Дженни мечтала пройти всю дорогу в гордом и оскорбленном молчании. Минуты через две она начала мечтать совершенно о другом - о том, чтобы у нее хватило сил немедленно затеять остроумную и легкомысленную болтовню ни о чем, как делают все великие актеры, уйдя за кулисы и расслабляясь после спектакля. Вместо всего этого она пошла по третьему пути. Остановилась, когда удостоверилась, что от дома Хосока они отошли достаточно далеко, и начала банально орать на Тэхена. Словно пошлая ревнивая жена, которая пришла в бешенство при виде любовницы своего мужа, но так и не набралась храбрости вцепиться ей в волосы, вместо этого срывая злость на своем благоверном.

- Как ты мог меня привести туда, где эта ужасная баба...

- Стоп. На полтона ниже. Кстати, я не знал, что она здесь.

- Конечно! И я должна тебе в очередной раз поверить! Ты столько лет следишь за Хосоком, тесно с ним связан - и не знаешь, кто на него работает? Не смешно!

- Я знал, что Лана Дукатти на него работает. Я не знал, что она будет здесь, да еще в качестве хозяйки дома. Кроме того, я не понимаю, чего ты так разошлась. Нуда, она была твоей начальницей и наверняка не самой лучшей, но ведь ты проработала под ее руководством не больше двух недель...

- Прекрасный вопрос! Чего я разошлась? Еще надо добавить - чего это я разошлась С ТОБОЙ! Или ты не понимаешь, какое отношение к этому имела твоя любовница Лана Дукатти?

- Моя... кто?! Лана - моя любовница? Ты сбрендила, любимая?

- Не уверена. Может, ты прояснишь для меня пару моментов?

- Насчет любовницы?

- Да. То, что она очень этого хотела, обсуждать не стоит. Это знали все.

- Вот что, дорогая. Теперь мне понятна твоя реакция. Сначала я был удивлен, но теперь мне все ясно. Лана была твоим непосредственным начальником, и она в курсе того, что произошло восемь лет назад...

- О, еще бы! Как мог бы Гитлер быть «не в курсе» начала Второй мировой войны?

- Ты испытывала вполне понятное смущение, так как Лана...

- Мне нечего стесняться! Я лично ничего предосудительного не совершала!

- Да как ты... Как у тебя... Господи, я ее сейчас убью, эту женщину! Погоди, это потом. Вернемся к любовнице.

- Вот и возвращайся к ней. Она же ясно дала понять, что ждет тебя.

Внезапно Тэхен подхватил Дженни на руки и осторожно посадил на огромный, нагревшийся за день придорожный валун. Потом он встал прямо перед ней, втиснулся между ее плотно сжатых колен - все тело Дженни немедленно обдало жаркой волной желания - и властно обнял ее за бедра.

- Выслушай меня, женщина. Я НИКОГДА в жизни не имел близких отношений с Ланой Дукатти. Клянусь честью.

- Значит, у тебя нет чести...

- ЧТО?!

Дженни подняла на него глаза, блестевшие в темноте не хуже звезд.

- Я видела ее у тебя в офисе, Тэ. В тот самый день. Она была голая.

- Не понимаю...

- И не просто голая. На ней была накинута твоя рубашка.

- Когда это могло быть?

- В тот самый день, я же сказала. В тот день, когда ты застал меня с Джином. Когда твои охранники вышвырнули меня на улицу в купальном халате и босиком. Когда разбили Джину лицо.

- Дженни, я ни черта не понимаю...

- Я тоже не понимала, Тэ. Главным образом я не понимала, почему не погасло солнце и почему жизнь на Земле продолжается.

- Ты видела Лану у меня в офисе и потом пошла и отдалась Джину назло мне?

- Да не отдавалась я ему! Я тысячу раз пыталась тебе объяснить, но зачем? Ведь ты все уже взвесил, измерил и счел негодным! Джин утешал меня, а потом я увидела, как ты вошел, и решила причинить тебе такую же боль, какую ты причинил мне. Поэтому я его поцеловала.

- Ты была в постели. И голая.

Дженни вдруг вздрогнула и зажмурилась. Прошлое обрушилось на нее лавиной картинок, звуков, красок... Картинки сложились в единое целое, все встало на свои места, и она поняла... поняла...

И стала рассказывать.

***

- Он меня хочет видеть? Ты ничего не путаешь, Джин?

Дженни с недоумением смотрела на телефонную трубку, из которой доносился сбивчивый голос Ким Сокджина.

