко влюбленную. Вот уж кто хорошо с этим справлялся, так это Лана. Честное слово, почему он не пригласил на эту роль ее? Еще пять минут - и она вывалится из собственного декольте.

Хосок салютовал Дженни бокалом вина и заметил, продолжая прерванную беседу:

- Возможно, вы и были тогда неоперившимся птенцом, но с этого начинаем все мы, без исключения. Зато теперь вы вполне состоялись. Я, признаться, навел справки...

Еще один тревожный, практически испуганный взгляд Тэ. Дженни, у которой в голове буянило молодое вино, решила отрабатывать свой хлеб и спасать ситуацию, становившуюся слишком скользкой

- Да. Я много работала и многого добилась. Но ничего подобного не было бы, если бы не мой муж.

Кстати, это чистая правда. Лана улыбнулась уже откровенно презрительно.

- Будем считать, ты отработала все свои прошлые ошибки, Дженни.

- По-настоящему я совершила всего одну.

- Какую же?

- Я влюбилась в Тэхена. - Хосок задумчиво кивнул.

- Я понимаю, о чем ты говоришь, девочка. Любовь иногда может страшно сказываться на жизни человеческой... Почему ваш брак был таким коротким?

Вот это я называю мастерством фехтовальщика, почти восхищенно подумал Тэхен. Добрый дедушка, молодое вино, всеобщее расслабление - и стремительный вопрос-укол, вопрос-атака. К этому они с Дженни готовы не были, но делать нечего.

- У нас были разногласия, Чон. Это естественно. Теперь мы их разрешили.

- Так ли это, Дженни?

- И так, и не так. Во всяком случае, испытания и трудности показали, что наша страсть с годами не остыла.

- Теперь вы с Тэ уверены в вашем браке?

- Как можно быть уверенным в будущем?

Она бросила быстрый взгляд на Тэ, ища у него помощи и поддержки. Долго ей со Хосоком не потягаться.

Но старый лис, змей и умница и сам решил прекратить свою атаку. К тому же ему и в самом деле было пора отправляться на материк.

- Что ж, надеюсь, все плохое действительно в прошлом и теперь вы вместе навсегда. Я вас оставляю, мои дорогие, но Лана заменит меня, и вы, возможно, еще полюбуетесь на звездный дождь. Сейчас самое время. Удивительное зрелище.

Лана мурлыкнула, покачивая обнаженной ногой:

- Чертовски приятно сидеть на краю этого обрыва в полной темноте и смотреть, как боги швыряют в море бриллианты. Теплая ночь, море, как парное молоко... Не собираешься на пляж, Тэ?

Дженни торопливо схватила стакан. Боже, так и спиться недолго. Какова? А почему не «Собираешься в мою постель, Тэ?»

Хосок уже ушел, так что больше не было нужды притворяться. Дженни выпрямилась, на всякий случай взявшись за спинку стула.

- Прошу меня извинить. Не хотелось бы показаться грубой, но я страшно устала. Это был чудесный день и не менее прекрасный вечер. Вы не против, если я лягу пораньше?

Тэхен быстро шагнул к ней.

- Разумеется, любимая. Ты и вправду побледнела. Я провожу.

Лана с видимым неудовольствием заметила:

- Можно воспользоваться нижней тропой, она прекрасно освещена и ведет прямо к вашему крыльцу. Дженни могла бы...

Дженни повернулась к ней и тихо, но очень внятно сказала:

- Вот что, деточка. Это мой муж, и он пойдет со мной. Если тебе не с кем смотреть на звезды - позови охранников. Среди них попадаются удивительно романтичные натуры. Спокойной ночи.

Лана проводила их задумчивым взглядом, а когда Джуди и Тэхен уже завернули на каменистую тропку, ведущую наверх, до них донесся ее голос:

- Тэ, если решишь, что спать еще рано, заходи...