В детстве я каждое лето ездила в деревню к бабушке. Родители говорили, что свежий воздух полезен, да и я была не против, ведь здесь всегда было весело и было с кем поиграть, сюда, помимо меня, приезжало еще множество детей. А еще я могла жить у бабушки с дедушкой, а это было очень здорово. Бабушка каждое утро готовила блины, у нее было свое хозяйство, так что она могла себе это позволить. Я всегда могла осилить лишь один блин, а остальное обычно съедал дедушка. А еще у бабушки росла моя любимая клубника, за которой я с радостью ухаживала… Но… Все так здорово было до момента, когда я услышала стук. Стук под ванной. Хоть это и была деревня, но ванна и туалет у бабушки с дедушкой были в доме. Я никогда не забуду как это произошло.

Я пошла мыть руки… до сих пор помню как и что бабушка пела в этот момент, что-то громко мешая, а дедушка тогда дожидался обеда, сидя на скрипучем стуле, от которого легко можно было получить занозу… Я включила воду и тут… стук. Гулкий, отчетливый стук под ванной. Он прошелся ледяными мурашками по моему телу. Я замерла, чувствуя как сердце падает куда-то вниз… глубоко-глубоко… Раздался второй, и вдруг я с визгом кинулась из ванны. Бабушка подбежала ко мне,  стала спрашивать что случилось. Я кое-как объяснила. Она обняла меня и тепло сказала, что это старые трубы стучат, которые они как не могут починить. Мне стало спокойней, хотя в моей голове еще разносился тот стук.

А позже, уже вечером, я снова пошла в ванну. Я не хотела туда идти. Мне и раньше не особо нравились ее облупившиеся стены и треснутая плитка на полу, из-за них ванна напоминала мне какой-то заброшенный дом с призраками, но сейчас войти внутрь мне было трудно. Страшно. Я боялась вновь услышать потусторонний звук. Но чистить зубы перед все же надо, от этого никуда не деться… да и бабушка сказала, что это просто трубы. Я, дрожа, медленно открыла дверь, ее долгий скрип был похож на чей-то крик, и не спеша подошла к раковине. Я мельком глянула на зеркало, напротив которого стояла ванна, и нехотя потянулась к ручке крана, вспоминая прошлый раз… но тут опять он. Опять этот ужасающий стук под ванной. Я попыталась убедить себя, что это трубы, и не паниковать. Да, это всего лишь трубы, монстров ведь не бывает… Я нервно усмехнулась и докаснулась до холодной  ручки крана, но… я не включила воду. Шорох. Едва уловимый, но он точно был. Словно там что-то шевелилось. Хотело вылезти. Мне даже на мгновенье почудился его хриплый выдох… Я с криком вылетела из комнаты и как можно быстрее побежала в свою кровать. Спрятавшись под одеялом, я крепко зажмурила глаза и старалась думать о том, что это были мыши. Всего лишь маленькие, крохотные, совсем-совсем безобидные мышки, которых полно в доме. Но я все равно больше не пошла в ванну.  Той ночью я все равно не смогла заснуть. Стук… Шнорх… Они вновь и вновь раздавались в моей голове, словно проклятье, мешали мне сомкнуть глаза.

После этого я еще не раз их слышала. Они возникали не каждый раз, когда Но тогда я не поддавалась безудержной панике, а просто живо оттуда уходила, пытаясь забыть об этом. Так прошло еще одно лето. Я делала вид, что совсем не вовсе беспокоюсь о сутках, и попутно проводила большую часть времени на улице  или у кого-нибудь в гостях, даже ночевать там оставалась чаще. Наверное, я бы и следующее лето поехала в деревню, но… кое-что случилось…

Это был очередной вечер. Часы, тихо тикая, показывали шесть вечера. За окном уже начинало темнеть. Шипело масло — бабушка что-то жарила. А девушка опять сидел на своей любимом скрипучем стуле. Мы собирались ужинать. Я как можно медленнее пошла помыть руки. Я… очень не хотела вновь их слышать. Очень. Я не знаю почему они наводят такой страх, почему я не могу убедить себя в том, что это чертовы трубы и мыши, не знаю… Но за это лето я возненавидела это обшарпанную, проклятую ванну, каждый раз у меня из-за нее портилось настроение. Вдруг какая-то злость толкнула меня, и я стала идти намного быстрее. Я шумно хлопнула дверью, словно заявляя о своем присутствии.

Я, яростно топая, зашагала к раковине. Врубив на всю воду, громко воскликнула:
— Я знаю, что это трубы и мыши!

Взяла мыло и тут… нет, это был не стук… А скрежет. Пронзительный скрежет чьих-то острых длинных когтей… точно не мышиных. Бурлящий поток из крана врезался в тишину, холод который заставил меня заледенеть на месте. Не смея вздохнуть и шелохнуться, я пыталась вслушивалась в шорохи под ванной, но могла услышать лишь безумно стучащее сердце. Тревожно бегали мурашки, словно не знали куда им спрятаться, заставляя все мое тело мелко дрожать. Не знаю зачем, но… я боязливо взглянула на зеркало, в котором отражалась ванна… И… Могу поклясться, что там что-то сверкнуло… А потом тьма. Все окутала тьма…

После этого я больше не ездила. Не могла. Было слишком страшно. Уверила родителей, что я стала до смерти боятся мышей, аж в обморок падаю, а их в деревне полным-полно.

Прошло много лет. Я уже и забыла про эти стуки, шорохи, скрежет, ведь теперь, когда я выросла, мне казалось это трубами, мышами и разыгравшимся детским воображением, а не монстром. В конце концов они не существуют. Недавно я узнала, что мои бабушка с дедушкой умерли, а вернее убиты. И уже давно. Еще в тот год, когда я приезжала к ним в последний раз. Родители не рассказали мне раньше, потому что не хотели травмировать. Также они сообщили мне, что хотят продать дом, нам сейчас очень нужны деньги. Я была шокирована этой новостью и расстроена. Не только из-за смерти бабушки и дедушки, но и из-за продажи дома. Все таки в нем множество хороших, радостных воспоминаний.

Мы починили стучащие трубы, избавились от полчища мышей, вычистили всю грязь, но мы не стали его продавать, слишком уж жалко, а просто сдали дом в аренду, и, к счастью, весьма выгодно.

Мы оставили новой хозяйке наши контакты, а то мало ли, и уехали. В тот же вечер она позвонила мне и взволнованно произнесла:
— Я услышала стук под ванной… Вы же, вроде, говорили, что все починили… А вот сейчас послышались тихие шорохи…
В голову ударили те гулкие стуки, едва уловимые шорохи, пронзительный скрежет… и отчетливый блеск… да… это были именно они. Я вспомнила как различила в мраке под ванной длинные заточенные когти. Впав в оцепенение, я сиплым голосом прошептала:
— Бегите…