- Погоди, не трещи. Он что, прямо сейчас меня хочет видеть?

- Да. Похоже, твой муж ни секунды не может терпеть разлуку с тобой.

В голосе Джина слышался сарказм, и это было вполне естественно. Джин и Дженни были знакомы с детства, так что он привык относиться к ней, как к младшей сестренке, а младших сестренок принято ревновать.

- Я думала, он работает.

- Последние три месяца он работать не может. Да этого от него никто и не ждет. Между нами говоря, некоторые до сих пор не могут поверить в это чудо. Ты закадрила босса!

- Джин, я его не кадрила, я вышла за него замуж. Выбирал бы выражения.

- А ты бы собиралась и приезжала. Он не любит ждать.

- Я буду через пятнадцать минут.

Через пятнадцать минут она уже шла через огромный светлый офис, тихо и монотонно жужжавший десятками голосов, звеневший телефонами и трещавший факсами. Сокджин встретил ее внизу, а сейчас плелся сзади. Он очень изменился с тех пор, как Дженни перестала ходить на работу. Еще немного - и сарказм в его голосе переборет все остальные чувства.

- Если меня кто спросит...

- Да кому ты нужна? Я хочу сказать, ты у босса, кому ж ты можешь понадобиться? Ты у нас виртуальный сотрудник.

- Да ну тебя. Пока.

- Пока. Если что - я в баре.

- Если что?

- Ну... не знаю. Наверное, ничего. Но мало ли...

Дженни прошла по коридору, слегка притормозила перед большим зеркалом, провела ладонями по алой шелковой юбке, обтягивавшей бедра, распустила волосы и несколько раз тряхнула ими... Так любил Тэхен!

Она все еще не могла полностью поверить в свое счастье. Их брак был стремительным, как удар молнии, а любовь - такой же яростной и горячей. Тэхен разбудил в ней женщину, и Дженни с каждым днем все больше растворялась в своем мужчине. Забывались подруги, былые интересы, пылились на полке дневники, и даже верный друг Джин...

Она не успела о нем додумать. Дверь в кабинет Ким Тэхена была приоткрыта.

Дженни прекрасно знала его кабинет - большой, удобный и уютный. Небольшая приемная, где можно было выпить кофе, была отделена от кабинета не дверью, а перегородкой из узорчатого стекла. При желании ее можно было задвинуть и даже заблокировать изнутри...

Дженни вошла в приемную, чувствуя странный холодок в груди. Что-то странное было в тишине, в отсутствии миссис Чхве, секретарши Тэхена, на рабочем месте.

Зато здесь было женское платье. Из шелка, алое как кровь, оно струилось со спинки одного из стульев. Дженни задумчиво коснулась легкой ткани рукой, и алая волна соскользнула на пол. Запах духов, странно знакомый, душный, мускусный...

У входа в кабинет, прямо перед перегородкой обнаружилась еще одна находка, совсем уж пошлая. Трусики, состоящие из черного кружевного тюльпана (спереди) и двух его листьев (сзади), расходившихся, по всей видимости, над чьими-то крутыми бедрами. Дженни секунду подержала их в руке, а потом отбросила в сторону и жалобно позвала:

- Тэхен!

Примечательный факт: в тот момент она в последний раз звала его с любовью. С ужасом от происходящего, - но с любовью.

А потом к матовому стеклу с той, кабинетной стороны, прислонилась обнаженная женщина. Неожиданно ясно стали видны темные соски, ладони, плотно прижавшиеся к стеклу, темный треугольник внизу живота... Лица Дженни не узнала, только волосы разглядела - черные, вьющиеся.

Еще секунда - и перегородка плавно уехала в сторону. Дженни на негнущихся ногах шагнула в кабинет своего мужа.

Картина, представшая перед ней, одновременно вызывала тошноту - и завораживала. На краю стола присела Лана Дукатти. Она сидела, широко раздвинув длинные ноги, и болтала ими, как маленькая девочка. Лана Дукатти была голой. Дженни запомнились ее груди - крупные, но тугие, словно футбольные мячи, с коричневыми яркими сосками. На плечи Лана накинула белую мужскую рубашку, и Дженни прекрасно знала, КОМУ принадлежит эта рубашка.

Лана потянулась, словно большая сытая кошка, а потом посмотрела прямо Дженни в глаза.

- Что молчишь? Здравствуй, жена моего начальника.

- Лана... Как ты могла...

- Так, так и еще вот так. Я много всего могу. Ты что же думала, он теперь только для тебя? Мы давным-давно этим занимались, не прекращать же из-за тебя хорошее занятие.

В этот момент из дальнего угла кабинета - там находился душ - сквозь шум воды донесся ликующий голос Ким Тэхена:

- Лана, бумаги я завтра посмотрю! На сегодня у меня запланировано кое-что поинтереснее!

Дженни медленно повернулась и пошла, убыстряя шаг. Еще мгновение - и из душа выйдет обнаженный Тэхен. Разумеется, обнаженный. Он же мылся! А в кабинете нет посторонних, только любовница и жена, жена и любовница...

Она бегом ворвалась в бар и рухнула на пол перед стойкой. Джин свалился с высокого стула, принялся бестолково ее поднимать, но она ничем не могла ему помочь. Она почти умерла.

Через двадцать минут Джин вносил ее на руках в дом, который Тэхен купил в день приезда из свадебного путешествия. Дженни рыдала, захлебывалась словами, что-то объясняла, ее трясло – Джину пришлось нелегко, но он мужественно взялся за дело. Он втащил ее по лестнице наверх, в спальню - супружескую, ха-ха! - и запихнул ее в ванную комнату. Сам стоял за дверью, сторожил и, когда услышал подозрительное позвякивание, немедленно ворвался внутрь.

Дженни держала в руках бритву Тэхена, глаза у нее были закрыты, а лицо - лицо могло напугать кого угодно. Да, еще она была совсем голая. Джин издал горлом странный звук, и тогда она открыла глаза и увидела его лицо. Через мгновение он опомнился, отобрал у нее бритву и, схватив с вешалки халат Тэхена, быстро набросил его на Дженни. Потом поднял ее на руки и понес в комнату.

Она опять принялась рыдать, и тогда Джин плюнул на приличия и уселся прямо на постель, рядом с ней. Он сжимал ее руки и говорил, говорил, говорил, не давая ей упиваться своим горем, да и не очень зная, в чем это горе заключается.

А потом он начал целовать ей руки и говорить что-то несуразное. О том, что с самого начала знал... добром не кончится... с самого детства... любил больше жизни... если она скажет хоть слово...

Бедный Джин! Он признавался ей в любви, а она, эгоистка несчастная, думала только о своем.

И тогда на лестнице раздались шаги. А потом в дверях появился Тэхен. И было так больно смотреть на него, красивого, разгневанного, властного... ЛЖЕЦА. Дженни вспомнила свою боль при виде голой Ланы. И мгновенно придумала месть, единственно возможную в этой ситуации.

Она обхватила Джина за шею и стала целовать его в губы.

А несчастный Джин, только что признавшийся ей в любви и возбужденный сверх меры, немедленно вообразил, что это его признание сыграло свою роль. Он навалился на Дженни, пыхтя и торопливо шепча какую-то глупость, его руки, вспотевшие от волнения, шарили по ее телу, он целовал ее щеки, шею, плечи, грудь, а она смотрела на Тэхена, надеясь разглядеть в синих глазах боль...

Не было там никакой боли, только ярость. Он повернулся и вышел вон. С тех пор они не виделись целых восемь лет.

Да, потом она отпихивала от себя Джина, а он не понимал, что это всерьез, а еще потом ему помог это понять Чон Чонгук, охранник Тэхена, молчаливый и безжалостный, как сторожевой ротвейлер. Это уже неинтересно...

Да, и еще она помнила свой крик.

За что ты меня предал, Тэ!!!

Наступила тишина. Дженни была вымотана до предела, до конца. Она поникла на камне, голова ее уткнулась в плечо Тэхена. Странно, но после рассказа вся ненависть куда-то делась, осталась только беспредельная усталость. У Ли Дженни не осталось больше невыговоренных обид. Все. Теперь пусть делает что-нибудь, он же мужчина!

Тэхен сказал изменившимся, напряженным голосом:

- Значит, Ким Сокджин позвонил тебе домой и сказал, что я хочу тебя видеть немедленно?

- Я все сказала, Тэ.

- Это при том, что от дома до офиса десять минут на машине и никаких пробок?

- Я все сказала.

- И тем не менее я позвал тебя, чтобы ты наверняка застала меня в душе и голую Лану, с которой мы якобы только что трахались?

- Якобы?

- Дженни, я никогда не был монахом. И сказал тебе об этом честно. У меня было достаточно женщин до встречи с тобой. Однако одно правило... до встречи с тобой я не нарушал никогда.

- Какое же?

- Не спать со своими сотрудницами.

Дженни вспыхнула в темноте и закусила губу.

Словно увидев это, Тэхен продолжал:

- С тобой никак иначе было нельзя. Я не мог ничего поделать. Ты всю жизнь оказываешь на меня очень странное действие.

- Тэ ...

- Так вот, я в трудном положении. Я не знаю, ЧЕМ тебе поклясться, чтобы ты поверила. Я НИКОГДА не спал с Ланой.

- Но...

- И я никогда не видел ее голой, тем более у себя в офисе.

- Я не понимаю...

- Зато я понимаю. Если позволишь, я расскажу. Теперь ведь моя очередь?

***

С утра он думал о Дженни. Он о ней теперь все время думал, даже когда она была рядом. По ночам он просыпался и смотрел на нее, спящую, свернувшуюся калачиком у него под боком, и счастье расцветало у него в груди большим и красивым цветком.

Лана Дукатти заглянула в дверь и усмехнулась:

- Это потрясающе! У тебя такой вид, будто... даже не знаю, с чем сравнить. Послушай, звонила Джен...

- Что-то случилось?!

- Господи, да нет же! Просто она взяла билеты в театр и хочет, чтобы ты приехал поскорее.

- Разумеется! Надо переодеться...

- Спектакль начнется раньше обычного, она предложила тебе переодеться на работе и встретиться перед представлением. Я не очень поняла.

- Отличная мысль! Лана, ты меня подменишь. Я мчусь на свидание.

- Влюбленные - психи.

- Да!

Он умчался в душ, скинув на ходу пиджак и рубашку - Лана была уже в приемной и не могла его видеть, - а потом услышал ее голос:

- Вообще-то я принесла тебе кучу бумаг, но ты сегодня явно не расположен работать...

Он задержал дыхание, потому что в этот момент контрастный душ выдал порцию холодной воды, потом со стоном ошпарил себя горячей, ну а потом заорал счастливым и дурашливым голосом:

- ЛАНА, Я БУМАГИ ЗАВТРА ПОСМОТРЮ! НА СЕГОДНЯ У МЕНЯ ЗАПЛАНИРОВАНО КОЕ-ЧТО ПОИНТЕРЕСНЕЕ!

Потом он вышел из своего кабинета и узнал о том, что его жена несколько минут назад закатила в баре истерику, а Ким Сокджин унес ее на руках. Потом позвонил Чонгук и сообщил, что Ким поднялся вместе с Дженни в спальню. Потом Тэхен приехал и увидел то, что потом тщетно пытался забыть в течение восьми лет.

***

Они молчали долго, очень долго. Наконец Дженни тихо всхлипнула, и Тэхен словно очнулся.

- Нас просто подставили, Джен. Обоих. И те, кто это сделал, за все ответят, уж ты мне поверь... маленькая моя. Белочка рыжая, девочка... Солнышко мое!

Дженни медленно заговорила:

- Да. Это просто. На все про все нужен всего один помощник, даже невольный. Чтобы позвонил мне, чтобы я ему доверяла. Шелковое платье снять - доля секунды, столько же - надеть. Трусики можно просто с собой принести. Перед самым моим приходом она сказала фразу, на которую ты мог ответить только определенным образом. Да, собственно, и отвечать необязательно. Сама сцена...

- Джен?

- Не надо, Тэ. Не говори ничего. Это еще надо пережить. У нас отняли восемь лет жизни. Восемь лет счастья. Восемь лет любви.

- Джен, я все верну, клянусь! Я... мне все равно, с кем ты...

- У меня никого не было. Ты - единственный.

Он скрипнул зубами, но ничего не сказал, а потом вскинул ее на руки, прижал к груди и понес в ожидавший их дом.

Целоваться они начали еще на пороге - жадно, бурно, бесстыдно. Предметы одежды отмечали их путь внутрь дома. Последним указателем стали тонкие кружевные трусики, повисшие на голове у печальной античной нимфы с кувшином, стоявшей на постаменте, венчающем лестничный пролет.

И он любил ее так нежно, так бережно, так неторопливо, что в наивысший миг блаженства, когда звездный дождь проступил прямо на потолке спальни, отразившем эхо ее счастливого крика, Дженни расплакалась.

Она плакала и чувствовала, как стремительно спадает тяжесть, давившая на ее сердце все эти годы, как наполняется радостью душа, как новой силой и новой страстью наливается тело, истосковавшееся по любви одного-единственного мужчины на свете...

И тогда Тэхен, целуя ее припухшие и улыбающиеся губы, прошептал:

- Не плачь. Я больше не разрешу тебе плакать. Никогда!

***

Дженни заснула в его объятиях, и Тэхен долго лежал неподвижно, боясь спугнуть ее сон. Их любовь была очень разной, то бурной и страстной, то нежной и осторожной, они измучили друг друга ласками - и все же спать мужчине не хотелось совершенно.

Этот разговор разбудил в нем слишком много. Рассказ Дженни вкупе с его собственными воспоминаниями сложился в четкую картинку, и стало ясно, что их с Дженни просто обманули, заманили в ловушку, вынудили увидеть только то, что интересовало постановщика этой грязной пьесы...

Виновен. Он все равно виновен. Дженни было всего двадцать два, она только начинала жить, была счастлива. Он, ее муж, все разрушил.

Будь она послабее, она бы не выжила. Почему он так с ней поступил? Безжалостный и циничный бизнесмен, он даже со своими партнерами по бизнесу не обходился так жестко и страшно, как с этой девочкой, которую так любил и желал.

Он даже не попытался выслушать ее объяснения. Вычеркнул ее из своей жизни, решив, что это будет легко сделать. Словно капризный ребенок, которому надоела игрушка...

А восемь лет спустя, повзрослевший, но не поумневший ребенок точно таким же образом, капризничая и скандаля, пытается вернуть ее обратно. Впрочем, нет. Дженни - не игрушка.

Она - прекрасная женщина, которая спит сейчас в его постели. Она - единственная, кто подарил ему столько счастья и кто заставил его страдать. Она - единственная, кого он любил... любит... И будет любить во веки вечные! Потому что это его женщина, а все остальное - страшные, трагические ошибки, стоившие им обоим восьми лет счастья.

Оставалось еще одно. Тэхен досадливо поморщился. Хорошо, когда на тебя работают профессионалы. Завтра он даст инструкции Юнги, а сам будет ждать. Она должна сказать правду. Она же его Дженни...маленькая, отважная рыжая белочка.

Проклятье! И еще этот развод! О нем придется говорить ему, Дженни ни за что не станет первая...

Тэхен полной грудью вдохнул ночной воздух и задрал голову к небу. По черному бархату ночи вдруг рассыпалась гроздь сверкающих бриллиантов. Мужчина тихо засмеялся. Он успел загадать желание, значит, оно сбудется!

***

Они завтракали на террасе, впрочем, еда их обоих мало интересовала. Гораздо интереснее было прикасаться, целовать, просто смотреть друг на друга...

- Почему ты такой тихий? Думаешь о сделке?

- Да нет. Насчет этого я как-то уже спокоен.

- Продаст?

- Продаст, куда денется. Я думаю о... нас с тобой.

- Я тоже.

- Почему ты за меня вышла?

Дженни насмешливо прищурилась, в черных глазах заплясали чертики.

- Ты сам сказал. Отличный секс, платиновая кредитка без ограничений - что еще нужно девушке?

- Верно. Ничего. Правда, с платиновой кредитки за три месяца не ушло ни единого цента... Не так ли?

- Ты же сам меня обвинял...

- Я провожу расследование. Получаю факты. Делаю выводы. Это - первый.

У нее в глазах мелькнул испуг, и Тэхен поспешно отвернулся. Он знал, чего она боится, и не хотел этого видеть. Им все равно придется говорить о ребенке, но пусть это случится позже, когда приедет Юнги.

Реклама

- Тэ, ты слишком серьезен. Послушай, мы оба признали, что ошибались, нас многое объединило, и пусть наш брак распался, но мы...

- Почему распался?

- Как? Потому что ты даешь мне развод, разумеется!

- А зачем нам развод?

- Ты обещал!

- Да, это я помню. Но я спрашиваю себя - неужели это именно тот гонорар, которого она хочет?

Дженни опустила голову и тихо сказала:

- Да.

- Почему?

- Ты меня не любишь.

- Чего?!

- Не любил. И не любишь. Это просто прекрасный секс, но...

- Все-таки ты дура.

- Что-о?!

- Ты - дура, а я - круглый идиот.

- Почему?!

- Потому что я так и не сказал, а ты так и не догадалась сама.

- Да про что ты говоришь?

- Про то, что я тебя люблю, Джен. Больше жизни. И, пожалуй, даже больше... нет, как этот остров.

- Тэ ...

- А ты?

Она твердо и смело взглянула на него и сказала:

- Только тебя. Всегда, всю жизнь.